РАМОККИА
ТТ почтмейстера
ТОНКАЯ ТЕТРАДЬ. НИОТКУДА С ЛЮБОВЬЮ
Тема № 16. ЗИМНЯЯ СКАЗКА
С О Д Е Р Ж А Н И Е
***В вечор и ели припорошены... 183
Песня солнечных снегов 183
***Нежным, мягким, лёгким снегом... 183
Предзимнее 184
После ночи 184
***Снег, такой белый и чистый... 185
Ночной снегопад 185.
***Снегом припорошено... 185
Покрова 185
***Снег скрипучий под ногами... 186
Декабрьская песня 186
Новый Год 186
Пурга 187
***Отражаясь от яркого наста... 187
***Январь в разгуле. Снег скрипит... 187.
***Сухие стебли, наст прошив на косогорах... 188
***Из ковша Медведицы... 188
***Уж за полночь 188
***Как к заутренней да выдохлась пурга... 189
***Ещё хрустят снега и сонны веси... 189
Февраль и Март 189
***Не говори мне больше ничего... 189
***Лето зеленью хвалилось... 190
***Это небо цвета пепла... 190
* * *
В вечор и ели припорошены.
Туман ложится на поля.
И снег округ: в лугах некошеных
и там, где вспахана земля.
Брожу ли осенью, ли летом,
а может, мне журчит весна...
Но как услышу голос Фета –
так и пишу – от Шеншина!
Песня солнечных снегов
Лес зимний на рассвете торжественен и светел.
Величавы ели, серебро искрит.
Вовсе не беда, друг, жить на белом свете,
коль в морозном небе солнышко горит!
Выйдешь лесом к полю... А снегов-то в поле!
За холмами речка да хрустальный лёд...
Ах, моё бескрайнее снежное раздолье –
к плечам крылья б ангела, и айда в полёт!
А за речкой – роща. А блестят берёзы!..
Там калина красная выгорела в стих:
«Не стряхнуть мне с веточек ледяные слёзы,
ледяные слёзы цвета губ твоих...»
Возвращаясь полем, встречу грудью ветер.
Да в бору я соснам буду говорить:
«Всё же стоит, братцы, жить на белом свете,
коли в небе ясном храм-звезда горит!»
* * *
Нежным, мягким, лёгким снегом
вечер луг припорошил.
Из снежинок в дебрях ивы
гнёздышко декабрь свил.
Закружился листик квёлый
и на зимний пал ручей.
Две рябинки прикорнули
в ожидании снегирей.
И журчит вода, петляет
вдоль обрывов ручеёк,
к далям осень провожает
и к морям несёт приток...
Предзимнее
Покрыло кровлю в ночь снежком,
а всё ж солома проступает...
Ноябрь ещё. Да всё растает
на хуторе и в поле том...
Легонько скрипнула калитка.
И тишина, и ни души...
(Тут гармонично б к слову – скрипка,
да где достать её в глуши?)
И мысль предзимнюю читая,
пробел в лиризме восполняя,
в пролеске дятел приступает...
Ах, что за звуки – хороши!
После ночи
Небо ярко-голубое.
Снегом землю замело.
Околдованный покоем
лес притих... Везде бело...
По заснеженной дороге,
разгоняя тишь-покой,
на полуторке убогой
мужичок спешит домой...
Забуксует окаянный,
вырвется, айда на бег...
И сбивает деревянный
кузов с веток первый снег...
* * *
Снег, такой белый и чистый,
город увлёк под венец,
падает пух серебристый
с неба...
Декабрьский птенец
трётся боками о тучи,
сыплет с небес серебро.
Спрятался ветер колючий
и не стучится в окно...
Ночной снегопад
Снежинок бездна обнимает землю.
Затёрло в небе звёзды и луну.
Скрываясь под загруженною елью,
зайчишка стряхивает «седину».
Прислушался...
А кто-то ж рыщет с целью
нарушить это чудо – тишину!..
* * *
Снегом припорошено
ледяное зеркало.
Бугорки взъерошены –
кочки, там где мелко.
Наследит на зорьке
мужичок с пешней...
Эй, ледок, раскрой-ка
тайну под собой!
Покрова
Снегом кроется трава.
Покрова.
К чаю на столе халва.
Покрова.
Выдыхают дым дома, пар – хлева.
Ввысь возносится хвала:
«Покрова!»
* * *
Снег скрипучий под ногами.
Да... Морозец от души!..
Красны ели в снежных тканях,
сосны тоже хороши.
Глядь, под шапкой царский веник
беззащитный можжевельник
скрыл от глаз дурных в глуши...
Декабрьская песня
Случайно ли с тобою повстречались
или судьбой то уравненье решено?
Кипела кровь, а кони в тройке мчались,
хрусталь звенел, расплёскивал вино.
Декабрь сиял. В снегах купалось солнце.
Сверкали на берёзках леденцы.
Скакали бойко, фыркали три донца,
и надрывались в звоне бубенцы.
