Красавец клен, раскинувшись над садом, в коляску сбросил с ветки яркий лист.
Сжимая погремушку, как награду, спокойно спит малыш-сепаратист.
Сопит и видит сны, порой зевая, не ощущая злости и вины,
Хоть изгнан был он (сам того не зная)
На землю эту грешную из рая
Жестоким богом летом в год войны.
Вот «повезло», вы скажете, родиться в семье у тех, кто на передовой.
Так как же малышу спокойно спится под грохот и далекий минный вой?
Увы, не позавидуешь, страдальцу, да разве это жизнь – среди войны…
Ну а малыш под теплым одеяльцем,
Держа во рту тихонько сладкий палец,
Досматривал сиреневые сны,
Пока не понимая то, что в мире, болеющем хронической войной,
Он был заочно выделен пунктиром и проклят желто-синею страной,
Что для кого-то он несет угрозу, по сути хоть — наивен, светел, чист…
Его убрать мечтают, как занозу,
Ведь из него уже (какая проза)
Отъявленный растет сепаратист.
Клеймят безбожно, вынося вердикт, поправ «слезинки детской» постулаты.
Ну что с того, что будет он убит, зато страна однажды вступит в НАТО.
На мирных жертвах жирный ставят крест — не жалко малышей, больных, убогих,
Пенсионеров, школьников, невест…
В стране-убийце нет вакантных мест,
А потому, убрать готовы многих.
Он вырастет и все поймет однажды, но сможет ли простить и отпустить
Грехи всем тем, кто посчитал, что важно его еще в младенчестве убить?
И будет мир, в котором он напишет свой заголовок, выбрав чистый лист,
Но, не забыв про то, что был он лишним,
Того, кто возомнил себя Всевышним,
И тех, кто звал его сепаратист.
Ну а пока в шуршащем листопаде уходит осень, дверь открыв зиме,
Мечтаем о победах и парадах, о мирных днях и маленькой стране…
Сжимая погремушку, как гранату, спокойно спит себе и видит сны
Простой малыш, моя смешная «вата»,
Не знающий про «мирных жертв» и НАТО,
Рожденный этим летом в год войны.
11215