С.Б.Кураш
«ДИВО-СЛОВА» ИГОРЯ ГРИГОРЬЕВА
Спеши, пока любят, пока не забыли,
Пока ещё совесть жива.
Здесь – дали и глуби, здесь – сказочны были,
Здесь клады, в них – диво-слова.
Без них сердцу русскому всласть не светиться
И в полный накал не тужить.
Найди это чудо, услышь – пригодится
И петь, и любить, и служить.
(И. Григорьев, «Живёт, простодушна, как правда, на свете...»)
Фразеологизмы – своеобразные жемчужины в россыпях языковых драгоценностей, поистине настоящие «диво-слова» – занимают в системе языка весьма своеобразную нишу: они – своеобразные элементы лингвокультурного кода этноса, своеобразные «свёрнутые тексты» этнической культуры; они – кристаллизованные в минимальной контекстной протяжённости сгустки житейского опыта и народной мудрости; они – богатый эмоционально-экспрессивный ресурс языка, позволяющий ему быть ярким и многообразным, лаконичным и образным.
Вместе с тем фразеологические единицы (ФЕ) – это и неотъемлемый элемент текстов различных стилей и жанров, в первую очередь – художественных, поэтических. Фразеология того или иного писателя или поэта может быть отнесена именно к той составной части его идиостиля, которая составляет один из важнейших параметров специфики его языковой личности в силу двоякой природы ФЕ в структуре художественного целого. С одной стороны, фразеологизм – воспроизводимая единица языка, подчас сродни некоему стереотипу, штампу; однако с другой стороны, будучи «вшитым» в языковую ткань художественного целого, где «всё связано со всем», фразеологизм приобретает черты этого самого цело-го, актуализируясь или даже преобразуясь эмоционально, образно, семантически, структурно, проявляя сущностное свойство быть «к месту» в различных речевых ситуациях, обеспечивать соответствующий культурно-языковой фон, идентифицирующий художественное целое как часть национальной культуры.
Сказанным обусловливается растущий на протяжении не-скольких последних десятилетий интерес специалистов-филологов к авторской фразеологии, и в особенности – к такому его уникальному по своим задачам и результатам проявлению, как составление словарей фразеологизмов отдельных художников слова – писателей и поэтов.
Перед читателем – опыт издания именно такого рода. Опыт весьма удачный. Любопытный. Полезный. Уже хотя бы потому, что материалом послужило творчество одного из самобытнейших русских поэтов Игоря Григоьева, чью поэзию специалисты ставят в один ряд с наследием Сергея Есенина и Николая Рубцова, олицетворяющих «русский код» как лингвопоэтическую доминанту творчества . А именно фразеологизмы, как было отмечены выше, и являются одними из ключевых составляющих этого кода с одной стороны, а с другой – одновременно и ключом к этому самому коду.
Прежде чем повести речь непосредственно о «Фразеологическом словаре языка Игоря Григорьева», несколько слов о том филологическом контексте, в который он вписан.
Собрание ФЕ, зафиксированных в поэтических и прозаических текстах Игоря Григорьева (как опубликованных, так и не опубликованных), – это продолжение серии замечательных работ подобного – лексикографического – плана, автором которых является литератор из белорусского города Новополоцка Анатолий Павлович Бесперстых, автор и соавтор многочисленных поэтических сборников, знаток и ценитель русской и мировой литературно-художественной классики, автор многих словарей афоризмов и крылатых изречений и др.
Творчество Игоря Григорьева – давняя любовь и давний интерес А.П. Бесперстых. К настоящему времени им изданы двухтомный «Словарь эпитетов Игоря Григорьева» (Санкт-Петербург, 2014), а также книга «Эпитеты Игоря Григорьева: наречия и наречные выражения» (Санкт-Петербург, 2015), представляющая собой третий том лексикографического описания эпитетов И. Григорьева. Благодаря этим изданиям все основные ключевые образы выдающегося русского поэта Игоря Григорьева предстали перед читателем в зеркале художественных определений, а сами словари по праву были оценены авторитетными учёными-филологами как уникальные по охвату языкового материала и новаторскими по подходам к их систематизации и описанию фундаментальными работами. «Отлично сознавая значимость русского языка и литературы, добросовестно изучая опыт предшественников, опираясь на классику, не повторяясь в форме, структуре построения, совестливо работая над каждым словом, А.П. Бесперстых создаёт оригинальные, востребованные, современные литературно-языковые русские словари» .
