Моему деду,
Николаю Александровичу Эймонт.
Я вас оглушу сегодня шёпотом...
Боже упаси!.. Уже не ропотом.
Серые снега сошли и у родни,
Слёзы высохли и спрос невыполним.
А начну пожалуй, с ночи той глухой,
Дверь, как скорлупа и сапоги толпой...
Горько пахло липой, влагой дождевой,
Веткой по стеклу и год тридцать седьмой.
Ордер на арест, молва была права.
Дети плакали, но крепки «жернова».
Трудно передать смятенье той ночи,
Пустоту пытался сузить свет печи.
Сыновья, жена -- на все четыре...
С шумом закрывали дверь в квартире.
«Враг народа» и народная статья,
Пятьдесят восьмая, с липы дождь струясь.
Реабилитировали -- как всегда,
Только дед уже не слышал,-- вот беда!
Кожей чувствую, сейчас найдётся умник,
Скажет что нибудь, речей безумней.
Будто, просто так не обвиняли
И как в тире, по затылкам не стреляли.
Господи, прости!..От тени мысли.
Голос тот же, -- что в письме немыслим.
*******
Липа цвет роняет, под дождливый хруст...
Я рассказываю сыну сей «конфуз»...
2016г.