Член Союза Писателей Москвы, член художественного совета ТЦ «Облака вдохновения», лауреат Всесоюзных конкурсов.
ВЫХОЖУ ИЗ ТЬМЫ.
Не забыть бы ожиданий
пролетевших лет.
Просыпаюсь утром ранним,
выхожу на свет.
Из весны навстречу лету.
Позади зима.
Не спрошу, куда? и где ты?
Доберусь сама.
Доберусь. И если даже
Пропасть впереди,
у неё стоят на страже
солнце и дожди.
Называю снег и ветер
добрым словом «Мы».
Много нас на белом свете…
Выхожу из тьмы!
МЕГАПОЛИС.
Наш город – лес. Жестокость в нём давно пустила корни.
Здесь правит бес. Здесь каждый дом тревогою наполнен.
Стал западнёю каждый двор: решётки да заборы.
Исчез за крышами простор. Квартиры – лисьи норы.
Вдыхая жадно СО2, живём без кислорода.
Недаром кругом голова не только у народа.
Не разобрать, где друг?, где враг? Охотники повсюду.
И видит рыбака рыбак.
И было так.
И будет так?
И нет надежд на чудо.
ПО СТРАНЕ ГУЛЯЮТ НОВОСТИ.
По стране гуляют новости,
проникают в каждый дом.
В журналистской многословности
продираемся с трудом.
То пожар, то наводнение,
то майдан, а то теракт…
Политические прения
превращаются в бардак.
Отвлекают комментарии
всех от жизненных забот.
Словно оперные арии
диктор дикторше поёт.
Вянут уши, пухнут зрители
от обилия «лапши».
Даже стойкие любители
этой «пищи для души»,
проглотив её, со скоростью
убегают в туалет.
По стране гуляют новости:
нет от них спасенья. Нет.
ДОМ НА НАБЕРЕЖНОЙ.
Мой серый дом – моя машина времени.
Ты – верный страж у века на краю.
Мы одного с тобою рода-племени:
гореть в аду нам или петь в раю?
Приют детей, взрослевших без родителей,
кремлёвский рок, восставший из крови.
Твой не окончен спор с Христом Спасителем –
сон юности и каземат любви.
Заветный дом – Титаник непотопленный.
Твои огни меня бросают в дрожь.
Под парусами Гения Петрополя
по волнам памяти, куда теперь плывёшь?!
КОЛЫБЕЛЬНАЯ.
Слова «кровать», «постель» и «ложе»
так символичны и похожи.
И если вдуматься, о Боже,
от этих слов мороз по коже.
… Ребёнка мать кладёт в кровать.
Там мальчик будет крепко спать.
И не должна ему мешать
пелёнка, мокрая опять.
… Ты стелешь милому постель
и закрываешь на ночь дверь.
Порой он будет груб, как зверь.
Но ты жена его теперь.
... Обито плотным шёлком ложе –
на катафалк оно похоже,
где сон и смерть одно и то же…
И встать с него никто не сможет.