I. Узники тайги.
Сноп искр отражённый, ярким светом
Солнце в небе светит над горой
Но оно не грело, так как летом
В тайге было холодно зимой.
Временный приют для браконьеров
И нам гнилью пахнувший барак
Для охотников, и землемеров
Называли местные нас так.
Понаехали из необъятных
Из глубин Российских из людей
Беглецов от дел их неприглядных
До любителей длинных рублей.
Где за жизнь извечно шла борьба
В этой проиграть в борьбе досадно
Злая здесь у каждого судьба
Их сложилась неблагоприятно.
Люди в той глуши, в тайге искали
Заживленья от сердечных ран
Они хвойным воздухом дышали
Позабыв, несчастный свой роман.
Были тут бандиты, были воры
И убийцы были мокрых дел
Эти всех их видели просторы
Спрятаться, кто скрыться здесь хотел.
Затеряться, от всего забыться
В той лесной, таёжной тишине
И придётся даже коль случиться
И кровавой, кажется, войне.
Минным тральщиком в Балтийском море
Командир был бывший корабля
Спасшийся себе лишь он на горе
Подорвавшись, на мине, траля.
Госпиталь, где лёгкие отняли
Два часа в холодной был воде
Но врачи рецепта так не дали
К новой адаптации среде.
Хорошо, семьёй не обзавёлся
Убеждённый был он холостяк
Раз женился он, но разошёлся
На привязи не мог жить моряк.
Он ходил обедать в рестораны
Жизнь провёл свою на корабле
Дома нету и пусты карманы
Оказался на этой земле.
Только геодезии линейка
Табель рангов: ниже есть ступень
Что завёрнутая в телогрейку
Вечная могильная лишь тень.
Ему было нести невозможно
Я на гору нёс теодолит
Ему идти в гору было сложно
Полпути прошли: он уж хрипит.
Подъём начинаем на вершину
Его оставляем у огня
Ветер дул нас, подгоняя, в спину
Корой на берёзках шелестя.
Склон крутой, по пояс снег глубокий
По камням, ползём наверх, скользя
Дым костра виднелся нам далёкий
В гору не подняться нам нельзя.
Мы бредём посменно вершину
Как канаву роем мы собой
И пути осилим половину
Впереди маячил снег стеной.
Два часа наверх путь пробивали
Пока до вершины добрались
От подъёма этого устали
Сразу за работу мы взялись.
Сигнал на вершине деревянный
И ступил по шпонкам я ногой
Окажись шпонка одна трухлянной
Полетишь вниз сразу головой.
На площадке столик пирамиды
Ставлю в гнёзда свой теодолит
Растилались предо мною виды
Телогрейку ветер просквозит.
Хватит ненадолго мне терпенья
В миг по шпонкам я спускаюсь вниз
В костре жаркие горят поленья
И под носом снега ком раскис.
Наверху я, снова наблюденья
Ищу вновь визирный я предмет
И напрасны все мои сомненья
Ищу веху, другой цели нет.
Наблюденья, наконец, закончил
Опускаюсь я, едва живой
Зимний день намного стал короче
Пахнет снежной в воздухе пургой.
Старый след уже наш не заметен
Мы бредём обратно наугад
След позёмкой снежною занесен
Наш товарищ сам ушёл назад.
Почему же он нас не дождался
Спешно, что заставило уйти
И разгадкой нам вдруг оказался
Параллельный след нам по пути.
След огромный, глубокий, когтистый
Мог оставить только лишь медведь
Нет ружья, и путь далёк, не близкий
Как смогли мы быстро одолеть.
И когда в бараке мы очнулись
Слава Богу, беглец был уж там
Мы лишь чуть с медведем разминулись
Видно, шёл он по его следам.
Оттого беглец нас не дождался
Что его увидел, шатуна
И к нему с под ветра оказался
Его не учуял старина.
Он забыл от страха про наказы
Рванул ноги в руки, ходуном
Вспомнил он охотников рассказы
В тайге про их встречи с шатуном.
Народ вездесущий браконьеры
Наврут для потехи почём зря
Байки их не стоят нашей веры
Но не верить тоже им нельзя.
