* * *
Когда ты уходишь, от тебя остаётся чучело,
Оно мне дует в затылок, его невозможно увидеть --
Оно всегда сзади -- тёплое и беззвучное.
И праздничной ниткой руки и сердце мои увиты.
Развязать узлы можно лишь в небе, далеко, за каскадными горизонтами.
Там, где кончается время, где любовь на космосе настояли,
И, залив воском, расставили медными сотами,
Где над камышовой дельтой разрываются голоса-снаряды,
И падают в купоросные заросли орешника и сирени.
Нитка затягивается сильнее, уводя сознание в сторону эйфории.
(На руках и сердце проступают капли Кассиопеи)
И голоса сливаются в молитву Иосифа и Марии,
Будто бутон мака, распускающийся мгновенно,
Чтобы сгореть на солнце (совпадения все случайны,
Но неминуемы). И это вовсе не паруса Гомера --
Слепой воздух вращается в белой плаценте тайны.
Когда же уходит чучело -- за спиной остаётся бездна
И вытягивает из меня красную нитку, будто слова -- торнадо,
И я превращаюсь в шар. И стиха заместо --
Иосиф, Мария, корзины полные винограда.