По ветру гордо развевая,
Проносят мимо красный флаг.
Внутри ликует страсть немая
Цветами, сжатыми в кулак.
На лицах, лишь улыбки счастья
За судьбы каждого из нас.
И в прошлое ушло ненастье,
Впустив сей благодатный час.
Как никогда сплотив народы
Во имя Мира и Добра,
Ведет страну наместник Бога
Во свет и вечные блага.
Во имя прежних поколений,
Не забывая ни о ком,
Пестрят плакатами мгновенья,
Любовь неся в наш общий дом.
Мы демонстрацией едины,
Храня в сердцах священный лик.
Веками мы непобедимы,
Наш Дух в бессмертие проник!
Напротив мальчик, изумленно
Руками сжал воздушный шар.
Или расстаться с ним задорно?
Иль ждать, покуда выйдет жар!
Увидев взгляды поколений,
К груди его сильней прижал.
Внутри тревожась от сомнений,
Ветра на суд к себе воззвал.
Ведя борьбу с самим собою
И взгляды на себе ловя,
Его он отпустил на волю,
И всем подал в пример себя.
Неспешно, словно не прощаясь,
Взмывает вверх воздушный шар.
Как будто всем нам улыбаясь,
Свободу оставляет в дар.
Вокруг все вмиг остановилось,
Мой взгляд его коснулся глаз.
Внутри навек все изменилось
И чувства разгорелись в нас.
Воздушный шар исчез мгновенно,
В душе оставив светлый след.
И захотелось непременно
Испить вкус жизненных побед.
Народ вдруг, устремился тщетно
Вперед к несбывшейся мечте.
А мальчик скрылся незаметно,
Оставив след в моей судьбе.
Ревниво сжав отца ладони
И растворившись в пустоте,
Он все же тронул мне до боли
Струну Любви в моей душе.
Идя пустынными дворами
По городу моей мечты,
Отец поведал, как годами
Растили мира здесь цветы.
Любовью к Родине пропитан
Здесь каждый выстроенный дом.
И в каждой строчке здесь исчитан
Гимн, напеваемый отцом:
«Красив сей Град, над морем вставший
Из белокаменных колонн.
В миру зовется он - бесстрашный,
Ни перед кем он не склонен!
На страже мира - Севастополь!
Он - Город русских моряков.
Он - духа русского акрополь.
Немой Герой среди веков.»
Весной четырнадцатый рождения
Мой справили большой семьей.
И, не смотря на все волнения,
Здесь каждый был самим собой.
Отец и мать - от счастья полны,
Всю душу отдавали нам.
А мы - заботой их наполнив,
Себя им посвятили в дар.
В нас три цветка взрастили счастья
Валюша - меньшею была.
Галина - средняя, при власти,
Я - Дьявор Лида, старшая сестра.
Отец Василий - корабельный мастер!
Мария Мама - женщин всех пример!
Вот так и жили мы во страсти
К своим родным, от добрых дел.
Мелькали дни, сменяя ночи
И власть весны уже прошла.
И, словно хочешь иль не хочешь,
Но лету отдалась душа.
Бабуля в тупике трамвая,
Что воду людям отпускала,
По вечной молодости тая,
За два ведра копейку брала.
И от души своей бездетной
По одиночеству плыла.
Всем местным детям безответно
Она себя всю отдала.
Всех знавший утренний прохожий,
Шел скромно, с печкой под рукой.
Он чебуреки пёк пригоже,
Чтоб мы могли их взять домой.
Так, незаметно к нам подкрался
Наш долгожданный выпускной.
И каждый сердцем волновался
Предстать при всех самим собой.
Хоть жил народ и не богато,
Но нарядил свое дитя,
Чтоб было вспомнить, что когда-то
Детьми мы были, для себя.
Звучали пламенные речи,
Мечты заполнили простор.
Быть может, что такие встречи
Меняют жизненный узор.
Родители в слезах от счастья,
В объятьях закружили нас.
Вдали от дерзкого ненастья
Незабываем этот час!...
Открыв глаза - в ушах лишь грохот.
Иль снится мне, иль наяву?
Внутри отчаянье гонит ропот,
Как будто мы уже в аду.
Тревогу подняла сирена,
По городу раскинув вой.
Четыре лишь утра, светлело...
Что происходит под луной?
Вдруг, гул мотора разразился.
В окне зловеще промелькнув,
К нам истребитель устремился,
Соседям бомб пакет метнув.
Раздался взрыв несметной силы,
И пал к земле «бесстрашный дом».
Сердца соседей в нем остыли
Людей, несломленных огнем.
И следом, будто издеваясь
Плыл медленно по небу крест.
Под рев мотора, улыбаясь,
Пилот нес смерть для здешних мест.
Всю бухту минами усыпав,
Преграды кораблям чиня,
Он был немедленно засыпан
Стеной зенитного огня.
Быть может, думал он о мире,
О чистоте своей души.
И был уверен он в кумире,
Что вдохновлял топить в крови.
Герой людей - матрос бесстрашный!
В поту холодном утонув,
Настиг его своим «папашей»,
Ко дну морскому притянув.
Один в один, как по команде,
Выходят с бухты корабли.
Чтоб гибель избежать в блокаде
И защитить покой Страны!
Фашист нас поливает кровью,
Не ведая, что Русский Дух,
Наполнен Миром и Любовью
И огонек сей не потух!
Внезапно, взяв меня за руку,
Отец в подвал спустил семью.
И каждый ощутил разлуку -
Быть может, встретимся в раю...
Обнял нас Папа крепко-крепко.
Слеза его коснулась глаз:
«Храните в сердце беззаветно
Любовь, Добро и Веру в нас!»
Он вышел молча из подвала,
Не дрогнув перед свистом бомб.
Судьба его в завод позвала
Дать флоту столь желанный кров.
Давно уж стихли звуки грома,
Но мы сидели, ждав отца.
И это чувство тем знакомо,
Кого судьба вдруг развела.
Просила Мама без оглядки,
Чтоб Бог нам жизни сохранил,
Чтоб не играть со смертью в прятки,
Чтоб враг в крови своей застыл.
Вернулся Папа уж за полночь.
Сказал, что началась война.
И мир надеется на помощь,
А это - наша лишь Страна.
Мгновенно жизнь остановилась,
Прервав свой радостный полет.
