Прежде, чем пропоёт петух... из Лины Костенко

               
Петр – не Иуда. Он любил Учителя.
И отроду бы уст он не отверз.
…Когда вели Иисуса к мучителю,
стояла слякоть. Петр апостол мерз.

А тут и слуги и рабы архиерея
такой огромный развели огонь!
Подумал Пётр: – “Я только лишь погреюсь:
кто знает, иль придется греться вновь“.

Он подошел к напыщенным и низким,
и, молча, руки грел при их огне.
Слуга спросил: Ты был Иисусу близким? –
Стояла слякоть. И сказал апостол: – Нет.

Он так сказал и тот его оставил.
Рабы носили хворост, огнь гудел.
Мессию били. В грудь, в лицо без жалю.
Огонь горел. Пётр молча вниз глядел.

Когда же Иисус, отмучен палачами…
был на такой распят он высоте,
слуга спросил: – Ты был с его учениками? –
Горел огонь. И Пётр промолвил: – Нет.

Он руки грел и презирал Пилата.
И в сердце своем плакал и скорбел.
Но продолжал еще огонь пылать там.
И он, как раб среди рабов, сидел.

А то распнут. И кто тогда продолжит
нести святую речь в мрак новых дней.
Слуга сказал: – Ты был ведь с теми тоже! –
И в-третьих он тогда отрекся: – Нет.

Ну, как ты, Пётр? Согрел свои ладони?
Спас жизнь свою ли? Хворост догорал…
Распят ты будешь где-то при Нероне.
Зато иначе: книзу голова.
                -   -   -

 
               Перш, нiж пiвень запiе…

                Оригинал: Лiна Костенко
Петро – не Юда. Вiн любив Учителя.
И вуст вiн зроду був би не отверз.
…Коли вели Iсуса до мучителя,
була сльота. Петро апостол змерз.

А тут раби i слуги архирейськi
такий вогонь великий розвели!
Петро подумав:
                – Я лише погрiюсь,
бо хтозна, чи ще прийдеться коли”.

Вин пiдiйшов до ницих и бундючних,
i руки грiв при iхньому вогнi.
Слуга спитав – Ти також його учень? –
Була сльота. Сказав апостол: – Нi.

Вiн так сказав, i той його облишив.
Раби i слуги пiдкидали хмиз.
Месiю били. В груди. I в обличчя.
Вогонь горiв. Петро дивився вниз.

Коли ж Iсуса одвели, одмучили
i розп`яли в такiй височинi,
слуга спитав: – Ти був мiж його учнями? –
Горiв вогонь. Петро промовив: – Нi.

Вiн руки грiв i зневажав Пiлата.
В своему серцi плакав i скорбiв.
Але вогонь продовжував палати.
I вiн сидiв, як раб серед рабiв.

Бо ж розiпнуть. I хто ж тодi нестиме
святе учення у майбутнi днi?
Слуга сказав: – Я ж бачив тебе з тими! –
I втрете вiн тодi вiдрiкся: – Нi.

Ну, Петре, як? Зiгрiв своi долонi?
Урятувався? Догоряе хмиз…
Тебе розiпнуть десь аж при Неронi.
Зате iнакше: головою вниз.
                -   -   -