Альманах казачий крест

                ЛИТЕРАТУРНЫЙ  АЛЬМАНАХ


             К А З А Ч И Й   К Р Е С Т





                Шеф-редактор -  Котюков Лев Константинович



                Редактор – Антипов Сергей Сергеевич



                Составитель – Ефремов Леонид Витальевич










                Издательство « Серебро Слов».














                ОТ СОСТАВИТЕЛЯ.


В марте 2015 года, в соответствии с Решением Московского Областного Отделения Союза Писателей России была создана Коллегия по делам казачества при МОО СП РФ. Председателем ее стал Леонид  Ефремов, член МГО, МОО СП РФ, член Союза журналистов России, Верховный Атаман Общественного объединения « Российское Вольное Казачество», генерал-полковник казачьих войск.
Предпосылкой к созданию Коллегии стало массовое возрождение казачества на всех уровнях и, его культурных ценностей, симпатия писателей и читателей к людям, бескорыстно носящим золотые погоны.
 Массовость казачьего движения в России и за ее пределами.
Появилась необходимость привлечь силы и таланты творческих людей к Возрождению Великой России.
Дела общественного казачества последних лет, добровольное и безвозмездное участие в решении острых и наболевших вопросов,  вызвало огромный приток  людей в наши ряды. Тех, кто раньше не воспринимал казачество всерьез.
Действительно. Если вспомнить историю российского казачества, то очевидно, что казаки всегда служили России  верой и правдой. Первыми вставали на защиту Отечества, ценой своей жизни спасали мирное население.
 Современное, возрождающееся казачество сейчас на службе у народа, на службе у каждого.
Активно поддерживая политику Президента и правительства, восстанавливая разрушенный Храм Русского Православия, решая повседневные административные вопросы, активно взаимодействуя с органами управления государством, мы вызываем все больший интерес, все чаще находим понимание и  поддержку в народе.
Поэтому  деятельность Коллегии невольно выходит за рамки узких вопросов.
 Цели и задачи постоянно расширяются, поскольку само понятие «казачество» неотделимо от понятия Государства Российского, от его жизни и культуры.
В Коллегию по делам казачества  входят более двадцати членов Союза писателей России.  Среди них замечательный известный поэт, Лауреат огромного количества премий, Заслуженный работник культуры,  генерал-лейтенант казачьих войск Лев Котюков.   Самобытный поэт, посвятивший жизнь военной службе, генерал-майор казачьих войск Сергей Газин. Руководитель МОО СП РФ, почетный генерал казачьих войск, поэт Григорий Осипов.  Поэт, издатель, спортсмен, Руководитель Творческого объединения      « Серебро Слов», генерал-лейтенант казачьих войск Сергей Антипов. 
Отдельно хочется поблагодарить Сергея, бескорыстно обучающего детей боевому искусству, руководящему Творческим Объединением « Серебро Слов», которое имеет филиалы в различных регионах России,  интернет-радио и замечательное книжное издательство. Человека творящего Добро!  И многих других достойных и Уважаемых наших соратников!
С расширением круга задач Коллегии, расширяются и темы творчества.
Искусство  всегда притягивало интерес темами жизни и смерти, любви и ненависти, добра и зла…. Но, ведь они, не только составляющие  экстремальных ситуаций. Они живут рядом с нами постоянно. Каждый видит, воспринимает и отражает их по-своему.
Когда Владимира Высоцкого спросили, почему он так мало пишет лирических песен, он ответил, что все его песни лирические. Надо только прислушаться. И он был прав!
Так же правы и мы, в том, что все поэты пишут с тревогой, болью и с восхищением о Великой России! Надо только суметь прочесть!
Именно поэтому в альманах включены  произведения авторов, пишущих не только на казачьи темы или являющимися казаками. Мы постарались включить все самое хорошее, самое талантливое.
Ведь судьба каждого автора, о чем бы он ни писал, в той или иной степени касается судьбы России, а, значит, и наших судеб.
Альманах является первым конкретным Добрым делом нашей Коллегии, дающим возможность авторам быть напечатанными, прочитанными, понятыми и по достоинству оцененными читателем.

                ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Мы не хотели создавать, не взирая ни на что, хоть какие-то приоритеты авторам, поэтому решили разместить их произведения в алфавитном порядке фамилий.
Мы старались, чтобы в альманах вошло как можно больше новых авторов, но это не означает, что подборка их произведений шла по снисходительным критериям.
Мы расширили  темы от узко казачьих до лирики и сатиры.
В некоторых местах, для сохранения самобытности, мы оставили орфографические и семантические авторские обороты речи.
А Вы…. Вы- наши самые строгие судьи!
Приглашаем всех желающих принять участие в работе Коллегии, и желаем всем приятного прочтения !


Составитель альманаха « Казачий Крест», Председатель коллегии по делам казачества МОО СП РФ, Верховный Атаман общественного объединения                « Российское Вольное Казачество», генерал-полковник КВ, поэт и прозаик
Леонид Ефремов.


























     ОТ ШЕФ-РЕДАКТОРА АЛЬМАНАХА.

Есть у нас проворные стихотворцы, которые всегда знают, как надо писать. Авторы, чьи произведения включены в этот альманах не ведают о том, «как надо…»  Им достаточно, что они знают: как писать не надо. Впрочем, и сие знание истинному поэту порой без надобности. Слово в стихах  движется, но не теряет своей энергии подобно мячу, катящемуся по густой траве, ибо оно подпитывается энергией души. А  душа пишущего, ежели он настоящий поэт, навеки в его стихах.
Именно после таких стихов понимаешь: поэзия – это не то, что нужно, а то без чего невозможно.
Поэты сегодня, увы, оттеснены от читателя популярными эстрадными хохмачами.
И сегодня эти шарлатаны от поэзии не сгинули с горизонта. Правда, разглядеть их в поэзии практически невозможно даже при помощи телескопа, но зато на телеэкранах их можно лицезреть почти ежедневно. Видимые невооруженным глазом, эти окололитературные деятели, как и в былые времена, кажутся нашим доверчивым зрителям и самим себе астрономическими величинами. К сожалению, в астрономии разбираются только специалисты, а простым смертным сегодня некогда выискивать настоящие звезды в небе. Оттого и кажутся им поэтами граждане совершенно противоположной профессии. Смотришь на потускневшие физиономии литературных хитрованов и хитрованок – и возникает крамольная мысль: «Эти субъекты могут запросто обмануть самого Господа и, не умирая, воскреснуть…»
Впрочем, вряд ли все-таки это им удастся. Наверняка не удастся. Но вот умерщвление истинной поэзии им удавалось на славу во времена старорежимные и удается ныне с легкостью необычайной. Средств для столь неблагодарной работы в их распоряжении предостаточно: от вышеупомянутого «голубого» экрана с Минкультуры до всевозможных «бескорыстных» фондов, спонсоров и прочей идеологической нечисти.. И даже хочется раздраженно призвать королей масскультуры: «Да чего вы тяните! Кончайте скорей всю эту русскую поэзию! Как говорится, закрывайте тему! Раз и навсегда!» И сии злопыхательские призывы не остаются без внимания. Подобно огородным сорнякам деятели масскультуры привычно глушат все истинно талантливое. сегодня энергия уничтожения направлена на поэтическое поколение, представленное в этом альманахе.
Однако когда зло побеждает на 101 процент, оно, как ни странно, неизбежно проигрывает. И утешим, свой пессимизм сей хитрой мыслью, ибо настоящая поэзия, слава Богу, жива и вовсе не собирается отдавать концы во имя р-рр-рр-ры-ночной целесообразности.
Десятилетия назад замечательный русский философ Иван Ильин в статье «Когда же возродится великая русская поэзия» сказал: «Великая русская поэзия возродится тогда, когда в русской душе запоет ее последняя глубина, которая укажет поэтам новые, глубокие темы и дарует этим темам свою форму, свой ритм, свой размер и свои верные, точные слова… та священная глубина уже дана русскому человеку и обновлена в русской душе. Но она еще не принята русскими людьми, русским созерцающим сердцем и поэтому еще не запела в русской поэзии. Однако это время близится…»
Мне думается, сбываются вещие слова мыслителя и провидца. Истинные поэты зрят эту глубину. Вечная, священная глубина-высь поет в их сердцах.
Председатель правления Московской областной организации Союза писателей России. Академик Международной академии Духовного единства народов мира, секретарь правления Союза писателей России, Председатель правления Московской областной писательской организации. Главный редактор журнала «Поэзия». Лауреат Всеросийской премии имени А.А. Фета - 1996 г. Лауреат Международной премии имени А.А. Платонова - 1997 г. Лауреат Международной премии имени Святых равноапостольных Кирилла и Мефодия - 1997 г. Лауреат Международной премии «Поэзия» - 1999 г. Лауреат Всеросийской премии имени А.Т. Твардовского - 2000 г., Заслуженный работник культуры Российской Федерации, генерал-лейтенант КВ.
Лев Котюков.









































1.                Сергей Антипов

Антипов Сергей Сергеевич, родился в 1973 году в Москве. Окончил Московский Государственный инженерно-физический институт (МИФИ) и Высшие литературные курсы имени И.А. Бунина. Автор девяти книг. Секретарь Правления Московской областной организации Союза писателей России. Действительный член Академии Российской Словесности и европейской Академии Естественных Наук, член Союза журналистов России.

ОТЧИЗНА

Светло и тепло, если тихая радость
Легонько касается нашей души…
Уходит куда-то пустая усталость,
И свечка надежды мерцает в тиши.

И вспять ее свет прогоняет сомненья,
Кошмарные мысли уносятся прочь,
Рождается в сердце поток вдохновенья,
И сдерживать чувства мне больше невмочь.

Возносишься сразу куда-то высоко,
Любовь изливаешь, уже не тая,
На все, что мне близко, и все, что далеко, -
На милые сердцу родные края.

На маленький домик в далеком селеньи,
На тихую речку, на полдень полей,
На лес, что открыт для чудесных видений, -
На мир, что зовется Отчизной моей!

МЫСЛИ ВО ВРЕМЯ БОЛЕЗНИ

Стоп… Взбунтовалось некстати уставшее тело.
Жить… Просто нужно, раз стольких уже приручил,
Сон… Как воришка стучится в сознанье несмело,
Высь… Будоражит огнями далёких светил.

Знать… До чего ж иногда это тяжкая ноша,
Мир… Мы с тобой очень долго лежали во зле,
Стать… Невозможно для всех дорогим и хорошим,
В тир… Не хочу, чтоб пылился «макаров» в столе!

Бог… Говорил что-то мне с почерневшей иконы,
Слух… Заполняли соседи и грохот кастрюль,
Боль… Словно ржавым гвоздём расцарапала горло,
Дух… Одиноко влюблялся в горячий июль.

Плыть… По течению – много ли в этом заслуги?
Там… Всё равно наши фишки сгорят на зеро,
Прыть… Не поможет нам выйти из Дантова круга.
Шанс… Стол и свечка, чернила, бумага, перо…

МЕЧТЫ МЕЖДУ СТРОК

Когда витаю между строк,
Уходят грешные волненья,
Остатки боли, сожаленья,
Что бесконечно одинок…

И многомудрые друзья,
Слегка от времени сутулясь,
Меж фонарей, аптек и улиц
Чего-то ищут, как и я…

Сгорает в лености тоска,
А дым никто и не заметил,
И оседает серый пепел
На плохо выбритых висках…

Но лишь помашешь мне рукой,
Я побегу, хоть шансов мало,
К мечте наивно-запоздалой –
Найти наш Свет, а с ним покой…


СЕКРЕТ

Брожу по планете так много счастливейших лет,
Чего-то ищу, нахожу, спотыкаюсь и бегаю снова,
А кто-то всё время пытается выведать некий секрет,
Которого, в общем-то, нет, есть всего лишь житейская школа…

Она научила тому, что я сам повелитель судьбы,
И мне не помогут ни дядя, ни хитрая бабка-гадалка,
Лишь сам человек записаться способен в рабы,
И ныть потом долго о том, как ему себя жалко…

А стоит  – поверить, что можешь менять этот мир,
Не время тянуть, а решив, приниматься без страха,
И двигаться – только вперёд, даже если нет сил,
С проблемами биться, как будто родился в рубахе!

И главное – очень любить сумасшедшую Жизнь,
Дарить своё сердце и делу, и людям любимым,
И помнить, что Бог нам доверил Реальность вершить, -
На доброе даст нам всегда Он и помощь, и силу!


СЛОВО

Слово – не просто цепочка из букв
Или название разным предметам,
Слово – как Сердца Всевышнего стук,
Что получается слышать поэтам…

Слово порой превращается в меч, -
Горе тому, кто им машет бездумно:
Ради того, чтоб «своих» уберечь,
Разные Силы активны в Подлунной…

Словом возможно создать целый мир
Или кого-нибудь сделать счастливым,
Каждое слово, что ты породил
Словно источник невидимой Силы!

Если в поэты ты призван Судьбой,
Верно служи живоносному Слову,
Да не прельстится пустой мишурой
Дух, на большие свершенья готовый…

Встанем, поэты, под Знамя Добра,
Сделаем мир наш светлее и чище,
Пусть говорят, что всё это – игра,
Но Игроками рождаются свыше!


ЛИКИ СУДЬБЫ

Как причудливы лики судьбы:
То прекрасны, а то – просто жуть,
И ногам тяжело от ходьбы,
Но зовёт предначертанный путь…

Он тернистый, но очень родной,
Есть попроще, но пусто в конце…
Где-то Свет, где-то только покой,
Или слёзы на скорбном лице…

От завистливых взглядов врагов
Что-то колет всё чаще в груди,
Я простить их, наверно, готов,
Остальное пусть смоют дожди…

Беспощадного времени бег
Растворит всё в годах и веках,
И лишь самый родной человек
Моё сердце согреет в руках…


ПРОРОК

Пророков нет в своих болотах, -
Ценнее хлеб и колбаса,
Да посиделки по субботам:
Какие, к чёрту, голоса?!

В болоте важно, чтобы тина
Была и тёплой, и густой,
А дельтапланы, бригантины…
В болоте это всё – отстой!

И крылья, – тут они помеха:
Пугают жаб и мошкару,
В болоте правило успеха –
Прийтись умело ко двору…

И квакать громко, если скажут,
И чмокать в нужные места,
И не расстроиться продаже
Души, что больше не чиста…

В болоте жить весьма комфортно,
Но разглядев свой путь и срок,
Из мира тех, кто духом мёртвый,
Бежит оплёванный пророк…


МОЙ ГЕРОЙ

Мой герой давно вышел из моды,
И несёт нафталиновый бред, -
Одиноко по улицам бродит,
Забывая про сон и обед…

Сторонится блестящих тусовок,
Где на стразах ошмётки души,
Его мир сверху вниз разрисован
Огоньками надмирных вершин…

Он мечтатель, и в этом проблема:
Тонкокожее сердце в рубцах,
Его смех, точно смех Гуинплена,
Вызывает то жалость, то страх…

Но меняться в угоду не будет
Этот странный, наивный чудак,
Он знаком и с Христом, и с Иудой,
Даже с блюзом бродячих собак…

Он надеется - как же иначе?
Что у сказки счастливый финал:
Что приходят Любовь и Удача,
К тем, кто верил, молился и ждал…

ПОЭТ

Он – властитель придуманных судеб,
Генератор несбыточных грёз,
А над ним потешаются люди,-
И не видят страдальческих слёз...

Его строчки не ведают фальши,
Устремляясь в небесную высь,
Он давно бы послал всех подальше,
Но влюблён в эту грешную жизнь…

И влюблён он в Господнее лето,
И однажды Владыка Небес -
За страданье подарит поэту
Целый мир Настоящих Чудес!

Дорога к Храму
Седые облака – небесные гонцы,
Ворота в горний мир от века и до века
Готовы отворить любому человеку,
Чтоб Свет постигли мы, прозревшие слепцы…

Как много нам дано! Но блажь и суета
Упрямо тянут вниз: в страданье и в печали,
И только в вышине небесной синей дали
Надеждой бьётся мысль, что жизнь не так пуста…

В сиянье облаков ловя ответный взгляд
Того, Кто любит всех: и грешных, и убогих,
Иду тихонько в храм по узенькой дороге
И чувствую, - Господь моей дороге рад!
Патриотическое на Кипре
Сегодня шторм, и чёрный флаг:
Купаться не с руки,
Но только русским шторм не враг, -
Мы с песней – за буйки!

Тут немец цокал языком,
Вращал глазами швед,
А наши – в волны косяком,
Чтоб легче лёг обед!

Боятся нас, и неспроста:
Силён наш русский Дух, -
За правду, Родину, Христа
Один пойдёт на двух!

Об этом вдруг подумал я,
Взлетая над волной,
Гордиться радостно, друзья,
Везде своей страной!


НОСТАЛЬГИЯ В ДАЛЕКОЙ МАЙДЕРЕ

Я лежу под пальмой, на январском солнце,
Ветер с океана гладит мне лицо,
Я лежу, а время, бешено несётся
В этом вечном круге, созданном Творцом.

Я цепляюсь взглядом за летящих чаек,
Словно бы несущих с Родины привет,
Боже Милосердный, как же я скучаю,
По тому, что было, а сейчас, вот, нет…

Греет моё сердце – не тепло Мадейры,
И не блеск отелей в солнечной дали,
Дело в том, что скоро буду рад без меры
На просторах милой и родной земли!



2.           Наталья Бедная

 Наталья Владимировна Бедная – родилась и живёт в Краснодаре, поэт, публицист, литературный сотрудник журнала писателей России «Невский альманах» (Санкт-Петербург), член Московской областной организации Союза писателей России, кандидат Интернационального Союза писателей, член Южно-российского творческого объединения «Серебро Слов», автор четырёх книг.
 
      


 ДЕРЕВЕНСКОЕ ДЕТСТВО

Кубарем с пригорка –
                и в кувшинки, 
В озеро мы прыгали гурьбой.
Белых одуванчиков пушинки
В небосвод пускали голубой.
К спелой необорванной
                черешне
Трепетная тянется рука…

Как расслышать
                в круговерти  вешней               
Звук полёта майского жука?..


СПОЛОХИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ

                Моему деду
Набивая трубку табаком,
Дед смотрел чуть дальше
                горизонта:
За холмы поросшие леском,
На картины огненного фронта.

Выдыхая полный горя дым,
Не давал скупым слезам он волю.
По войне прошёл дед молодым,
Каждый шаг впечатан в сердце
                болью.