Душа внезапно изменилась,
Она теперь войной живет.
И вместо театральной сцены -
Убежище от бомб шальных.
Сменились прежние поэмы
На стон израненных больных.
Мы стали ближе, даже больше,
С людьми, постигшими войну.
Здесь каждый одинок, но все же,
Мы защитим свою Страну!
И если утром ты проснулся,
И чувствуешь себя живым,
То этот мир нам улыбнулся,
На день он жизни нам продлил.
И цену жизни каждый взвесил
Себе, и всем своим родным.
Долг Родине все перевесил,
Наполнив духом боевым.
Но сводки нас не утешали
По братьям, кто сложил сердца.
Мы жили в горе и печали
И ждали смерти для себя.
День начинался как и прежде -
С утра, бомбежку переждав,
Бежали мы стирать одежды,
Войной испачкавших солдат.
Палаты госпиталя полны.
Сквозь стон и плачь, лежат в крови
Все те, кого не взяли волны,
Кого от пуль шальных спасли.
Валюша, младшая сестрица,
От чистоты своей души
Лежавшим умывала лица
И напевала песнь Любви.
На табуретку став для вида,
Чтоб всю палату веселить,
Стихи читала без обиды
На жизнь, успевшую остыть:
«Крутятся, вертятся фрицы в горах,
Крутятся, вертятся, чувствуют крах,
Крутятся, вертятся, пальцы грызут,
Базы советской никак не возьмут.»
Матросик, руки к ней тянувший,
В ладоши хлопнуть захотел.
И улыбнулся добродушно,
Но от волнения вспотел.
Что в мыслях у него восстало?
К чему стремился его взгляд?
Ведь час, как у него не стало
Обеих ног, познавших ад.
Он все еще на поле боя.
Вперед его зовет душа.
Но врач, отбив его от строя,
Пытается спасти, спеша.
Он слабнет, кровью истекая,
Пред всеми душу обнажив.
Но руки, врач не опуская,
Твердит, что он почти не жив.
Поет, Валюша, не сдается,
Ведь понимает про себя,
Что каждого это коснется
Будь мы не вместе, всех любя.
Но пока дышит наш защитник,
Пока он сердцем еще жив,
Небес божественный посланник
Идет, дорогу осветив.
Матросик выжил сквозь страдания
И ожидавший смерти воз.
А для Валюши, в знак признания
Он подарил охапку роз.
Порой, забыв о черной силе,
Мы начинали снова жить.
Мы улыбались и шутили,
Не дав унынью победить.
И мальчик, что мне тронул сердце
Познал ужасную войну.
Радо Владимиром он назван с детства.
Он встал, спасти свою Страну.
В завод тянуло его сердце,
Чтоб флоту помощь оказать.
И позади осталось детство,
Но силы есть сей бой принять.
К станку он, подойдя без страха,
Вник в производственный процесс.
Он первым приходил так рано,
Когда еще весь спал прогресс.
Ладони золотом наполнив,
Себе он подчинил работу.
До глубины свой долг исполнив,
Он Родине воздал заботу.
* * * * *
Ты должен знать все!
Что к чему и как.
Хоть будь ты кто,
Прохожий иль мастак!
В руках должно гореть прозрение,
Умом постигнув главный толк.
И все зависит от терпения,
Когда себя ты превозмог!
Но если ты допустишь промах,
Работу на авось отдав,
Погубишь жизни ты в разломах,
Друзей надежных потеряв.
Плечом к плечу плотней прижавшись
Не думая сколь съел ты крох,
Без промедления отдавшись
Мечте врага застать врасплох.
* * * * *
Работал он не покладая воли,
Без права дать ошибке шанс.
Точил снаряды, поневоле
На фронт спеша отдать аванс.
Он стал спасителем фрегата,
Когда от бомб тот запылал.
Ремонт он вел систем заряда,
Когда огонь в носу застал.
Никто не в силах был на судне
Спасти ракеты от огня.
Лишь вентиляция в каюте
Давала шанс попасть туда.
Он вызвался, внутри не дрогнув,
Хоть был то шанс на миллион.
Корабль, в тишину повергнув,
Оставил ждать условный звон.
Он полз сквозь пекло и преграды,
Пустыми мыслями живя.
Не думал он ни о награде,
Ни о спасении себя.
Пройдя сквозь огненную стену
И оказавшись средь ракет,
Пустил пожарную систему,
Отрезав от огня отсек.
А время шло уж на секунды,
Но в мыслях вечность понеслась.
Неужто день явился судный,
Над подвигом его смеясь?
Одежды, обгорев от страха
Пред беспощадностью огня,
Наполнены геройским взмахом
Непобедимого крыла.
Все дымом затянуло едким,
Во мглу повергнув белый свет.
И шанс спастись казался редким,
Все больше отвечая нет.
Он шел на ощупь, не сдаваясь,
Стараясь часто не дышать.
Но все же шел он - улыбаясь,
Ведь смог с огнем он совладать!
Дойдя до вентиляционной шахты,
Он стал в нее стучать ногой.
И командир того фрегата
Вмиг понял, что окончен бой.
Безмолвно понеслись минуты,
Под корабля тревожный вой.
Все молча ждали у каюты,
Где скрылся в темноте Герой.
И командир, в миру видавший,
Как покидает жизнь, всерьез,
Вдруг всю тревожность осознавший,
Не смог сдержать себя от слез.
Но сквозь клубы седого дыма,
Руками путь себе ища,
Радо Владимир показался с тыла,
Сквозь трюм каюту обойдя.
И засияли лица счастьем,
Пустив сомнения под откос.
И не сломить огню характер,
Войной пронизанный насквозь.
Подняв спасителя на руки,
Команда стала ликовать.
Не помышляя о разлуке,
Что может на войне застать.
И сердцем командир проникнув,
Отдал свой утренний паек.
Своими мыслями постигнув,
Что сделал этот паренек.
С того момента стал Владимир
Желанным гостем корабля.
На флоте высоко ценимый,
Заслуженный Герой труда.
Но натиск вражеских орудий
Не дал заводу устоять.
И было принято решение -
Эвакуацию начать.
Ведя сбор под покровом ночи,
Чтоб замысел не выдать свой,
Прощался с городом рабочий,
В надежде свидеть дом родной.
