Тихая юность хранится в моих ладонях,
я несу её в этом хрустальном сосуде
и надеюсь,
меня не осудят.
Я гуляю кругами по комнате,
словно апостол Бродского,
"здравствуйте, хотите узнать о Кошках?"
Я смотрю в закрытые окна,
я влюблен в закрытые двери,
я живой жених мертвой природе
и гуляю по ней диким зверем.
Я неслышно ступаю по листьям,
что опали в прошлую осень.
"Алло, мама?
Не пожар в моем сердце, грозы..."
Оттого, что юность уходит с дрожью
в тоненьком детском голосе.
И угрозы взросления не пугают,
я уже не боюсь пораниться.
Возмужание, словно Каин грешит
и даже не хочет покаяться.
И варясь в котле становления,
я опять говорю несуразицу.
Я несу свою юность в ладонях,
а она
всё равно
разбивается.