Обложкой солнечной в переплёт
Струясь, лиясь, перетекая в ток –
Ночь – обнажено женственное тело
Разглядывал, отдыхая – день…
Две комнаты – между ними дверь.
В одной темно, в другой – светло.
Слегка приотворите и поверь!
Свет в темной комнате уже.
– Не бойся! – женский голос
Вдруг среди ночи – не во сне
Реально прикоснулся волос локон
Нежным касаньем по щеке.
Глаза открыл… и женское лицо
Склонилось над моим в дыханье.
Так, близко! растерялся и: «Ого!»,
Как можно и какое расстоянье?
Как проявилась? Как смогла?!
Из Мира тонко проявиться не виденьем.
Диван, легко шагая, обошла…
Хочу заговорить – оцепененье…
Как будто кто сковал меня!
И изморозью удивление по коже
Рассыпал воздух – мириады игл коля
Вдохнув иноизмереньем тоже…
Света по комнате в нюансах цвета:
То пасмурно, то вспышкою дневной!
Как будто ночь и грань рассвета
Проявлено – в игру со мной…
Не раз Света те видел осторожно.
И восхищался красотой восторга.
Не раз приветливо Ей улыбался
В других Мирах я - въявь паря.
Но, издали. Сейчас же испугался,
Вдруг осознав, что – не шутя…
– О, Боже Бог! – насилу из себя
И вдруг запел, – Лаа-лала-ла!..
Забыв молитвы все что сказать –
Я онемевшими бесчувственно губами
Пел «Лаа-лала-ла!» тремя слогами –
В сложенье букв услышав «Люди Аз!».
– Не бойся, – рядышком легла
Доверчиво… но удивлена –
Реакцией моей. Волнами страх
Врасплох качаясь – трепетал…
«Лала» язык немел и слушался едва!
Не в силах оцепененье превозмочь,
Борясь со скованностью рук и ног
Пошевелиться я не мог, – Лаа-лала-ла!
Она же с удивлением глядела
Из ниоткуда появившись во плоти
И песнь моя реальная в ночи –
Ей, благородной Деве (как, сумела?!).
Молчала и внимательно смотрела.
Обыкновенно женские черты…
Лицо обычное, обычное и тело…
Не скрадывал наш мир той чистоты.
В багряном таинстве ночи оранжа –
Разбуженный дневного света перелив
Не чудился: в лёгком по-ночному платье
Со мною внеземная возлежит…
Устроившись бочком ко мне лицом:
Каштановые волосы красоту венчали
И не швырял меня по-всякому дом,
Энергетичные потоки благостно витали.
И, всколыхнуло! Нежных струй –
Я от неё почувствовал подобье –
Но! Её смущенье косновеньем рук –
Во благость мироточил беспокойство…
И скован был по-прежнему я –
Земная прелесть неземного разговора!
И пел я песнь невнятно жития –
Как в кокон одеялом зашнурован.
– Лаа-лала-ла! – невольно выводил
и, – Лаа-лала-ла! – внимательно смотрело
В земном созвучье женской красоты –
Лицо земное – внеземное чело:
– Ты знаешь, зачем женщина нужна…
– Ты хочешь жить, как прежде, –
Не улыбаясь, не шутя и не грустя…
Что удивило – без эмоций речит…
И в одномерность – интонации уклон,
Диапазон – грусть радости созвучье!
Вопрос, как утвердительный наклон,
И говорила – равно, однозвучно…
И страха не было уже.
Хотя не мог пошевельнуться:
Творец Великий – как допреждь!
Мне милостиво улыбнулся…
И видимо оберегая от потерь,
Не дав мне с шиком развернуться!
Сковал – в улыбчивую дверь…
Не дав войти и там проснуться.
И, наконец, вопрос ей свой:
– Как здесь, Вы?! (появилась).
Приподнялась на локоток,
Смотрела молча, не смешливо…
И не вольно моё желание (боялся)
Дотронуться, приблизить, разглядеть.
Но даже мельком (хоть и растерялся)
Сумел нейтрально всё запечатлеть.
Струились в чувственной дымке
Изгибы – нежность бёдер, живота,
По-женски груди – не родившей,
По-девичьи – ещё страшась…
И мыслию меня очаровала!
– Лей лала лей! – ей, радуясь, пропел.
Но мысль остановилась, замелькала …
И, прикоснуться так и не посмел.
И платье – шёлковую замять!
В исчезновении с себя сняла.
В её исчезновенье – память:
Поющий Космос, тишина…
Исчезло, всё – и переносы и проходки.
Исчез остаточный лёгкий страх..
Когда меня наземной лодкой!
Качало комнатой штормя…
И удивляясь, – ниоткуда! –
«Ты знаешь, зачем женщина нужна» –
Со мной заговорила. Это – чудо!
Я изумлён-ошеломлён, растерян я!
И в пробужденье нежных ритмов
Струилась разово шелковая ткань...