На горном кряже, каменной громадой,
Стоял утес терзаемый ветрами.
Орхидея, дивной красоты, была ему отрадой,
Его тело, оплетая слабыми ростками.
Порывы вихря, лучей солнца зной,
Он отводил, прочь от любимой, гранитною спиной.
Хранил покой цветка от бед и тягот мира,
Но та в ответ его заботы не ценила.
Она любила лишь себя.
И сутки напролет собой была пьяна.
Ее слова пропитывал упрёк.
Как глуп Утес. Так скушен. Недалёк.
В жалобах своих устали не знала,
И раз за разом громко повторяла. -
Ты нависаешь, тяготеешь надо мной!
Так больше не могу! Себя я чувствую рабой!
Хочу простора! Воли! Был бы дальше ты.
Меня терзает тень, куда не посмотри!
Утес шептал в ответ, желая возразить.
Капризный, взбалмошный цветок пытаясь убедить.
Послушай дорогая, без моих камней,
Стихия тот час доберется до твоих корней.
Ты так нежна. Тебе ли спорить с ней?
Спокойней, безопасней среди моих теней.
Пылала Орхидея.- Эгоист!
И так смешон, что мыслями не чист.
Меня скрываешь только для себя.
Твоя излишняя забота противна для меня!
Сокровище как я, обидеть не посмеют.
От чар моих, и вовсе, укрыться не сумеют.
Вся жизнь моя в сиянии красы.
Такого не понять куску земли как ты.
Утес не выдержал последних слов. -
И эту прихоть для тебя исполнить я готов.
Ломая кости и кривя хребет,
Он отошел от орхидеи, оставив рваный след.
А где то сверху гулко грянул гром.
И ливень захлестал холодною стеной.
Бурлящий водяной поток, прочь, Орхидею уносил.
Терзая, рвя бутоны, листья, что так Утес любил.
Под сизой хмарью туч остался он один.
В замшелой толще камня себя похоронил.
Он спал, не видя снов года…
В забвении ища покой небытия.
Как легкий голос разлетелся вдалеке,
Что пел о небе, влаге и земле,
Даривших жизнь стелившейся траве.
Про пенье птиц, диковинных зверей,
И мимо проходящих задумчивых людей.
Душа утеса пробудилась.
Из недр глубоких наружу устремилась.
На склоне, посреди его камней,
Цвела ромашка в бликах радужных лучей.
Простой и незатейливый цветок,
Средь глыб наскальных едва держаться мог.
Затихла песня, опустилась тишина.
Утес к гостье обратился, - Как же звать тебя?
От куда ты? На высоте не страшно?
Ответом были. – Не знаю. Хорошо. Зови Ромашка.
Они болтали днями напролет,
Пока свет ярко освещал им небосвод.
В безмолвье ночи Утес не спал,
Сон милого цветка надежно охранял.
Ища рассвет, гоня минуты и часы,
Он ждал, пока Ромашка пробудится от выпавшей росы.
И с ней прощаться не хотел.
Когда за миг вновь день сгорел.
В лучах огня пурпурного заката.
В преддверии уютного и бархатного мрака.
Утес открыл Ромашке свою душу,
Взаимности ища, сказал – Послушай…
Что сделать мне? Лишь только попроси.
Могу. Хочу. Я воплощать твои мечты.
А та прошелестела. – Меня, храня, люби…
Не надо больше ни чего… Мне хорошо, что просто рядом ты.