От пожаров в том году спасались
Перебрались шатуны сюда
Жира нет на них: не нагулялись
Гнали голод их и холода.
На людей в лесу он нападает
Места отгрызает пожирней
Потом слегка снегом закопает
И охоту снова шёл злодей.
В барак зимним вечером собрались
Жители на нарах жердевых
От свечей горящих колыхались
Причуд силуэты теневых.
Разговоры начались бывалых
В дыму, после чая, сигарет
Увлекая по малу, усталых
Шатуна, кто видел в снегу след.
Леса и безмолвное пространство
Будто кругом спало в снежном сне
И лесное деревьев убранство
Отражалось в небольшом окне.
В этом снежном, в сказочном как царстве
Не за что глаз взгляду зацепиться
С летом и душевному лекарству
Ещё долго нам не появится.
И зима давила на нас камнем
Душу вырвать хочется с тисков
В прошлом путешествуя, в недавнем
Грёзами забудешься лишь снов.
Шатунов реальная опасность
И приход голодных к нам зверей
Старожилы нам вносили ясность
Укреплять, запоры чтоб дверей.
И ближе к рабочему участку
Перебрались мы в барак другой
Силам, не способствуя упадку
Снежной от хождения тропой.
Из оружья топоры у нас
Хорошо топор мой был заточен
Медведь встретит: бей ему меж глаз
У тебя, коль зад был не замочен.
Жгли мы печь из бочки докрасна
Рядом с нами топоры лежали
Мы смотрели, как бежит луна
Как в оконце шатуны влезали.
Мы работали с неделю так
И снимать, закончив, мы уходим
И простясь, покинем мы барак
Поминать не лихом нас попросим.
Нам шатун не встретился в тайге
Но мишенью были мы хорошей
Надо ждать его было в пурге
С нашей грязной и не бритой рожей.
10.11.2001г.
02.12.2015г.
II. Барачные будни.
Идти от барака на работу
Километров нам, примерно, пять
Глубоко протоптали мы тропу
Чтобы каждый день по ней шагать.
Нашей жизни то была дорога
И с барачным нас, связав теплом
И туда, обратно в день мы строго
По тропе ходили мы втроём.
В тайге кроны лиственниц шумели
Словно бы, вели свой разговор
О том, вьюги, что им надоели
Ветер северный приносят с гор.
Кучка, что какая-то бродяжья
И в тайге нарушит их покой
Шайкою вредителей как вражьей
Губят лес безжалостной рукой.
Зимой быстро вечер наступает
И темнеет, надо нам идти
Себе каждый сухостой срубает
И на плечи валит, чтоб нести.
У барака, мы при свете лунном
И двуручкой пилим мы дрова
После ужин, и при свете скудном
Обсуждаем, что несла, молва.
В Коболдо, шатун там объявился
Его видел мужик под хмельком
Он его при виде протрезвился
Не бежал, летел он кувырком.
Ночь, пурга, гружёная машина
На дороге что-то там стоит
Подъехал: медвежья там махина
Ожидает, что затормозит.
В жертву уж готовится вцепиться
Нажимает, а шофёр на газ
Глухой стук, фигура вдруг ложится
Грузовой трясёт чем-то весь КРАЗ.
Уже шоферов предупредили
О незваных, этих злых гостях
Вынужденно их они давили
Чтоб не появлялись бы в дверях.
Всяких, понаслышавшись, историй
Подложив сухие в печь дрова
Наддав, для тепла килокалорий
Засыпает мёртвым сном братва.
Снятся им во сне жаркие страны
Девиц полуголых там гурьба
Сердечные заживают раны
Отпускает хватку чуть судьба.
Огонь ненадолго, остывает
Требует железная печь дров
Мороза в жарких странах не знают
Не вылазят с тёплых из мешков.
Полусгнившей, за глухой стеною
Мороз градусов под тридцать пять
Холод, отрезвляющей волною
Уже начал каждый ощущать.
Но с мешков никто не вылезает
К печке и подвинуться нельзя
Уголёк, как время погасает
Разжечь будет трудно печь, не зря.
Тихо стужа, медленно змеёю
В мешки станет спальные вползать
С мешка в углу дальнем головою
Из мешка начнёт тень выползать.
