Дороги, проходящие по комнате,
по космосу, по ясеневым косточкам
паркета, по вселенским сухожилиям,
попробуешь ногой, чтоб запружинили,
нащупаешь внизу нагие трещины -
проклюнутся разломы мира вещного,
и дальше, где кончается надёжное,
ведёт тебя дорога невозможная,
на воздыханья воздуха постелена,
на сопряженья мира сопредельного...
Булыжники положены, как надобно,
где горы поперечные, как надолбы,
и надо лбом уступы крутизны -
дорога растворившейся страны,
которая никак не называется,
идёт и никуда не прибивается,
и знаки, что не значат ничего,
расходятся немыслимой кривой.
И камни - отвернувшимися лицами,
и смыслы - разлетевшимися птицами.
Так входят в лес, который не молчит,
но звукам не находится причин,
а небо смотрит изо всех щелей
глазами бесконечности своей.
Миры, что распадаются до вечера,
выпрастываются доверчиво,
и этот воздух хочется беречь,
изогнутый, певучий, словно речь,
и заново изобретать
величие и благодать.
Где горы вертикальные не падают,
отрезаны тебе пути попятные,
и теснота расходится вершинами
там, где висит материя несшитая -
колышется, клокочет,
становится, чем хочет.
И воздух тут - причина из причин,
не воздух, а цемент и кирпичи,
чтоб сочинять, выстраивать, прилаживать
и швы необозримые разглаживать.
31.08.2015