                РУСЬ

С васильками, цветущими в поле,
Воспеваю любимую Русь.
На святой её лик я молюсь,
И крепчает невзгодами  воля.

Беспощадны к Руси времена,
Тем уверенней статная поступь!
Ну а слёзы, родимая,
                прячет она
В васильковую синюю россыпь.


               
          

       ЮЖНАЯ ОСЕНЬ

В белое облако, кутая плечи,
Осень картину менять
                не спешит.
Словно прощаясь,
                стрекочет кузнечик.
Весь паутиной окутан самшит.
Сонно по камню ползут
                две улитки.
Астры у дома – волной голубой.
Ветром внезапно открыло
                калитку…
Не надышаться мне, осень, тобой!


           ОПОЗДАЛА

Поздняя осень. Не топлена хата.
Сумрак заката – в открытую дверь.
Холод не чувствую в тонком халате.
Не нахожу себе места теперь.

Пламень герани на окнах, как прежде,
Дедов у печки стоит табурет.
Издалека торопилась в надежде
С дедом проститься.
                А деда уж нет…


                ***

                Маме
Мороз крещенский –
                минус двадцать пять,
А ты приехала ко мне в больницу.
И не хватало сил шубейку снять,
Но радостью светились наши лица.

И нам не надо было много слов,
Вокруг дышало нежностью
                пространство.
Миг счастья вырвали у холодов!
Улыбка мамы – лучшее лекарство.
 



             


3.                Сергей Берсенев

Член МГО СП России, член Правления МГО МООП «Международный Литературный фонд» при МГО СП России, заместитель председателя комиссии по защите прав писателей-инвалидов и пенсионеров при МГО СП России,   член МОО СП России, член Содружества Творческих Сил РФ, заслуженный литератор Содружества Творческих Сил РФ, кавалер ордена «Серебряная звезда», лауреат литературно-общественной премии «Золотая осень» имени С. А. Есенина с вручением одноимённого ордена за русское песенное слово лауреат литературных  премий «Серебряный крест»  и «Литературный Олимп», дипломант литературно-общественной премии МГО СП России "Лучшая книга 2014 -2015 года, руководитель ТЦ «Облака вдохновения», почётный генерал ОО РВК, советник по культуре ОО РВК, награждён медалью "За мужество и доблесть" от ОО РВК, награждён медалью “За заслуги в культуре и искусству” от ОО РВК, удостоен высшего звания "Герой Российского казачества" с вручением нагрудной Звезды.




РУХНУТЬ В НЕБО.

"Рухнуть или освоить небо..."
Ира Арт


Так и хочется ротозеям
ненавязчиво бросить вниз:
"Вы смогли бы Воздушным змеем -
хоть куда без табу и виз?"

И не терпится им приветить:
пусть услышит весь белый свет...
И доносит курьером ветер
зло проклятий, летящих вслед.

Пожелания - наземь рухнуть,
сбитым завистью, как стрелой.
Что важнее мне - крылья, руки?
Небо чистое над строкой!

Я взмываю, пока не сбили,
выше мраморных облаков.
А со мною - сказанья, были...
Кладезь мудрости из веков!

Доберусь ли живым до истин
или сгину на полпути -
высекаю словами искры...
Кто попробует запретить?

НЕ ЖАЛЕТЬ НИ О ЧЁМ…

"и толкали: иди, ни о чём не жалей!.."
Светлана Скакунова

Оглянувшись назад, не жалеть ни о чём.
Говорили мне так, начиная со школы…
Впрок и пёстрый диплом, и – в дневник незачёт…
И что был иногда, словно зверь, офлажкован….

А я верил в себя, а я шёл напролом,
как бы кто ни топтал моё грешное имя.
И монетка то «решкой», то гордым орлом
разделяла дорогу на две половины.

Ни о чём не жалею….  И – прямо, и – вкось…
И другому пирог доставался на праздник…
И бросали взамен снисходительно кость:
мол, чудак-человек –  он всегда безотказный!

Мы, привыкшие жить в суете, в толчее,
Ценим прошлые дни, как свои обереги,
И частичку себя – в сыновей, в дочерей…
И споткнёмся лишь раз – на последнем разбеге…


Я РОДОМ ИЗ ПРОШЛОГО.

"Старинная улица набожно хмурится..."
Людмила Ураева

Я родом из дальнего, дикого прошлого,
когда говорили о праведном шёпотом,
мечты превращались в кровавое крошево,
а люди и мыши плодились для опытов.

Мы набожны были, но как-то по-тихому:
на кухне, в подушку, при лунном сиянии -
чтоб вдруг не прослыть безнадёжными психами,
чтоб цензоры видели в нас изваяния.

Не каждый искал по расщелинам истину,
не каждый вникал, что хранит в себе заповедь.
Гордились до одури скудными мисками,
но всё же плевали на пиршество Запада.

И это голодное, строгое мужество
несли сквозь года, как святую реликвию,
не зная - какие Вселенские ужасы
заменят иконы со светлыми ликами.   


ПОЛВЕКА МИНУЛО, КАК СУТКИ…

"Чтоб живы были Честь и Совесть..."
Лидия Таганова


Полвека минуло, как сутки.
Я не успел и оглянуться...
Листаю книжкою поступки -
не сбился ли когда-то с курса?

Толпа с бравадою крикливой
казалась серной кислотою.
Её отливы и приливы
назвали временем застоя.

Не всем дано родиться львами,
но и неплохо - среди прочих...
А время сталкивало лбами,
и выживали одиночки.

И шли навстречу чёрным бурям,
за свой удел не беспокоясь.
Шутя, смеясь и каламбуря,
в душе хранили Честь и Совесть.

ЛАБИРИНТАМИ ДРЕВНИХ ЛЕГЕНД…

Лабиринтами древних легенд,
переулками тёмных историй
я искал тебя тысячу лет,
и с тобой проживу ещё столько.

Выпускаю и снова ловлю,
у весёлой толпы отнимаю…
Ты прости своему королю
безрассудный избыток вниманья.

Ради света и ради тепла,
чтоб в душе твоей не было смуты –
все поступки мои и дела,
вдохновенья часы и минуты.

Ни в одной из любовных картин,
расставанья и встречи – в которых,
наш правдивый сюжет не найти,
не сыграть его лучшим актёрам.

Знай, всегда от воздушных дворцов
на земле остаются руины.
Коль назвался однажды творцом,
не прославлюсь, что в  этом повинен.


ВОЗВРАЩЕНИЕ В СКАЗКУ.

Кажется - узоры, а на деле
прост сюжет загадочных угодий:
обнищало царство Берендея,
сказки стороной его обходят.

Вой волков сменил рулады песен,
слово чести заблудилось в чаще.
Щёки раздуваются от спеси
у мессий, об истине кричащих.

За околицу с добром не сунься:
огребёшь по полной, да - оглоблей.
Они сами - выродки и трусы,
кто на безоружного озлоблен.

Но случись - судьбиною взлелеян,
у пруда русалкою обласкан:
быть на час - калифом, то есть - Лелем...
Это шанс твой возвратиться в сказку!

Даже если кто-нибудь прохвостом
вцепится в идею, как репейник...
И плевать на ведьмины прогнозы -
мол, костёр сегодня свирепее...
 




4.                Валерий Бессарабский

Родился 9 сентября 1968 года в городе Болграде Одесской области. В 1989 году с отличием окончил Одесское культурно-просветительное училище. Служил в Советской Армии в частях специального назначения ГРУ на Дальнем Востоке. Работал музыкальным руководителем, грузчиком, строителем, слесарем, охранником, служил старшиной роты  в бригаде ВДВ. В 1998-99 годах жил и работал в Москве, где записал альбом, участвовал в съемках передач на ТВ, выступал с авторскими концертами в городах России. Участник 26-го Грушинского  фестиваля авторской песни. Член Одесского областного комитета ветеранов войны в  Афганистане. Стихи и песни пишет с 1983 года. Лауреат двух всеукраинских ( 2009, Херсон, "Оберег",приз за лучшую авторскую песню, 2010, Запорожье, "Хорошая песня. Украина"), всероссийского (2010, Псков  "Памяти воинов 6-ой парашютно-десантной роты", лауреат 2-ой степени) и двух международных   ( 2009, р. п. Рудня, Волгоградская обл., "Автомат и гитара. Пусть память говорит", 2015 р.п. Рудня, Волгоградская обл., "Автомат и гитара. О войне, о той и этой" ( в составе группы "Синее небо") ) фестивалей - конкурсов авторской песни.  Награжден тремя медалями - медалью "80 лет Воздушно - Десантным Войскам" от Российского Союза ветеранов Афганистана , медалью "Десантное братство" от Высшего Совета Главной премии России "Профессиональный защитник Отечества", памятной медалью "80 лет ВДВ"  от всеукраинской общественной организации  "Никто, кроме нас" и памятным знаком "40 лет 1071 ОУПСпН ГРУ ГШ ВС РФ" за № 168 от командования в/ч 51064. Автор около 400 стихов и песен. Его песни звучат на различных радиостанциях. Самая известная - текст песни "ОН УХОДИЛ" в исполнении Виктора Петлюры ( на дисках значится как народная). Их в разное время исполняли    А. Рябченков (ветеран группы "Каскад", Тверь), В. Константинов, Г. Голованова (Ярославль), В. Климентьев (Измаил), С.Ульянов (Курган), В. Петлюра (Москва), народный артист Чувашии Роман Блок (Чебоксары) и многие другие менее известные певцы. Его песни вошли в сборники "Черный тюльпан - 11" и " Черный тюльпан - 12" студии КВАДРО-ДИСК (Москва), а также во множество интернет-сборников. Издал четыре альбома своих песен - "Первый прыжок" в 1999 (переиздан в 2007), "Тридцатая Осень" в 1999 ( ремастеринг в 2004), "Мой Болград" в 2007 и "Доля мужская"в 2009 годах. В 2014 вышел западный вариант альбома "Доля мужская" под названием "Russian Chare" ("Русская доля").
Валерий опубликовал две книги стихов ("Поздняя встреча" в 2005 и "Обнаженная душа" в 2006). Как исполнитель и продюсер выпустил единственные на Украине лицензионные альбомы болгарских и гагаузских свадебных народных песен ("Болгарская свадьба", "Болгарская свадьба - 2" и " Яша халкым"). В 2012 году три песни Бессарабского вошли в альбом "Коллекция Украинского Шансона", изданного известным продюсером, актером и певцом Арсением Мастино.  В ноябре 2014 года создал вокально-инструментальную группу военно-патриотической песни "Синее небо", с которой в данное время работает на концертных площадках России.

МОЛИТВА.
Позволь мне, Господи, успеть,
В потоках жизни быстротечной,
Все песни до конца допеть,
Пред тем, как окунуться в Вечность.
Пошли мне мудрости суметь,
Свет отыскав во тьме кромешной,
Врагов из памяти стереть,
Как будто, не было их, грешных.

Дай, Боже, больше не болеть,
Не огорчать своих домашних,
И перед ближним не краснеть,
Из-за грехов своих вчерашних.
Дай мне душой не постареть,
И не остаться одиноким,
Чтоб раньше срока не сгореть
В пути опасном и жестоком.

Хочу о прошлом не жалеть,
И одолев свою дорогу,
Пушинкой в небо улететь
И чистым там предстать пред Богом.
Я вновь шепчу: «Помилуй, Бог!
Дай силы мне и разум ясный,
Чтоб впредь никто сказать не смог:
«Он прожил жизнь свою напрасно».

МОИМ ДРУЗЬЯМ...
МОИ ДРУЗЬЯ ОТРАВЛЕНЫ ВОЙНОЙ,
ХОТЯ ДАВНО УЖЕ  ОТВОЕВАЛИ,
И СОБИРАЮТ НАС НА ФЕСТИВАЛИ
ПОСЕЛКИ, ГОРОДА В МОРОЗ И ЗНОЙ...

СМЕНИЛИ НА ГИТАРУ АВТОМАТ,
ЗАРЯЖЕНЫ АККОРДЫ В МАГАЗИНЫ,
И МЫ ДРУГ ДРУГУ ПРИКРЫВАЕМ СПИНЫ,
КАК ТАМ, ЗА РЕЧКОЙ МНОГО ЛЕТ НАЗАД.

МЫ ТОЙ ВОЙНОЙ ПОВЯЗАНЫ НАВЕК,
ПУСТЬ ПЕСНИ ПРОГРЕМЯТ ОЧЕРЕДЯМИ,
И ВРЕМЯ, ЧТО ОСТАЛОСЬ ЗА ГОРАМИ,
ВОСКРЕСНЕТ ВДРУГ И ОСТАНОВИТ БЕГ!

ХОТЯ РЕБЯТ ПОГИБШИХ НЕ ВЕРНУТЬ,
ОНИ НАМ С ОБЕЛИСКОВ УЛЫБНУТСЯ,
И ДЛЯ ТОГО, ЧТОБ В ЮНОСТЬ ОКУНУТЬСЯ,
МЫ ВНОВЬ ПРОЙДЕМ ТРОПОЙ ВОЕННОЙ ПУТЬ!


АФГАНЦЫ.
От них не надо отрекаться,
С лихвой  хватило горя им.
Поставьте памятник афганцам -
И убиенным, и живым!

Тем, что в горах встречали пули,
Кого судьба не берегла,
Кого жестоко обманули,
Кого Отчизна не ждала.

Порой им было только двадцать -
Тем, кто со смертью обнялись.
Поставьте памятник афганцам,
Хотя бы скромный обелиск.

Тому, кто верен был присяге,
Кто честь свою не продавал,
Кто не с линейкой на бумаге,
А с автоматом воевал.

Гордились там своим единством
И ждали с родины вестей,
А здесь столкнулись с вечным свинством
И недоверием властей.

Не надо их остерегаться -
От войн уставших и больных.
Поставьте памятник афганцам!
Быть может, дни продлятся их.

ПОГИБШИМ ДЕСАНТНИКАМ.
ВДВ на земле умирают,
Навсегда уложив купола,
Души их в небеса улетают,
А поля принимают тела.

Кто ни разу под куполом не был,
Никогда не поймет, в чем же смысл:
Что забыли они в этом небе?
Отчего так их  всех тянет ввысь?

В самолета открытые двери
Вновь уходят в потоках друзья.
Я в нелепые смерти не верю,
Нет, не гибнут десантники зря!

С неба, падая вниз, словно камни,
Воскресают, как утро с зарей,
А потом, становясь облаками,
Проплывают над грешной землей.

Облака с парашютами схожи,-
Это души погибших ребят.
Их тоска по ушедшему гложет,
И они нам удачи хотят.

Дунет ветер, и вновь уплывают,
Ну а нас ждут иные дела…
ВДВ на земле умирают,
Навсегда уложив купола...


РАЗГОВОР С ПЛЕМЯННИКОМ.
            Ну, о чем рассказать тебе, мальчик?
            Трудно душу в словах изложить. -
            Жизнь пинала меня, словно мячик,
            Но мне все-таки нравилось жить.

            Назовешь меня мудрым едва ли -
            Был я слишком открыт для людей,
            Хоть порою, друзья предавали,
            Почему-то я верю в друзей.

            Не о тех мы порой в жизни плачем,
            Ты о том, что  ушло, не тоскуй,
            Улыбайся своим неудачам,
            А успехи придут - не ликуй.

            Пролетают года быстротечно,
            От рожденья до гибели - шаг,
            Кем мы были, поведает Вечность,
            А что ближние скажут - пустяк.

            Наша жизнь - камнепады и мели,
            Ты когда-нибудь это поймешь,
            Не сгибаясь, иди к своей Цели,
            И тогда непременно дойдешь.

            Я скажу откровенно, как сыну,
            Помни, парень, в далеком пути -
            Если кто-то плюет тебе в спину,
            Это значит, что ты впереди!

5.                Георгий Бойко

Член МГО СП России, член Российского Союза Писателей, член экспертного совета Российского Союза Писателей, член художественного совета ТЦ «Облака вдохновения», лауреат литературной премии «Серебряный крест», лауреат фестивалей "Русский Лад-2014, 2015", лауреат литературно-общественной премии имени Островского, лауреат международного конкурса имени Дюка Ришелье-2014 и 2015.

ПРАВОСЛАВНЫЕ, РАТУЙТЕ!

/о событиях, которые произошли 15 августа 1327 года в городе Твери (тогда фактической столице Владимирской Руси), когда туда активно подстрекаемый московским князем Иваном,  впоследствии прозванном Калитой, прибыл с "ревизорской" проверкой ханский родственник Шевкал/. Реконструкция слов дьякона Дудко - "Православные, ратуйте" - принадлежит нашему замечательному историческому романисту Дмитрию Балашову. Глагол ратовать ранее произносился с ударением на последнем слоге, а в повелительном наклонении звучал - ратУйте, т.е. помогите. В современном русском языке изменилось и значение, и ударение. Я использую его в старом значении, но с современным ударением, т.е. - рАтуйте!/

Будь ты хозяин дворца или хижины,
Все - перед ханом ордынским унижены!
Смерд, горожанин, боярин и князь,
Все вы - у ног чингизидовых грязь!
Грабь всех подряд, невзирая на лица,
Только с начальством изволь поделиться!
В праве ордынцам таком не отказано,
Грабь сколько хочешь, притом безнаказанно!
Все богатеи - в холодной испарине!
Вот, сундуки сволокли у боярина.
Этот - княгинину шубу надел!
Мы бы сказали теперь - беспредел!
Шут с ними, с этими бабьими визгами! -
Князь думал в церкви, из терема изгнанный,
Перед иконой твердя божье имя, -
Всё заберите, оставьте живыми!
Злую сыграла с ордынцами шутку
С дьяконом встреча по прозвищу Дудко...
В августа то роковое число
В Тверь на телеге его принесло!
Да приглянулась ордынцам кобылка...
Собственность дьякон отстаивал пылко!
Если так нагло уводят коня,
Как тут не крикнуть, судьбину кляня!
Даром что в рясе!
Ни мясо,
Ни рыба!
Сдуру не смог примириться с утратою...
Как получилось что дьякон
Задрипанный,
Крикнуть успел - Православные, рАтуйте!
Лошадь как лошадь, простая кобыла!
Али у ней золотые подковы?!
Бучу зачем начинать надо было?
Что в этой лошади было такого?!
Как получилось, что участь конякина
Тронула
Прежде боявшихся пискнуть?
Нешто духовное звание дьякона?
Так, не игумен он, чай, не епископ!
С детства ордынцами было усвоено,
Что сиволапый никто против воина
Непобедимой, отборнейшей конницы!
Только набат вдруг ударил на звоннице...
Смолкли ордынцев протяжные вопли,
До одного полегли все мертвы...
Смолкнешь, когда от удара оглобли
Хрустнет и треснет кавун головы!
Долго ещё тверичам будет помниться
Этот набат, что разнёсся со звонницы,
Княжеский терем, объятый огнём,
Ханский племянник
С охраною
В нём!
Вспомним кувшин, что повадился по воду,
Только причину не путайте с поводом!
Чтобы вовек тот урок не забыли
Все, кто на Русь заявились с мечом!
Дело ведь было совсем не в кобыле...
Как и религия здесь не при чём...
Так что скажу всей крестящейся братии: -
В церкви мы с вами псалмы не споём!
Вот только клич - Православные, рАтуйте!
Отклик находит в сердце моём...