И погрузив станки на баржу,
Отправились в нелегкий путь.
Бомбежку пережив отважно,
Стремясь в пути не утонуть.
Причалив к берегам Кавказа,
Станки на берег водрузив,
Собрались воедино разом
Друзья, о долге не забыв.
И закипела вмиг работа,
Давая флоту силы жить.
Отпали личные заботы
За право Родине служить...
Но Севастополь не сдавался,
Под натиском фашистских войск.
Здесь каждый за него сражался,
С родными оказавшись врозь.
Бомбили город днем и ночью,
Не дав нам права на покой.
Убежища залиты кровью
Людей, поверженных войной.
От смертоносного снаряда
Был поврежден водопровод.
Хватило одного заряда,
Добавить городу забот.
В убежищах воды не стало,
Оставив раненых страдать.
И время новое настало -
От жажды людям умирать.
Взяв ведра, чтоб набрать водицы
Иду ко скважине родной.
Желанье каждого напиться
Меня пустило в путь шальной.
И пробираясь сквозь руины,
Себе без устали твержу,
Что есть внутри живые силы
И этот путь пройти смогу.
Снаряды рвутся где-то рядом,
Но долг зовет идти вперед.
А надо мной, пугая адом,
По небу мчится самолет.
Пилот, не думая о цели,
Палит по улицам пустым.
Его ладони аж вспотели
От сброса смертоносных мин.
И вдруг, заметил он кого-то
В развалинах жилых домов.
В его глазах блеснуло что-то,
Раскрыв всю ненависть веков.
Как коршун он сорвался с неба,
Желая жертвой овладеть.
И страсть внутри него хотела,
Чтоб смог как волк он озвереть.
И вмиг, забыв о всем на свете,
Пошел к земле в крутом пике.
Не страшен был ни шквальный ветер,
Ни залп орудий вдалеке.
Промчавшись над невинной жертвой,
Безжалостно он сжал курок.
Настигнутый неравной битвой,
К земле прижался паренек.
Пронзили пули все живое,
Не разбираясь в сути дел.
Оглохло все вокруг от воя,
Души, принявшей сей удел.
Пилот, ехидно улыбаясь,
Кружил, ликуя от греха.
Над мирной жизнью издеваясь,
Мечтал он покорить ветра.
Но из руин, вдруг показался
Непобежденный паренек.
Он или плакал, иль смеялся,
Мне это было невдомек.
«Лежи! Лежи! Не поднимайся!», -
Кричала я ему в тиши.
Но он от страха не сдержался
И побежал... Куда же ты?
Вновь паренька пилот заметил,
Извергнув яростный оскал.
Своим глазам он не поверил,
Что перед ним тот гордо встал.
Бежал мальчишка устремленно,
Ведомый горестной судьбой.
Пилот преследовал упорно,
Не пряча злости за душой.
Мальчишка стал пред смертью гордо,
Не опуская головы.
Он чувствовал себя свободно,
Героем доблестной Страны.
Он дулю показал пилоту,
Не дрогнув перед свистом пуль.
Отбросив жизненную смуту,
С пути бессмертья не свернул.
Он встал на каменную глыбу,
Чтоб посмотреть ему в глаза.
Не пряча от него улыбку
И жажду смерть принять сполна.
Пилот опешил на мгновенье.
Не ждал он дерзости такой
И одержимый нетерпеньем,
Безжалостно открыл огонь.
Сорвались огненные стрелы,
Окрасив небо в красный цвет.
И только города руины
Хранят слова: "Фашизму - НЕТ!"
Попали пули прямо в сердце,
Не дав пощады пареньку.
Он жизнь свою отдал надежде,
Остыв навеки ко всему.
На миг остановилось время,
Заставив всех покорно ждать.
А в мыслях бушевало пламя -
Встать и минуту помолчать...
С далеких берегов Кавказа
Радо Владимир слал привет.
Он благодарен был, что Мама,
Ему открыла белый свет.
Родную Маму звали Анна,
Безумно он по ней скучал.
В душе его терзала рана,
Что письма редко ей писал.
В минуты отдыха скупого,
Под тусклый свет немой свечи,
Рассказывал в письме, что снова,
О Мире вспоминал в ночи:
* * * * *
Здравствуй, Мама дорогая!
Как я скучаю по тебе...
Отдыха себе не зная,
Жизнь свою отдал мечте.
Вы живете лишь в надеждах,
Боль утрат неся с собой.
В окровавленных одеждах,
Опаленные войной.
Не жалеет враг снаряды,
И рекою льется кровь.
Погребальные обряды,
Здесь повсюду вновь и вновь.
Я душою все же дома,
Каждый миг семьей живу.
И надеюсь, что не скоро
В вечность навсегда уйду.
Сколько ж сердцем испытали
Вы на жизненном пути!
Я от Вас унесся в дали
Защищать покой Страны.
По семье скучаю очень,
Вспоминая всех из вас.
И холодной стала осень,
Унеся прочь теплый час.
Не серчай, что редко видишь
Беглый почерк мой в письме.
От работы не отлынешь.
Сплю, лишь два часа в тепле.
Вспоминаю часто дом я,
Улицы родной черты.
И, надеюсь, вскоре снова
У порога встретишь Ты.
В теплых, искренних объятьях,
Я твоих мечтаю быть.
Одиночества проклятье
Иногда мешает жить.
С Вами мы душой едины,
В сердце праведность храня.
Потому - непобедимы,
Мы никем и никогда!
Я хочу сказать спасибо,
Вам за смысл дальше жить.
Ради Мамы, мной Любимой,
Я обязан победить!
Береги себя, Родная!
Пусть минет тебя беда.
И пускай высоты Рая
Не спешат открыть врата.
В мыслях часто вспоминаю
Лиду, что несла цветы.
На весенний праздник мая
Встретились глазами мы.
Я держал воздушный шарик,
Звали ввысь его ветра.
А на ней был яркий шарфик.
Счастья полные глаза.
Сердце, вдруг, забилось робко,
Чувств таких не ведал я.
И душа запела звонко,
Выдавая всем меня.
Я забылся на мгновенье,
Пальцы медленно разжал.
И наполненный стремленьем,
Шарик тут же ввысь умчал.
Сделал шаг я ей навстречу,
Сердце замерло в груди.
