Я пред тобой, мой враг желанный,
как на щите, лежу, безвольна;
душа и кровь текут из раны,
но мне не страшно и не больно.
Ликуй, мой враг, твою победу
никто не взыщет, не оспорит;
не день, не два идти по следу —
и наконец срубить под корень!
Стыда и разума доспехи
сняла сама, и грудь открыла,
мишенью стала для потехи,
в силках: унижена, бескрыла.
Восторг трибун — трепещет в сетке
финальный мяч... На полку кубок!
И как же нежно билось сердце,
и словно розы млели губы...
В руках твоих быть мягкой глиной,
таран горяч — ворота настежь!
И мчаться вскачь дорогой длинной,
глотая крик, что слаще сласти...
И вдруг — обрыв, удар наотмашь,
чем бег быстрей, тем дольше падать;
как на щите теперь я, вот же ж,
не долетев чуть-чуть до ада...
(Из серии: "Скелеты в шкафу", то есть дело давнее)