Во сны снова спящих возвращает
Треск подкинутых и сухих дров
Наяву которых не бывает
Вновь любовный скроет всех покров.
Наших рыцарей снова смущают
Взгляды полуголых вновь девиц
И мешки со стоном поднимают
Прелестей во сне жар кобылиц.
Всех в действительность вновь возвращает
Морозящий и хмурый рассвет
Полный день заботы наступает
Махнув грёзам утренний привет.
18.03.2002г.
02.12.2015г.
III. Шатун.
Ночной Коболдо спал весь посёлок
Дражные рабочие в нём жили
Зимний вечер северный был долог
Во сне вскоре люди все уж были.
На ночь зимние, протопят печи
Сладко с жёнами мужики спят
Обнимая жён славных за плечи
Отрешившись, от всего, грешат.
Выла вьюга ведьмой ночной, злою
Ослепляла метелью глаза
Нет собачьему причины лаю
Слышна в лае собачья слеза.
Наплевать всем, что собаки лают
Лапою неистово гребя
Наслаждаясь, и грешат, не знают
Скоро медведь вытащит тебя.
Декабрьская пуржит снегом стужа
В печи гремит вьюшкой хохотун
Силуэт бредёт петлями кружа
И заходит с краю злой шатун.
А неистово собаки лают
Чуя, своего, злого врага
Мужики спросонья все гадают
Будоражит что эта пурга.
Шатун раму окна выбивает
Гремит в кухне и шарит медведь
Слышит шум, женщина вопрошает
Кто там, встанет, пойдёт посмотреть.
Но шатун её тут же хватает
Головой бьёт о дверной косяк
С этой своей ношей вылезает
Идёт по дороге как босяк.
Муж у женщины был одноногий
Через это так рванул окно
Даром, что у ней был он убогий
Другим такой прыти не дано.
Ещё пуще псы все захрипели
Бьёт хозяин лающих собак
В круговерти, в темноте метели
Не поймут, в чём дело, ну, никак.
От мест мягких медведь отгрызает
Закопав, остатки на снегу
В дом другой заход он намечает
И в союзницы кличет пургу.
А собаки истошно всё лают
И беспечных будят уж людей
В другом доме медведь выставляет
Раму лапой остротой когтей.
В доме том женщина одна спала
Старый повторяется сюжет
И спросонья, кто там и сказала
Вышла в кухню, зажигает свет.
Храбро женщина сопротивлялась
Сила не на её стороне
Чем-то от медведя отбивалась
Крики, шум, мелькание в окне.
Потому лишь женщина одна
Муж сдавать уехал в центр зачёты
Молодая женщина сильна
Не сводившая с жизнью расчёты.
Люди только лишь тогда узнали
Разоряет, что шатун дома
Псов спустили, винты похватали
Гонка началась и кутерьма.
Отгрызть не успеет, что помягче
Медведь с ношей под мышкой идёт
На него рванёт стая собачья
Шатуна увидит и народ.
Ношу белую медведь бросает
В страхе от собак кинулся прочь
Женщину так мужики спасают
Что жива, но ей надо помочь.
Сумасшедшая началась гонка
Медведь рыская, туда, сюда
Ночью стреляли люди спросонка
Не наносят шатуну вреда.
В темноте стрелять ночью опасно
Можно и своих перестрелять
Пусть дерут собаки его страстно
Подождут, пока станет светать.
За посёлком сарай был заброшен
Он из бревён лиственниц стоял
Страхом и туда медведь оглушен
И шатун, спасаясь, забежал.
Мужики медведя сторожили
Лишь пугая медведя стрельбой
Утром вылез, и его убили
Оказалось, что медведь больной.
Внутри его черви копошились
Он больной, в берлогу не залёг
Костёр вокруг жертвы запалили
Отравить, чтоб никого не смог.
В тайге, сколько мне не приходилось
Жить, работать долгою зимой
Шатуна встречать мне не случилось
Берёг ангел, видно, меня мой.
05.05.2002г.
02.12.2015г.
IV. Поединок.
Всякие истории бывают
И в тайге, особенно, зимой
Где зверей от голода шатает
И к тому же может быть больной.