Но не знал я, как при встрече,
Чувства выразить свои.
На меня она смотрела,
Ослепляя красотой.
Руку мне тянула смело,
Улыбаясь добротой.
Я почти ее коснулся,
Протянув свою ладонь.
И к душе я прикоснулся,
Очарованный красой.
Все вокруг остановилось,
Время пятилось назад.
Жизнь навеки изменилась,
Устремив к мечтаньям взгляд.
Ринулся народ навстречу
Вдаль к несбывшейся мечте.
Замелькали быстротечно
Люди, верные судьбе.
Лиду, потерял из вида
Я, быть может, навсегда.
Но надежда нерушима
Заглянуть в ее глаза...
... грянула война внезапно,
Отбросив мысли о себе.
Встрепенулось сердце странно,
Неподвластное беде.
Не сдержали оборону,
Пропустив вперед врага.
Но шагали дружно, в ногу,
Бросив под огонь себя.
Кончились «катюш» снаряды,
Тыл грозя наш обнажить.
Смелые бойцов отряды,
Враг пытался окружить.
Командир просил упорно
Выточить такой снаряд.
Чтоб летел он вдаль безмолвно,
Принося с собою ад.
Раз я сделал заготовку -
Не смогла она взлететь.
Но упорство и смекалку
Никому не одолеть.
И второй раз дал осечку
Изготовленный снаряд.
Командир, сжимая свечку
Прошептал: «Людей пленят»
Я закрыл глаза ладонью,
Выступил холодный пот.
И собрав в кулак всю волю,
Оторвался от забот.
Мысли разные блуждали,
Прочь сомненья унося.
Как же угодить мне в дали,
Прямо в логово врага?!
Помутнело все в округе,
Слышал я лишь шум станка.
Прикоснулись к нему руки,
И металл увлек меня.
Искры, пальцы обжигая,
Начали в глазах блестеть.
Тайну мне приоткрывая,
Как бы мог снаряд лететь.
Ничего не помню боле,
Я в бессилье, но живой.
Лишь горящие ладони
Мне твердят, что выигран бой.
Командир, меня обнявший,
Прокричал: «Снаряд летит!
И теперь отряд отважный,
Окруженье победит!»
Мама, уже солнце рвется
Сквозь плененный горизонт.
И опять к станку придется
Подойти мне без забот.
Мы не замерли в отчаянье,
Не сломила нас судьба.
Я в тебе души не чаю!
Ты - вселенная моя!
Крепко-крепко обнимаю,
Знаю, что тобой любим.
И безумно я скучаю
По тебе и всем родным.
* * * * *
А мы несли на фронт снаряды,
Чтоб непременно победить.
Бойцов измученных отряды,
Старались Город защитить.
С горы, усевшись на фанерку,
Скользили вниз, держа снаряд.
Сорвало ветром парню кепку -
Испуга полон его взгляд.
Снаряд катился вниз по горке -
Все замерли, к земле прильнув.
А парень думал о помолвке,
О взрыве даже не смекнув.
Мгновенно грянет гром небесный,
Кругом все превращая в пыль.
И мир, враждебный, но чудесный,
У нас отнимет эту быль.
Ударился снаряд о камень -
Внутри все мигом затряслось.
Вот-вот прорвется к небу пламень -
Пред взором детство пронеслось.
И тишина кругом настала,
Никто не смел промолвить звук.
Лишь только девочка шептала
Молитву, под сердечный стук.
Неужто смерть нам суждено,
Принять от своего снаряда?
Во мне сошлись добро и зло,
В сраженье за исчадие ада.
Секунды вытянулись в вечность,
Жизнь продлевая будто мне.
Внутри открылась бесконечность,
Свободу подарив душе.
Но нет, не грянул гром небесный!
Снаряд спокойствие хранил.
Как видно, ангел наш небесный,
Нам жизни снова сохранил.
Полна припасов броньдрезина.
Стоит, готовясь выйти в путь.
И грозная бойцов дружина,
К защитникам спешит примкнуть.
Вдали, среди лесов овражных,
Наш бронепоезд принял бой.
Против ребят наших отважных,
Противник бросил целый рой.
Спешит на помощь броньдрезина,
Снаряды во время подать.
Тревожны чувства командира,
Не вправе он к ним опоздать...
Бойцы, орудие нацелив,
Исполнить ждут команду: «пли!»
Матросам, как себе поверив,
Их командир промолвил: «Жми!»
Снаряд, округу оглушая,
Со свистом в дали улетел.
И бронепоезд, сотрясая,
Надежду он вселить успел.
Все с трепетом чего-то ждали,
Безмолвно вглядываясь в даль.
А мимо птицы пролетали,
Не испугавшись злую сталь.
Раздался взрыв на горизонте,
Металла скрежет донося.
И командир воскликнул роте:
«Огнем противник занялся!»
К земле склонилось дуло танка,
В огне нещадном он пылал.
И улыбнулась партизанка,
Наводчик кулаки разжал.
Вернулась с вылазки разведка:
«Нас окружают, командир.
Стрелять противник начал метко
По высоте, где мы стоим.»
Земля внезапно содрогнулась,
Пред поездом раздался взрыв.
Металла полотно прогнулось,
Вперед дорогу преградив.
Маневром, командир, умелым,
Сменил позицию свою.
И он, приказом этим смелым,
Не дал погибнуть всем в бою.
«Глядите, мессер показался!», -
Расчет зенитный доложил.
В лучах он солнечных купался,
Над бронепоездом кружил.
Пилот, умело уклоняясь,
От пуль возмездья уходил.
Все ближе-ближе приближаясь,
С отрядом нашим в бой вступил.
Пройдя на бреющем полете,
Деревьев ветви колыхнул.
Уже мечтая о почете,
Он бомбу яростно метнул.
«Ложись!», - команда прозвучала
И поезд страшный взрыв накрыл.
А под обломками металла
Вдруг оказался командир.
«Вперед, в атаку!
Мессер - сбить!
Назад ни шагу!
Врага - разбить!»
Из плена жадного металла,
Команды четко он давал.
Его душа одно желала -
Врагу устроить адский шквал.
Тем временем, пилот, маневром,
В атаку дерзкую пошел.
Не дрогнув ни единым нервом,
Он жертву новую нашел.
Задачу он себе поставил,
Зенитный подавить расчет.
