РАМОККИА
ТТ ПОЧТМЕЙСТЕРА
ТОЛСТАЯ ТЕТРАДЬ. ПИСЬМА В НИКУДА
Тема № 10. ПРЕДНАЧЕРТАННОЕ СВЫШЕ
С О Д Е Р Ж А Н И Е
К пустыне 104
Доброжелательность 105
Дел свет... 105
Пилат 105
Лапти 106
Ужас 106
Лама 106
Песня звезды 107
С глаз! 107
Ночник 108
Очки 108
Тема НИР 108
Цыплят по осени считают... 108
«Бык» и «дух» 109
Марс. Сел... 109
Время выбрало нас 109
Дорога на Марс (Срама на город...) 110
И жар и миражи 110
Гайна 111
Год ещё тот! 111
Савонарола 111
Батя, Берлин... 112
Столыпин 112
Предоплата 112
Руб 112
Кейптаун 112
Родезия 112
Памяти Гектора 112
Телеграмма спасателям 113
Огни динго 113
Чище... 114
Ударно 115
Я – алфавит?! 115
Монолог Нью-Гамлета 115
О Кеше 115
К пустыне
Прошлое не вернуть, –
это мираж саванны...
Я – амулет на грудь, –
будущее туманно...
Щит и копьё в руках.
Я иду на запад.
Солнце выжгло страх.
Зверьё чует мой запах.
Но сытых львов не боюсь –
им я не интересен.
Пусть грифы наводят грусть
на гиен песни...
Я чую: зверьём не забыт,
да сам я – обмазан глиной!
Вот – ночь... И со мной говорит –
шакал – глашатай пустыни...
Доброжелательность
Слово, вылетев пулей изо рта,
ранило смертельно.
Внутри разливается по октавам.
Топор молчания добьёт окончательно.
И вот она –
контрольная фраза...
Дел свет...
(в перевёртышах)
А роптали: «Пилат, пора!..» –
римляне? Менял мир
кто? ОТК
Ареса? Насера
рать? Аватар?!
Тит
и бог Гоби?!
И распят – я! Псари
ада,
ада псари и распада, –
я иду судия!!
Пилат
Кошмар его терзает по ночам,
тому плевать, что он наместник «бога»
от метрополии, пожертвовал на храм
и сочинил в честь цесаря эклогу.
Один и тот же сон. Как он устал...
Бессонница того невыносимей.
За что ему всё это? Исполнял,
что должен был, и с мыслями о Риме.
А Рим – велик. «Ты – вечен, милый Рим!» –
Вслух произнёс не спавший прокуратор.
(Ему ль не знать, что дождь смывает грим
и как встряхнул Рим беглый гладиатор?!)
В тот день суда «Распни!» – кричал злой рок:
толпа, первосвященники и слуги.
Да, он противился, но отстоять не мог,
и сдался он, прилюдно умыв руки...
И вот, с тоскою выйдя на балкон
претории,
так взглядом тронул звёзды,
что в небе осветился, что тем днём,
лик иудея, по ком плакать поздно...
Лапти
(анаграмма)
– Плати, Пилат!
Ужас
(оборотень)
– Я, Египет, скажу, Сеня, как тот шрам Марса...
А срам – марш тот, как я нёс ужа к степи Гея!
Лама
(в перевёртышах)
О, лам мало...
О, ламе немало...
О, лама мало...
О, ламе мал0...
А лама мала...
А мал лама...
«А-а, – Лама, – ла-а...»
А тем... – О, комета!
Песня звезды
Ты, телескоп направив к звездам,
смотрела пристально на Мир.
Твой взор скользил по звёздным гроздьям,
не замечая Альтаир.
А я там вырос незаметно,
отпочковавшись от звезды,
лечу кометою, но тщетно
ищу во мгле твои следы.
И, подлетев к Земле вплотную,
стираю чёрный грим с лица
и на дорожку роковую
ложусь я тенью от венца.
Раскрыв ракушкою ладони,
поймать хотела ты меня.
Летят космические кони,
мне колокольцами звеня.
И я сгорел на перегоне
межгалактических причуд.
Зачем же верить в те ладони? –
Поймать звезду – великий труд!
С глаз!
(в перевёртышах)
Я – не Доре, не Роден, я –
не Дали... Сила – день...
Ужален я, не лажу
с собой... (О, босс,
не гни папин ген!
Я –
не Гоген!)
А кто лгал? А? Глотка
та – чья? Чат
тот?!
Укати, Аня, на Итаку
или Чили!..
Ночник
Есть свет! Он выпадал из окон,
печатал рамы на песке.
Ночь прижималась к щекам стёкол,
ЧЕРНА, ГРУСТЯ о ночнике.
