Ржавое сено волос –
по колено
прогнившей воды –
колесу.
Десять распятий
качнут головами – мол,
я тебя не спасу.
Хриплой доской заколачивай окна –
чтобы не ныло стекло комариново:
ночью хрустальное стадо оленье
ртутью копытовой
телеграфирует
нечудотворное имя без отчества.
(Вспомнишь едва ли –
у берега вражьего
мачты её кораблей: вместо паруса
воздух пришпилен булавкой стрекозьею,
с вражьей водой говорит изумрудово...)
До прохудившейся крыши затылочной –
путь обручённым – не с сахаром – порохом
выдай – даруй
сену этому ржавому –
меди багровой
чахоточный всполох.
(Вспомнишь едва ли –
у берега тихого
зверем ревел Океан аметистовый.
Звёзды – хрустальное войско оленье –
в глотку оконную звонко посыпались).
Ни звездочёт, ни седой мореплаватель
узел не свяжут из песни русалочьей.
Встань на корме. Молча словом ощупывай
слева – чуть влажный прострел подлопаточный.
Утро подставит стакан позолоченный
к чьей-то тельняшке, наотмашь гранатовой.
Пару глотков – с меня толку! Прикажешь ли
Якорь – на оба запястья наматывать,
Мой капитан? Кони взмылены солоно.
Белые гривы – пороть или штопать?
Белою сажей январь нам – по горло.
Ноготь, засаженный в палец – по локоть.
Январь 2016