Так в далёких горах Соктахала
На коварной реке Селемдже
Метеостанция тихо спала
В безмятежном своём неглиже.
И проснувшись утром, все решили
Что пора попариться пришла
Молодого парня отрядили
На растопку в банный день котла.
И стояла баня чуть в сторонке
Уже долго парень как ушёл
Не открыта, дыма нет, заслонка
Карабин взял и мужик пошёл.
Видит, что медведь снег нагребает
Рядом клочья куртки, брюк лежат
И медведь его вдруг замечает
Вертикально встаёт на свой зад.
Был шатун голодный и костлявый
Шерсть висела клочьями на нём
Глаза злые, с рёвом он гнусавым
Открыв пасть, зловоньем, как огнём.
Не желаю я ни с кем делиться
И моя добыча, зарычал
В мужика готов уже вцепиться
Угрожая лапой, зашагал.
Карабин синоптик поднимает
Он не растерялся, и стоял
Выстрел, но шатун путь продолжает
Ещё громче зверь зло зарычал.
Второй выстрел и медведь упал
Мужик думал: всё уж отдыхает
Но не тут то было: шатун встал
И к нему когтями загребает.
Выстрел третий, зверь наземь поверг
Пал на землю, как куль бездыханный
И, как-будто, взгляд его померк
Превратился взгляд его в труп бранный.
Мордой зверь лежал, уткнувшись в снег
И тянулся след за ним кровавый
Лился из открытых злобой век
Свет потусторонний и не здравый.
Ошибиться мог здесь человек
Посчитать: конец, что представленью
Карабин поставить дальше в снег
Закурить, унять, чтобы волненье.
Много таких случаев бывало
В этот время зверь вдруг оживёт
Человека вдруг, как бы ни стало
Коль навек калекой не уйдёт.
Мужик не поддался искушенью
Был синоптик, видно, не простак
Опять слышит зверя он сопенье
Шатун вновь пошёл, мать его так.
Снова зрит он ненавистным взглядом
Вновь зловеще он идёт к нему
И четвёртый выстрел: падёт задом
И уходит, будто он во тьму.
Злобой жёлтый глаз его светился
Жажда крови зверя в нём бурлит
Силой не земной медведь вздыбился
Вновь земля для мести воскресит.
Словно, из земли, набравшись сил
И глотнув, живого эликсира
Он праматерь землю упросил
Чтоб попробовать людского жира.
Пять шагов, последние те метры
Отделяли от небытия
И кого из них земные недра
Примет в виде гумуса земля.
И предсмертным зверь своим порывом
Встал исчадье ада с земли вновь
Слился выстрел со страшнейшим рыком
Пал шатун, коснувшийся унтов.
В жизни всё нам не предусмотреть
В тайге каждый человек нож носит
Прежде коль не хочешь умереть
Хищника ножом тем зверя косит.
В парне том жила сама беспечность
Был неопытен и молодой
Перейдёт таким же он и в вечность
Как упавшей в небе он звездой.
И рассказчик смолк, зевнув, подался
В мир, где видят сказочные сны
Ветер за окном моим швырялся
Снегом, его стуки мне слышны.
От рассказов страшных и кошмарных
Огонёк коптилок вдруг потух
Воздух от портянок был угарный
От него и голос станет глух.
И оконце с проволкой колючей
Пропускает лунный свет в ночи
И поленья из ели трескучей
С треском разгораются в печи.
08.08.2002г.
02.12.2015г.
V. Селемджа.
Бурлит перед нами Селемджа
Это только лишь её низовье
Здесь она спокойна и свежа
Но нам нужно быть в её верховье.
Груда топографии приборов
Лежит на пустынном берегу
На попутку ищем мы шофёров
Сказал один парень, помогу.
Сперва сходим в банк мы за деньгами
На приисках люди деньги ждут
И кассир с охранником дружками
Пьяного шофёра в дым ведут.
Помогают сесть ему в кабине
Своё загружаем барахло
И бежит дорога по долине
Вдруг в кювет машину занесло.
Грузовик в канаве наш стоял
В грязи правым бортом и мостами
Видимо, хозяина он знал
Тормозил опасными чертами.