ЯРОСЛАВСКИЙ ВОКЗАЛ. 1955 год

Он помнил, ощущая каждым нервом,
Как было это всё в пятьдесят первом:

Печёнкой чуял, что его "пасут",
Уже почти неделю был на взводе -
Гулять ему недолго на свободе.
Да здравствует наш справедливый суд!

С ним были, вспоминается теперь,
Ваншенкин Костя, Винокуров Женька...
Они тогда набрались хорошенько...
А ночью громкий стук раздался в дверь.

Иным хватило раза одного,
А для него же ходка стала третьей.
Неясно что теперь в Москве он встретит,
Друзей куда-то делось большинство...

Увы, он больше не увидит мать
В уютной комнатёнке на Арбате -
Ушла туда, откуда нет возврата,
Когда ему впаяли двадцать пять.

Он в зоне был с бедой наедине.
Амнистия. В карманах ветер свищет.
В Москве осталось только пепелище,
Но всё же телеграмму дал жене.

Она ему давно уж не жена,
Но слух прошёл. Одни другим сказали,
И вот на именном его вокзале
Толпа известьем разбережена.

Пришли друзья и не совсем друзья,
И молодёжь зелёная, и мэтры.
Поскольку перемен подули ветры,
То пропустить событие нельзя.

И кто-то руки потирал - Ага!
Пусть возвращается! Он всем теперь до фени.
Он не воскреснет, чай не птица Феникс!
Приятно унижение врага!

А кто переживал наверняка -
Встречать-то будут всё же по одёжке...
А с гардеробом дело безнадёжно
Сегодня у вчерашнего ЗэКа!

Подходит поезд Воркута-Москва.
За стёклами мелькающие лица...
Из приполярья вырвались в столицу,
Архипелага бросив острова.

Ну вот и он. При шляпе и в пальто.
Костюмчик даже чересчур нарядный.
Для воркутинца вид незаурядный -
Такого ожидать не мог никто.

Глядите на него во все глаза!
Поэт отнюдь не вызывает жалость.
А кое-кем уже воображалась
На нём и телогрейка, и кирза!

Нет! Что-то не читаются следы
Судьбы его зловещих траекторий,
Как будто прошвырнулся в санаторий,
Как будто бы и не было беды!

А он уже ступает на перрон
С немного даже нарочитой ленью.
Не появленье, а скорей - явленье!
Глаза, глаза, глаза со всех сторон!

Он всех живее вопреки и несмотря...
Глядите же, глядите и дивитесь,
Что жив-здоров последний третий витязь,
Три раза переживший лагеря,
Судьбой три раза брошенный на дно!
И пусть душа осталась в рваных ранах,
Сегодня здесь он равный среди равных!

Предугадать пока что не дано,
Что скоро властью будет он обласкан,
Что станет он в президиумы вхож,
Что ордена ещё украсят лацкан,
И ляжет на погосте...для вельмож.

Пока же отмечали все вокруг,
Что гладко выбрит он и наодеколонен.
........................................
В купе за кадром оставался друг,
Друг настоящий - Михаил Луконин,

Чтоб зритель ненароком не допёр,
Что у спектакля "Возвращенье в лоно"
Имелся постановщик-режиссёр,
Не пожелавший выйти на поклоны...

 

6.               Владимир Бояринов

Поэт. Родился 4 июля 1948 г. на Алтае в с. Солдатово Восточно-Казахстанской области.
Учился в Томском политехническом институте. В 1968 году в газете «Томский комсомолец» появилась дебютная подборка стихотворений.
На заочное отделение Литературного института им. А.М. Горького поступил в 1973 г. Диплом с отличием защитил по первому сборнику «Росстани» (Москва, издательство «Современник», 1978 г.).
На всесоюзном конкурсе молодых литераторов книга стала лауреатской и в 1979 г. Владимир Бояринов был принят в Союз писателей СССР.
Поэтические сборники Владимира Бояринова выходили в крупных столичных издательствах: «Советский писатель», «Современник», «Молодая гвардия», «Советская Россия», «Детская литература», «Малыш». После развала СССР в издательствах: «Ключ», «Вече», «Литературная Республика» и др.
И сегодня Владимир Бояринов остаётся одним из ведущих современных поэтов, верным и последовательным хранителем высокой традиции в русской литературе.
Является Председателем  Московской городской организацией Союза писателей России.
В 2004 г. удостоен звания «Заслуженный работник культуры РФ»,
2006 г. – «Заслуженный работник культуры Республики Ингушетия»,
2010 г. –  «Заслуженный работник культуры Чеченской Республики»,
В 2012 г. награждён медалью ордена «За заслуги перед отечеством».



* * *
Кто грозовой воды испил,
Того желанье не погубит.
Ещё полюбит, кто любил;
Кто не любил, ещё полюбит.

Весна идёт! – и зацвели
Подснежники в оленьих взорах.
Весна идёт! – и журавли
Играют свадьбы на озёрах.

Олень победно вострубил,
Взойдёт заря – журавль вострубит.
Ещё полюбит, кто любил;
Кто не любил, ещё полюбит.


АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОК

Я срубил крестовый дом,
Говорят: «Грешно».
Дописал печальный том,
 Говорят: «Смешно».

Ловок на руку и спор
Завидущий бес.
Запылал в саду костёр
До небес.

О любви заветный том
Запылал в огне.
Запылал крестовый дом
Со цветком в окне.

Если завтра я умру –
Погорюй чуток.
Я на небо заберу
Аленький цветок.

Буду нежить, чтобы рос,
Буду поливать.
Всех, кто дорог мне до слёз,
Буду вспоминать.

БАБЬЕ  ЛЕТО

«Бабье лето! Бабье лето!
Как вы смотрите на это?» –
Женщина взглянула вскользь,
Сквозь меня и наискось:
«Я желаю оказаться
Там, где можно отвязаться,
Чтоб головушку снесло,
Чтоб слюбилось и свезло,
И хмельно мне стало чтобы
От вина осенней пробы,
Чтобы в этот бабий день
За рекой трубил олень,
Чтоб меня, как лист в багрянце,
Закружило в страстном танце,
Чтоб меня мужик не слабый
Называл своею бабой
И шептал бы мне при этом:
«С бабьим летом, с бабьим летом…»               


БЕГЕМОТ
                Книга Иова (40:10-19)
Вот бегемот, творенье, как и ты.
Траву жуёт, как прочие скоты.
Но в чреслах прорастает прочность древа.
Таится крепость в пуповине чрева,
Кедровый хвост нисходит со спины,
В причинном месте жилы сплетены,
Как из пластин стальных хрящи и зубы,
А кости – словно бронзовые трубы.
И никакая в мире Божья тварь
С ним не тягалась ни теперь, ни встарь.
И нет в руках Создателя оружия
Отважнее, чем он, и неуклюжее.
Он почивать уходит в тростники,
Находит тень под ивой у реки;
Он целые потоки выпивает,
Когда в жару поглубже заплывает,
И даже Иордан, испитый всласть,
Не утолит разинутую пасть.
Сон соблазнит – и сладкая дремота
Заворожит сознанье бегемота...

И в этот миг, когда недвижим взор,
Между ноздрей вонзается багор!

БЕЗДОЛЬНЫЙ

Любимая, всего на миг единый
Серебряными гласами звеня,
Бездольный стих восстанет над рутиной,
Всего на миг переживёт меня.

Ты слышишь: он рыдает за оградкой
При горестном раскладе таковом,
В подол плаща сморкается украдкой
И слёзы утирает рукавом.

Скажи ему, блаженному:
«Родимый,
На всё про всё нам дан единый миг.
А сколько будет длиться миг единый –
Бог ведает да русский наш язык».



ГРИГОРИЙ МЕЛИХОВ

Как лозняк чихвостил Гришка
Беляков и коммуняк.
«Сабли наголо – и крышка!» –
Приговаривал казак.

А без куража и риска
Разве станешь казаком?
Вот вопрос: каким бы Гришка
Оказался стариком?

Он, хлебнув с избытком лиха,
Снова бы не задурил?
Он сидел бы тихо-тихо
И махорочку курил?

Стал похожим бы на зайца
С переливом в седину?

Чтоб таким не оказаться,
Он и сгинул на Дону.

ЖУРАВЛИ УЛЕТЕЛИ

Пронеслась на заре по грунтовой дороге
Тройка взмыленных в дым ошалелых коней.
На телеге стоял, как на Божьем пороге,
И стегал вороных безутешный Корней.

И кричал он вослед журавлиному клину,
И слезу на скаку утирал рукавом:
– Ох, не мину судьбы! Ох, судьбины не мину
На небесном пути, на пути роковом!

Где-то дрогнула ось, где-то брызнула спица,
Повело, подняло, понесло между пней!
И склонились над ним:
– Чей ты будешь, возница? –
Харкнул кровью в траву безутешный Корней.

И спросили его:
– Ты в уме в самом деле?
И куда понесло тебя с грешной земли?
– Я-то что, я-то что? Журавли улетели!
Без следа улетели мои журавли!

* * *

Милая, я погибаю!
Сладок мой брошенный пир.
Милая, я покидаю
Этот расхристанный мир.

Высохла речка Непрядва,
Рушится Спас-на-крови.
Милая, спрятана правда
Во всепрощённой любви.

Рушатся наши печали,
Рушатся храмы надежд,
Рушится всё, что вначале
Остерегало невежд.

Рушатся слово и дело,
Ангелы плачут навзрыд.
Грешное белое тело
Пламенем синим горит!

Дымом мой взгляд занавешен,
Дальше не видно пути.
Милая, кто же безгрешен?! —
Я погибаю. Прости.

МЛАДЕНЕЦ РУССКОЙ СЛАВЫ

На поле Куликовом,
За тридевять земель,
На поясе шелковом
Висела колыбель.

Висела золотая,
В колечки завитая,
Меж небом и землей,
Меж снегом и золой.

В четыре полотенца
Рыдала ночью мать:
– Храните сон младенца!
Трещоток не замать!

– О чем она судачит? –
Задумалась родня…
– Когда мой сын заплачет –
Попомните меня!

Горчат дымы Полтавы,
Берлинский чад горчит.
Младенец русской славы
До времени молчит.

А вьюга все крепчает,
Плетет свою кудель.
Господь всю ночь качает
Златую колыбель…

НА КРАЮ

Если на окошко сядет голубь –
Расскажу ему и покажу:
Я в работу ухожу, как в прорубь,
С головой в работу ухожу.

В ледяную прорубь с головою
Ухожу я с проблеском зари,
Чудной круговертью мировою
Зачарован, что не говори.

Всплеск и блеск! И в это же мгновенье
Озаренье бьёт из-подо льда,
Бьёт снопом слепящим озаренье
И кипит крещенская вода!

Проворкует на прощанье голубь,
Будто у вселенной на краю
Есть большая-пребольшая прорубь…
У вселенной будто бы… в раю…

ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЗДОХ

Я был в Венеции наскоком.
Наскоком был, а вышло боком.
– А вышло боком! – молвил дож
И засадил под сердце нож.
– За что же, – я спросил у дожа, –
Сгубил, сумняшеся ничтоже?

– За мотыльковый интерес
Душ уязвимых и телес.
Ополоумевший вития,
Ответь: жива ли Византия?
Ответь: Венеции дано
Уйти невенчанной на дно?

Я на Мосту Прощальных Вздохов
Трублю один в чужих эпохах,
Подобно в море кораблю,
Трублю со страстью иноверца:
Венеция, я ранен в сердце.
Я Вас, Венеция, люблю!


С ЛЮБИМОЙ

Я не любим, и не люблю,
Я утоплю тоску в стакане,
Именье ближнее спалю
И поселюсь в Тмутаракани.

А ты живи, как суждено,
А ты забудь меня навеки.
Меня на свете нет давно.
Меня и не было на свете.

Я задурю назло врагу,
Как все мои чудные предки,
Медведя в сани запрягу,
Поеду свататься к соседке.

И пусть откажет мне она –
Я рад январскому затишью,
Я гляну утром из окна –
И до крыльца тропу расчищу.

Зачем? – ещё не зная сам –
Я пошепчусь в саду с рябиной.
Я чувствую, как по лесам
Ко мне летит кортеж с любимой.

Ты шубу скинешь на ходу,
Влетишь в распахнутые сени:
«Ты думал, дурень, не найду?»
– И дурень рухнет на колени!

СОЛДАТСКИЙ СОН

В сонное облако тихо ступаю,
Шапкой туманы мету.
Клятва нарушена. Я засыпаю
На полуночном посту.

Вижу – цыганка на картах гадает,
Вижу – на Страшном суде
Мать безутешная горько рыдает,
Волосы рвёт на себе.

Жадно душа моя жизни взалкала! –
Ставьте других на вину –
Кровь размозжённого в схватке шакала
Пью в басурманском плену.

Снова ведут меня шумным кагалом
На человечий базар.
Полосонули по горлу кинжалом,
Возликовали: «Ак бар!»

Господи правый, яви своё чудо,
Раны омой и утри,
И на бессрочную службу отсюда
Душу мою забери!


СТРАДА

Все мужики – в упругой силе,
И все досужи покосить.
Покрасовались, покосили,
Пора бы и перекусить.

Мы чёрный хлеб вкушаем с луком,
Мы лук обмакиваем в соль,
И в том, что царствуем над лугом,
Не сомневаемся нисколь.

Мы и сказать бы не сказали,
Мы и помыслить далеки:
Какими жуткими глазами
Глядятся в небо васильки.

Они и скошенные дышат
И голубым огнём горят,
Они и видят все, и слышат,
И ничего не говорят...

ТЕНЬ ВОЛНЫ

И не слышны голоса и шаги,
Или почти не слышны.
Георгий Иванов

Художник собственной страны
С лицом классического мима
Страдал с весны и до весны:
Неуловима тень волны,
Или почти неуловима.

Беду накликал маринист,
Она была не за горами.
Из преисподней жуткий свист
Взмыл рассекающе: цунами!

Огромней крепостной стены
Волна прошла отнюдь не мимо.
На лицах жителей страны
Неуловима тень волны
Или почти неуловима.

ТОЧКА

Рваный век вместился в годы,
Годы – в несколько минут.
Годы – гунны, годы – готы,
Скифы тоже тут как тут.

Тьмы сбиваются в мгновенья,
Звенья – в строфы стройных строк.
«Так диктует вдохновенье», –
Говорит провидец Блок.

В райском поле по листочку,
По цветочку буду рвать;
Буду в точку, в точку, в точку
Мысли точные вбивать.

Как темно и одиноко!
Как ничтожен каждый миг!
И чего мне ждать от Блока,
Если сам уже старик?

То не атомная бочка
За околицей гудит...
Как рванёт однажды точка –
Так вселенную родит!

Я ПОДОЖДУ

Звезда сорвалась и разбилась в осколки,
В крещенскую стужу алтайские волки
Отпели звезду.
Промёрзли кристальные млечные воды,
Свернули мережи кипучие годы,
А я подожду.

В глухой полынье утопилась удача,
Терпенье моё захлебнулось от плача
У всех на виду.
А счастье в соседнем дурдоме хохочет,
Всерьёз о кладбищенской доле хлопочет.
Но я подожду.

Любимая, если ты не заблудилась
И сердце в осколки ещё не разбилось,
Не смёрзлось во льду, –
Ты вспомни, как мы в полынью угодили,
Как медленно сани под лёд уходили, –
Ты вспомни, ты вспомни,
А я подожду.

Уходит ли время, уходим ли сами,
Как наши крылатые с песнями сани
Ушли на беду, –
Никто на стенания не отзовётся,
Сквозь наши бураны никто не пробьётся…
Но я подожду.

06.07.2014
Кисловодск



7.                Юрий Воротинин

 Родился 21 января 1956 года в посёлке Пирово города Тулы.
 В 1978 году закончил Строительный факультет Тульского политехнического института.
 Печатался в журналах "Поэзия", "Наш современник", "Молодая гвардия", "Сибирские огни", в газетах "Московский литератор" и "Литературная газета".
 Автор книг " Осень в райских садах", "На вечной дороге", " Небесный щит".
 Живёт в городе Дедовск Московской области.

 * * *

 Снег калёный, как будто казённый,
 Как ни крутишься, ветер в лицо,
 В этом поле и хлебные зёрна
 Прорастают лишь сорным словцом.

 Потому здесь и вольному воля,
 Что удел ни один не обжит,
 И дорога до этого поля
 Через это же поле лежит.

 Меньше яблока редкое солнце,
 Облаков надвигается спуд,
 Но, как на смерть, стоят оборонцы
 И ворота туда стерегут.

 * * *

 Нет, не всегда, лишь от случая к случаю,
 Вижу, сжимая виски:
 В Царстве Небесном, за тучей тягучею
 Бабушка вяжет носки.

 Нет, не всегда, только изредка-изредка
 Вижу: со звёздных крылец
 Смотрит в печали, как будто сквозь изгородь,
 Как виноватый, отец.

 Там в небесах, перед взорами Божьими,
 В вечной тоске по своим
 Молят они, чтоб родные, пригожие
 Не поспешали бы к ним.


 * * *

 Кто мне истину откроет,
 Светом тьму посеребрит:
 Не с того ли ветер воет,
 Что душа моя болит?

 Кто удержит равновесье,
 Кто пошлёт благую весть?
 Есть над нами поднебесье,
 И земля под нами есть.

