Спит Европа в ночи без кальсон.
Снится ей ностальгический сон:
Рождество. Пьет разнеженный Жак
(или Ганс - он у них здесь вожак)
в кресле плюшевом шнапс у камина,
разбирая коварный этюд.
Пешки черные строятся клином,
белый слон энергичен и лют.
Слух ласкает виниловый Глюк.
Такса Клара пыхтит, как утюг.
Клавесинный по нраву ей Бах.
На доске обозначился шах.
Возле ратуши светится елка.
Сын привел в дом нормальную телку,
не какую-то там травести.
Возбуждая двойной аппетит,
Гретхен с кухни приносит гуся.
Псина сдвинула лапой ферзя.
Утром в парке теплее в кальсонах.
Клара с лаем штурмует газоны,
превратив их в большой писсуар.
И метет Абдулла тротуар.
А хозяин приветлив с утра:
- Расскажи мне, мин херц Абдулла,
что метешь, вообще как дела?
Ты, смотри мне, блюди чистоту,
ну и будь поскромнее в быту.
- Я люблю вдоль дорожек мести
после ваших рождеств конфетти,
что лежат, как густая листва.
Только мне не положено шнапса,
и, как лошади, какают таксы.
Меня мало, справляюсь едва.
Будет мне помогать Мустафа.