Шофёр протрезвевший вылезает
Надевает трос буксир на крюк
И за трос тянуть нас заставляет
Словно, крыша съехала, как вдруг.
Но расчёт на нас не оправдался
Вытираем с грязью пот с лица
Гул мотора где-то вдруг раздался
Посылаем мы туда гонца.
Тарахтел недалеко бульдозер
К промприбору он толкал пески
За пол-литра жидкости за дозу
Через час тряслись мы вдоль реки.
Шёл весенний, первый дождь холодный
Как щенки мы в кузове дрожим
Не поможет плащ, хоть и походный
Только нам доехать бы живым.
Но бутылка водки вдруг явилась
У кого-то мокнущих в руках
И надежда вдруг в нас затеплилась
Вам на наших не плясать гробах.
Змейкой вьётся трасса к перевалу
Ровней держит руль свой наш шофёр
Улетели все пары помалу
Его появился кругозор.
До костей морозом пробирает
Продувает ветер плащ насквозь
Шофёр трезво на газ нажимает
Смотри парень, нас не заморозь.
Серпантины, язык тёщ, витые
Следуют за узким вдруг мостом
С боку бездны обрывы крутые
Различимы в свете фар с трудом.
Перевалы, крутые подъёмы
И крутился тёщин как язык
Попади шофёр на мостик скромный
Продлишь жизнь свою, значит, на миг.
Мы дрожать от водки перестали
Греет нас спасительный глоток
Мы смотреть на путь дорожный стали
Что нас вёл на северный восток.
Видим сверху в огнях крупный город
Опустились мы с крутых вершин
Подгоняет нас собачий голод
Холод продуваемых в нас спин.
Путь окончен, машина у дома
И приличный встретит нас уют
И скитальцам, наверно, знакома
После трудных, радость встреч, минут.
Наливаются от души стопки
И неспешный идёт разговор
И находит к сердцам грубым тропку
Озадаченный было шофёр.
Мишей звали этого шофёра
Миша классный был специалист
Спасло от готового укора
Что мы живы, путь наш не тернист.
Мастерством владел он управленья
Непременный это был престиж
Случай с нами в разряд невезенья
Отнесён, быть может, только лишь.
Шофёр стакан водки опрокинул
Закусив, сидел он у стола
Извинившись, застолье покинул
Авто сдать уже пора пришла.
В отдалённых, жизнь глухих районах
Текла по Сибирски, без помех
Преступлений не было закона
Проходила на глазах жизнь всех.
И на трассах не было аварий
Не сидели пьяни за рулём
В гараже лишь дверцу открывает
На подножку падает кулём.
В жизненной опасности превратной
Притупили чувства остроту
Каждый день дорогою обратной
С перевала, целясь, по мосту.
Морит сон нас мартовской уж ночи
Всё давно в округе уже спит
Завтра транспорт менять среди прочих
Грузить конно-вьючный предстоит.
Верхнее-Майский, наша цель, посёлок
Изб из брёвен тёсаных и стен
Их когда-то возводил геолог
Зимней стужей, попав тайге в плен.
Оседлали рано мы лошадки
Взгромоздившись на рослых коней
Двинулись в тайгу в строгом порядке
По следам недавним мы саней.
Еду на коне я по тропинке
Она змейкой крутится в лесу
Брызжут мне в лицо капли снежинки
Я как слёзы дальше их несу.
Но на перевале снег метели
Намели снега, снежный покров
С коней, прыгавших в снегу, летели
К езде не готовых седоков.
Здесь весна ещё не начиналась
И лежал глубокий белый снег
Трава на плешинах пробивалась
Всё, казалось, замерзло навек.
В Верхне-Майский мы пришли под вечер
В конный двор отправили коней
Света нет, и достаём мы свечи
Чтоб в застолье было посветлей.
Сорок пять участок километров
Перспективный план дражных работ
Я не знал труднее тех объектов
Что потребуют много забот.
Селемджа, как горная река
С холодным и быстрым течением
Она своенравна, глубока
Не снесёт к себе пренебреженья.
