Соринка встряла, разъедая правдой глаз,
Уют замусорила разочарованьем.
Свой разбазарив остроумия запас,
Мы вяло тянемся за хлипким состраданьем.
Приходим к Богу, чтоб купить его за грош,
И разменять потом по мелочным капризам.
Взор теша тем, что ближний тоже не хорош,
Живя под волчьим то ль законом, то ль девизом.
Да что там волки... Это - лучшая родня,
Чем человеков перегрызшаяся стая.
Где бесконечная облава и резня -
Традиций русло и обязанность святая.
Кто не убивший, не предавший, кто не вор,
Не преуспевший в личном опыте порока,
Тот - дичь, гонимая азартно стадом свор,
На части рвущаяся алчно и жестоко.
Изгоем быть - почти божественный удел.
На том религии испытаны и крепки.
Спросить бы "избранных", из них бы кто хотел
Стать толпам идолом, размноженным на слепки.
У поклонения слепого без труда
Найдутся зрячие проныры-дирижёры.
Вчера - охотники, сегодня - без стыда
Приукрашающие истину суфлёры.
Косноязычные в трактовке бытия,
Что мы наделали, посредникам внимая...
И, озверевшие от самозабытья,
Себя изжили мы, свет со свету сживая.
Была соринка - разрослась до слепоты.
До бесполезности и смерти, и рожденья.
Мы - скорбно чёрные, без надписей, листы,
У ног Вселенной мрачной бездны отраженья...
10.02.2014