 Отчего в ученье строгом
 Ересь тлеет, как ожог,
 То ли ходим все под Богом,
 То ли все мы вместе - Бог?

 Я стою под образами,
 Я держу в руках свечу,
 И закрытыми глазами
 Вижу дальше, чем хочу.


 * * *

 Жизнь свою сомненьем отягчаю,
 Колочусь в закрытые врата,
 И обряд от веры отличаю,
 Как нательный крестик от креста.

 За своих чужих не принимаю,
 Душу синим пламенем палю,
 Так смотрю, что всё запоминаю,
 И боюсь, что вдруг заговорю.


 


 * * *

 Живу не только хлебом,
 Любовью дорожу,
 Но перед звёздным небом,
 Как лютый зверь, дрожу,

 Не перед вечной бездной
 Наматываю страх,
 Не от лучей железных
 Чечётка на зубах,

 Боюсь, что вдруг случайно
 Сознанье распалю,
 И бремя Божьей тайны
 Вольётся в кровь мою. 



 * * *

 Край родной! Прозрей и внемли!
 Паром тянет от земли,
 Деревянные деревни -
 Вот где крепости твои.

 Было худо, будет хуже,
 Будет лютая зима,
 Но спасут меня от стужи
 Деревянные дома.

 Горечь споров и раздумий,
 Ледяные голоса
 Растворят в зелёном шуме
 Деревянные леса.

 Путь наш после вознесенья
 В чернозёмные пласты,
 Но как память и спасенье -
 Деревянные кресты.

 И в веках над снежным краем,
 Над чертогом изо льда,
 Всё горит  -  не догорает
 Деревянная звезда.


 * * *

 Как бы мы себе не лгали
 Во спасение своё,
 Жизнь проходит по спирали,
 Не уходит в забытьё,

 Повторяется потеха,
 Грех  рождает новый грех,
 Страшно жить в начале века,
 Если помнишь прошлый век.

 * * *

 Вот она, последняя дорога
 По листве опавшей в благодать,
 И рукой уже подать до Бога,
 До небес уже рукой подать.

 Я тебя жалею с опозданьем,
 Мне не много выпало успеть,
 Целовать последним целованьем
 И последней жалостью жалеть.


  * * *

 Кричу, когда огонь прожжёт
 Меня дыханием лужёным:
 "Бог бережёных бережёт,
 А каково небережёным?"

 Мне эхо катится в ответ,
 Ожоги сушит и нарывы:
 "Небережёных Богом нет,
 Одни мертвы, другие живы."

 Смиряюсь, верю и огня
 Не убоюсь проникновенья,
 И Бога, спасшего меня,
 Оберегаю от забвенья.


 * * *

 Вот и кончилось время прощаний,
 Обустроен последний уют,
 Мы уходим туда не с вещами,
 Вещи дольше обычно живут.

 Их удел средь завалов поденных
 Больше века из рук не сходить,
 Чтоб ещё на земле не рожденных
 И уже неживых породить,

 Чтобы спросонья в тягучем тумане
 Слышал я сквозь столетний гранит,
 Как у прадеда в чайном стакане
 Колокольчиком ложка звенит.






8.                Сергей Газин

Газин Сергей Юрьевич. Родился в 1953г. в городе Казани в семье военнослужащего. Вырос под Киевом в г. Белая Церковь. В 1974 году в г. Опочка Псковской области закончил Опочецкое Зенитно-Ракетное училище ПВО, а в 1987г. в Харькове – Военную Инженерную Радиотехническую Академию ПВО им. Маршала Советского Союза Говорова Л.А.
Служил в войсках ПВО в г. Борщёве под Тернополем, в Днепропетровске и Харькове.
В Москве работал старшим научным сотрудником в ЦНИИ МО РФ. Полковник. Награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, медалью «За укрепление боевого содружества».
Поэт, член Союза писателей России, Российского творческого союза работников культуры и Русского литературного клуба. Является автором восьми книг стихотворений.
Член-корреспондент Академии Российской словесности.
Лауреат Московских областных литературных премий им. Ярослава Смелякова и Евгения Зубова, литературной премии имени Константина Симонова Международной Ассоциации писателей баталистов и маринистов, премии Московской областной организации Союза писателей России «Золотое перо Московии».
Кавалер Золотой Есенинской медали.

* * *

Проскачу на коне
через ночи и дни,
Пусть зажгутся во мне
боевые огни, –
Вспыхнет сердце моё
во степи золотой,
Засверкает копьё
и клинок огневой!

Вдохновенье возьму
у горячих ветров,
Тайну жизни пойму
среди звёздных костров;
Вороного коня
напою в родниках,
Вольным счастьем звеня,
окрыляясь в стихах!

Через ночи и дни
пролечу на коне,
На курганах огни
разожгу при Луне,
И согреет мой свет
поднебесный шатёр, –
Грянет песней в ответ
мне былинный простор!


* * *

Зажигая светильник духа,
Я пронзаю лучами тьму –
Пусть сгорит в душе депрессуха, –
Пеплом выйдет в седом дыму.

Я сквозь хаос сомнений ложных,
Что вползают со злом во сне,
Через страхи шумов тревожных –
Пронесусь на огонь-коне!

Бьётся сердце моё земное, –
Снова жизнь утверждает свет –
Светит солнце в крови живое,
И унынья в помине нет.

Зажигаю светильник духа –
Наполняется светом взор, –
И к чертям бежит депрессуха,
И распахнут душе простор.

СТАРАЯ САБЛЯ

Облака разрубим саблей,
Не дадим ей заржаветь, –
Звёзды сотнями ансамблей
Нам победу будут петь!
Заблестит клинок старинный,
Вспоминая о боях, –
Затрещит огонь каминный,
Задрожат и швед, и лях!

Ох, страшны атаки наши, –
Русский сабельный удар…
И не просто саблей машет, –
Насмерть бьёт лихой гусар!
Будто молния из тучи
Вылетает вдруг клинок, –
Не встречаться в схватке лучше,
С тем, кто с саблей, словно Бог!..




ГИМН КАЗАЧЕСТВА

Пусть трясутся басурмане
Под напором удальцов, –
В чёрных бурках атаманы
Впереди своих бойцов!
Славься, казачество, славься
В подвигах, песнях, стихах, –
Насмерть с врагами сражайся,
Знаменем вейся в веках!
За отчизну, Русь Святую –
Жизнь в бою отдать готов
Каждый всадник, салютуя –
Делу правому отцов.
Славься, казачество, славься
В подвигах, песнях, стихах, –
Насмерть с врагами сражайся,
Знаменем вейся в веках!
Православие и воля –
Вот опора казаку, –
Небо, ветер, чисто поле,
Солнце острому клинку!
Славься, казачество, славься
В подвигах, песнях, стихах, –
Насмерть с врагами сражайся,
Знаменем вейся в веках!


I Мировая война

* * *

Враги травили нас ипритом
И хлор пускали под шумок… –
Но были мужеством разбиты, –
Разил их острый наш клинок.

Солдаты русские бессмертны, –
Война для наших – не игра,
И враг со страхом несусветным –
Бежал от грозного УРА!

Порою не было снарядов
И провианта, как назло… –
В окопах – насмерть били гадов, –
Чтоб к нам не лезли западло.

Разила фрицев трёхлинейка,
И побеждал трёхгранный штык –
И таял дым над деревенькой,
Когда врагам настал кирдык!..

ПОДВИГ КАЗАКА

Сквозь немецкие штыки
Мчатся резво казаки,
Впереди Козьма Крючков –
Рубит вражеских сморчков.

Окружили стервецы…
Но не сдались молодцы, –
Шашки русские страшней –
Немцы валятся с коней.

Весь израненный Козьма,
Пикой точно бьёт весьма, –
Где ударит, там и смерть!..
Роковая круговерть.

Четверых хотели взять…
А германцев – двадцать пять! –
И не знали чудаки,
Как дерутся казаки.

Вот такой неравный бой
Принял смело наш герой –
Заслужил Георгия!

От него – в восторге я!

II Мировая. Великая Отечественная война

* * *

Багряным огнём заката
Взрывается вдруг тишина…
Стальные зрачки солдата
Не знают ни страха, ни сна.

Стальные зрачки солдата
Встречают врагов сквозь прицел, –
Холодным огнём объяты,
Ведут пулемётный обстрел.

Костлявая смерть горбата, –
Что ей до земной красоты?
Стальные зрачки солдата
Полны неземной правоты.

Хлопок и разрыв гранаты,
И радуйся, ежели цел!..
Стальные зрачки солдата
Зло ада берут на прицел…



НА ВОЙНЕ

Бьёт пулемёт кровожадно,
Косит отважных солдат…
Горечь в душе беспощадна
От бесконечных утрат.

Бьётся солдат не за деньги,
А за родные поля, –
Плачет жена в деревеньке,
Стонет от горя земля.

Сердце пылает от боли,
Ярость чернеет в бою, –
Выпала тяжкая доля –
Пасть за отчизну свою.

Снова и снова атаки
Под беспощадным огнём –
Выросли алые маки
Под пулемётным дождём.

Выбора нет для солдата, –
Только приказы Кремля!
Стынут могильные даты,
Стонет родная земля…


* * *

«И вечный бой! Покой нам только снится…»
Александр Блок

Мёртвым солдатам не снится война,
В чёрных глазах темноты тишина…
К павшим героям нисходит покой –
Вечности светлой покой неземной.

Падают листья, пылая огнём,
Вечным солдаты забудутся сном, –
Перегорят и усталость, и боль,
Кровь напитает бессмертием соль.

Слёзы солёные выжгут беду
И остановят утрат череду, –
Павшим солдатам приснится Весна –
Песню любви запоёт тишина…

БИТВА ЗА МОСКВУ

Стояли насмерть под Москвою
Герои сталинской страны, –
Бесстрашно жертвуя собою,
Победной силою полны!

Но был упорен враг проклятый,
Кровавый снег горел во мгле,
Горели яростью солдаты
На мёрзлой огненной земле.

И застывали в страхе орды,
Сгорая в бешеном огне –
Перед народом непокорным,
Непобедимым на войне.

На танках – с мрачными крестами –
За славой немцы шли в Москву,
Но растоптал их планы Сталин,
Как прошлогоднюю листву!

* * *

Соединяю звенья времени,
Смотрю с надеждою вперёд,
И тонет мрак вчерашний в темени,
И новый день с утра поёт!

Я помню родовою памятью,
Как немцы шли нас убивать…
Но под Москвой мы встали намертво
И научились воевать.

Врага добили в самом логове, –
Берлин не выдержал атак;
Не любят нас враги двурогие,
Но помнят наш победный шаг!

Народ наш добрый и доверчивый,
И любит всех, кто к нам – с добром, –
Кто меч поднимет опрометчиво,
Получит русским топором!


* * *
Памяти ушедших товарищей

В саване прошлого снятся они –
Те, о которых мне не забыть,
Вижу ночами живые огни –
Сердце пылает, не остудить…

Памятью вечной живут небеса,
Звёзды сгорают в синих морях…
Блеском вселенским сверкает роса –
Души светлеют в новых мирах.

Горному эху навеки верны,
Крылья поют в седой тишине –
Вновь покоряют высоты орлы! –
Светится сердце в звёздном огне…

Горько, что в прошлом всё больше друзей –
Тех, что ушли за тёмный порог…
Было бы вместе жить нам светлей,
Но по-другому судил нам Бог.


ЗЕМНАЯ ЮДОЛЬ

Прохожу долиной плача,
Жизнь трагична и трудна…
Но родиться вновь – удача, –
Можно всласть попить вина.

Кто не пил вина – несчастен, –
Не познал любовный вкус…
Жизни опыт не напрасен, –
Там, где минус, есть и плюс.

Пить вино с друзьями – радость,
Мир становится светлей, –
Вмиг снимается усталость
И на сердце – веселей!

В жизни – главное, не хныкать,
И до дна допить вино…
Безнадёжно – горе мыкать,
Если счастья не дано.

И влача юдоль печали,
Помню радости любви, –
И в душе не замолчали
Золотые соловьи…

* * *

Всё, что было вчера –
В золотистом тумане…
Чай горячий с утра
Остывает в стакане.

Допиваю вино,
Забываю о чае, –
Открываю окно,
Отпускаю печали.

Жизнь проходит, как сон,
Опьяняя мечтами, –
Колокольчиков звон –
Где-то за облаками.

В сердце светлая грусть
Золотится лучами, –
Солнце высветит путь –
За седыми холмами.

Льётся счастья вино –
Почему мне всё мало?..
Чай остывший давно, –
Но печали не стало.


* * *

На закате сгорает день
И опять возрождается утром –
Свежим ветром пахнёт сирень,
Оживая в бесстрашии гулком.

Снова время зовёт вперёд,
Слышу ветер, блуждающий в соснах,
И стремится душа в полёт,
Чтобы встретиться с ласковым солнцем.

Вновь свободу мне дарит свет,
В сердце щедро энергия льётся –
Я для новых готов побед, –
За любовь сердце пылкое бьётся…

Пусть уходит усталый день, –
Отдохнёт за горой и вернётся, –
Озарит вешним светом сирень,
Если страстному сердцу взгрустнётся!


* * *

Хорошо с друзьями пообщаться,
Снять с души усталость, вспомнить о былом, –
И, как раньше, снова разгуляться,
И поверить:
жизнь – счастливый дом!

Жаль, что встречи стали очень редки,
Но осталась память о весёлых днях –
Я ныряю в солнечные реки
И душой хмелею в золотых огнях.

Хорошо с друзьями выпить чарку,
И до дна бутылку вместе осушить, –
Каждый рад бесценному подарку –
От души общаться и счастливым быть!

Хорошо с друзьями выпить водки –
Не спеша, бутылку выпить на троих,
И ещё добавить – коль в охотку,
И живым домой вернуться – «на своих»!..


9.                Наталия Гегер

Гегер Наталья, Родилась и живет в  Краснодаре. Пишет стихи с 2011 года. 


МЫ – ГАРМОНИЯ....
Гармония!               
Вселенной мы гармония!               
Великого звучания симфония!             
К любви мы прикасаемся ладонями,         
Ища во зле, сверкающем как молния,   
Гармонию!               

Созвучие!               
Мы разных душ созвучие!               
Нас всех одно и то же мучает:            
Как с лёгкостью прощать обиды жгучие,               
И сердцем превращать слова колючие               
В Созвучие!

Согласие!               
В единстве – мы согласие!               
Пред молодостью, старость седовласая    
Накопленною мудростью не хвастает,
Мы ищем средств  многообразие -      
Согласия!   

10.          Татьяна Гордиенко

Гордиенко Татьяна Васильевна родилась в Архангельске, росла и училась в Запорожье, ныне живёт в Подмосковье. Автор четырёх сборников стихотворений, многочисленных публикаций в литературно-художественных изданиях Украины и России в частности в Санкт-Петербурге, Барнауле, Владикавказе, Запорожье, Киеве, Москве. Член Союза литераторов России и Межрегионального Союза писателей Украины. Дважды лауреат международных литературно-музыкальных фестивалей «В стенах серебряного века» и «Звезда Рождества», лауреат международного литературного фестиваля «Формула огня», посвященного 120-летию со дня рождения Марины Цветаевой. Победитель 3-го цветаевского музыкально-поэтического фестиваля «Моя божественная лира с твоей гитарою - сестра»

ХРАМ НИКОЛЫ – ЗАЩИТНИКА МОЖАЙСКОГО

Красного камня готический храм.
Узкие окна, как будто бойницы.
Крест в бесконечное небо стремится
Солнцу навстречу и буйным ветрам.

Место святейшее для прихожан.
Клонят деревья опавшие кроны.
Колокол мечется, тихи поклоны –
Мир на молитву вечернюю зван.

Всем нам своя предназначена роль.
В каждой душе и мольбы, и надежды.
Перед иконой снимают одежды
Мысли и чувства, смятенье и боль.

Несотворимый сияет огонь.
Запахи ладана, воска и мирры*.
Дух Николая – защитника сирых –
Голубем белым летит на ладонь.
 
* мирра – благовонная смола,
смирна в Библии.



"УЙДЕТ И АВГУСТ...."

Уйдёт и август. И сотрётся след.
И осень призовёт тепло к ответу.
Предъявит счёт сияющему лету
и посулит в безвременье билет –
всё честь по чести и по этикету.

Солёный привкус первых холодов
останется до нового цветенья.
И летний бриз незримой лёгкой тенью
пребудет в кладовых глухих дворов,
где обретёт защиту и спасенье.

Переживу и осень и снега,
чтобы услышать клёкот журавлиный.
Мне ни в любви не надо половины,
ни в ярости заклятого врага,
ни в рыке волн, ни в пенье соловьином.

И потому, слагая день ко дню
и в зеркале времен, отображаясь,
шагаю смело в осень, улыбаясь,
по солнечной московской авеню,
ни от чего в судьбе не отрекаясь.


Очень сумрачно и промозгло,
У промокших дорог – простуда.
Начинает свой вынос мозга
Ненасытный сентябрь-иуда.

Серебра ему явно мало –
Золотые гребёт лопатой.
Но за что такая опала,
И по чьим векселям плата?

Чьи грехи отмывает осень,
Проливая холодные ливни?
Под невинных порой косим,
А втихую тараним бивнем.

Вновь решают и боль, и лихо,
В ком сегодня принять участье.
А продрогшее небо тихо
Предлагает свое причастье.

* * *

Душой срываюсь на хорал,
Когда тепло слезою тает,
А осень медленно теряет
Латунь, и охру, и коралл.

Целую выцветший подол,
Её изношенного сари,
И листья цвета киновари,
И солнца бледного обол.

Читаю небо, как словарь,
Как предсказания Предтечи.
И ветер, словно пономарь,
Звонит и зажигает свечи.



Лишь запах чабреца, сухой и горьковатый,
Повеял на меня – и этот сонный Крым...
Н. Заболоцкий


Спокойно и легко всегда душе моей,
Когда иду по берегу морскому.
Мне нравится размашистость морей.
И их причастность ко всему мирскому.

Волны солёной тихий разговор,
И шорох гальки при её откате,
И света с тенью бесконечный спор
На бесконечно розовом закате.

И пряный запах обожжённых трав
Мне нежно дарит горное дыханье.
А в нём неповторимый крымский нрав
И маяков ночное полыхание.

Я каждый раз к заутрене молюсь
За эти величавые просторы.
Я знаю, что опять туда вернусь,
Чтобы увидеть солнце, море, горы.


