Взирая с трепетом, любовью и восторгом
На юный, сотворенный Богом мир,
Дивился светлый ангел Люцифер,
Одесную от Господа стоявший.
И молвил, глядя с восхищеньем:
«Неизмерима красота, что сотворил
Отец небесный наш в пределах,
Где раньше только Хаос бушевал.
Мне радостно смотреть на этот мир,
Что так прекрасен, дивен и хорош».
На что Господь, окинув бесконечность
Единым взором, грустно отвечал:
«Ты прав. Вселенной юной вид
И мне усладу взору доставляет.
И тем печальнее, что может кануть мир
В небытие, где пустота - и ничего иного.
Грядет НИЧТО, столь темное и злое,
Что с ним в борьбу вступить и победить
Сумеет только тот, кто испытал на деле
Всю силу притяженья темной стороны
И отказался от неё во имя Света.
Лишь перед тем, кто сам стал частью света,
Отступит мрак безвременья и пустоты».
Недоуменно обернулся Светоносный,
Печальной речи услыхав слова.
«Но разве наших сил на битву не достанет?
Взгляни, мирьяды славных воинов готовы
По зову устремиться в пекло битвы,
И ради Света в брани победить.
Вся ангельская рать по слову Твоему
Готова воспоследовать туда,
Куда десницею своею Ты укажешь».
Господь Всеведущий, грядущее прозрев,
На это очи светлые в раздумье опустил.
«Увы, мой ангел, не достанет ваших сил.
Но, все же, есть надежда избавленья
Вселенной от удела поглощения Ничем.
Я воинство создам, которому достойных
и равных нет ни ныне и не впредь.
По своему я образу из праха их слеплю,
И в каждого вложу свою частицу.
Я наделю их истинным бессмертьем –
Не может умереть крупица Бога,
Хотя бы и истлеют в прах их хрупкие тела.
Мой дух в их плоти бренной укрепится,
Неодолимым став для козней Тьмы и зла.
Любовь со знанием и верой воедино слить
Я мог бы в них без всякого труда. Как вас,
Великим знанием тотчас их наделить.
Но их устройство будет таково,
Что только то, что тягостным трудом
И доброй волею досталось, будет ценно им.
И чем в них больше будет знанья,
Тем больше Вера укрепятся и Любовь
К тому, что было познано с трудом.
Им место первой жизни - не в Раю,
А в мире том, что лишь три меры знает.
А смена мерности, что смертностью зовется,
Приблизит их к Престолу моему.
Привыкнув в неге и довольстве жить
В Раю, где звучны ангельские лиры,
Они себя не смогут защитить,
Не говоря уж о спасении Вселенной.
И как любому воинству, наставник
Им нужен - строгий, опытный и мудрый.
И срок для воспитания их бранной мощи
Назначен в миллионы долгих лет.
Как в масле закаляется клинок,
В него неоднократно погруженный,
Так нужно закалить в противодействе Тьме
Бесчисленное множество людей.
В горниле жизни суетной и бренной
Дух заострится, ею закаленный.
И в час предназначенья роковой
Сиянием своим изгонит мглу небытия».
Склонился Люцифер с благоговеньем,
великий замысел Всевышнего узрев.
«Я Твой покорный раб. Ты Господин.
Приказывай! И я, послушный воле,
Твоё любое выполню желанье.
Но в чем же суть веленья Твоего?»
Десницу простирая над челом
Архангела святого, молвил Бог:
«Ты не слуга послушный или раб.
Ты мой соратник верный и надежный.
Тебе я поручаю эту ношу.
Моим доверием вполне ты облечен.
Я не могу доверить никому
Наиважнейшего такого порученья.
Ты, наделенный силой управлять
кромешной Тьмой, носимый имя Света,
и силой лишь немного уступивший мне -
Один поверенный ты в замыслы мои.
Лишь ты и я знать будем суть вещей.
Чтоб это дело в фарс не превратилось.
Приказ же мой таков к тебе – восстань,
И увлеки живою пламенною мощью
Вслед за собою сонмы ангелов твоих.
Пусть будут те, кого ты позовешь
Твоей подмогой в этом тяжком деле.
И, разделив удел твой и юдоль,
Не будут введены в предназначенья суть
До времени. Когда ж оно наступит
Я призову и вас из недр кромешных ада.
И грозной ратью, силой Тьмы и Света
Мы встанем на пути у страшного НИЧТО.
До той поры для многих поколений
Людей ты станешь воплощеньем зла,
Моим противоборцем, Сатаной.
И противостоянье Тьмы и Света
Их дух для будущих свершений укрепит».
В смятенье, сказанным ошеломленный,
пал на колени перед Вышним Люцифер.
«Молю со всею страстью – избери другого!
Любовь к Тебе мне не позволит
Столь гнусное предательство свершить!
Ужели пред Тобою провинился
Я в страшном и неведомом грехе?
Столь гадком, что отринуть Ты меня
Решил, оставив без любви и утешенья?
Не одного меня - всех тех, кто, веря мне,
последует за мной в столь скверном деле!»
«Ни в чем ты предо мною не повинен.
И эта ноша тяжелей всех битв,
Что были и предстоят еще нам впредь.
Залог победы в них – твое сейчас согласье.
То зло, которому подвергнешь ты людей,
В стократ добрей того, что в будущем грядет.
Предвижу - твой потомок смертный
Поступок сей однажды повторит,
Став на века мерзейшим символом
Предательства, способствуя добру.
Лети же, ангел. Собирай свои когорты.
И пусть начнется эра человека».
Укрывшись облаком, укутав лик свой тучей,
О предстоящем плакал Люцифер.
О том, что имя, ныне означающее Свет
С кромешным мраком вскоре повенчают.
И стало так, как ныне знает мир:
Мятежный ангел, воинство подняв,
Со скорбью в сердце, с кличем на устах,
К чертогам Вышнего, восставший, устремился,
И свергнут был в пучину темноты,
Чтоб воинство для Света подготовить.
Не описать печали и унынья,
Что сердце Люцифера истерзали
Когда из уст любимых прежде братьев
Он слышал клич «предатель». И мечи
Их видел он не рядом – пред собою,
Направленными в грудь скорбящую его.
Когда, всем миром нареченный Сатаной,
Он падал, изгнанный из Рая на эпохи.