Зенитчик же ошибки правил
И вычислял его полет.
Обоих нервы на пределе,
Глаза в глаза они глядят.
И каждый вроде бы при деле,
Но мысли чувства теребят.
Зенитчик выстрелил удачно,
Мгновенно «мессер» задымил.
На небе сразу стало мрачно,
А «мессер» в землю угодил.
На горизонте, друг за другом,
Вдруг показалась танков тьма...
И броньдрезина с диким стуком,
На помощь поезду пришла.
Но сил сражаться не хватало,
А поезд надо сохранить.
И град враждебного металла,
Лишал матросов права жить.
Спешил укрыться бронепоезд,
Вскочив в спасительный тоннель.
Открытым оставался выезд,
Его маскировала ель.
И броньдрезина на подходе,
По рельсам мчится как стрела.
Но мессер на нее заходит,
Не важные суля дела.
Осколком ранен дядя Ваня,
Он - броньдрезины командир.
В руке сжимает крепко знамя,
Прожженное огнем до дыр.
С баркаса люди подбежали,
Мгновенно помощь оказав.
Все вместе на руки подняли,
Бедро бинтом перевязав.
Без устали тоннель бомбили,
Чтоб поезд оковать землей.
Один в один, снаряд ложили,
Любуясь местной красотой.
Держался инженерный гений,
Но враг металла не жалел.
Не слышно ветра дуновений,
Лишь гул округой овладел.
Внезапно задрожали своды
И вход засыпало землей,
Людей отрезав от свободы,
Во тьме кромешной и немой.
На помощь бросились все дружно,
Стараясь входы откопать.
Внутри им было ой, как нужно,
Свободой снова задышать.
Себя ни капли не жалея,
Копали, ни шагнув назад.
Душой за каждого болея,
Нутром почувствовав их ад.
От осыпи очистив своды,
Картину жуткую нашли:
Бойцы, обнявшись у колоды,
Геройски дружно в Рай вошли...
Бомбежкой вновь охвачен город,
Лишен он права на покой.
Но он безумно всем нам дорог,
Он - наш прославленный Герой.
Воздушная звучит тревога -
Сигнал в убежище бежать.
Остановившись у порога,
Я Маму тороплюсь обнять.
Она в глаза мне посмотрела,
Как будто бы в последний раз.
Душа от страха занемела,
Тревогою за всех за нас.
Сидели мы в подвале молча,
Боясь промолвить даже звук.
Снаряды попадали точно,
Нам донося кошмарный стук.
Внезапно дом наш содрогнулся,
Снаряд в него попал шальной.
Пред ним покорно он шатнулся,
Нам выход завалив стеной.
Пыль жуткая везде стояла,
Друг друга нам не разглядеть.
А Мама, Бога умоляла,
О нас в Раю мольбы пропеть.
Отец, с работы прибежавший,
Не верил, собственным глазам.
От мыслей грешных, он уставший,
Предался горестным слезам.
Он в форточку трубу просунул
И камнем стал по ней стучать.
В нее он от отчаянья крикнул,
Не мог он смерти нас отдать.
Ему мы громко отвечали:
«Мы живы, только нас спаси!»
Но плена адские вуали,
Не смели крик наш донести.
Как же судьба порой жестока,
Внезапно обрывая все.
Мгновенно стало одиноко,
Желает смерть забрать свое.
Дышать в подвале больше нечем,
Лишь скудный воздух из трубы.
И мысли, душу искалечив,
Терзают нервы изнутри.
Но Папа, духом не упавший,
На помощь подозвал ребят.
И веру в нас не потерявший,
Отбросил мысли, что пленят.
Он выстроил отряд в цепочку,
Чтоб разобрать скорей завал.
Все вместе, а не в одиночку,
Напали на камней навал.
Без устали катали камни,
Желая плен наш прекратить.
А свет струился через ставни,
Вселяя в нас надежду жить.
Мы дружно к маме все прижались,
Чтоб обогреться меж собой.
Друг с другом крепко мы обнялись,
Непобежденные войной.
Отец, услышав наши крики,
Воспрянул духом тот же час.
Избив мозолями все руки,
Хотел скорей увидеть нас.
В подвал он к нам сумел пробраться,
Найдя нас целых и живых.
Учил всегда он не сдаваться,
Рискуя жизнью за родных.
Судьба к нам снова благосклонна,
Вновь наши жизни сохранив.
Защищены мы свыше словно,
Друг друга заново открыв.
Противник к городу все ближе,
Пытается замкнуть кольцо.
А стены баррикад все ниже -
Бомбежками разбито все.
Отец пришел проститься с нами,
На фронт его зовет судьба.
На смену горю и печали,
Разлука к нам в семью пришла.
Бойцов на фронте не хватает,
Чтоб оборону удержать.
Отряды Город набирает,
Чтоб наступление сдержать.
На помощь армию прислали,
Десантом наводнив брега.
Но их бомбежкой истязали,
В тылу отрезав навсегда.
Отец, без лишних колебаний,
В ряды армейские вступил.
Без чинов и военных званий,
Он нас от смерти защитил.
На безымянную высотку,
В разведку вышел их отряд.
На поле подобрав винтовку,
Распаковал боезаряд.
В судоремонте был он гений,
Жизнь возвращая кораблям.
Не ждал внезапных изменений -
С друзьями ползать по полям.
Но долг позвал беречь свободу,
Себе и каждому из нас.
Он реку Черную по броду,
Форсировал в условный час.
Отряд держался близ деревьев,
Не дав себя засечь врагу.
И дружные сплетенья звеньев,
Решали Города судьбу.
Разведчик в небе показался,
Он смело над землей кружил.
То замедлял полет, то мчался -
Своей судьбой он дорожил.
Отряд мгновенно затаился,
Не смея распознать себя.
С природой воедино слился,
Следы умело заметя.
Разведчик вглядывался тщетно,
Пытаясь разглядеть людей.
А добровольцы незаметно,
Вперед ползли уже смелей.
Неподалеку птицы сели,
Отряд заставив замереть.
На волоске бойцы висели -
Нельзя пернатым дать взлететь.
Пугливо птицы изучали,
Людей, лежавших на земле.
Друг другу что-то щебетали,
И спешно рыскали везде.