ПРОВОДЫ
На смерть Анатолия Рекубрацкого

Пейте горе полным стаканчиком!
Под кладбище (всю) землю размерьте!..
Надо быть китайским болванчиком,
Чтоб теперь говорить не о смерти.
В. Ходасевич
 
В природе было тихо и тревожно,
В душе – какой-то сумрачный озноб.
Мы подходили к гробу осторожно,
Роняла ива листья прямо в гроб.
 
Я убедилась – в нашей жизни осень:
Уходят в вечность старые друзья.
С меня когда-то тоже время спросит
И тихо скажет: «Очередь твоя».
 
Запорожье,
9 октября 2011 г.


***
Еще одна зима, но лучшая из многих.
Еще один декабрь, но краше остальных.
Ни стойких холодов, задумчивых и строгих,
ни воющих ветров, колючих и шальных.

Еще одна дорог читаемая сага.
Еще одно ветвей движенье невпопад.
В неоновых огнях Милан, Париж и Прага,
и легкой пеленой несмелый снегопад.

Еще одна среда в московских переулках
в ладони приняла вечерний благовест.
И мелодичный звон, высокий, мерный, гулкий,
торжественно звучит и в сердце, и окрест.

Пусть в сутолоке дней не видится большое,
но в этот светлый час, отрадный и живой,
на улице Москвы стоят, обнявшись, двое,
и звездная купель у них над головой.


***
Давай зажжём с тобой свечу
и в час предзимнего уюта
янтарной осени парчу
возьмём за точку абсолюта.

И в бледном отблеске луны
сомкнём алкающие руки,
ведь сердца явственные звуки
поют подобием струны.

Пусть ночи выцветшей виски
вдруг побелеют на рассвете,
мы всё ж останемся близки,
как никогда, на этом свете.


 Как мне жить на временной планете?
И какой обман лелеять впрок?
Если и на том - всевечном свете
буду я бессмертно одинок?
Павел Баулин
Надо жить на временной планете,
как последний, каждый новый день.
И за всё пред Богом быть в ответе:
мы для смерти – сладкая мишень.

В принципе – всечасно одиноки.
И не важно, тот иль этот свет.
Нам бы отодвинуть дальше сроки,
разгадав бессмертия секрет.

Всё – обман. Не важно, что лелеять
будем с упоеньем до поры.
Главное – писать, пахать и сеять,
не точить на друга топоры.

А когда заступим за пределы –
всё равно наступит этот срок, –
то безмерно лёгким станет тело,
безгранично истинным итог.

И не важно, кто и как там встретит,
кто узнает. Главное, чтоб Он
нас простил и милостью отметил,
принял после тризн и похорон.

Не тоскуй, мой друг, теперь о бренных,
не блуждай средь праха и крестов.
Души всех – и тленных, и нетленных –
обретают свой единый кров.
***
Вновь небо цвета олова,
Звезда, как образ, светится,
Деревья клонят головы
И торопливо крестятся.

В ливрее мокнет улица,
Фонарь в берете розовом,
И ангел лета кружится
Во храме во берёзовом.

А в жизни брешь бездонная,
И грусть в парче и кружеве
Сияет непреклонная,
Как памятник Бестужеву.

И прошлое расстреляно,
И речи наши праздные,
И мы глядим растерянно,
И близкие, и разные.

ЧТО ЦЕНИТ МИР?....

" Что ценит мир? - Богатство и разврат.
Чем дорожит? - Предательством и скверной.
Как пышен безрассудства маскарад.
И чванство стало ношей непомерной.
Как ханжество заполнило сердца.
Фиглярство напрочь вычернило души.
Как искажен весь замысел творца
на всем пространстве благодатной суши.
Каков итог? - Лишь нищенство и срам,
лишь лихоимство, наглость и порочность.
Не к этим мы стремились рубежам,
себя стократ попробовав на прочность.
Не эти мы лелеяли мечты
Другие были миссии и цели.
Хотели братства, правды, чистоты,
но не смогли, похоже, не сумели.
Вокруг лишь разобщенность и вражда,
жестокость и тупая жажда власти.
Как горестен порой итог труда,
когда победы нет, а только лишь участье.


11.              Дмитрий Дарин

Дарин Дмитрий Александрович, родился в Ленинграде в 1964 г. Член Союза писателей России и ЛНР, член Высшего Творческого Совета МГО Союза писателей России, член Союза журналистов России, член редколлегии всероссийских лит.журналов"Российский колокол","Дом Ростовых", "Невский альманах".
Доктор экономических наук.
Автор шести поэтических сборников. Последний по времени - "БЕЗЫМЯННЫЙ БАТАЛЬОН", 2015г (изд. «ВЕЧЕ»). На стихи автора написано более 150 песен,
вошедшие в репертуар И.Кобзона, А.Маршала, А.Днепрова, В. Преснякова (ст.) и Владимира  Преснякова, М.Евдокимова, А. Глызина, Я.Осина, Н. Крыгиной,          Е. Южина, С. Зыкова, А. Кальянова, А.Верещагина, гр.»Самоцветы», гр. «Рядовой Дарин» , Государственного ансамбля российского казачества "Казачий курень" (г.Волгоград), Государственного Академического хора народного хора им. Е.Попова (г.Рязань) и других исполнителей.
Несколько лет назад наряду с поэзией начал публиковать малую прозу и критику - в лит.газетах и журналах "Московский литератор","Российский писатель","Губерния","День литературы","Российский колокол","Наш современник", "Медный всадник" (Санкт-Петербург), "Невский альманах" (Санкт -Петербург),» (В.Новгород), «Молодая гвардия» (Москва), «Дом Ростовых» (Москва) и других.
В 2011 году в журнале "Сура" (Пенза) вышла первая повесть "Барак". Вторая повесть "Заваль" вышла в 2012 году в журнале "Бег", Санкт - Петербург.
В 2013 г. издана первая книга прозы "РУССКИЙ ЛАБИРИНТ" (изд. "ВЕЧЕ")
Лауреат Большой Премии им. С.Есенина «О РУСЬ, ВЗМАХНИ КРЫЛАМИ» 2005 г., лауреат Международного фестиваля патриотической песни «КРАСНАЯ ГВОЗДИКА 2015 г, других многочисленных конкурсов и премий.
С октября 2009 года - Сопредседатель Комитета, Председатель отборочного жюри Международной Литературной Премии им. Сергея Есенина "О РУСЬ, ВЗМАХНИ КРЫЛАМИ. С 2015 г. - Председатель редакционного Совета национального общественно-литературного портала «ОСИЯННАЯ РУСЬ».

КАЗАЧЬЯ ВОЙСКОВАЯ
То ли ворон, то ль орёл
Да над войском реет,
Не меня ли он нашел,
Не могу теперь я
Без победы помирать.
Кто над войском реет,
Против солнца не видать.

По цепи дают приказ,
Да пошла потеха.
А пока на этот раз
На груди прореха
В гимнастерке не моей.
Да пошла потеха
Средь неубранных полей.

Пуля выберет меня
Рано или поздно,
Да собьет с мово коня,
Враг наскачет грозно,
Да за мной сомкнется строй,
Враг наскачет грозно,
Только я еще живой.

Солнце больше в глаз не бьет,
Вижу – не орёл то,
Вижу – ворон петлю вьет
В небе черно-желтом.
Да сужает все круги…
Вижу – не орёл то,
Эй, товарищ, помоги!

Накажи жене не ждать,
Что вдовой терзаться,
Только зряшно помирать
Неохота, братцы!
Вы доделайте дела
Постарайтесь, братцы,
Посчитайтесь за орла!

2006


БЕЗ МЕНЯ
Без меня
Тревожить будут соловьи
Влюбленных в лиственной дубраве,
И полк стоит на переправе,
Где все товарищи мои,
Но без меня.

Без меня
Поскачут лавой по степи,
Во злого ворога стреляя,
И воронья густая стая
На землю мокрую слетит
Уж без меня.

Без меня
Костер зажгут в ладони дня,
Согреет руки пламень желтый,
Какой дорогой бы не шел ты,
Ты, друг, вернешься без меня,
Так без меня.

Без меня
Теперь кружилит карогод,
Вовсю гармоника играет,
И снег последний в роще тает,
И христосуется народ,
Эх, без меня…

За меня
Поминки справят под ольхой,
Придут на кладбище родные
И вспомнят годы молодые,
Когда я был еще живой.
Да за меня.

2006

ПОМИРАТЬ, ТАК ОТ ЛЮБВИ.

Дон разлился что-то рано,
Ты до наших  доплыви,
Помирать, так не от раны,
Помирать, так от любви.

А в бою мы спин не гнули –
Пулю только не слови,
Помирать – так не от пули,
Помирать, так от любви.

Мы не раз помянем павших,
Кто не сгинул, тот – живи,
Помирать – так не от шашки,
Помирать – так от любви.

Друг, оставь гармонь в покое,
Сердце песней не трави,
Помирать – так не от горя,
Помирать – так от любви.

Всем нам – к Богу быть однажды,
Наливай уж, не томи,
Помирать – так не от жажды,
Помирать – так от любви.

Мать – она почует сразу,
Как умолкнут соловьи,
Что погиб я по приказу,
Не успел я – по любви.

2007

***
Ворон черный в небе кружит,
А солдат по дому тужит,
Потому как долго служит
Во далекой стороне.

Ворон, ворон, злая птица,
А солдат душой томится
И от этого не спится
На рассвете на войне.

А солдат письмо читает,
По складам письмо читает,
И того солдат не знает,
Что сегодня он умрет.

А зря ворон не летает,
А зря черный не летает,
А зря вражий не стреляет
По солдатам пулемет.

Эх, не зря кручина гложет,
Пуля сердце потревожит,
Злая – сердце растревожит –
Меня первого убьет.

Сядет ворон, крылья сложит,
Как меня под крест положат,
А ответ моей пригожей
Похоронкою придет.

2007

ХОРУНЖИЙ


Что, хорунжий, загрустил,
Отчего кручина?
Али ворон закружил,
Аль  не ждет дивчина?

Пику вострую возьми,
Да утешься боем,
Стоишь ты один восьми,
Как и все мы стоим.


               
На войне – ты бей врага,
Помереть успеешь,
Вспомни батьку Ермака,
Да не оробеешь.


Для чего казак рожден?
А на то родился,
Чтоб всегда вооружен,
Родине  сгодился.
               
               

Тихо охнет на скаку
Молодой хорунжий,
А без смерти казаку
В чистом поле скучно.


А зари клинок в крови,
Срубит день под корень,
Как казак лихой с Оби
Да со смертью спорит.
               

 2008

МЕДСЕСТРА


Мы берем обратно Севастополь,
Остро режут небо  «мессера»
По ничьей земле бойца к окопу
Тащит за собою медсестра.

Твердь поправ  коленками худыми,
Выбивалась из последних сил,
Вылезая  в копоти и дыме
Из воронок, словно из могил.

Школьница вчерашняя с косою,
Не расставшись с куклами вполне,   
Чью-то жизнь  нейтральной полосою
Тащит из войны назло войне.


Ей бы, милой, с васильковым взглядом,
При уютных  нежиться штабах,
Но важнее сердцу -  под снаряды,
И уютней – в сбитых сапогах.


Смерть на фронте вовсе не красива,
В обиходе крепкое словцо,
Но с какою ангельскою силой
Светится курносое лицо,

Потому - тяжелому солдату    
Медсестра – богиня из богинь -   
Не  до рая, так до медсанбата
Донесет из адовых пустынь.


Среди нынешних  красивых, хитрых, разных -
Взгляд мой на людей  еще остёр -
Вижу женщин лишь пустых и праздных,
И всё реже вижу медсестер.

2009
                БЕЗЫМЯННЫЙ БАТАЛЬОН
 
Как повязка на рану -
Ранний снег на поля.
На граненом стакане
Корка хлеба моя.
 
Не сегодня закопан,
Я, расстрелян в упор,
По военным законам
Призываюсь на сбор. 
 
Орды смотрят сурово
В пополнении сил,
И приходится снова
Нам вставать из могил.
 
Мы займем оборону-
Павший наш батальон-
Перекличка - условно,
Все бойцы - без имен!
 
               
 
Но мы сраму не имем,
Кто по списку - всерьез -
Здесь проходят живыми,
С вас - повышенный спрос!
 
Это с ваших согласий
Распинали страну!
Мы - Иваны, да Васи
Продолжаем войну!
 
               
 
Смерть давно нам покорна,
И со снегам в кудрях
Мы погибнем повторно
На российских полях!
 
И в награду за это
Нам родная страна
По Всевышним заветам
Возвратит имена!!

                Не бывает в России солдат безымянных,
                Бог хранит имена - чтобы с нами на "ты".
                Оттого черный хлеб на граненых стаканах,
                Тяжелее гранитной плиты!


.


12.                Николай Дик

Николай Францевич Дик - публицист, прозаик и поэт; родился в Казахстане, с 1974 года проживает в г. Азове Ростовской области. В 1987 году закончил исторический факультет Ростовского государственного университета, в 1993 году получил второй диплом по специальности «социальный педагог» РОИПКиПРО.
Член Союза писателей России, Союза журналистов России и Союза литераторов Европы; лауреат, призер и член жюри более пятнадцати всероссийских и международных литературных конкурсов. Автор свыше 80-ти книг по педагогике, теории и методике воспитания; четырёх книг публицистики, четырех книг прозы и тринадцати сборников стихов для детей и взрослых. Публиковался в литературных журналах «Страна Озарение», «ЛитОгранка», «Союз писателей» (г. Новокузнецк), «Мозаика Юга» (г. Таганрог), «Пролог» (г. Новочеркасск) и «Автограф» (г. Донецк, Украина), в альманахах «Золотая строфа» (г. Москва), «Серебреный дождь», «Литературная мозайка» (г. Коломна) и «Азовский край» (г. Азов).


ЛИХИЕ КАЗАКИ

У Дона-батюшки реки
живут лихие казаки,
не мыслят жизни без любви
и ярких песен.

И лишь лихому казаку
любая трудность по плечу
и счастья таинства секрет
давно известен!

Проходит время, но опять
над Доном-батюшкой звучат
все те же старые и добрые
мотивы.

Пока прекрасных дончаков
седлает слава казаков,
Россия-матушка моя
несокрушима!


ДИКОЕ ПОЛЕ

Как будто бы в детство,
на дикое поле
у берега Дона
один выхожу
и запахом нежным
ковыльного моря
опять, как и прежде,
всей грудью дышу.

Пытаюсь напиться
нектаром свободы,
полетом шмелей
и цветением трав,
и вновь насладиться
дарами природы,
понять хоть на миг
их особенный нрав.

Ни с чем несравнимо
донское раздолье,
красоты лиманов
и ериков гладь.
И лучше казачьего
дикого поля
местечка степного
в Руси не сыскать.

КАЗАЧЬЯ РАЗДОЛЬНАЯ

У Задонского лимана,
где ночует Дон – река,
чернобровая Оксана
полонила казака.

Не могет казак Оксанке
свои чувства приоткрыть,
и решил тогда таранькой
сердце девки подкупить.

Наловил казак тарани,
любо - дело молодца,
на крыльцо своей Оксане
приволок их с утреца.

Усмехается казачка
и пытает рыбака:
- За кого идти, задачка –
за уху, аль казака?

Через месяц наслаждался
хутор славною ухой,
а казак всем похвалялся
жёнкой дюже озорной.



ЗАДОНЬЕ

В устье Дона, на приволье,
между веток ивняка
дремлет тихое Задонье –
рай донского казака.

Под зелеными ветвями
затерялись хуторки
с рыболовными сетями,
дончаками во степи.

Православными церквями,
славой прошлой казаков
и речными каюками
у песчаных берегов.

Уголок Руси престольной,
седина былых веков,
дремлет тихое Задонье –
рай азовских казаков.

РОСТОВСКАЯ МАСЛЕНИЦА

Говорят, у нас в Ростове
не найти нигде блинов?
Кто замолвил это слово,
я поспорить с ним готов!

Вы пройдитесь по базарам,
убедят тут сразу вас -
смысл к ростовским кулинарам
есть зайти, хотя б на час.

Вы отведайте с друзьями
наши вкусные блины.
Убедитесь, с чебаками
их готовим только мы.

А казачки - мастерицы
так украсят южный стол,
что такого и в столице
не встречал любой посол.

Так что, в Масленицу смело
приезжайте к нам в Ростов.
Коль веселья захотели,
удивить он вас готов!


ПРИСЯГА ДОНСКИХ КАДЕТОВ

Мужское мужество и слава казаков
давно в сердцах и в совести кадета.
Мы под присягой перед памятью веков
клянёмся охранять покой рассвета.

Теперь мы юные защитники Руси,
нам по плечу кадетская судьбина
и службу сложную готовы мы нести,
в бою не прячась за чужие спины.

Клянёмся честь свою ничем не запятнать,
служить добру, казачеству и Дону,
Россию - матушку, как собственную мать,
оберегать от недругов и стона.

13.               Светлана Донченко

Донченко Светлана Геннадьевна, член Союза писателей России, руководитель Южно-Российского творческого объединения " Серебро Слов", кавалер ордена " Серебряный  Орел", медали им. Нобелевского лауреата Ивана Бунина, медали " Литературный Олимп" и наградного знака" Союз писателей России",  полковник КВ.

ГЛУХОМАНЬ
Казачий край – дворцы и хаты.
Забор из камня и плетень.
Редчайшей красоты закаты
И не похожи  день на день.
Моя Кубань! Земля родная!
У хат весёлый птичий гам,
Хромой походкой уток стая
К речным шагает берегам.
Зверей домашних шум и гомон
И петушиные бои,
Как будто в них вселился демон
На стыке ночи и зари.
И воздух пахнет дымом сладко,
Наверно, кто-то печь разжёг,
Да за ухоженною грядкой
Стоит соломы старый стог.
А из-за каменной ограды
Вдруг появился  «Мерседес».
Собаки уличные рады -
Вслед понеслись, но он исчез.
Вот многочисленное стадо
Коров и молодых бычков
Идёт неспешно мимо сада
В сопровожденье пастушков.
Гармония души и тела -
Ну просто райский уголок!
И нет любви моей предела.
Цвети, Кубань, земной цветок!
=================================

В хрустальной бездне...
В хрустальной бездне мартовского утра,
Когда прохладой дышит край родной,
Когда заря, в оттенках перламутра,
Спешит проснуться, слившись с тишиной.
В тот самый миг Светило золотое
К Земле протянет тёплые лучи.
И вот тогда-то  всё пережитое
В душе моей капелью  зазвучит.
И разольётся в первый день весенний
Нектаром звука, вкусного, как мёд,
Песнь жизни, та, что чудо воскресений
В краю казачьем снова воспоёт.
=================================

Да вплетёт любовь...
Позови меня в степь весеннюю,
Где цветёт живой горицвет.
Там любовь найдёт путь к спасению
И в сердцах зажжёт яркий свет.

