В печке русской ни счастья, ни жару,
Дым ползёт по бесцельной канве.
Две старухи терзают гитару,
Отзвук сказки у них в голове.
Боль души повториться не может,
У старух неприкаянный вид.
Но одна из них вспомнит Серёжу,
А другая её не простит.
Не загладить всей жизнью повинной
Молодую бессонную прыть.
Целовалась под зимней рябиной,
Не могла свою страсть утолить.
Снова образ забытый маячит –
Ты его о безумном спроси!
Златокудрый застенчивый мальчик
Стал поэтом святым на Руси.
Мчатся мысли в туман белогриво,
А над ними вскипает хорал.
Приезжая в цилиндре красивом,
Он вторично её целовал.
День январский был с бездною дружен,
Он дарил золотой непокой.
Ах, она убегала от мужа,
Чтоб к Серёже прижаться с тоской.
Не хватало весеннего слуха,
Пели в зимнем саду соловьи.
Но горела вторая старуха
Обречённою злобой змеи.
Боль души безнадёжное множит,
Даже время не дарит ответ.
Она тоже любила Серёжу,
И шипела влюблённым вослед.
Так и жили, уж пропасть маячит,
А прощенья вовек не проси!
Златокудрый застенчивый мальчик
Стал поэтом святым на Руси.
Дышит сказка хмельным перегаром,
Пляшут тени по зимней листве.
Две старухи терзают гитару,
Отзвук мыслей у них в голове.
Я скажу им печальное:
- Бросьте!
Высота не вернётся назад.
Две старухи лежат на погосте
И о чём-то заветном молчат.
Две старухи, две жалкие клячи -
Боль души в синеву унеси!
Златокудрый застенчивый мальчик
Стал поэтом святым на Руси.
Рафаэль-Мендель
17 января 2016 г.