И вот – «Фразеологический словарь языка Игоря Григорьева». И снова – та же скрупулёзность в сборе и фиксации материала как в качественном, так и в количественном отношениях (в словаре бо-лее 3300 ФЕ, тогда как большинство аналогичных фразеографических изданий включают в среднем от нескольких сотен до 2000 единиц), та же детальная проработка структурных параметров словаря – от строения словарной статьи и системы языковых помет до соблюдения точности и единообразия в подаче цитат и списке сокращений. Во всём этом – профессионализм составителя и уважение к потенциальному адресату создаваемого им труда.
В кратком вступительном разделе «От составителя» А.П. Бесперстых убедительно обосновывает принцип отбора материала, исходя из широкого понимания состава русской фразеологии, следуя в этом за Н.М. Шанским . В результате такого подхода в словарный фонд вошли как собственно ФЕ идиоматического характера, так и иные неоднословные сочетания, характеризующиеся признаком воспроизводимости. Представляется, что для авторской фразеографии именно такой – широкий – подход к объёму исследуемого материала (идиомы, составные фразеологизированные терминологические словосочетания, сравнительные обороты, тавтоло-гические ФЕ, фразеологические аппозитивы, предложно-именные сочетания, паремии, междометные, модальные, окказиональные ФЕ, пословицы, поговорки, афоризмы и т. п.) оправдан в большей степени, нежели узкий, поскольку отражает индивидуально-авторское освоение максимально полного ресурса сверхсловных устойчивых образований, позволяющих нашей речи быть национально специфичной, ёмкой, лаконичной и образной. «Знать язык – значит не просто знать его лексику и грамматику, но и уметь пользоваться громадным фразеологическим пластом, в котором отражена картина мира народа – его быт и история, суеверия и мифы, психический склад и характер, поведение и традиции» .
Более трёх тысяч фразеологических и фразеологизированных единиц позволяют говорить о высокой степени «фразеологичности» идиостиля Игоря Григорьева, что вполне соотносится с ярко выраженным национальным – русским – колоритом его поэзии. И колорит этот далеко не в последнюю очередь, как убеждают материалы «Фразеологического словаря...», сформирован именно столь высокой степенью насыщенности поэзии И. Григорьева этими самыми «свёрнутыми текстами» русской культуры, разворачивающимися в произведениях поэта в тот самый фон, который иденцифицирует её как истинно русскую по духу и по поэтической традиции.
Фразеологическая палитра Игоря Григорьева максимально разнообразна в функционально-стилистическом и эмоционально-экспрессивном отношениях. Многие ФЕ, употребляемые поэтом, снабжены пометами «книжный», «просторечный», «поэтический» и др. Ср.:
***
ЖИТЕЙСКИЙ КОРАБЛЬ (книжн.). Жизнь, земная юдоль. Нет, на житейском корабле Не много с совестью наспоришь. Обитель 18 162.
***
КРАСНО<Е> ЛЕТО. Нар.-поэт. Зашаманит крут-сиверко к вечеру: «Красно лето сгорело вчера. Осень рядом. Сочувствовать нечему. Вспышка цветени – лишь мишура...» «Чем, берёзки, вы лето обидели?..» 1 65.
***
ОТ ПУЗА (прост.). Вдоволь. Малины – в два счёта наешься от пуза. Стезя 21 77.
***
Из устойчивых сочетаний пассивного фразеологического запаса в поэзии Игоря Григорьева преобладают ФЕ, снабжённые пометой «устаревшее», что ещё раз подчёркивает связь его поэтики с устной народно-разговорной стихией, стремление придать русскому слову прошлого «второе дыхание», нежелание отрываться от той самой почвы, которая взрастила Кольцова и Некрасова, Есени-на и Рубцова… Ср.:
***
КРАСНЫЙ УГОЛОК (устар.). Место в учреждении, воинской части и т. п., предназначенное для идейно-воспитательной работы. В клетушке, бывшей когда-то красным уголком для скотниц, уже собрались переписчики беженцев: австриец, переводчик местной комендатуры, Татьяна Веткасова и Галина Бывшева из биржи труда. Огненный круг.
***
КРЕСТНАЯ СТЕЗЯ (устар.). Смертельно опасный путь. Мы внемлем. Мы жить не устали. Но грозно на крестной стезе Мы стиснули души, мы встали – Живые и мёртвые – все. Верность 14 59.
