Звуки дождя неотличимы от звука аплодисментов.
Режиссёр-постановщик был хитрый, вот и придумал такие звуки.
В саду перед домом Сорина – Маша и Медведенко.
Молчат, улыбаются, тянут куда-то руки.
В самом финале, на «Константин застрелился» упал кофейник.
Занавес тоже упал под аплодисменты зала.
Надпись на оном: «При постановке ни одна чайка не пострадала» –
действительно, режиссёр оказался большой затейник.
На улице чайки страдают от слишком раннего снега.
Актёры были плохие, оттого захотелось чаю.
(Вино это для веселья, а чай – настроенье поправить).
Пишешь в большой телефон: «Приходи, я в трактире Телега.
Столько не виделись, очень люблю, скучаю».
Потом выбираешь долгую полуминуту: кому отправить.
Пока не получен ответ, вспоминаешь худшего всё же актёра:
Он сам по себе плохой, а ещё у него порвалась сорочка.
Ему из партера про это какие-то дети кричали.
И тут вот приходит не первая, но важная строчка...
Да: чаще всего они растут из такого примерно сора.
Из такого плохого Сорина, из такого остывшего чая.