Центавре лампочка мигала,
и жглась вольфрамовая нить,
и по спирали тень порхала
не в силах карме изменить...
Очки
Без защитных очков я смотрел на солнце,
шершавые вёсла сжимая в ладонях.
Ночевал у костра с рыбаком-чухонцем,
с мятой пил чай, ловил рыбу в тонях.
Утром, в траву окуная ноги,
лечил биополе росою и лесом.
Резал грибы. Отдыхая с дороги,
внимал кукушке (отвык от прессы).
Плыл в тумане на дальний остров,
судьбу с Робинзоном связав навечно,
стирал в подкорке страницы ГОСТов
бликами волн: жизнь быстротечна.
Пора вернуться в суматошный город.
Там – семья и офис, там от пыли – «апчхи»,
там – друзья, там, пока ещё молод,
от протуберанцев судьбы – роговые очки.
Тема НИР
(анаграмма)
Минарет материн...
Цыплят по осени считают...
Досчитаться всех цыплят бы в сентябре...
Листопад едва-едва, дождь за горами.
При луне (Аллаха фонаре)
их считать сподручнее губами.
Цыпа-цыпа-цыпа... Незадача...
От кручины – ягоды с крушин.
Почему мы жизнь встречая плачем,
пло д/в отведав, уходя молчим?
«Бык» и «дух»
(разнобуквица, 29)
– Эй, Фим, «дух», «ёж»! Съешь «опят»... «Бык» Юнг – врал!..
Марс. Сел...
Морока: Марокко, Монако, Манама, Манагуа, Мьянма,
Мадрид, как Магриб тот,
маг, гриб Тот,
Марсель...
Время выбрало нас
Всякий раз, вычитая из жизни сутки,
когда светило, разгоняя мрак, напоказ
выставляет часть своего раскалённого тела, затем, как утка,
выныривает на поверхность планеты, коснувшись глаз,
цилиндром вползает в иллюминатор, друг
будит меня, молча вычерчивая круг
зеркальцем на страдающем моём лице.
Щурюсь, оказавшись в световом кольце.
Пытаясь отпугнуть зайчиков, прикрываюсь рукой, –
всё тщетно: пропадают сон, покой.
Не спеша приподнимаюсь, украдкой бросаю взор
в иллюминатор:
вытянутая змеёй цепочка гор,
бездыханный кратер,
вокруг пески и воронки,
словно дырки в высохшем сыре,
плюс четыре
скалы в миле от корабля, как коронки
с раскрошившихся зубов – картина из мира тоски:
мы – загнанные в банку жуки,
банка – на дне вселенского океана, дно –
эта чёртова планета. Информативное «окно»
запичканной штучками-дрючками тюрьмы,
ещё недавно «пилившей» миры,
не радует, одно но...
Капитан прячет зеркальце в карман,
улыбается, заговорщицки подмигивает мне...– псих
Отворачиваюсь: наигранный оптимизм – обман.
Изо дня в день нарастает тревога,
ещё чуть-чуть, ещё немного,
и корабль превратится в саркофаг для двоих,
пока ещё здравомыслящих существ. Говоря строго,
земной «гений» ошибся в расчётах на один парсек,
это – не наша планета (и уж точно не наш век!).
Оборачиваюсь к нему лицом и... в ужасе кричу:
«Останови, гад, телепортацию!»
Взрыв в глазах пробуждает мгновенно. Капитан
прячет в карман
полосатых штанов
зеркальце. В решётчатом окне – крыши домов,
залитые солнцем. Серый потолок, серые стены,
массивная дверь, мы и тени,
да два «гамака» в бетонном кубе. Где мы?
Кэп подходит к оконцу, берясь за решётки прут,
цедит сквозь зубы: «Майн бруд,
планета наша, да опять сдвиги плюс – минуc во времени...»
Дорога на Марс Срама на город...
(с оборотнями)
А то – полёт на Марс?! «Срам, Ань! Тело – пота...
И лежу у дорог я на Марс? Срам, Аня!» «Городу ужели,
Марс? Летит – марсианин?! Нина?!» «И с рам! Тит ел срам!!»
И жар и миражи
(в перевёртышах)
Дорога за город.
То – ров. О, поворот! –
Летел Веня, не влетел...
О, глодала долго
(ещё
тело колет)
и глодала долги –
Анна,
а не жена!..
Гайна
(в перевёртышах)
1.
– Гони миног!
Гоним, и ног...
2.
И город, дороги,
и гонор про ноги...
Год ещё тот!
(оборотень)
Упал лидер?! – вопрос года... (Лидер верил Махно!)
Он, хам, лире вредил, а дог Сор – повредил лапу!
