1.
Материнский мой русский род
при усатом был разорён,
сослан, по ветру разнесён...
Знаменитых Петровых рот —
из Семёновского полка —
лейб-гвардейца потомки шли,
где Солотча текут и Ока...
Только пройдены тут Соловки...
Семьи высланы были тогда
с наших - возле есенинских - мест.
Уж не видит в Полково вода
гренадёрского роста невест...
В тех в домах их засел сельсовет.
Да больница, да школа. Вот так.
А срубили их дед-прапра-дед,
не нуждаясь никак в батраках.
Многолюден и крепок был род:
у троих да по трое сынов,
а у тех уж своих хоровод.
И не брали они батраков.
А работали в поте лица
сами, словно семейный подряд:
брат да брат, рядом сын за отца,
да дядья, да зятья — каждый рад.
Продавали потом тёс да лес,
да бревенчатых срубов венцы,
да поленницы дров до небес -
по округе в любые концы.
Труд тяжёлый, и всяк уважал
Шешенёва — прапрадед он мой,
скольким людям в селе помогал
Николай наш, в роду рулевой.
Но не помнили люди добра.
А и помнили, что бы смогли?
На исходе того ноября
к ним партийцы из РИКа пришли...
Из Рязани самой, чтоб селян
поспрошать, кто тут есть «МИРОЕД».
Кто таков?.. Этот.. ну.. элемент.
Он же враг - раз не отдал всё сам.
И созвали они сельский сход —
раз, другой, и вели протокол,
и "высказывался" народ...
Год 30-ый, январь, пришёл.
Николай наш признал «вину»
сразу - был он мудрей...
Братья ж выслали по письму
с возмущением долей своей.
Хоть какого — просили суда,
задавали вопросы «за что?».
Сгинул младший из них без следа
во дворе ли, подвале СИЗО.
Даниил. И жена его Анна.
48 да ей 37,
с ними дочка — невеста с приданым,
да сынишка, ему только 7...
Наш-то дед племяшей остальных,
молодых, перед карой услать
догадался, чтоб и не разыскать.
Но пришли выгонять их самих...
В ночь... штыками... С другого села
так же гнали — составить обоз.
5-летняя внучка ждала
(моя бабушка) в сене, в мороз.
Не давали соседкам к саням
подойти, чтоб подать хоть платок.
Дед три года отдаст Соловкам.
Про село больше слышать не мог!
За предательство. А не во зле
прожил жизнь он затем до ста лет,
даже мне года три на земле
повезло разделять его свет...
Настоящие люди. В веках.
И ведь дед Николая — Федот —
лейб-гвардеец, он был в тех санях.
К 90 уже, но — « в поход».
Раньше были зажиточней их
в том крестьянском приходе там, но
в восемнадцатом, с батюшкой, вмиг
расстреляли. Ну, это давно...
А у нас-то? Да так... Три листа
список-опись добра-барахла.
До исподних порток — как с куста.
(Власть Советов не брезговала :).
И не брезговать будет потом
брать растоптанных ею людей,
их - на битву с врагом- сыновей.
Из родни нашей много уйдёт...
2.
Дальше было, видать, как у всех,
битвам отдана щедрая дань:
был в японской прапрадед Стефан,
сын и внук его — рушили рейх.
Ну, а Настеньку (мамину мать)
на Сельмаш взяли в юный отряд,
но как выронила снаряд,
шли диверсию ей «припаять».
Еле вырвалась, всё обошлось,
жениха она дождалась:
деду в Австрии быть довелось
ещё год. Ну, та тоже спаслась...
И в Германии в 46-ом
в Эберсвальдэ дослуживал дед,
а на смену приехал в их дом
офицер... С ним сынишка... ПОЭТ...
И домой — молодой лейтенант!
«За отвагу», две «Красных звезды»,
два ранения к чести наград,
так и жизнь с честью прожил ты...
В 43-м семнадцать лет.
Из Полково в Казань. Лейтенант.
Боевое Крещение: Днепр.
Кто сумеет форсировать ад?..
Он сумел. А потом: Бухарест,
Будапешт, Прага и — на Берлин!.
И к невесте с родимых мест.
(Дети ссыльных: роднилось таким)
Хоть малютка, в семье командор,
мастерица, а петь начнёт...
И в Рязанский народный хор
принимали. Да не пойдёт...