По лесным местам полигонным
Протекает пойма Селемджи
Как тонул, я вижу сюжет сонный
Ещё сцены в памяти свежи.
Воды Селемджа свои несёт
Меандр крутит резко изгибая
Холодны воды её как лёд
Все преграды на пути, сметая.
На крутых меандрах есть завалы
Пики, ощетинившись, стоят
Грозные, нависшие вдруг скалы
Пронзить острым камнем норовят.
Перекат, заломы и пороги
Плёсов нет, нельзя здесь прозевать
Как лёд воду, здесь законы строги
Будешь вместе с опытом хлебать.
И по горным рекам, и опасным
В лодке неуклюжей не пойдёшь
Плавательным средством и прекрасным
Оморочки лучше не найдёшь.
С тополя, из целого ствола
Вырубали люди середину
Лодка связью с предками была
Связывавшей с прошлым пуповиной.
Ты сидишь на дне, не шелохнувшись
Ведь на лодке той скамеек нет
Коль на дно не хочешь, бултыхнувшись
Сядь, замри, неспешно на тот свет.
Дёрнешься ты если ненароком
Равновесие, утратив вдруг
Опрокинешь лодку в воду боком
Вся надежда лишь на силу рук.
Плыви к берегу, если умеешь
Если нет, за лодку то держись
И на перекате ты сумеешь
Вместе с оморочкою спастись.
Шуршит галькою реки кривая
Но в протоке вас сбивает с ног
И теченьем берега сметая
Уж палатки трогала порог.
И особенность реки той горной
Подъём уровня речной воды
И учитывать в жизни походной
Реки горной надо все ходы.
Были это только лишь цветочки
Ягодки разливы принесут
Пойму всю внезапно и все кочки
Воды поднявшиеся зальют.
И застигнутые наводненьем
На деревьях птицами сидят
К веткам привязавшись для спасенья
Суток по двое на ветках спят.
Отступит внезапно вдруг стихия
Теченье должно в русло войти
Таких рек немало есть в России
Но нигде свирепей не найти.
Она ищет жертву и находит
Оморочка, видит, что плывёт
И струёй в залом её заводит
Рада, её в щепы разобьёт.
Но под пики лодка та ныряет
Ни с чем оставляет западню
На бревне один всё ж повисает
И кричит от страха матерьню.
Кормчий лодку к берегу направит
Бедолагу снимут поскорей
Но на дне кипрегель он оставит
Река силой довольна своей.
Пришло метеопредупрежденье
Затяжные они ждут дожди
Это значит, что быть наводненью
Мы успеем вовремя уйти.
День и ночь трещал мой арифмометр
Точек координаты даёт
На виду держу я и барометр
Когда стрелка на ясно пойдёт.
Себя нагружаем вещмешками
Инструмент, продукты, всё с собой
И к ходьбе отвыкшими ногами
Мы шагали на встречу с рекой.
Радует хорошая погода
Щебетанье птиц рядом с тропой
Мы до нашего доходим брода
Нашу лодку унесло водой.
Ищем, что нас может переправить
Нашли душегубку в три доски
Сомневаясь, что может доставить
Грузим мы в неё свои мешки.
В этот раз потерь не получилось
И забросив рюкзаки за плечи
Мы идём, вороны всполошились
И на остров надвигался вечер.
И ещё одну мы переправу
Мы по перекату перейдём
Отдав должное речному нраву
Табор прежний мы не узнаём.
Просто нет его как такового
Берег смыло, метров пятьдесят
Строим новый мы вместо былого
На стволах, что дальше отстоят.
Получился наш шалаш добротный
Может вместить сорок человек
Кто в нём спал дней много непогодных
Не забудет тот его вовек.
Не забыть реки мне Селемджи
Приходилось, где не раз тонуть
Эти сцены в памяти свежи
Не дают мне по ночам уснуть.
09.11.2002г.
05.12.2015г.
VI. Романтика.
Свой рассказ закончу я главою
О романтике я не забыл
Вспоминал седой я головою
Как когда-то жил ей и творил.
Неустанно память ворошила
Давних тех событий череду
Все дела романтика вершила
Других объяснений не найду.
Пошлости романтика не терпит
К её теме шёл я исподволь
Нами жизнь по-всякому так вертит
Испытав, реакцию на боль.
У одних победы лишь мужские
И девиз их: побеждай всегда
Цели же духовные другие
Не поймут иные никогда.
Дух, не угнетающий сознанье
Чтоб трудиться не лишь ради благ
Дух, не поддающийся влиянью
И стяжательству, что делу враг.
Перед нами мир раскрепощённый
Был свободы духом напоён
Бескорыстьем каждый наделённый
Претвореньем знаний увлечён.
Что же это в нас была за сила
Что вселяла в нас стремленье жить
В трудных нас условиях бодрила
Вдохновляла в тайге жить, творить.
И в часы занятий бескорыстных
Нам границ никто не уставлял
Лишь одно нам было ненавистным
Когда дождь в палатке запирал.
Вместе с нами по тайге носилась
Сила та романтикой звалась
Что как клещ лесной она в нас впилась
Незаметно она подкралась.
Дух романтики жил, направляя
И пронзая, наши все движенья
И в поступки, помыслы вселяя
Свою волю и свои стремленья.
Что же нас иначе заставляло
Комаров безжалостных кормить
Солнцем и морозом нас терзало
И тайгой дремучею бродить.
Тонуть в горных реках и терзаться
Точен ли теодолитный ход
Без обоснования остаться
Может съёмкой занятый народ.
Деньги, так иной мыслитель скажет
Как мерило лишь они ему
С нынешней бедой себя он вяжет
Со стяжательством, виной всему.
Может быть, в нас это было семя
И сознанье будущих людей
И оно, опережая время
Новизной внедрилось в нас своей.
Только лишь романтики могли
К делу так успешно относиться
Не рубли сюда людей вели
И не каждый мог бы здесь прижиться.
Может ли надолго задержаться
Здесь любитель жизни полноты
Где зарплата может затеряться
В слякоти погодной маяты.
В обстановке вот такой туманной
В смысле компенсации затрат
Где не сыпет с неба каши манной
И где жизнь мерило твоих трат.
Жаждущих комфортного уюта
Блатных толпы сюда не бегут
Используя, блат свой пресловутый
Идеал свой в городе найдут.
Хочется о людях говорить
Только лишь о тех, геодезистах
Кто смог свою совесть сохранить
И не состоявших в коммунистах.
Мизерную, коль учесть зарплату
И обеспеченье на нуле
Что сюда в тайгу не шли по блату
Кто же отрасль содержал в седле.
Так вот где романтики служили
Ремеслу лишь только одному
Никакие беды не сломили
Преданность их делу своему.
Кто в таких условиях трудиться
Мог, не ощущая, дискомфорт
Лишь тот, кто хотел освободиться
От партийной лжи, ханжей забот.
Те, кто постоянно ощущали
Отупляющий, как дятла стук
Разглагольствованья о морали
Давно разложившихся хапуг.
Рьяно нас учивших как нам надо
Всенародное беречь добро
Негодяй, с душою казнокрада
Тщательно скрывал своё нутро.
Он власти высшие держали
В обществе их в курсе настроений
Обо всём начальству сообщали
Делали доносы без стеснений.
Мы об этом все, конечно, знали
Не предвидели других путей
И в тайгу, подальше уезжали
Предпочтя, её засилью пней.
Простота людских здесь отношений
Тут ни лгать, не нужно и чернить
Л ночных, костровых откровений
Нам не надо на дне душ таить.
В тех условиях и с той зарплатой
Только здесь романтик мог работать
И довольный жизнью не богатой
С радостью встречать день каждый, топать.
Разве не романтик лезет в горы
Плывёт через реки ледяные
Чтоб полюбоваться на просторы
И увидеть вдруг миры иные.
Разве не романтик может днями
Ожидать погоды проясненья
Питаясь одними сухарями
Видимости ждать вдруг появленья.
И романтики лишь остаются
Навсегда профессии верны
Навряд ли, что среди них найдутся
Люди равнодушия полны.
17.01.2003г.
07.12.2015г.
VII. Cучанское горнило.
Анатоль Швильпе, Влад Киселёв
Банковскую помните в Сучане
Где мы начинали всё с азов
От дензнаков при пустом кармане.
