Чем больше город, тем меньше ты,
Так может уедешь в глушь, чтобы побольше стать,
Чтоб не испытывать депрессию от суеты,
Чтобы начать что-нибудь, наконец, успевать?
Чтобы жизнь хоть чуть-чуть спокойнее стала,
Ну, или хотя бы казалось, что живешь.
Чтоб от воздуха, которого всегда не хватало,
Опьянеть, когда полную грудь его наберешь.
Ты пойми, большой горд как паутина,
В нем лишь тому хорошо, кто паук.
Для остальных же это трясина,
Большой, железный, неподъемный сюртук.
В нем кто-то родился, кто-то влез добровольно.
Носить или снять единицам дано,
Другие в нем ползают тихо или с криком "довольно".
Но часто нам на крики других все равно.
Так может все таки в глушь, где нет запаха пыли,
Где дорога одна и размыта дождем,
Где есть время вспомнить кого любил, кто любили,
Где есть время всегда погрустить о своем?
Там ложатся с закатом и встают на рассвете,
В этом смысла больше, чем жить по ночам,
Там зимой очень редко тоскуют о лете,
Потому что умеют радоваться мелочам.
Ты пойми, все на свете успеть не возможно.
В жизни надо успеть и пожить.
А вот это сделать как раз таки сложно,
А вот это как раз таки можно забыть.
Забыть налюбиться и натосковаться,
Нарадоваться по мелочам и за других.
Забыть. Забыть и остаться
Без прожитой жизни в конце дней своих.
Но будет ли глушь решеньем проблем?
Не приведет ли тоска по пыли к стакану?
Да, город любит сильных, но вместе с тем
Подпускает и слабых к горячему крану,
Раздает по ночам свет фонарей,
Доставляет тепло и пусть не за даром.
Город сжигает и не только слабых людей,
Но другие греются этим пожаром.
Ты пойми, что сумев все поменять
Ты обратно скорей всего не вернешься.
Нам всегда в этой жизни есть что терять.
Даже если ты в угол забьешься,
Покидая его, ты теряешь уют,
Что дарил тебе угол и его пустоту,
Прибывая туда, где тебя давно ждут,
Ты теряешь свою или чью-то мечту.
2015