Настойчиво вертелся летчик,
Как будто чувствуя нутром,
Что по земле идет разведчик,
Изведать то, что за холмом.
Вдруг птицы к небу устремятся,
Свободой задышав опять.
Пилот же будет усмехаться,
Дав центру об отряде знать.
Запела птица звонко-звонко,
Маня красивым голоском.
Струились звуки тонко-тонко,
Чаруя душу колдовством.
И стая, с жутким интересом,
О небе позабыла вдруг.
И все, любуясь диким лесом,
Держали в мыслях этот звук.
А то не птица звонко пела!
Боец, лежавший средь других,
Пернатым подражал умело,
Талантом поразив своих.
Он щебетал точь в точь как птица,
Как будто был своим средь них.
Опешили отряда лица,
От восхищений неземных.
Откуда знал он их повадки?
Как тайну птичью он раскрыл?
Природы, разгадав загадки,
Себе всю стаю подчинил.
Разведчик, развернув машину,
На базу поспешил уйти.
Не знав реальную картину,
Он думал, что чисты пути.
На высоту отец взобрался
И заглянул за горизонт.
К земле он медленно прижался,
Увидев пред собою дзот.
Подав команду затаиться,
Он с фланга начал заходить.
Все ближе перед ним бойница,
Ее он должен захватить.
Он к ней приблизился вплотную,
На миг дыхание затаив.
Врага увидел он вживую,
О страхе мигом позабыв.
Достал спокойно он гранату,
Неспешно выдернув чеку.
«Лови!», - он прокричал солдату,
Гранату бросив в глубину.
Хлопок... и вышел дым из дзота,
Внутри настала тишина.
«Хорошая прошла работа!», -
Ему промолвил старшина.
Отряд тот час же окопался,
Успев позицию занять.
И каждый делу отдавался,
Не смея просто так стоять.
В низине, на опушке леса,
Поднялся дым сплошной стеной.
И эта черная завеса,
Дала сигнал, что будет бой.
Внезапно свист донесся звонкий,
И следом прилетел снаряд.
В траншее взрыв раздался громкий,
Осколками накрыв отряд.
И первым точным попаданьем,
Отца друзей настигла смерть.
Не дав надежды жить желаньем -
Врага с родной земли стереть.
Отец глазам своим не верил,
Что потерял вот так друзей.
Он сам себя внутри заверил,
Что будет жить еще смелей.
Работал артрасчет умело,
Накрыв огнем трофейный дзот.
Но наш отряд держался смело,
Имея только пулемет.
Кого-то жизнь лишила смысла.
Кого-то пощадил огонь.
Живые утонули в мыслях,
О Русской, о Земле Родной!
Отряд держался хладнокровно,
Ни пяди ни отдав земли.
Стояли люди насмерть, словно,
Руси святыни берегли.
Противник поднял самолеты,
Добить не сдавшийся отряд.
Не мог поверить, что пехота,
За Родину ложится в ряд.
Настойчиво стальная птица
Попасть пыталась точно в дзот.
И пристально следили лица,
Как маневрирует пилот.
К земле пилот прижался близко,
Он безнаказанно парил.
Над высотой он шел так низко -
Прицельно по отряду бил.
Отец, момента не теряя,
Стремительно покинул дзот.
Неудержим он был, желая,
Подбить летевший самолет.
Гранату в небо он подбросил,
Собрав всю ненависть в кулак.
И мысли лишние отбросил.
Ложись!, - подал рукой он знак.
А сам стоял не шелохнувшись,
Забыв, как будто о себе.
Товарищи, к земле пригнувшись,
Тревожны о его судьбе.
Раздался взрыв на небосклоне,
Округу оглушив собой.
В покорном самолет поклоне,
Окончил свой последний бой.
Отец склонился на колени,
Руками голову прижал.
В глазах остановилось время -
Контузию нутром познал.
Наполнены ладони кровью,
В ушах - тревожный, дикий гул.
А сердце разрывает болью -
Осколок по глазам резнул.
Он что-то шепчет тихо-тихо,
Не разжимая губ стальных.
Войны его настигло лихо,
В сраженье за своих родных.
Все позади былые склоки,
А жизнь на волоске, увы...
И с губ доносятся лишь строки,
Наружу рвущейся души:
* * * * *
Не поминайте люди лихом,
За все простите, что не так.
Жизнь покидает меня тихо,
Не указав надежды знак.
Свет за собою сладко манит,
Врата мне рая распахнув.
Но жизнь обратно меня тянет,
Семьи ответственность вдохнув.
Так много я еще не сделал,
Для любящих меня родных.
Но кто-то ниточку обрезал,
Хранящую меня в живых.
Кто бы ни был Ты,
В небе или на земле,
Прошу, услышь мольбы,
Устремленные к тебе!
Мне б пожить еще немного,
Для своей родной семьи.
Пусть не легка моя дорога -
Готов платить я за грехи.
Дай мне силы встать с колен,
Гордо голову поднять.
Мы живем в век перемен,
Нам пришлось все потерять.
Но наш дух непобежденный,
Вознесется над землей.
Каждый, заново рожденный,
Возродит былой покой.
Пусть, я кровью истекая,
Пика жизни не достиг.
Безысходность пресекая,
К Родине Любовь постиг.
Все вокруг теряет смысл,
Когда ты лишен надежды.
И, живущий этой мыслью,
В черные одет одежды.
Но отчаянье - не повод,
Руки на себе сложить.
Жить Любовью - это довод,
Все обиды позабыть.
Оборвешь ли жизнь внезапно,
Или побороться дашь?
Мне уже ничуть не страшно,
Что меня земле предашь.
Я вернусь исполнить долг свой,
Воплотившись средь живых.
Пусть, меня настигнет сон мой,
В памяти людей размыв.
Времени подвластны мысли,
Ограничив слов запас.
Над пропастью они повисли,
Свыше получив указ.
Голос в сердце пробудился,
Мне твердя, что буду жить!
С мыслью воедино слился,
В руки дав мне жизни нить.
Из последних сил держусь я,
За возможность быть живым.
И, уверен, что добьюсь я,
Счастье дать своим родным!
Свет тускнеет предо мною,
Рая затворив врата.
Жизнь наполнена искрою,
Смыслом озарив меня.
Снизошел ли Ты на милость,
Время продлевая мне?
Пролетела мимо юность,
Запылав огнем в душе.