И как Тихомирова пасли
В банк его как мы сопровождали
Ноги в чайхану сами несли
Сапоги дорогу туда знали.
Как мы долго в чайхане гостили
Крабов жарили, пили вино
Документы, уходя, забыли
И смеркалось, было уж темно.
За такси Толяна отрядили
Зафрахтил, сказал, что москвича
Мостовую как собой долбили
Скользя, на солдатских кирзачах.
Тихомиров как в киоск стучался
Меня грабят, и просил помочь
Нам охранникам не признавался
Всё твердил нам, что уйдите прочь.
Был большой сторонник хозрасчёта
Доблестный Жуланов-технорук
Над его внедрением отчёта
Трудился, не прикладая рук.
В сметах был заложен транспорт в суммах
Мы работали в тайге пешком
На себе таскали всё мы в сумках
Просим компенсировать лишь в том.
Доставалась нам одна зарплата
Суммы всех расходов берёт трест
Топали и топайте, ребята
И на хозрасчёте ставят крест.
С этой смехотворной эпопеи
Убедились мы только в одном
Никогда подобные затеи
Не кончаются для нас добром.
Молоды тогда мы были, глупы
И на хозрасчёт нам наплевать
И начхать, начальники, что скупы
Готовы всегда были шагать.
Номер седьмой комнаты был нашей
Всегда людно, шумно было там
Часто другом там Мозговым Сашей
Слышалось: ванильный по слогам.
Раз душа культуры захотела
Мы собрали комнатный совет
Выпивка уж больно надоела
Мы решили: без вина обед.
В воскресенье все мы дружно встали
И на рынок шумною гурьбой
Мяса, рыбы, овощей набрали
Стол накрыли в комнате седьмой.
По одной, не больше, мы на брата
Все решаем и гонец бежит
Сколько, в самом деле, было взято
Утром узнаём, как забрезжит.
На обед двух дам, мы пригласили
По соседству тех, что жили рядом
Но когда они потом отбыли
Память как отшибло, у всех разом.
Вот итог культурного обеда
Столы , стулья были вверх ногами
Спали мы все на ногах соседа
На бутылках, что под головами.
И с тех пор культурные обеды
Уж никто из нас не проводил
Вспоминая же какие беды
Нам призыв к культуре приносил.
Были виды всех работ в Сучане
Опыт обрести, чтоб и сноровку
Аэрозалёт был сделан в плане
И он средством станет подготовки.
Вообще, Сучанское горнило
Было кузницей, плавильней масс
Драгоценным опытом гранило
Для оправки раскидало нас.
Без добра и худа не бывает
Был здесь положительный эффект
Опыт, кто был здесь, приобретает
Практики высокий интеллект.
Нас здесь жизнь всех так перемешает
Как в сосуде жизненном большом
Те романтики, кто оседает
Кто всплывёт: тех назовут дерьмом.
Нас судьба по жизни разбросала
Но все концепции верны
Что судьба всех снова нас собрала
Часто мне ночами снятся сны.
В доме том писателя Рухлядо
Будто бы за праздничным столом
И на возраст, годы без огляда
Под звон рюмок дружно мы поём
И заводим песен, вальсов звуки
Дружно сдвинув, в стороны столы
Слышались сердечные мне стуки
Эти наши вечера, балы.
Мы все разлетелись из Сучана
В дальние и разные края
Если сказать честно, без обмана
Что-то в своём сердце затая.
Это что-то в сердце так порою
При воспоминанье защемит
Кажется: январскою пургою
Нас на Банковскую возвратит.
Это время часто вспоминаю
Но не все я помню имена
И страницы памяти листаю
Что событий, образов полна.
На скрещенье памятных дорог
Образы и лица возникают
Их забыть мне не настанет срок
Постепенно, они всё же тают.
Я всю жизнь среди людей трудился
Слаба память, чтобы в ней держать
Имена тех, с кем давно простился
Благо, может, что рука писать.
Был Сучан началом моей жизни
Опыт здесь профессией мне дан
Буду помнить до последней тризны
Я шахтёрский городок Сучан.
29.05.2003г.
09.12.2015г.