Нашептали мне звёзды синие -
У любви моей вновь весна.
Не сыскать любви лебединее,
Когда душенька так вольна.


Степь-красавица шёлком стелется
Из фиалковых лепестков.
А душа -  она вдруг осмелится
Да вплетёт любовь в круг венков.

Мать-и-мачеха средь подснежников -
Ярко - жёлтое с голубым.
Разукрасит нас, двух мятежников,
Светом радости вековым.

Владычица лесов
Всего лишь дочь казачьего народа -

Владычица я  рек, морей и гор.

Кипит, бурлит в душе моей свобода,

Манит к себе лихой  степной  простор.

Медовый дух  пьянит… Горчинкой терпкой

Пропитан воздух Родины святой.

Любовью самой нежной, очень хрупкой,

Кубань моя, я поделюсь с тобой.

Люблю тебя, казачий край...
Люблю тебя, казачий край,
Омытый росами хрустальными.
Здесь в лето убегает май
Тропинками степными тайными.
Здесь море плещется у ног,
И горы рвутся в высь зовущую.
Здесь острый солнечный клинок
На зорьке тьму вскрывает тьмущую.
Волшебный голос соловья
Тревожит душу до забвения.
Казачий край! Земля моя!
Даруй нам свет благословения!

Душа моя клубочком невесомым...

Чем старше становлюсь, тем мне милее
Российских деревенек тишина.
Здесь русский дух и крепче, и целее,
И нищих духом* красота видна.
Иду совсем неспешно по тропинке:
Собаки брешут глухо, с хрипотцой -
Ведь из моей ротанговой корзинки
Так вкусно пахнут пышки и сальцо.
Клубится пыль на грунтовой дороге:
На старых дрожках едет мужичок
В подпитье лёгком, шумный, колченогий,
Со смаком свой вдыхает табачок.
Душа моя клубочком невесомым
Свернулась так уютненько внутри.
И кажется мне каждый куст знакомым,
И кажутся родными пустыри.
И проникает русский дух поглубже,
И крылья вырастают за спиной,
И ничего другого мне не нужно.
Деревня что-то сделала со мной...


ВЕНЧАЛЬНАЯ
Венчались казак и казачка во Храме,
Любовь свою Богу с поклоном внесли,
Их Небо  так щедро своими дарами
Осыпало. Вот оно,  счастье Земли.
Стояли они под венцом чуть живые,
Боялись дышать... Волшебство. Чудеса.
Большая им выпала честь - вековые
Традиции рода   воздать небесам.
Им звон колокольный поведал святые,
Великие таинства жизни мирской.
Колечки на пальцы они золотые
Друг другу надели - в знак веры людской.
В знак веры в кольцо, что конца не имеет,
Как верность любви, как души красота,
Которая искренне  благоговеет,
Касаясь губами святого креста.
ХорЫ им пропели о плоти единой,
Лишь ею Сын Божий венчает в любви.
Казак и казачка навеки судьбиной
Повенчаны... Господи, благослови!!!

МОЯ ТРЕПЕТНАЯ КАЗАЧЬЯ МУЗА....
Какой-то много грустью  захудалой
Наполнен каждый недожитый  день.
То муза ранит горестной опалой,
То в голове сплошная дребедень.
А мне бы в Лондон, пусть и на мгновенье,
Вдохнуть в Гайд-парке аромат травы
И приступом  лихого наважденья
Разлить по телу  сладость вдохновенья.
Но мне заказан путь туда, увы....
Тогда в Париж, в  Париж, и на Монмартре
В уютном тихом маленьком кафе
Вдруг ощутить себя в счастливом фарте
И в диком, незадачливом азарте
Бросать слова родившейся строфе .
Какая, право, в мыслях ерунда....
Зачем мне Лондон шумный и Париж?
К чему лететь из милого гнезда?
Чужие страны, парки, города....
Уймись, душа, уймись, а то сгоришь.
Что может быть милей родной земли?
Пусть много грустье и опала Музы,
Пусть каждый год седые феврали
Ветрами гасят в сердце фитили,
Но не порвать им родственные узы.
И только здесь, в распаханной степи,
Под гнётом бытия и жизни груза
Прошу тебя - волнуйся и кипи,
Моя казачья трепетная Муза.

14.                Александр Драгунов-Мираж
Александр Сергеевич Драгунов, 13 ноября 1967 года, Харьковская область город Богодухов. творческий  официальный псевдоним Александр Мираж.
Автор исполнитель, композитор, поэт. Автор проекта и генеральный продюсер Ежегодного Международного фестиваля "Шансон над Волгой"
Член Союза писателей города Москва, а так же член союза писателей  Северной Америки Русских авторов зарубежья. Награжден: два креста "200 лет Георгиевскому Кресту" , Крест Украинской сотни, медаль «Один Народ одна Вера», орден Мира и Дружбы, все в области культуры. Имеет чин есаул.

СТРАНА НА ЗАМКЕ.

Мы идем на большой караван,
Ветер, солнце, сыпучий бархан….
Миражи возникают как дым,
Жар палящий, глоток бы воды….
 
Пусть задача у нас не легка-
Укротить обезумевших псов.
Караван существует пока-
Пограничный замок на засов!

Страна на замке,
И  никто не пройдет!
Страна на замке-
Кто-то службу несет!
И в стужу и зной
Пограничник не спит,
Надежный замок
Для врага безнадежно закрыт!

Нам хотят переправить дурман,
Торговать им у школьных ворот.
Нашу Русь превратить в балаган,
Сумасшедший крутить оборот….
Не допустим мы зло на Земле,
На Земле нашей Русской Святой!
И пылать каравану  в огне
Нет для нечисти доли иной!

Страна на замке,
И  никто не пройдет!
Страна на замке-
Кто-то службу несет!
И в стужу и зной
Пограничник не спит,
Надежный замок
Для врага безнадежно закрыт!


                ЗА МУЖЧИН

ДАВАЙТЕ ВСТАНЕМ, ПОМОЛЧИМ
ГРАНЕНЫЙ ВСЕМ НАЛЬЕМ, ПО ПОЛНОЙ.
И ВЫПЬЕМ СТОЯ ЗА МУЖЧИН
ЗА ТЕХ, КТО ЗВАНИЯ ДОСТОЕН
ЗА ТЕХ, КТО НИКОГДА НЕ НЫЛ,
В БОЮ КТО ГРУДЬЮ ЗАКРЫВАЛ
ЗА МУЖЕСТВО, ОТВАГУ, ЧЕСТЬ
КТО ДРУЖБЕ ВЕРНОСТЬ СОХРАНЯЛ



ПОДНИМАЕМ БОКАЛ ЗА МУЖЧИН
ЗА СВЯТУЮ ВЕЛИКУЮ РУСЬ
ЗА КРЕСТЫ, ОРДЕНА И МУНДИР
ЭТО ЧЕСТЬ  И Я ЭТИМ ГОРЖУСЬ

МУЖСКАЯ ДРУЖБА ВСЕХ СИЛЬНЕЙ
МУЖСКАЯ ДРУЖБА ВСЕХ ДОРОЖЕ
ДАВАЙТЕ ПОМНИТЬ ВСЕХ ДРУЗЕЙ
И СКАЖЕМ С БОГОМ, ПУСТЬ ПОМОЖЕТ.
НАЛЬЕМ ПОПОЛНОЙ ВСЕМ  ВИНА
И С ЧЕСТЬЮ ВЫПЬЕМ ЗА РОССИЮ.
ОНА У НАС, НА ВСЕХ ОДНА
БЕРЕЗКОЙ БЕЛОЙ,  НЕБОМ СИНИМ.

ПОДНИМАЕМ БОКАЛ ЗА МУЖЧИН
ЗА СВЯТУЮ ВЕЛИКУЮ РУСЬ

ЗА КРЕСТЫ, ОРДЕНА И МУНДИР
ЭТО ЧЕСТЬ  И Я ЭТИМ ГОРЖУСЬ

11 мая 2012 г.

15.                Леонид Дудин

ЛЕОНИД АНФИНОГЕНОВИЧ ДУДИН 

   Родился  в деревне Харитонов Починок Солигаличского района Костромской области. В городе Солигаличе окончил среднюю школу.  Работал на Пегузском лесоучастке и в колхозе «Совега». В 1955 году был призван в армию. Затем учился в Рязанском артиллерийском училище. Служил в Группе советских войск в Германии в должности командира взвода разведки, затем старшим офицером батареи. После трёх лет службы - учёба и окончание Военной инженерной академии имени Петра Великого. В качестве представителя Главного управления космических средств работал на предприятиях, занимающихся освоением дальнего и ближнего космоса (ОКБ Н.Д.Кузнецова, завод им. М.В.Фрунзе – г. Куйбышев; КБ Химмаш им. А.М.Исаева – НИО -9, Фаустово; на полигонах Байконур и Плесецк).
   За большой личный вклад в развитие космонавтики отмечен орденом Петра Великого, медалями К.Э.Циолковского, Ю.А. Гагарина, «50 лет космической эры», Почётным настольным знаком отличия к 50-летию полёта Ю.А.Гагарина «От Исаевцев» и другими правительственными и общественными наградами.
   Работал главным редактором газеты «Наши вести» и Белоозёрского телевидения, первым редактором газет «Вертикаль», «Округа».
   Пишет стихи и прозу. Публиковался в центральной (журналы «Поэзия», «Знамя», Советский воин», Литературная Газета, Слово, Красная звезда)  и региональной прессе, а также в местной печати. В последние годы увидели свет книги: «На вершине пирамиды», «Испытатели», «Главный конструктор», «Сын земли русской», «Поехали!..» (о вкладе КБ Химмаш в полёт Ю.А.Гагарина), «Белоозёрский. Очерки истории», «Цветы Болгарии. Венок сонетов», «Гвардии генерал Соколов». Широко освещён в болгарской прессе.
   Действительный член Академии Российской словесности, член Международного сообщества писательских Союзов,  член Союза писателей России.
   Лауреат Всероссийских литературных премий им. М.Ю.Лермонтова, И.Д.Сытина. Лауреат Всероссийской музыкальной премии им. Андрея Петрова, многих региональных и областных премий.
   Награждён Пушкинской медалью «Ревнителю просвещения», «Золотой Есенинской медалью», «Медалью А.П.Чехова», «Медалью им. Елены Слободянюк», дипломами губернаторской премии им. М.М.Пришвина»,  «Золотое перо Московии», «Большой серебряной медалью Николая Гумилёва», медалью Нобелевского лауреата Ивана Бунина,
генерала А.А.Брусилова, Почётным губернаторским знаком «За труды и усердие», Почётным знаком Московской областной Думы «За трудовую доблесть», знаками главы района «За заслуги перед Воскресенским районом», «За отличие в труде»  и многими другими литературными знаками отличия, грамотами и дипломами.
    Член правления Московской областной организации Союза писателей РФ, руководитель Воскресенского ордена «Культурное наследие» литературного объединения «Радуга» им. И.И. Лажечникова.
    Редактор газеты «Воскресенск литературный».   
    Ветеран Военно-космических Сил.            
    Первый Почётный Гражданин городского поселения Белоозёрский.
    Почётный Гражданин Воскресенского  района Московской области.
    Депутат Совета депутатов городского поселения Белоозёрский (с 2014г.по н.в.).
* * *
               
 Василию ДЕДЮХИНУ

Что нам близко, припомним, и дорого,
И уедем за сотни мостов,
По знакомой дороге на Совегу –
Далеко, за Великий Ростов.

Пусть асфальт, закипая под шинами,
Остается, как дым, позади,
Где в преданье уходят большие
И поля, и леса, и сады.

Только скорость пристопорить надо бы,-
Ни к чему эта пляска страстей,
Эти жгучие вечные жалобы,
Устающих от нас скоростей…

Мы приедем в Починок усталыми,
И на речке, у бань, на мысу,
От столичной отмывшись окалины,
Упадём в золотую красу.

Расцелуем прибрежные лилии,
Землю с дедовым домом большим,
Где берёз белоствольные линии
Затухают в печали вершин.

И СВЕТЛЫ, И ОТКРЫТЫ
            (На родине)

1

Легко полевая тропинка
Бежит, раздвигая стерню,
К торжественно-чинным Починкам
С домами – один к одному.

Отцы их рубили как надо,
Добротно рубили сыны
Из самой звенящей и ладной
Высокой столетней сосны.

Несложные телеантенны,
Линуя пейзаж новизной,
Над шифером крыш постепенно
Сливаются с голубизной.

Здесь нет на весёлых калитках
Тяжёлых и скучных замков.
Дома и светлы, и открыты,
Как души моих земляков.

Мне эти дома с малолетства
Понять до конца помогли,
Что нет драгоценней наследства,
Чем чувство родимой земли.

2

Стоит у высокого тына,
Как памятник, тихая мать
И самого младшего сына
Сквозь солнце не может узнать.

Но вот покачнулась легонько,
Вздохнула чуть слышно: «Сынок...»
Ведро, прозвенев о щебёнку,
Скатился в горячий песок.


НА МЕНЯ ЗАГАДАЙ
                Сестре Серафиме

Костромские дороги –
                ухаб на ухабе,
Только знай, что за воздух держись!-
Не пускают пугливых и слабых
В нескончаемо хлёсткую жизнь.

Сосняков  вековых
                величавые кроны
Высоко-высоко надо мной
Колокольным гудят перезвоном,
Оглашая простор голубой.

Я проеду-пройду, по-сыновьи,
                открыто
Через тайнопись горьких дорог,
Где отвагою предков пропитан
Потаённый любой уголок.

Проберусь в бурелом,
                до истоков до самых,
До земли, где извечная Русь,
Где вершил своё дело Сусанин,
Где притихла  багульника грусть.

Где на солнечном склоне горы,
                за рекою,
Среди сосен, черёмух, берёз
Нашей маме с высоким покоем
Повстречаться навек привелось.

Я к тебе непременно, нежданно
                приеду,
Но как хочешь сейчас понимай:
На меня, беспечального, в среду,
На развилке разлук загадай.


* * *
Снова где-то внутри заёкало,
Затревожилось неспроста…
Что ж вы снитесь, мои далёкие,
Опечаленные места?

Снится вечностью
Дом бревенчатый –
Пятистенок с лицом крутым,
Наверху
Петухом увенчанный,
Словно солнышком
Золотым.

А окрест
В тишину влюблённая,
Удивлённая,
Как ни глянь,
Расстилается потаённая
К морю Белому
Глухомань –

С нераспаханными
Берлогами,
До зимовья – не докричись,
Гать - болотина
Многорогая –
Недотрога –
Большая  Чисть.


Лишь отсюда вся Русь,
Без вычета
Самой малой тропы,
Видна.
Слева – Сухона,
Справа -  Вычегда,
Прямо – Северная
Двина.

При раскладе таком,
Немереном,
Нет вопросов
Кому служить,
За что голову,
Как повелено,
На войне сложить.
* * *
Лес ты мой,
Океан зелёный,
Что ни дерево-
То волна…
Затерялась в твоих затонах
Моя отчая сторона.

Где-то там,
Нет, не мною встреченные,
Выйдут вечером-
Гибкость лоз-
Из реки
Золотые женщины,
Выжмут водоросли волос.

- Ах, красавицы!
- Ах, вы, вороги –
Белобокие берега!-
Ахнет месяц
На звёздном пологе
И вослед навострит рога.

В ОТПУСКЕ

За Веретии снова меня унесёт.
Там у самой рогастой коряги
В изголовье себе положу туесок
И в уютный багульник прилягу.

Позабуду - и сразу! - где север, где юг,
Загляжусь, как над ранней равниной
В неоглядную даль облака поплывут –
Красотою, ни с чем несравнимой.

Скоро бабы придут, подойдут мужики
О судьбе, о любви поаукать…
Большеглазая клюква, срываясь с руки,
Заспешит о ведёрочки стукать.

А пока затаилась окрест тишина,
Та, которой нигде не услышишь.
Рядом, вытянув шею, подросток сосна
Замерла надо мной и… не дышит.

* * *
Костёр, не оставив бликов,
Словно жизнь подытожив,
Уснул возле речки тихо-
Совсем на меня похожий.

Непойманной рыбы запах
Берегом кружит-бродит,
И ночь не спешит на запад,-
А ты вот уходишь, вроде.

* * *
Ничего не жду я ниоткуда,
Всё быльём, что было, поросло,
Подлости, измены, пересуды,
И добро, и радости, и зло.

На закате прошлых отношений
Лишь остались светлые мои –
Две любви, красивы и священны,
А верней, два храма на любви.

НА ВОЛГЕ

Над песчаным обрывом Волги
Чистотою своей светла
Одинокою недотрогой
Крутобокая ель росла.

И, конечно же, не случайно,
Красоты понимая смысл,
Каждый день, неустанно, чайки
Серебрили зеленый мыс.

Говорили, простор бурили,
Скоростной оставляя дым,
И оттачивали свои крылья
По параболам голубым.

Солнце россыпью щедрой, частой
Заполняло весь белый свет,
И, казалось, - полнее счастья
Над обрывом для чаек нет.

А когда над землею волглой
Разливалась ночная мгла,
Из глубин потаённых ёлки
Выходила, лучась, сова.

Конопатая, простодушная,
Прожектируя в дали  взгляд,
Она слушала - не наслушаясь,
Как под боком совята спят.

2

Утром трепетным и росистым
Сквозь таинственный мир земли
Шли транзисторные туристы,
В даль невыстраданную шли.

От их гогота  неосторожного
Жались в облачко облака,
Покрывалась гусиной кожей
Непроснувшаяся река.

Против выкриков и привала,
Понимая итог сполна,
Каждой порою восставала
Молчаливая тишина.

От предчувствия катастрофы
И неясных еще потерь,
В небо выбросив острый  профиль,
Не дыша, затаилась ель.