***
ЛЮД ЧЕСТНОЙ (устар.). Простой народ. Валяться бы кладу в пыли – Таить бы надежды и песни, Молчать бы в чащобе лесной, Во мраке зелёном и сиром, Когда бы о нём люд честной Не вздумал, вздыхая всем миром. Колокола 18 192.
***
НЫНЕ, ПРИСНО И ВО ВЕКИ ВЕКОВ (устар., высок.). Всегда. Диверсия была работой смертельной опасности. Не приведи Господь Бог никому ничего подобного ныне, присно и во веки веков!.. Две встречи.
***
Особую группу фразеологизмов ограниченного употребления составляют фразеологические регионализмы, помечаемые составителем «Фразеологического словаря…» как «областные», которыми щедро поделилась с поэтом его родная Псковщина. Ср.:
***
ПО ЗАХМЫЧКЕ (обл.). Как обычно, по привычке. – Дак ты поэт? Мараешь лист По совести аль по захмычке? Обитель 18 98.
***
СБЕЧЬ В ЗЕМЛЮ (обл.). Умереть. – А я чуть в землю не сбегла, Едва-едва не подкачала: Скрутили хвори в три мочала: Да развязалась, размогла. Обитель 18 107.
***
СГРЕСТИ ЗА ВОРОТ кого (обл.). Подчинить кого-л. Перен. – Вот ты, Медведева, мутишь: «Разлад деревню сгрёб за ворот, Народишко метнулся в город», -- Крамола на уме, не тишь. Вью-га 2 15.
***
СЛАДИТЬ ШКАЛИК (обл.). Угостить водкой, вином. Муж Людки – хоть Валёк, хоть Валик, А если чинно – Валентин. – Маманя, сладька гости шкалик!.. Вьюга 2 14.
***
Ну и, конечно же, авторская фразеология Игоря Григорьева. Она широко представлена в произведениях поэта как количественно, так и качественно – в диапазоне от трансформированных тем или иным образом общеязыковых фразеологизмов до сконструированных по известным языковым моделям окказиональных ФЕ. Вот лишь некоторые примеры из словаря:
***
БЕЗБОЖЬЕ – ЯМИНА БЕЗ ДНА. Авт. Безверье землю обезлюдит, Безбожье – ямина без дна. Обитель 18 124.
***
БЕЗ ДЕГТИНКИ ДЁГТЯ. Авт. Безукоризненно, безупречно. Ни шпор на лапках, ни кривого когтя, Склевать какую живность – ни-ни-ни. Всё мёд и миро, без дегтинки дёгтя; Погуркивают смирненько в тени. Голубки;(из неопубл.).
***
БЕЗ ПУСТОСВИСТА. Авт. Честно. – Возьмём хоть пугало старух – Бабаева, соцактивиста: Он в прошлом не был к правде глух И дельно жил, без пустосвиста. Обитель 18 130.
***
БЕЛАЯ ХВОРОБА. Авт. Снег. И снег лежит. Не хочет плакать снег. Хохочет снег: «Сожги меня попробуй: Прохоложу – не запоёшь вовек!» – И кроет землю белою хворобой. В снегопад 6 91.
***
ВЕЧНЫЙ ПРИВАЛ. Авт. Могила. А бой – нешутейное дело, Осечка – на вечный привал: «Отвеяша душу от тела», – Как вещий Баян горевал. Русский урок 14 105.
***
СХВАТИТЬСЯ ЗА УМ. Инд.-авт. – Не слишком ли поздно схватился за ум? – Лишь думай – нет рана и поздна для дум. Диалог 11 48.
***
НЕ В ОБИДЕ НА ПЛЕЧИ. Авт. Широкоплечий. И мне, читатель, пред тобой Позволь предстать в житейском виде: Не вислоухий, не рябой Да и на плечи не в обиде. Обитель 18 145.
***
Среди подобных индивидуально-авторских образований, как свидетельствуют материалы словаря, преобладают так называемые фразеологические аппозитивы и тавтологические ФЕ , характеризующиеся ярко выраженной этнокультурной маркированностью, коренящиеся в недрах русской народно-поэтической традиции, ср.:
***
БЕДА-БЕДЯНА. Авт. О большом горе. Фотинья <...> Встряхнула сникшего мальца: – Беда-бедяна, охти, муки! Пошарь, кровинка, у крыльца – Найди маманюшкины руки. Обитель 18 123.
***
БЕЛЫНЬ-ЛЕБЕДИ. Авт. Поэтич. А кругом-то – жарынь широкущая, Злат-пески – желтизна, желтизна... Радость слёзная, глупая, сущая, Запоздалая причудь-весна, Запалила нас жгучею жаждою И вселилась в белынь-лебедей. Промельк 10 125.
***
БЛИЗОСТЬ-БЛИЗЬ. Авт. И не распознать, где явь, где небыль: Как с далёкой далью – близость-близь, Как с водой зыбучей – крыша-небо, Сказка-складка с песнею слились. У Вороньего камня 15 69.
***
ВЗРОСЛО-СТРОГО. Авт. Вознёс ручонки, смотришь взросло-строго, Лучишься тёплой махонькой душой. Гриня 10 112.
***
НАШЕНСКИЙ-НАШ. Авт. Помолчи – не таись, Видим: нашенский-наш. Всё бери, не скупись, – Долг нам песней отдашь! У своих 15 41.
***
В итоге можно со всеми на то основаниями утверждать: «Фразеологический словарь языка Игоря Григорьева» Анатолия Павловича Бесперстых – это «ключ к нескольким замкам»: при помощи его откроются двери в мир тайн поэтического кода одного из самобытнейших русских поэтов ХХ века Игоря Григорьева, творца, глубоко русского по своему духу, поэтике, миросозерцанию, и – одновременно – в мир сокровищниц русских «диво-слов» в целом, среди которых особое место занимает такой богатейший ресурс, как фразеология – книжная и разговорная, общеизвестная и авторская, общенародная и связанная с малыми уголками огромной необъятной Родины – России…
Без сомнения, мы получили ещё одну очень интересную работу, полезную для лингвистов, литературоведов, лексикографов, культурологов – как профессионалов, так и для тех, кто только учится словесности и не остаётся равнодушным к магической силе русского образного художественного слова.
1. Ср.: «Сергей Есе¬нин — не последний, но доныне первый поэт, и не только деревни — Руси. Первый! Но не единственный. Есть и другие. И среди них — «поэт последней деревни» Игорь Григорьев» (Шошин В. Поэт последней деревни // Сайт памяти поэта и воина Игоря Николаевича ГРИГОРЬЕВА. – Режим доступа: http://igor-grigoriev.ru/index.html); «Поэта из Пскова Игоря Григорьева литературные критики сравнивают с достоянием России – Николаем Рубцовым» (Андреева С. «Коль выпало статься поэтом...» // Сайт памяти поэта и воина Игоря Николаевича ГРИГОРЬЕВА. – Режим доступа: http://igor-grigoriev.ru/index.html); «Творчество Игоря Григорьева – новое слово в литературе, совершенно не лишнее звено в цепи, с помощью которой куётся целостность, сплав русской культуры… Иметь поэта такого класса и калибра – просто честь для любой литературы мира» (Андреев А. "Болен лирикой". Поэтический "сплав" в творчестве Игоря Григо-рева" // Белая Вежа. – 2014. – № 8 (15).
__________________
2. Советная Н. Собиратель русских слов // Бесперстых, А. П. Словарь эпитетов Игоря Григорьева. – Т. III: Наречия и наречные выражения. – СПб.: 2015. – С. 5-15.
__________________
3. Широкий подход к составу ФЕ русского языка разделяют также В.Л. Архангельский, О.С. Ахманова, В.Т. Бондаренко, Р.Н. Ломов Р.Н. Попов, Л.И. Ройзензон и др. Узкого придерживаются такие учёные, как Н.Н. Амосова, А.М. Бабкин, В.В. Виноградов, В.П. Жуков, А.И. Молотков, В.Н. Телия и др.
__________________
4. Шевченко Н.М. Перспективы авторской фразеографии // Вестник КРСУ. – 2014. – Том 14. – № 4. – С. 195.
_____________________
5. См.: Вартапетова С. С. Об отграничении фразеологических единиц аппозитивного типа от сложных слов // Вопросы фразеологии. Вып. Y, ч. II. Труды Самаркандского ун-та, 1972. – С. 145-149.
_____________________
6. См.: Васильев А. И. Фразеологическая тавтология в древнерусском языке // Вестник Московского государ-ственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова. Филологические науки. – 2012. – № 1. – С. 28-31.