За деревьями блеснул огонёк. Костёр! Ну, и это хорошо. Всё не один ночью.
Двинулся к огню Лутонюшка и замер. У огня танцевала девушка невиданной красоты. Сжалось сердце у Лутони: до чего хороша…
Страшно шагнуть к такой, страшно спросить о чём-то или за руку взять. Хотел окликнуть красавицу Лутоня – язык каменный, ноги свинцом налились, лишь глаза смотрят, оторваться не могут.
Вдруг из костра искры во все стороны полетели. А красавица точно не видит: хохочет, глазами играет.
Попробовал плечом шевельнуть Лутоня. Шевельнул – и проснулся. Ничего не может понять: где костёр, где красавица, куда лес подевался. Что за чертовщина?
- Что, Лутонюшка, сыночек, всполохнулся, сон какой приснился? – дед копошится рядом. – Я пришёл посмотреть, где ты, а ты вон спишь. Да что с тобой сочинилось-то?
- Ничего, батя. Сомлел я со сна. Бывает. Пошли домой.
Дома Лутоня сразу на сеновал ушёл, даже ужинать не захотел. Бабка захлопотала, заохала: что да как, не заболел ли. Деда принялась пытать, отчего Лутонюшка не в себе. Дед сказал, что всю дорогу молчал Лутоня, странный какой-то был, на себя не похожий, точно испуганный.
- Да приснилось ему что-то. Он со сна такой вскочил.
- Ой, горе-горе, не спортили ли в чужих краях нашего сыночка, не навели ли сглазу…
- Да нет, бабка, он не такой пришёл. Говорю тебе, со сна это.
- Надо завтра к Авдотье-знахарке сходить. Может, она скажет что?
- Да погоди ты! Сном началось – быват, сном и кончится. Проспится – всё как рукой снимет…
Не сняло. Всю ночь Лутонюшка проворочался. Чуть закроет глаза – перед ним снова та красавица пляшет. Косы длинные, до земли, так и змеятся, губы алые улыбаются.
Встал утром темнее ночи. В дом вошёл как туча чёрная. Сел на лавку, взял кусок хлеба в руки, а он в горле застревает. Опустил голову на руки Лутоня, задумался. Бабка рядом так и вьётся: что с тобой, сыночек, не надо ли знахарку позвать.
Не объяснять же ей, что тут никакая знахарка не поможет. Хочется Лутоне, чтобы сон явью был, чтобы увидеть ту девушку хотя бы раз.
Вода камень точит – всё-таки уговорила старая.
- Ладно, зови свою знахарку.
- А может, к ней сходим? Обдует тебя ветерком, легче станет…
- Можно и сходить. Всё одно.
Жила знахарка на хуторе, в отдалении от деревни. Много всякого бабьё про неё рассказывало: и ведьма, мол, и в кошку превращается, и на метле летает, а случись чего – к ней бегут. «Авдотья, посмотри, Авдотья, полечи, Авдотья, найди!» И смотрит Авдотья, и лечит, и ищет. А есть ли толк? Бывает, видно, иначе бы не бегали к ней.
И отчего в каждой деревне такие авдотьи есть? Откуда они берутся?..
Так вот, с раздумьями, и отправился Лутоня на другой день к знахарке. Бабку с собой не взял – замучила бы своими причитаниями. «Один быстрее дойду», - твёрдо сказал. Не посмела перечить старая, постояла на дороге, проводила глазами…
А один Лутоня и вправду скорее шёл. Через полчаса добрался уже до развилки. Три дороги от неё шли. Налево – к хутору, где знахарка жила. Направо – к часовенке, что рядом с родником расположилась. Говорили: как построили часовню, так родник и появился. А так ли, нет ли, кто теперь вспомнит. Давно было. Ещё дед в люльке лежал.
А прямо – обычная дорога, к городу уездному ведёт. Долго только до него добираться. Да и зачем?
Постоял Лутоня на развилке, подумал и повернул налево.