Я отдам тебе свободу,
Воле подчинюсь твоей.
И в студеную я воду,
Окунусь душой своей.
* * * * *
«Василий Амбросиевич,
Верь, что будешь ты жить!
О жизни вовремя просишь,
Ты должен собой дорожить!»
Над Папой, доктор склонившись,
Надежды слова повторял.
По-братски с ним он обнявшись,
К жизни его возвращал.
В низине орудия стихли,
Прервав свой кровавый террор.
Живые друг к другу приникли
И ждали судьбы приговор.
Затишье длилось не долго,
Пехота на танках пошла.
И время текло для них томно,
Прощаться настала пора.
Противник в кольцо взял их плотно,
Отрезав к спасенью пути.
Огнем окружив безнадежно,
В себя не давая прийти.
Судьбой уготовано людям,
В плену у врага побывать.
Но павшие их не осудят -
Случилось им насмерть стоять...
Ворвался противник в святыню,
Веками хранящую Русь.
Защитников кровь здесь не стынет,
За Папу Победы добьюсь!
Собрали народ на пригорке,
Неся долгожданную весть:
«Бегите к свободе по горке,
Вам щедрости нашей не счесть»
Фашист раздавал указанья,
Как будто бы правил уж здесь.
Он был переполнен желаньем,
Защитникам выплеснуть месть.
И люди бежали в надежде,
Покой для себя обрести.
Поверив, что будет как прежде
И к миру ведут все пути.
Строчил в спину нам пулеметчик,
Живых награждая свинцом.
И замертво пал рядом мальчик,
Судьбой обделенный добром.
Так низко никто не сражался,
На Русской, бесстрашной земле.
И слышно как немец смеялся,
Держа палец зло на курке.
Добраться смогла до подвала,
Забившись от страха в углу.
А в городе длилась облава,
Покоя не дав никому.
Ловили невинных прохожих,
Хоть был или млад или стар.
На воинов искали похожих,
Неся им кровавый кошмар.
Шаги я услышала близко
И голос враждебных солдат.
И вдруг замерло все от визга -
Кого-то насильно пленят.
Я вмиг огляделась в округе,
Где бы укрыться ища.
В гробов заготовленных груде,
Без звука я замерла.
Открыл крышку гроба захватчик,
Что-то другому крича.
Так близко ко мне неудача,
Неужто раскусят меня?
Лежу и боюсь шелохнуться,
Дыханье в себе затаив.
А сердце грозит встрепенуться,
Себя безвозвратно раскрыв.
Повис взглядом он надо мною,
Боясь прикоснуться ко мне.
Неужто ты тоже с душою
И чувства пылают в тебе?
Закрыл крышку он осторожно,
И что-то шептал про себя.
Молитву вознес он, возможно,
Не смея тревожить меня...
Настало голодное время,
Обрекши на гибель людей.
И каждый познал это бремя,
Деля свой паек меж детей.
Собрав дорогие одежды,
Хранящие тайны души.
По шпалам иду я в надежде,
Еду раздобыть для семьи.
И мысли кружат безнадежно,
Отчаяние собой заслонив.
Внутри сердце бьется тревожно,
Слезами реальность размыв.
Уж солнце пленит горизонты,
А я все иду и иду.
И в мыслях одни лишь заботы,
Скорей накормить всю семью.
Шелка забирали охотно,
Взамен отдавая еду.
Общались на жестах, безмолвно,
Чтоб нас не раскрыть никому.
Вскочив на подножку вагона,
Обратно держу долгий путь.
Скрывается в дымке перрона
Моя неуемная грусть.
Сквозь сумрак ночи пробираясь,
Я в мыслях бескрайних тону.
За что же ты - жизнь, издеваясь,
Заветную скрала мечту?
А есть так хочется!
И в рюкзаке - еда.
Но брать нельзя,
Ведь ждет голодная семья.
И слиплись губы непокорно
И голод к горлу подступил.
Но голос мне твердит упорно,
Что пересилить хватит сил.
К утру запасы разделили -
Всем вышло поровну до крох.
Живые силы отступили,
Негаданно застав врасплох.
Чтоб Город покорить навеки,
Решили жителей изжить.
Кровавые струились реки,
Хотел их враг до дна испить.
Нас в камерах травили газом,
Не объявляя приговор.
И умерщвляли граждан разом,
Стреляя, не стыдясь, в упор.
Никто не преклонил колено,
Перед нещадностью врага.
Смерть принимали люди смело,
За Родину отдав себя.
Здесь каждый пережил утрату,
Любимых и родных людей.
Враг должен понести расплату.
За варварство своих идей.
На площади народ собрали,
Покинуть вынудив дома.
Нас на чужбину отправляли,
Пустела русская земля.
Состав казался бесконечным,
Вагоны уходили вдаль.
И этот миг казался вечным,
Прощаться с городом мне жаль.
Колеса застучали дружно
И двинулись мы в долгий путь.
Держаться друг за друга нужно,
В терпении вся наша суть.
В вагонах покотом лежали,
Соломой доски устелив.
Друг друга за руки держали,
Себя хоть как-то ободрив.
Родной вдали скрывался город,
Закатом ослепив глаза.
И жутким мне казался холод,
Застыла на щеке слеза.
Внезапно треск раздался громкий,
Зловеще задрожал вагон.
Посыпались стены обломки,
Прогнивший обвалился пол.
Ужасные раздались крики,
Пронзив ночную тишину.
А в темноте мелькали блики
Людей, ушедших в пустоту.
Там, под колесами вагона
Нашли они души приют.
Мы потеряли братьев снова,
Их образы с земли встают.
В полуразрушенном вагоне
Гуляет ветер без преград.
Он подчиняет своей воле,
Немой, искрящийся закат.
И день, и ночь без остановок,
Летел состав к чужим краям.
А мысли в поисках уловок,
О возвращении к мирным дням.
Остановились в чистом поле,
Кругом - промерзшая земля.
Зима царит в немом просторе,
Пытаюсь обогреть себя.
Ходили люди друг за другом,
В надежде раздобыть еды.
Издалека, с огромным тюком,
Старик шел, путая следы.
К семье он нашей устремился,
Горячей дал поесть еды.
Ко мне он медленно склонился
И прошептал: «Откуда вы?»
