что жизнь не удалась, она решила вскоре,
как умер муж и сын попал в тюрьму.
под самый корешок её скосило горе
и потащило, раненную, в тьму,
где средство от тоски и бесконечной боли -
такая-же соседка и коньяк,
а утром - пустота, что пострашней неволи,
и снова день, прожитый абы как.
в конце-концов она, оставшись без работы,
поставила на будущности крест:
линялое пальто, поверху бурок - боты...
что гости принесут - то и поест.
в квартире - всякий сброд, галдёж, дым коромыслом,
дешёвый спирт, наигранная страсть...
но иногда глаза вдруг загорятся смыслом
и от стыда ей хочется пропасть.
дрожит в худых руках заветная тетрадка.
в ней - вырезки из найденных газет.
ах, как же хорошо, как красочно и сладко
здесь пишет о любви её поэт!
она идёт к трюмо, расчёсывает пряди
давно не мытых реденьких волос...
помаду бы, да тушь... да в этой же тетради
ответить на поставленный вопрос.
осенним хмурым днём, у двери магазина,
сжимая в пальцах "водочный" талон,
она застыла... да! та самая машина!
и перед нею, боже! - это он!
"Вы пишите стихи так честно, виртуозно!
я многих знаю! лучше в мире - нет!"
а он, как от чумы отпрянув, рявкнул грозно:
"пошла ты, дура! тоже мне - эксперт..."