Ты говоришь, мы увлеклись игрой в былое,
а мир не тот и в нём давно нет места
для выцветающих нечётких фотографий
ушедшей юности с беспутными глазами,
с шальным задором, что, увы, не возродится,
ни в мыслях, ни в речах, лишь на закорках
горбом сомнений умудрённо свесит ножки.
Конечно же, ты прав, мы всё – таки стареем,
и листья, что под солнцем оживали
в узор готический, наполненный душою,
надеждой сорванной с привычного насеста,
ковром бесцветным под ноги ложатся
и хрупкостью своей нам шепчут сказки
о невозвратности ушедшего навеки.
И нам не стоит возвращаться в это лето,
что было, нет того и там за поворотом,
без нас, в аврале зрительских симпатий,
с мечтою ярою явить им чемпиона,
форсажем страсти выжигаются моторы,
пока я тут бреду тропой неторопливо
и наслаждаюсь осенью своею.
Нет не учтённого под сирою луной,
всё прожито и песни все отпеты,
озвучены стихи и мысли для поэта
не блещут привнесённой новизною,
но всё – таки Ромео и Джульетта,
Лаура и Петрарка есть и будут
второстепеннее, чем страсть твоя к Елене.
И чувства, стало быть, ясней, острей и ярче,
чем явлено Шекспиром в его драмах,
напрасно смазанных нелепыми слезами
всех зрителей поверивших, что снова
ожившие страдальцы погибают
не так как предыдущие герои.
Не уж – то думаешь, что те, кто описали
всё прелесть нежных чувств, не понимали
что здесь они не первые, увы,
да что влюблённым, коль они в полёте
над городом погрязшем в суете,
кто там, и где, и как под сереньким забором,
что делает, им верно всё равно.
Но нам – то, право, – нет, и мы глядим под ноги
внимательно и вдумчиво решая,
что стоит тот полёт, когда не знаешь,
где ожидать нам наше пробужденье
и как потом доверчиво и глупо
делиться впечатленьями былого
с не испытавшими блаженства от полёта.
Живи сейчас, ежесекундно, но не требуй
пренебрегать затёртыми словами,
в них речи соль, а соль незаменима
для ясности глубин твоих волнений
и сохранений свежести принятий
решений тех, что может быть, сегодня,
вновь явят новое и чудное виденье.
Всё перемелется, что было, есть, да будет,
но всё – таки нам так необходимо
услышать ток руды в немых деревьях,
и зов ручья, несущего из детства
с любовью из коры точёную фелюгу,
такую малую и робкую, что Грею
не оценить её без алого прикида.
И кто бы ни пришёл однажды нам на смену,
он вновь и вновь к словам тем возвернётся
вливая свежее в усталые меха,
и колыхнётся вожделенное начало,
и сыр заманчиво раскинется на блюде,
и заскользит неторопливая беседа,
и зажурчит ручей витиевато.
2016г.