3

... Застучал, загулял над Волгой,
Распоясавшийся топор,
Будто бы не рубили елку,
А расстреливали в упор.

Та и стройно, и величаво,
Даже в смерти своей светла,
В стоны ранние первых чаек,
В блики солнечные легла.

А в её, ещё тёплых, лапах,
Не поняв, что пришла их смерть,
Копошились слепые совята,
Не умеющие взлететь.

Как бы волю ни напрягали,
Они встретились глубиной ...

Нынче Волга - не голубая,
Только кажется голубой.

Навсегда под обрывом нашим
Дым барашков реку покрыл,
Словно бы над волнами машут
Миллионы совиных  крыл.

Словно совы со всей Вселенной,
С дальних самых её концов,
Собрались в этот вечер летний
 На поминки своих птенцов.

АЛЕКСАНДРУ ТЮРИНУ

«Выхожу один я на дорогу…»
                М.Ю. Лермонтов
 
Я просил разрешенья у Бога
За Вселенский забор перелезть,
Чтоб облегчить, хотя бы немного,
Эту жизнь, коль она ещё есть.

Сноп орбит не вязал, как попало,
Плача, горло ракет надрывал,
Лишь бы смерть в Море Смерти упала
И убита была наповал…

А в садах Мироздания, кстати,
Видел – Архистратиг Михаил
Благочинно средь ангельской рати,
Указуя на Землю, ходил.

Я стоял тенью теми и света
На развилке разлуки – любви,
Осознав до болезни при этом,
Что верны откровенья мои.

Осмелев, сделал шаг к Богосвету,
Говорил, вопросив, невпопад:
- Есть ли жизнь меж бессмертьем и смертью?
Иль меж ними – стеной Звездопад?

- Передай, - протрубил Он, - народу,
А поэтам – вдвойне! – Благовесть, -
Кто один выходил на дорогу,
Тот познал и погибель, и честь.







16.                Елена Дунская

Родилась в Москве. По образованию журналист. Поэт, прозаик сценарист, драматург, переводчик.  Автор и исполнитель песен. Дипломант конкурса ПОКОЛЕНИЕ – 93 (клип «Барбара Кач»). Дипломант конкурса авторской песни 2003 года. Чл. Союза писателей России. Автор и координатор нового российского праздника "ДЫНЯ-АРТ" и других арт-проектов.

ВЕРЮ!

                «… Над Канадой небо синее….»
                А. Городницкий
Над Канадой небо сине.
Над Испанией тем паче.
И над нами тоже небо,
Просто цвет его иной.
Я люблю тебя, Россия,
Я люблю.
Люблю и плачу…
И другой страны не знаю,
Где мы выживем с тобой.

Видно, мы обречены.
Видно, так уж нам и надо:
Пусть юпитерам – Канада.
Мы – быки своей страны.
Через лагерные плахи,

Сквозь потери и непрухи,
Через голод, боль, изгнанья –
С верой, кой неведом страх…
Нету мест на свете белом,
Где б не пахло русским духом.
И колышутся колосья
Да на русских на костях.

Видно, мы обречены.
Видно, так уж нам и надо:
Пусть юпитерам – Канада.
Мы – быки своей страны.

На себя лишь уповая,
Не надеясь на Мессию
И с терпением вселенским
Разгребая житиё,
Распрямит свои колени
И подымется Россия
И, как встарь, народом станет
Население её.

Видно, мы обречены.
Видно, так уж нам и надо:
Пусть юпитерам – Канада.
Мы – быки своей страны.

СТАРОЕ ФОТО. ИЮЛЬ 1946 ГОДА

Веселые лица над светлой рекой
И мышц молодых напряженная хватка.
Кипит, не кончается шуточный бой,
Все та же улыбка, все та же повадка.
И глядя на этот беспечный портрет,
Я вдруг на секунду представлю впервые,
Что вроде и не было страшных тех лет,
Все трое вернулись. Все трое - живые.
А то, что я знаю, не видно другим,
Ведь жизнь остается за краем формата.
И тот, что по центру, стоит без ноги,
И все они здесь - золотые ребята!
Так надо ли ныть от таких пустяков,
Когда только стоит назад оглянуться...
И знают они, что вовеки веков
Их жизни каленые не оборвутся.
И если сказать, что лет сорок спустя,
В июле. В преддверии дня.
От инфаркта...
То даже в возможность подобного факта
Они не поверят.
А с ними и я.

         ВЕСНА 1945
Начинается новая жизнь.
Голоса раздирают динамик.
Жаркий холст прожигает подрамник,
И огонь по знаменам бежит.
Над натянутой туго толпой
Огнедышащий льется оратор,
И гудит над промытой Москвой
Раскаленная поступь парада.
И навеки окончив свой путь,
Стынет голос обугленной стали...
Обнимая единую грудь,
Как литавры, грохочут медали.
И багряно, победно гремит
Всемогущее грозное имя...
И от тех, кто вернулись живыми,
Нам родиться еще предстоит.


17.                Юрий Ефимов

Юрий Александрович Ефимов родился 12 августа 1943 года. Член Московского областного отделения Союза писателей России. Писатель, историк, общественный деятель. Автор исторической книги « Да, были схватки боевые!» о роли казаков в Бородинском сражении.  Председатель Совета Старейшин общественного объединения     « Российское Вольное Казачество», атаман станицы «Николаевская», в Анино, в Москве. Генерал-полковник казачьих войск.


                ДЕСАНТ В ВЕЧНОСТЬ.
История минувшей войны хранит в себе еще много тайн, и они стираются навсегда, уходят вместе с умирающими очевидцами-фронтовиками, ибо не все успевали в боях занести на бумагу.
В октябре 1941 года немецкие силы отчаянно пытались подойти к Москве. Кровопролитные бои за столицу не прекращались ни на минуту.
Маршал Жуков был направлен Ставкой на самый опасный участок фронта - под Москву.
Приехав в небольшой городок, где временно разместился штаб Армии, потерявший связь и контроль над войсками. Он увидел, что конвоиры выводят из здания штаба лётчика со связанными за спиной руками.
- В чём дело? - спросил он холёного майора НКВД, сопровождавшего арестованного.
- Паникёр... Берия лично приказал арестовать и расстрелять без суда.
- За что?
- Известил штаб, что к Москве идёт по шоссе колонна немецких танков и что она уже за Можайском.
- Это правда? - резко обернулся Жуков к лётчику, шедшему с поникшей головой.
- Правда. Час назад я сам видел... Пятьдесят один танк, машины с пехотой. Идут прямым ходом на Москву... Сам считал, нас обстреляли!
Советский летчик, совершавший разведывательный полет на территорией противника во время возвращения заметил колонну немецкой бронетехники, двигающую к Москве.
Выяснилось, что на пути вражеских танков нет ни заградотрядов, ни противотанковых средств. Было принято решение выбросить десант перед колонной. На ближайший аэродром привезли свежий полк сибиряков.
Сведения подтвердились, поэтому необходимо было немедленно принять решение, каким образом остановить врага. .Колонна немцев зашла в тыл линии советской обороны, и путь на Москву был открыт.
- Что будем делать? Немцы идут к Москве! Как вы могли не укрепить стратегически важное шоссе, танковое направление? Такую колонну трудно остановить! Невозможно выбросить им войска наперерез... Они почти в дамках. Есть бомбардировщики на аэродроме?
- Есть, но израсходованы бомбы. Ни одной не осталось. Можно транспортные ТБ-3 послать в Москву на склады, - промямлил один из генералов.
- Не успеть... - Жуков задумался, прошёлся по комнате и приказал. - Готовить десант!
- Нет парашютов, - подал голос один из лётчиков.
- Готовить десант! - опять повторил Жуков. - Когда я ехал сюда, видел на марше свежий полк сибиряков недалеко от аэродрома, задержать его, повернуть к самолётам. Едем туда.

 Было решено осуществить высадку десанта. И не просто высадку!
Приказать защитникам пойти на столь отчаянный и рискованный поступок Жуков не мог. Тогда он построил бойцов, большинство из которых были новобранцами.
Коротко и жестко объяснил обстановку. Причем предупредил сразу, что прыгать придется без парашютов, с бреющего полета прямо пред колонной.
Он попросил выйти добровольцев. Солдаты, все до единого, строем сделали шаг вперед…

Транспортные самолёты тяжело отрывались от земли и брали курс на Можайск. Жуков неподвижно смотрел им вслед, заложив руку за шинель. Обеспокоенный ординарец спросил:
- С сердцем плохо, товарищ генерал Армии?
- Всё нормально.
В это время последний самолёт оторвался от земли. Жуков судорожно сжал возле сердца иконку Божией Матери, которую носил с собой с начала войны, и прошептал молитву. Потом, не страшась никого, резко перекрестился и тяжелой походкой направился к машине.
Бойцы, сидевшие в самолетах и сжимавшие противотанковые ружья и гранаты, говорили, что прыгать лучше боком, чтобы не сломать ноги, сгруппироваться, на земле - перевернуться несколько раз и вступить в бой. В теории, вроде выходило, что ничего страшного, но как будет в реальности?

Команда «Приготовиться к прыжку!» прозвучала совершенно неожиданно.
Самолёт нёсся над землёй так быстро, что бойцы, один за другим исчезающие в снежном буране, оставались так далеко позади, что, казалось, никогда не соберутся в единую боевую единицу.
Немецкая колонна ходко неслась по заснеженному шоссе. Вдруг впереди появились низко летящие русские самолёты, они словно собираясь приземляться, стлались над самой землей. На высоте четырёх-десяти метров от земли из самолётов как гроздья посыпались люди.
Многие, падая в неглубокий снег, погибали, разбившись при падении. Многие корчились и кричали от нестерпимой боли в сломанных костях. От их падений снег вздымался, как земля после взрывов снарядов, люди кувыркались в снежных вихрях, и тут же эти белые снежные взрывы обернулись пламенными разрывами гранат и автоматными очередями, сеющими панику и смерть в немецких колоннах. Призраки в белых полушубках бросались под танки со связками гранат, стреляли из противотанковых ружей, атака была столь стремительной, что немцы долго не могли прийти в себя.
Столь внезапное появление сделало свое дело — несколько немецких танков удалось подбить. Однако немцы, превосходящие и численно и боевой техникой, двинулись дальше, уничтожив большую часть смельчаков.
 Яростные, бесстрашные в своём возмездии, русские несли смерть. Прожжённые противотанковыми ружьями, взорванные гранатами, горели танки.
Немцы не сразу заметили, что из-за леса вновь вынырнули русские самолёты, и новая волна десантников, как цунами, буквально обрушилась на головы немецких солдат. Русские вступали в бой сразу же, не теряя ни секунды, казалось, что они начинали стрелять, не достигнув земли. В этот раз немцы не сумели ничего предпринять. Взорванные бронемашины и танки, перегородившие пути к отступлению остальной колонне, превратили её в хорошую мишень. Только несколько танков и бронемашин сумели вырваться из огненного ада и на предельной скорости помчались назад. Казалось, что не только экипажи, но и сами боевые машины охватил животный ужас, что не только люди, но и танки с автомобилями возвещают окрестности о том кошмаре, из которого они только что выбрались. Когда прошла эйфория боя, наши стали подсчитывать потери... Выяснилось, что только при падении из каждых ста человек погибли двенадцать. Сколько людей осталось покалеченными, какие страшные травмы получили люди, прыгая с высоты в пять-десять метров на огромной скорости... Кто сейчас это подсчитает?
Я не могу представить ни немца, ни американца, ни англичанина, добровольно и без парашюта, прыгающего на танки.
Нынешние циники  обязательно поглумятся над этим фактом истории…
Чего, только не напишут: дескать, солдаты боялись Сталина, боялись, что их расстреляют, что их силой заставили…
Споры о том, правдива ли история о высадке десанта, ведутся до сих пор. Но важно ли это? Героизм защитников Родины достоин того, чтобы о нем рассказывали легенды!


18.                Леонид Ефремов

Родился и живу в Москве. Пишу и пою для Вас.






       ЛЮБО, АТАМАН!

Родиться нужно казаком,  другое все придет потом,
Чтоб сердце билось в такт подкованных копыт,
Чтоб был всегда в Душе твоей  шатер  лесов, простор полей,
И, чтоб потомков за тебя не мучил стыд!
А те, кто «ряженым» зовет, скривив гнилой губастый  рот,
Пусть захлебнется в едкой собственной слюне!
Когда припомнят про «АК», что на плече у казака,
И наши шашки  в Приднестровье и в Чечне!

Не посрамим же Память дедов наших славную
Казачью Честь и всю историю державную!
Такой удел от Бога дан -  не убояться смерть и ран!
А, значит, ЛЮБО, ЛЮБО, ЛЮБО, атаман!


Над Доном ширился пожар, когда бесился комиссар,
Кубань давно забыла тихие места.
За землю,  волю, за Уклад на пулю шел и стар и млад,
И умирал без страха с именем Христа.
Урал, Сибирь, голодомор в крови казачьей до сих пор,
И мало тех, кто выжил в лагерном дыму.
Расстрел расстрелом погонял, но род казачий устоял
И переводу, видно, роду нет тому.

Не посрамим же Память дедов наших славную
Казачью Честь и всю историю державную!
Такой удел от Бога дан -  не убояться смерть и ран!
А, значит, ЛЮБО, ЛЮБО, ЛЮБО, атаман!

Не дрогнет рюмка на клинке, нагайка не скользнет в руке,
Не заморочит городская суета.
Ни милость барская, ни кнут, казачью душу не согнут!
Корнями врос казак в родимые места.
Россия снова на коне, гутар казачий в курене,
Дела идут, и нету повода тужить.
Открыто, чтим святой Уклад, как много лет тому назад,
А, это значит, что живем и будем жить!

Не посрамим же Память дедов наших славную
Казачью Честь и всю историю державную!
Такой удел от Бога дан -  не убояться смерть и ран!
А, значит, ЛЮБО, ЛЮБО, ЛЮБО, атаман!



Я С ТОБОЮ ЕДИН!

Время мудрых седин  - это, вовсе, не грусть.
Я с тобою един, Православная Русь!
Кровь пролита без меры, только шепчут уста:-
-Что Россия без Веры? - Что казак без креста!

От раскисших дорог, до чего, и не счесть,
Мне послал тебя Бог, всю, какая ты есть!
Здесь лежат наши деды, нас безмолвно коря-
-Если Русь без Победы – в голове без царя!

Нас лишь Богу судить, лишь России-стране.
Никому не испить, все, что есть в глубине!
Над рекой панорама,  ты в столице спроси:
- Что Россия без Храма? – Что земля без Руси!

Я с тобою един, Православная Русь!
Я такой не один! Не один, ну и пусть!
Кровь пролита без меры, но прошепчут уста:
- Что Россия без Веры? Что река без моста!

Крестный ход
Я не  один застойный год,
В том принцип мой дурацкий,
Всегда ходил на Крестный ход
На Сокол, во Всесвятский.
Под курткой был нательный крест,
А, Вера? Что об этом?
Я больше выражал протест
Наветам и запретам.
Я дерзок, молод и здоров,
Апрельская погода….
Вокруг толпилось оперов
Побольше, чем народа.
При освященье куличей,
В пылу людского гама
Я растворялся средь свечей,
Укрытый сводом храма.
Наверно так же в старину
Врагов пережидали?
Но дяди в штатском никому
Проходу не давали.
Цепляли взглядом молодых
Среди иного люда.
А, после, кулаком под дых:
-А, ну, пошел отсюда!
Не шел, молчал, стоял и ждал,
С почти бойцовской стойкой.
А штатский типчик угрожал
В тайге ударной стройкой.
К другим влекли его дела-
Влепить под дых с размаха.
Не знаю, Вера ли была?
Но не было и страха!
Шел за народом в Крестный ход,
Был счастлив Светлой Пасхой.
Хотя и видел у ворот
Дружинников с повязкой.
Огни, апрельская пора,
Какие песнопенья!
Пусть «пятый угол» до утра
Искал я в отделенье.
Но точно знал, что через год,
В том принцип мой дурацкий,
Пойду опять на Крестный Ход,
На Сокол, во Всесвятский.


ЧТО ПРЕКРАСНОГО В ОСЕНИ?

Не преклонюсь перед осенью,
Жухлой туманною просинью!
Лето душило пожарами,
Лето сводило с ума…
Глупость в «поре поэтической»
Просто обман истерический!
Скоро начнется практически
Холод и голод… зима.

Крик журавлиный – пророчество,
Ровно как год одиночества..
Осенью в счастье не верится,
Листьев умерших стезя…
Чем же любой восхищается?
Тем ли, что с нами прощаются,
Тают и не возвращаются.
Птицы, тепло и друзья?!

Желто-багряные рожи нам,
Даже любовь заморожена!
Кутаться в шубы и в валенки,
Чтоб дотянуть до весны.
Слишком уж много внимания
Этой поре угасания!
Чтоб убежать от страдания
Снятся нам летние сны.

Только как фея- проказница
Дочка моя первоклассница.
С ней не прогнусь перед осенью,
С ней не замерзну в зиме.
… Год моего одиночества….
Этой мне осенью хочется
Плюнуть на чьи-то пророчества!
И очутиться в весне!

ИНТЕРНЕТОМАН.

-Что ли, доктор, ты не лазил в интернет?
Платных психов приглашаешь через сайт?
Без сети нормальной жизни в жизни нет!
Килосексель, сексипиксель, дуробайт!
В « Одноклассниках» флужу которой год,
И не помню, сколько клонов поимел!
Как продвинутый скажу, что чайник тот,
Кто не спамит всякой хренью твой е-мейл!
Аватарки,  группы, общества, порно,
Вирт любители по скайпу пошалить.
Собирается тут разное ОНО,
Тем, кому в реале нечего ловить!
От таких чудес, попробуй, удержись,
Здесь как в сказке невозможное сбылось!
Всем подарит интернет вторую жизнь,
Если в первой ничего не удалось!
Здесь красавицы, что в семьдесят юны,
Каждый пятый гей, философ и поэт,
Академики, дворяне, колдуны….
Да, кого, тут, милый доктор, только нет!
Беспорочного зачатия венец!
Взял, да смайликов внебрачных наплодил!
Сетевой любви не важно, наконец,
Что за фото притаился крокодил.
Если гадкий вирус винт кому сожрет,
Или сеть на час зависнет вечерком,
Я уверен, просто взбесится народ!
Доктор, я боюсь подумать о таком!
Замыкание, да Боже сохрани!
Эти ужасы с майданом не сравнить!
Пусть мерцают словно вечные огни,
Все, кому в онлайне выпадет светить!