Узнав, что Города мы дети,
Слезой наполнилась душа.
«Я потерял там всех навеки», -
Промолвил старец, чуть дыша.
Отдали папины одежды
И он нам вызвался помочь.
Взволнованные от надежды,
Бежали, лишь настала ночь.
Стояла ясная погода,
На небе звезд сияла тьма.
Пронзала холодом природа,
Собой нас бездна увлекла.
Он впереди шел, чуть поодаль,
А мы за ним, одной семьей.
Казалась вечностью дорога,
Луна тревожила покой.
Метель за нами заметала,
В века ушедшие следы.
Душа лишь об одном мечтала,
Упасть в объятия теплоты.
Вдали, блеснул надежды свет,
Затмив собой луны огонь.
Он прочь манил от зла и бед,
Душевную ослабив боль.
Усталости не зная боле,
К нему нас сердце повело.
Мы подчинились высшей воле,
Вокруг весной все зацвело.
Разрушена пред нами школа,
Стоит одна средь пустоты.
В тяжелых ледяных оковах,
Детей она хранит мечты.
Внутри костер пылает яркий,
Вокруг себя людей собрав.
Звучит оттуда голос сладкий,
Души моей тоску уняв:
= песнь =
Ой, поле, поле, полюшко широко.
Бескрайних далей царит простор.
Как без тебя сейчас мне одиноко.
Тоска заела словно приговор.
Ой, души моей ты свет.
Твои глаза как огненный рассвет.
Ой, дыханье затая.
В тиши ночной я жду тебя.
Явись ко мне ты райской птицей,
Затмив собой былую грусть.
Душа моя от радости пестрится.
С тобою рядом бед я не боюсь.
Ой, души моей ты свет.
Твои глаза как огненный рассвет.
Ой, дыханье затая.
В тиши ночной я жду тебя.
Прошу я свыше дать земле покоя.
Раскрасить небо в мирные цвета.
А нам с тобою - пройти вдоль моря.
Любовь и счастье по миру неся.
Ой, души моей ты свет.
Твои глаза как огненный рассвет.
Ой, дыханье затая.
В тиши ночной я жду тебя.
* * * * *
Согрев израненные души,
В себя мы стали приходить.
Гитара, тишину нарушив,
Не уставала слезы лить.
Мы вместе сведены судьбою,
Чтобы нетленный мир вернуть.
И не приняв чужую волю,
Себе проложим светлый путь.
Оковы разорвем стальные,
Не дав себя поработить.
Освободим места родные
И заново начнем мы жить.
Восстановив былые силы,
О доме стали вспоминать.
Наполненные кровью жилы,
Дорогу рвутся отыскать.
Преград не видя пред собою,
Отправились в обратный путь.
Мы держимся одной семьею,
Ничто не в силах нас согнуть.
И где бы ночь нас не застала,
Ночлег нам каждый предлагал.
Судьба от смерти ограждала,
Никто в добре не отказал.
Наш путь казался бесконечным,
Как будто мы по кругу шли.
Менялись мысли скоротечно,
От зла, до райской красоты.
Тревога подчинилась смеху
И силы возвратились вновь.
Тускнела пройденная веха,
Объединила нас любовь.
Ни голод, ни оковы страха,
Не в силах нас остановить.
Свободой где-то рядом пахло,
Нас вдохновляя дальше жить.
Прижавшись к маме в чистом поле,
Мы гоним прочь печаль свою.
Тоска пронзает нас до боли,
Застав у жизни на краю.
Куда держать нам путь-дорогу?
В каких краях наш дом родной?
Молитву мы возносим Богу,
Прося о помощи любой.
Казалось, что в миру одни мы,
Кругом немая тишина.
Едины и неразделимы,
Мы слышим чьи-то голоса.
Вдруг, горизонт пронзило светом,
Чудовищный раздался гром.
Промчалась грозная ракета,
Нас ослепив своим огнем.
Тонуло небо в ярких красках,
Стоял невыносимый гул.
Повсюду виделась опасность,
Вокруг огонь кольцо замкнул.
Просили свыше мы свободы
А попадали прямо в ад.
Сомкнулись огненные своды,
Металла поглощал нас град.
Внезапно танки показались,
Стремительно идя вперед.
Друг к другу мы сильней прижались,
Мысль оборвала свой полет.
Мы взглядами простились спешно,
Ладони друг у друга сжав.
Катились слезы безутешно,
Веление судьбы приняв.
Земля дрожала под ногами,
Стирая навсегда следы.
Исчезла будто бы под нами,
Над бездною повисли мы.
Пред нами танк остановился,
Нацелившись в упор на нас.
И люк со скрежетом открылся,
Иссяк терпения запас.
Мы разглядели в полумраке
Слова на башне: «На Берлин!»
Участвовал тот танк в атаке,
В противника вгоняя клин.
Танкист к нам бросился отважно:
«Все позади, вы спасены!
Мы в наступлении бесстрашном
Вернем покой Родной Страны!»
Не проронили мы ни звука,
От удивления замерев.
Неужто в прошлом наша мука,
Свободу, наконец, воспев?
Танкист исчез в дыму сраженья,
Нам имя так и не раскрыв.
Дрожали руки от волнения,
Ладонями лицо закрыв...
Лежал в руинах славный Город,
Но сохранил свое лицо.
К свободе путь был очень долог,
Но мы смогли пройти его.
Наш Севастополь - неприступный,
Нашел здесь враг лишь смерть свою.
От идеалов - неотступный,
Он пережил себя в бою.
Живых объединили слезы,
По тем, кто отдал жизнь Стране.
И на минуту стихли фразы -
Дань памяти погибшим на войне…
По ветру гордо развевая,
Проносят мимо красный флаг.
Внутри ликует страсть немая
Цветами, сжатыми в кулак.
На лицах, лишь улыбки счастья
За судьбы каждого из нас.
И в прошлое ушло ненастье,
Впустив сей благодатный час.
Как никогда сплотив народы
Во имя Мира и Добра,
Ведет страну наместник Бога
Во свет и вечные блага.
Во имя прежних поколений,
Не забывая ни о ком,
Пестрят плакатами мгновенья,
Любовь неся в наш общий дом.
Мы демонстрацией едины,
Храня в сердцах иконы лик.
Веками мы непобедимы,
Наш Дух в бессмертие проник!