Савонарола
Плывут по небу облака,
как тени быстрые гондолы.
Неодолимая тоска
сжимает грудь Савонаролы.
Реформы мыльным пузырём
уткнулись в чаянья сограждан,
и, недовольная вождём,
Флоренция расправы жаждет.
У Папы – твёрдая рука,
и Медичи сильны, упрямы...
Бегут по небу облака,
прощаясь с гордым Джироламо.
Монах угрюмо провожает
в далёкий путь небесный флот,
уж понимая, что он правит
в республике последний год.
Заклятием ляжет на века
путь реформатора... Ну, словом...
слетели с неба облака,
как мысли с плеч Савонаролы...
Батя, Берлин...
(оборотень)
Стена. Мир. Огонь идеи... И единого «Рима» – нет-с!
Столыпин
(анаграмма)
Стон пыли... Сон плиты...
Предоплата
(анаграмма)
Дал – «пропета»!
Руб.
(в перевёртышах)
Индивид! Удиви дни,
Мельбурн – рублём!..
...Мель. Бурим. И рубль ем!..
Кейптаун
(анаграмма)
– Ну, пей так...
Родезия
(анаграмма)
И яд – Розе!..
Памяти Гектора
Не играйте с огнём!
Он стихия стихий.
Он, как карма, –
не зли – и он друг.
А то красным конём
понесётся лихим,
как напалмом
всё выжжет вокруг...
Согревайтесь огнём.
Руки дайте ему.
Он полижет их,
как верный пёс.
Тёмной ночью и днём,
осенью иль в весну,
он, как стих,
что декабрь унёс...
Попрощайтесь с огнём,
не тревожьте его...
Он под пеплом
чадит, уголёк.
Не плесните вином,
помяните тепло,
словом светлым:
«То был костерок!..»
Телеграмма спасателям
В СНЕГАХ ПО ПОЯС ЁЛКИ ПАЛКИ ГНУТСЯ
ТАЙГА НА ЛЫЖАХ ВОЛКИ НЕ ДОЖДУТСЯ
SOS К И.О. ЛАЙКИ ШОЙГУ & МЕДВЕДЬ
Огни динго
(перевёртышами на лист,
ещё SMS и на диктофон!)
«...Я – Даня тот, я, Надя!
Не день
я по бушу сам шёл!.. Отто! Лёш! Массу шуб (оп!) я
нёс... Ясен
день. Снедь –
хороша! Шорох
леса... Сел...
Сон влетел в нос...
«Ха-ах!, – ахать птаха, – ха-ах!»
Тута сон слетел с носа... Тут
темень – онеметь
как...
Карму сумрак
съел. Лес,
я, рёв зверья...
Лежу. Ужель
тут
зал глаз?!
Не око пса? Спокоен
как...
(Охи. Тихо. Ох и тихо...)
...как
в аду удав!
О, духу худо...
Так, скат
тут...
Сушь, ус
уколол... Оку –
вход! Вдох...
Лёша, нашёл
как, –
и в те ветви!
Кремень – не мерк!
(Во маршу – лет, телу – шрамов!
Ты пойми, опыт
(тсс!) есть!)
Но готов вот огонь!
Раз, и сизари
тут...
Но огонь – идея Единого!.. Он
меня... Да ладно, я – нем...
Дубинка... Как-нибудь!..»
ЧиЩе...
Чикатило
Щекотало
Ударно
(оборотень)
– Я ударю, унижу! – Ударь! (Тут я – туш «титану»...)
УНА… Тит – шутя тут Раду, уж иную радуя...
Я – алфавит?!
(пример оформления разнобуквицы-стиха, 33)
Фёт1 – без «Ш»,
Цой – Щ2, –
высью...
Эх, мрак,
ЧП,
джунгли... –
Я – «Ъ»!
1) нем. фамилия А.ФЕТА по матери (Шеншин – по отцу)
2) Щедрин наградил талантом, но не дал фамилии...
Монолог Нью-Гамлета
– О Жизнь...
Ты – лишь прикосновенье
К Пространства-Времени Царице
Клеопатре,
Квант света,
Вспышка среди Вечной Ночи.
Свиданье с ней – бальзам аль цианид,
Вкуси...
...Утешься.
Для всех един
Конец:
Теченье Времени в пески Пространства
Тела втирает
Без разбора...
О Кеше
Мела пурга. Свистели дали...
Качались ивы и ольха.
«Я вспомнил... Помнишь?» Улетали
снежинки-пёрышки в луга...
Весною вдоль реки гуляли:
тропа и топи, травы, твердь...
«Ты помнишь?» «Помню!» И мы знали,
что смысл в словах какой-то есть...