Спать поменьше. Бросить совсем, не спать.
Глубже нырнуть в шизоидность деприваций.
Глубже втянуть ностальгии паршивый спайс
и представлять, что тебе теперь снова 20.
Воспоминаний вяжущую хурму
жрать, как Брайана Бенкс, набивая щеки,
полностью посвящая себя тому,
чтоб за самим собой пошпионить в щёлку.
Мало. Достань Кундеру, но не читай.
Так, положи ладонь и признай под его присягой,
что обеты не выполнены и невосполнимы счета...
Выйди на лоджию. Сядь, покури вприсядку.
Вспомни поочередно всех тех дурёх,
что ты когда-то плохо, но долго трахал.
Это несложно – как досчитать до трёх,
как облизать два пальца. Ищи Оракул
в с детства знакомом вкусе дешевеньких сигарет,
в запахе первых морозов ноябрьской ночи...
Стой в одиночестве. Двери – на шпингалет.
Думай привычно что прыгнешь, если захочешь,
тешь себя этой мыслью – польсти себе.
А если решишься – то прыгни сначала в брюки,
прыгни в ботинки и прочь! Но не в АТБ
(там уже нет "Люботинской") – ты сделай крюк и
найди подмигнувший окошком ночной ларёк –
он на кругу, где ждет утренней смены тралик –
(помнишь, твой батя ночами такой стерёг?)
возьми половинку "Житньої" или "Кралi",
добавь еще булку, сырочек и майонез.
"Сырки просрочены" – виновато торговка уронит.
Спрячь под одежду, на шухере, как юнец.
Сядь на холодное – сегодня не страшен уролог.
И пей, жадно пей, как принято, из горла,
измазывая одубевшие руки и хлеб "Провансалем",
вспоминая попутно, что поэзия – умерла,
но и об этом уже многое написали.