Что-то, доктор, я про шизу не допер!
Ты себе оставь реала мелюзгу!
Мой пароль не вскроет галоперидол!
Я ж тебя забаню в собственном мозгу!
Ты в дурдоме инсталляцию провел,
Безлимиткой в сутки 25 часов.
И до приступа, отсутствием довел,
Интернетовских, огней и голосов!
Санитаров и  дежурную сестру,
Погоняй-ка по больнице, матеря!
Мне удастся в файл сжаться поутру,
И на « яндекс» испариться от тебя!



КИТ.

                Л. К. посвящается

Я б не счел, что, мол, потратил
В этот вечер время зря.
Жаль, не пьете, вы, приятель,
А, теперь, не пью и я.
Портвешочком, по-простецки,
У подъездного окна….
Там, где в юности советской,
Лишь неправедность одна.
Но, на все нашлось бы силы
Наплевать через плечо.
Трояка бы не хватило?-
Так добавили б еще.
Это все не пьянства ради.
Лишь тому свидетель Бог,
Что осталась на фасаде
Аморальность наших строк.
Пара строк, попавших в вечность
Под приплюснутой луной…
Нашей жизни скоротечность-
Символ бренности земной.
Кит-китом. Фильтрует воду
Не отмоленных грехов.
Чтобы выплеснуть к восходу
На песок планктон стихов.
И за то ему награда,
Бонус, в веке, что живем.
Ей же, ей! Напиться надо!
Жаль, ей-богу, что не пьем!


                ОРЛИКОВ ПЕРЕУЛОК.

Притаился средь пыльной листвы переулочек, мне дорогой.
Он отмечен на карте Москвы без названья, короткой дугой.
Для названья масштаб маловат. Странным именем он наречён.
Не Столешников и не Арбат. Называется Орликов он.
Буквой «П» расположенный дом – пристань самого раннего детства,
Где приятно взгрустнуть о былом, с Комсомольской почти по соседству.
Так давай же с тобой постоим во дворе дома шесть дробь один.
Сам не знаю, зачем всякий раз я к нему пролагаю пути.
В полусонный полуночный час что-то здесь заставляет пройти.
Шпиль высотки над нашим двором, у которого все на виду.
Постою осторожным вором и в закрытые двери войду.
У дверей здесь хватает звонков, разноцветных фамилий чернила.
Запах пищи, и запах котов, и всё те же в порезах перила.
Где-то рядом притихли миры коммунальной далёкой поры.
И меня возвращают года, убегая назад эшелоном,
В детский сон, где мы жили тогда все в одной комнатёнке с балконом.
«КВН» с круглой линзой в углу и диван – как корабль у причала.
Вышел в осень отец поутру в ту страну без конца и начала...
Голос диктора там, за стеной, о Вьетнаме с Лаосом вещает,
Тётя Валя и Стёпа смешной снова сказку во сне обещают.
Ох, как хочется съехать с перил! Но в подвале живёт крокодил!
Здесь давно переделан фасад, все ушли, и меня здесь не ждут.
Но я вижу, шагая назад: наши тени на шторах живут.
В гимнастёрке на кухне мой дед и отец вместе с бабушкой здесь.
Я из мира, которого нет, но который по-прежнему есть!
Не разрушить его, не убить, не сломать ни приказом, ни ради наживы!
Первый крик, первый шаг, молода моя мать, все ушедшие целы и живы!
Я опять возвращаюсь сюда, чтобы снова уйти навсегда.


***

Убивающий времени бег,
От комет оборвавшийся след.
Лишь вчера здесь дышал человек,
А сегодня и памяти нет.
У пророка изогнута бровь.
На лице  мудреца простота.
Лишь вчера бушевала любовь,
А сегодня в душе пустота
А не стоит жалеть ни о чем
До внезапного сверху звонка
Не успеем узнать, что почем
Слишком жизнь для того коротка
Гриф гитарный прогнулся дугой,
Как обычно фальшивит струна.
Все получится в жизни другой,
Если будет другая дана!
Снова осень сменилась зимой
А капель запоет для других
И поведает камень немой
О дождях, да о ветрах  лихих.
Затихает вдали метроном
Отработанных чьих-то сердец.
Знать никто не желает о том,
Что всему наступает конец.
Но не стоит жалеть, ни о чем
Все, что было, случилось не вдруг
Мы ответы к задачке прочтем
По изломанным линиям рук
Рифма выстрелит меткой строкой
И вина в красной капле вина
Все получится в жизни другой,
Если будет другая дана!
Кто б поведал, что все неспроста
Кто б утешал, что все не на миг.
Из распятого тела Христа
Плачь, от боли, сорвался на крик,
А в потемках отрыжка у псов
А в утробе и утром темно.
Нас качает на чашах весов
Архитектор Вселенной давно.
Но не стоит жалеть, ни о чем
Звездный дом, это замкнутый круг.
Мы, слегка прикоснувшись плечом
Ощутим непонятное вдруг.
Постоим под небесной дугой,
Гарь земную вдыхая сполна.
Все получится в жизни другой…
Вряд ли будет другая дана!






19.           Владимир Киселев

Киселёв Владимир Борисович, член ЮР ТО " Серебро Слов" с первых дней его образования. Стихи Владимира обладают особенным шармом и узнаваемостью. Они наполнены лёгким, тёплым , иногда ироничным, но всегда приемлемым юмором. Живёт и работает в городе Краснодаре.


ИСПОВЕДЬ

Нас жизнь ленивая в животных превращает.
Квлекшись ублажением телес,
Сам человек порой не замечает,
Что он, как человек, давно исчез.

Вот так и я, не оценив мгновенья,
Как мелкую монету расточал
Все думы и надежды и стремленья,
Столь нужные для всех моих начал.

Нет, я не строил нереальных планов,
Всё, что задумывал, я мог осуществить.
Но сам себя я обокрал обманом,
Что жизнь на завтра можно отложить.

БОЖЕСТВО

И у Дарвина есть изъяны,
Ну, никак я понять не смог,
Если не мы "от обезьяны",
То кого же тогда создал Бог?

Да, во мне обезьяньего много,
Что лицо, что характер ужасный,
А вот женщины - "это от Бога"
Все божественно, дивно прекрасны!

ВНУЧЕК

Как прекрасна тишина-
Внук ещё в объятьях сна.
А как Владя пробудится,
Так покой нам только снится!
Начинает он носиться,
Как степная кобылица.
Перевёрнут кверху дном,
Словно лодка, будет дом.
папу, маму, бабу, деда
Этот славный непоседа,
Словно доктор Айболит,
Враз от лени исцелит.

ГЛАВНОЕ СЧАСТЬЕ

Что-то в жизни детской не сходится,
Что-то чистое втоптано в грязь.
Почему мама с папой разводятся,
Малыша своего сторонясь?

То, что целым, единым казалось,
Перепахано вдруг межой,
У ребёнка - к обоим жалость.
Как понять, кто теперь чужой?

Был малыш очень с мамой дружен,
И с отцом так любил гулять.
Ну, и кто же теперь не нужен,
И кого из них выбирать?

Люди взрослые, остановитесь!
Так не надо играть с судьбой!
Вы в глаза ребёнку всмотритесь,
В тех глазах -  недетская боль.

Тучей чёрной пройдёт ненастье,
И опять заиграют скрипки.
В этом мире главное счастье -
Это радость детской улыбки.


20.          Лев Котюков

Котюков Лев Константинович – поэт, прозаик. Родился в 1947 году в г. Орле. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького. Стихи публиковались в периодических изданиях России, вошли в антологии «Русская поэзия. ХХ век» (2001); «Русская поэзия. XXI век» (2010). Автор многих книг стихов. Среди них – «В одинокой толпе» (1990), «В змеиных зеркалах» (1993), «Невозможное» (2000), «Не спасется никто от последней любви» (2008), «Под небом любви» (2011), «Тайна вечности» (2013). Заслуженный работник культуры России. Лауреат Международной премии Святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, Государственной премии Центрального Федерального округа РФ в области литературы и искусства, а также других Международных, Всероссийских и региональных премий.
Живёт в Подмосковье.



ОДНОКЛАССНИКИ

Безысходно, угрюмо, глухо
В ледяных провалах времён…
Неужели вон в ту старуху –
Я без памяти был влюблён?!

Неужели она когда-то
Хрупко билась в моих руках?..
И не ведала жизнь заката,
И любовь побеждала страх.

И сбывалась любовь весною,
Золотою мечтой слепя…
Но старуха бредёт Москвою,
И не помнит почти себя.

Будто сгинуло всё бесследно!
И ответь-ка, любовь моя, –
Где сегодня твоя победа?!
Где сегодня весна твоя?..

Безысходно, угрюмо, глухо,
Как во тьме за чёрной стеной…
Исчезает в толпе старуха,
Остаётся любовь со мной…

РУБАХА

Всю ночь одна без страха
В безумном ноябре
Висит моя рубаха
За домом во дворе.

Висит моя рубаха
В ночи вниз головой,
И бьёт её с размаха
Ветрище ледяной.

Верёвка бельевая
В безумной вышине,
Рубаха ледяная –
Мерещатся во сне.

И, позабыв о страхе,
Один в чужом краю,
Я в ледяной рубахе
Пред Господом стою.

НАД КАМЕННОЙ ВОДОЙ
(ПОЛУПРИТЧА)

Над каменной водой
молчит земля сырая,
И нет пути домой
в глуши родного края.

Все камни не собрать!
Молчат во тьме могилы…
Все камни разбросать
не каждому под силу.

Но из последних сил,
в надежде на свободу,
Мы камни с тех могил –
швыряем тупо в воду.

Мы ищем путь к себе,
как волки за флажками,
Но в каменной воде
не тонут наши камни.

И нет пути домой,
и меркнет образ рая –
Над каменной водой,
в глуши родного края…


НА СВОБОДЕ

За бараками в бросовом поле
Лебеда, да пырей, да осот.
Кто там бродит в потёмках на воле?
Не понять – человек иль сексот...

Стол в объедках под лампою тусклой,
Кто-то бродит на воле – и пусть!..
На окурках в помаде французской
Увядает российская грусть.

Скрип барачный и шорох мышиный
Затаились, предчувствуя ночь,
И кому-то сигналит машина –
С большака – и уносится прочь.

Что там, в поле – пятно или платье?..
Здесь, в бараках пустых, – никого...
И в сознании, будто заклятье, –
Всё – везде и нигде – ничего.

Сквозь посадки, сквозь тёмные ветки
Выйду в поле – в иные года...
Выйду в поле – исчезну навеки!..
Выйду в поле – вернусь навсегда!..

ДВОЕ

Он с улыбкой потерянной
Молча смотрит во тьму,
А она, как в истерике,
Жарко шепчет ему:

«Никого ты не слушай!
Мать забудь и жену!
Иль навек твою душу,
Как свою, прокляну!

Никого ты не слушай,
Ты в глаза мне взгляни!
Прокляни мою душу,
Как свою, прокляни!..

Ничего мне не страшно,
Пусть грядёт Страшный суд!
Пусть все ближние наши
Нас навек проклянут!..»

Тьма. Забвенье и ветер.
И узнать не дано,
Что на всём Божьем свете
Их простили давно...

* * *

Вот воробей снуёт, подклёвывая крошки,
А наша жизнь без нас по-прежнему ничья.
И образ воробья томится в сердце кошки,
И образ кошки – в сердце воробья.

И счастлив сдавший загодя посуду,
И счастлив вовремя не сдавший ничего.
И тот, кто в никуда ушёл из ниоткуда, –
Он тоже счастлив – и простим его.

Простим себя и всех. Простим свой век неладный!
Простим за то, что смерть для нас родней, чем жизнь.
Пусть голубем слетит к нам вестник благодатный,
Пусть воробей взлетит с кошачьим сердцем ввысь.

Хрипит бензином день. Пылит, пылит дорога.
И пыль летит в глаза, – и вязнет взгляд в пыли.
И тень со мной бредёт, сгорбатившись убого, –
Вот-вот уйдёт вперёд – и скроется вдали.

Мы все идём вперёд, а жизнь стоит на месте,
Но яблоки в листве круглее с каждым днём.
Летит, летит к Земле незримый Божий Вестник,
А мы вослед себе – идём, идём, идём...

Злостраждущим сердцам даруй, Господь, сомненья!
Бессмертным сонмам душ забвение даруй!
Пусть голубиный свет, не ведающий тленья,
Согреет нас в пути, как первый поцелуй.

* * *

Родниковый ручей у реки поскользнулся на льду,
А дорога в село твёрдо на ноги встала с мороза.
И привиделось мне: я домой первопутком иду,
И с железного моста окликают Оку паровозы.

И неведомо мне, что за мной моё время идёт,
Лёгкой ранней позёмкой заметая пустую дорогу.
И неведомо мне, что любовь мою душу спасёт,
И, любовь пережив, моё сердце откроется Богу.

И любовь пережив... Но пока не о том ещё речь,
Но пока в ранней сутеми обращается присказка сказкой.
Дом протоплен с утра. Светит жаром малиновым печь.
Пахнут окна сырые высыхающей синей замазкой.

И, в тепле разомлев, я забудусь в родимом дому,
И метельною ночью мне под крышей родною приснится:
Я из дома иду первопутком в открытую тьму,
Чтоб любовь пережить – и в любовь навсегда возвратиться.


* * *

Никто нашей жизни не знает,
И тень прилипает к стене.
И кто-то безумный въезжает
В Россию на белом коне.

И около бензоколонки
Он клянчит: «Хоть горстку овса...»,
И чьи, неизвестно, потомки
Смеются безумью в глаза.

И призраки трёх революций
Хоронит мазутная тьма.
Смеются потомки, смеются –
И сводят друг друга с ума.


ЛЕТО

Возводят соседи забор на меже,
И поздние вишни уже покраснели.
И небо прозрачно, и пусто в душе,
Как будто все птицы с земли улетели.

А птицы щебечут. И щиплют дрозды
Ещё не дозревшие, крепкие вишни.
И времени много до ранней звезды,
И жаром несёт от сверкающей крыши.

И полнится время небесной золой,
Вишнёвою косточкой, птичьим скелетом,
Забором горбатым, землёю сырой,
Горячею тьмой и немеркнущим светом.

НАРОД И ПОЭТ

Где же ты, моя свобода?!
Я сижу, себе не рад.
Из-за тына-огорода
Вылезает старший брат.

Говорит, тая ухмылку:
«Я – народ, а ты – поэт!
Дай-ка денег на бутылку!
У народа денег нет...»

Мне б послать его подальше,
Но негоже – старший брат...
Говорю, кривясь от фальши:
«Денег нет, а водка – яд!»

Брат кричит мне с огорода:
«Чтоб ты лопнул от стыда!
Как ты был врагом народа –
Так остался навсегда!..»


ГОРБУН

Горбун, поймавший майского жука,
Глядит на мир с улыбкою счастливой.
И лунная пустынная река
Сливается в саду с цветущей сливой.

Жука в ладони накрепко зажав,
Как в детстве шоколадную конфету,
Горбун стоит, весь мир в себя вобрав,
Лицо подставив неземному свету.

О, как он ласков, неземной огонь!
Горбун стоит, забыв земную долю,
И разжимает узкую ладонь,
И жук воздушный обретает волю.

Жук слюдяными крыльями жужжит,
Царапнув кожу, улетает в вечность.
Закрыв глаза, горбун в ночи стоит,
Как первая средь равных бесконечность.

* * *
Нет вещего Слова. В молчании – мука.
Прощальная песня. Разлука! Разлука!..

Над белым обрывом тяжёлое небо
Да пайка казённая чёрного хлеба.

Ушедшие други. Казённые стены.
Я вас вспоминаю в минуты измены.

Я вас вспоминаю в метельную замять,
И, может быть, с вами жива моя память.

В молчании – мука. Но снова и снова
Жду вещего гласа. Жду вещего Слова.

И, холодом тёмным дохнув у порога,
Мосты сотрясая, уходит дорога.

И жизнь – пробужденье. И смерть – пробужденье.
И сны после смерти – как сны до рожденья.

Тяжёлое небо над белым обрывом,
Зачатье страданья в мгновенье счастливом.

Заветные двери без стука открыты,
Но пальцы до крови дверями прибиты.

...И явится Слово – невластно заклятью,
И будет молчание мне – благодатью.

Прощальная песня. Безвестная мука.
Далёкая встреча. Разлука... Разлука...

* * *
По пьянке иль с тоски бузит в потёмках голь,
И укорота нет больному сквернословью.
Но этот мир влечёт из смерти в жизнь любовь,
Но тайну красоты не распознать любовью.

О, ужас красоты! Прожилка на виске...
Откройся до конца! Я ничего не скрою:
Ни розовый бутон, зажатый в кулаке,
Ни ржавую иглу на дне ведра с водою.

Скулит забытый пёс на пятом этаже,
И падалью сырой несёт в окно из парка.
И ужас красоты мешает жить душе,
И ждёт, и ждёт душа забвенья, как подарка.

Вот-вот и воцарит в округе тишина.
В подъезде хлопнет дверь. И бросят кость собаке.
И ржавая игла во тьме всплывёт со дна,
И розовый бутон раскроется во мраке.

ДОРОГА  ЖИЗНИ

По выживающей отчизне
С любовью, но не без стыда,
Куда-то еду мимо жизни,
А жизнь уходит в никуда.

Душа давно проела зубы.
Не вышибить – хоть в пасть ногой!
Плывут заборы, морды, трубы  –
Картины жизни дорогой.

Покойник роется в отбросах,
А где-то бьются зеркала.
И загорают на откосах
Еще не мёртвые тела.

Сияет крест над домом Бога.
Земля устала хоронить.
И незакатная дорога
В рассвет не хочет уходить.

Простор ревущий в душу въелся.
Глаза слепит похмельный чад.
И оглашённые на рельсах
Вот-вот себя перекричат.

А я всё еду, еду мимо.
Сквозь сон и морок смутных лет.
Нет!.. Эта жизнь неистребима!
Дым без огня ползёт из дыма,
А где огонь – там дыма нет!

Всё глуше вопли оглашённых,
Всё ярче невозможный свет.
Но тьма спасает сны влюблённых...
И нет в сей жизни побеждённых!
Но и – ...непобедимых нет!

ВСПОМИНАЯ ