Такая штука.
Есть только шутка.
Всё верно до неверно, я дотумкал.
Мир — мысли материализовавшийся туман.
Вся штука шутка в том, что мысль не от ума.
Ума не существует по природе,
И в этой пустоте вершится спрут
Немыслимых мыслей о моде,
О духовной моде на душевный уют
И сердце этой осьминожки улыбается всерьёз:
Она в SOS усосалась любовного соку.
Ибо внутри и вокруг лишь любовь — коматоз.
Она в любой материи мирового хокку.
Она просто промысел Божий, наша промышленность, смыслота.
Любая сущность, абстракция, ассоциация.
Поэзия, смех, интерес, красота...
Спрут — из всего этого медитация.
Реальная нереальность чистого холста.
Ведь всё, во что веришь, реально, в первую очередь, психологически
До невероятного — ах (!):
Знание — вода, безмолвия Бах;
Вера — вода, заражённая вичем.
И одно понимание обнимает в нимб.
Радость, обожание своёго Бога.
Мы все играем в игрушки одни.
Есть только пустота и в ней — свобода.
И вся свобода — свобода реки
В пустоте наклонного русла:
Я движусь в кайф, не выбирая строки,
Оставаясь на месте самим этим местом святым...
А оно не бывает пусто.
И я пустое место, истекающее смыслом,
Как прям Божьим светом чёрная аж дьявольская тьма:
Спрут из желаний и антижеланий центрирован в истине.
Никогда не иди против себя с ума.
И невозможно…
Сойди с ума — пустоты, о которой не скажешь,
В цветной пластилин самой лучшей из форм.
В ребёнка — Боже всех существующих норм,
Играющего приятными смыслами житейской праджни — упражни.
Растворись, умри, останься собой.
Убедись в этой клёвой победной беде.
Человек, как река, ищет, где глубже, где рыба Бог.
И всегда выбирает себя — урождённого атеиста — и этот день.
В неге
Эго.
Мимически меняя внутренние маски,
Пустота играет мимо — мнимо — полнотой.
Полнота колбасится в её салазках,
Попадая пустоте в проём точь-в-точь.
Но пустота не обнимает,
И она не пространство меж атомов праны.
Её просто не существует, как того, кто наблюдает:
Она отсутствие объятий и пространства.
И в ней ежемоментно коллапсирует полностью,
Исполняется впустую и сполна
Полнота (убой!) этой пустоты — в свои ворота через всё биополе чудес вратарского гола
Тому, что необъяснимо лишь снится нам.
Кома ловкой неуловимости…
Наших внутренних лиц личные позывные…
Программные установки системы «Творение»…
Полнота — это сновидческая информация…
Информация творцов сна — полнота ныни…
Материя атома — пустота-трансформация…
Есть только это — ни из чего вечное воскресение…
И во всём этом блаженство осьмирожки не зависит ни от чего,
Многоликий отвязно привязан к своим лицам,
Пьяно наполнен невинным трезвым вином осьмирог-медитация.
Мастерство — вечное ученичество, ученичество — вечное мастерство.
Он пьёт сам себя изнутри со всех сторон в таёжной тундры столице.
Я творю, что хочу, в своём с понтом дела по-детски спонтанном танце.
Усилие безусильно — шаг и след.
След на воде временно вечен.
Сила — в стоячем потоке, и это секрет.
Не познать познающего — нечем.
Хоть я познаваемый чуча.
Не познать познающего — нечто.
Но как же прикольно ощущение себя — в свет
Рекой рекущейся безупречной сольно хорохористой и пресно солёной речи,
Словно
Условно
Безусловно
Словом божественным — вне словес.
Разум — всего ничего — разъятый ум
На страницы, строки, стразы, искры.
И снова исчез —
Бал!
Бес!!
Когда нет ничего, даже пустоты,
<Нет и оказывается впавшим в> — мировой транс бодрого сна.
И всё происходит стык в стык:
Любовь — свобода, свобода — любовь одна.
Все ассоциации, абстракции, сущности тождественны,
Как аспекты полнейшей пустоши найденной девственности
Внутреннего самому себе Бога.
Внешнее — в не — червячные переходы внутрь.
В вечно взрослое бесконечное детство…
В чувств визуализированные цветы-утра…
Не до смеху! До греху упорото житейской я-в-явной йоги…
Поэтически можно сказать, что нет ничего абсолютно.
Только парадоксальная полнота познающего,
Кем-кем, но неким бодрячком кемарящим в трансе любви,
Её уюта.
В танце своих фракталов пустота — то, что пущено
В расход
На представлении представлений, имеющих вид.
И пустота есть форма, и полнота есть пустота.
Информация — это энергия, сила — информация.
Вероятная невероятность, что Ничего Никогда бы не было, —
Это невероятная вероятность космоса Христа.
И просто взора, всмотра, взгляда ненамедитированная медитация…
И мы есть, но мы сладчайше спим, растворившись в незаметной, неощутимой неге.
И просто слуха несассоциированная ассоциация…
Просто присутствия несабстрагированная абстракция…
И всё едино, как мировой передачи тепла и света трансакция…
Человек — детство,
…………..человек — цветы,
……………………....человек — йога,
………………………………….человек — только человек.
Метафора переноса всего без переноса.
Любая покойно растущая вверх рыба-зверь потому осьмимысль о крылах — чело век.
Это абстрактнейшая, тотальнейшая, целостнейшая самому себе косм оса.
Взрыв на макаронной фабрике!
Вей веревки из нитей судьбы.
Косоплетение из двоящейся в глазах, четвертованной на все стороны света, осьмилапой и далее оси.
Осиное гнездо. Паутина любви. Из костного мозга внутреннего стержня — познающего — быль.
Линия жизни рисуется желаний абрисами.
Ибо человек — цельный мир.
Банальность оригинальна.
Мир этот — собственный миф.
Хоть всё той же одной человечности — законно, астрально.
Миф этот — этот миг.
Никогда не прекращающийся реально.
Что нереально.
Миг.
Никогда не прекращающийся нереально.
И это реально.
Единственное, в чём ты можешь быть уверен, — в своей смерти?
Но всё умирает, а ты остаёшься посредине этой круговерти.
Спрутелла.
Бытовая мистическая штука.
Романтизм этого серреалистического ирреализма —
В эстетике сюрдечного взгляда
Просто видеть.
Шутка.
Сам себе красота, имеющая глаза и экзистенциальное видео,
Я пью чай из жизненной смерти, из смертельной жизни.
Ибо не разложим — всё же — на 2 инь-янь
И весь прочий тайзыцюань.
Залогиненно разлогинена свободная душа.
Она потерялась, она нашлась в таёжно поселковой тундре.
И постель её — заснеженная черемша.
И обледяюще жиганой чай
Из горла ведра
…………….Через соломинку колодца!
Святой источник внутренней всему натуры.
Мой значащий взгляд на мир невзначай…
Несгораемая нефть эмоций…
Абстрактно-ассоциативная поэзия —
Сама жизнь в её сущности.
У меня есть подарок из души Макронезии —
Его не взять рукою, как Сущее.
Слово «Божественность» не имеет рода,
Хотя сама по себе она любого рода —
Абсолютно фривольный верлибр.
Чая в колодце поллитра.
Осьмищуп наощупь перебирает каналы.
По всем новостям — реклама нирваны.
А он достаёт лишь себя Танталом.
Из себя — фокусника фкусным изъяном.
В его фокусе — чайные плоды надмирного мирского ресторана.
Осьмирук бесформенной поруки…
Здесь всё материя, такие штуки.
Ребёнок, материализовавшийся в самому себе респект.
В корень
Из восклицательного знака.
Ум — природа доброты, объективный субъект.
Я гляжу из центра мира сплошного периферического акта,
Но я актёр на периферии всех центров — однако.
Земная ось одета в маскарад — богопроект.
А я безмолвен, сочиняя к поэтическому чаю непередаваемый кекст.
Потому что смеяться и плакать.
Я улыбающаяся ТокаТака.
Сколько можно быть таким идиотом несчастным!
Столько продлится круг вечности Господа Класса.
И радостью растёт безмолвие в человеке.
И это мой жест в мировой интернет-Мекке.
Ибо моё мате течёт у меня по венам.
И вкус его офигенен.
И я разливаюсь соловьём — в тягучий неуловимый мёд.
И в этой песне все восемь нот.
Такая шутка.
Есть только штука.
Неверно всё верняк, и недотумкать.
Мы — миррор, отражающий себя.
Вся шутка штука в том, что смерти нет, ребят.
© Мастер Тока
1981
Благодарю авторов фильма и картинки