Мороз щипал. Огнём рябины щёки.
Глаза горели, губы, как магнит.
И по ладоням пробежали токи,
кто ж охранит от персей и ланит?!
Так вышло, что с тобою мы расстались.
Погасли в небе яркие огни.
Но не забыть, как в тройке возвращались,
те не забыть декабрьские дни...
Новый Год
Снега вокруг. Декабрь ваяет сказку.
Сугробы. Лёд. Сосульки на ветвях.
А вечером метель с морозом в пляску.
А на заре снежинки так блестят!
И к лесу от села несётся тройка.
Звон бубенцов и детский смех в санях.
Внучатам дедушка такую срубит ёлку,
что городские удивятся, скажут «Ах!
Какая же пушистая ты, ёлка,
иголки мягкие, и пахнешь ты смолой.
Те повезло... И в новый год не волки –
мы песнь споём под яркою звездой!»
Пурга
Закружила подстреленной птицей
на Крещенье шаманка-пурга.
Отчего тебе, старой, не спится
или взбить позабыла снега?
Зарычала разбуженной рысью
и когтями прошлась по дверям.
За неведомой тайной корыстью
убежала по скользким ветвям.
Заскулила обиженной «шавкой»,
у которой забрали щенка.
Подробила сугробы нещадно,
поменяла на саван шелка.
Обратилась в слезливую морось,
хлопья снега стряхнула с дубков,
утопила осин горьких поросль
в лужах слёз ледяных башмаков.
* * *
Отражаясь от яркого наста,
солнца лучики колют глаза,
егозят и щекочут, как ласка,
в предвкушенье: сорвётся слеза,
соскользнёт со щеки, заискрится,
на морозце замёрзнет, и вот
над сумётами белого ситца
бриллиантовой гранью сверкнёт...
* * *
Январь в разгуле. Снег скрипит.
От звёзд тьма скрыла откровение...
Снежинки в небе. Лёгкий флирт.
В ответ – взаимно притяжение...
* * *
Сухие стебли, наст прошив на косогорах,
щетиною на щёках февраля.
И пар от фермы исчезает на просторах,
снегами там согреты тополя.
И, следуя за розою ветров,
вечернее мычание коров
напоминает сторожу:
пора засыпать порох...
* * *
Из ковша Медведицы
отпив глоток ночи,
узрел я: угли теплятся
в космической печи.
Туманность брагой пенится,
подстреленный болид
дымит почти по эллипсу,
хвост его горит.
В ветвях чуть-чуть прокисшая
молочная Луна,
за день рабочий выспалась –
спокойна и полна.
* * *
Уж за полночь.
В окошке свет погас.
Пирует ночь.
Глотает звёзды
туманно-облачный факир,
душой чернее чёрных дыр,
скрывая истину от нас.
А мы на «ты»,
к магниту льнёт металл –
сомкнулись рты.
Взгляд, брошенный во тьму,
блуждает пилигримом
средь призраков давно угасших звёзд
в надежде хоть одну зажечь, одну... –
О, Боже! Карлики,
не повинуясь Хабблу, срываются
с межгалактических высот... и в печь!
К горящим углям... Ввысь!!
Труба дымит
на млечный шлейф Вселенной, –
горда иллюзией,
что зажигает звёзды...
* * *
Как к заутренней да выдохлась пурга,
следом солнышко упало на снега.
Осерчал тут дедушка Мороз,
щёки обжигал до слёз...
Что в песцовые меха лес разодет.
И рычит, сдувая лисий след,
снегоход, приветствуя рассвет.
* * *
Ещё хрустят снега и сонны веси.
Тумены птиц не осаждают взгляд.
Ещё от Верхнедвинска до Полесья
сосульки так на солнышке искрят!
Ещё на реках лёд. В полях морозно.
Но всё длиннее день, короче сны...
И с неба припекает всё серьёзней,
в предчувствии дыхания весны...
Февраль и Март
Февраль ударил посохом:
сугробы подросли,
лёд окрепчал
да осерчал
Мороз...
А Март три раза посохом:
без бот и не пройти,
вода вокруг,
и капает с берёз...
* * *
Не говори мне больше ничего, –
тебя я с полуслова понимаю.
Тоска, тоска в глазах , меня всего...
Я сердцем чувствую, что погибаю!
Я – поздний снег, лишённый белизны,
весь перепачкан и песком и глиной,
мне вещие не снятся сны,
и нет внутри энергии лавины.
Не говори мне больше ничего,
не поводи кокетливо плечами.
А, впрочем, ты ведь – солнце, оттого
и таю под весенними лучами...
* * *
Лето зеленью хвалилось,
осень в золото рядилась,
серебро смела зима...
В грязь не хочется ль?.. Весна!..
* * *
Это небо цвета пепла,
снег бумагой папиросной...
Погасил февраль морозный
день последний високосный...
Следом: март, июля пекло...
и сентябрь с дождём несносным!..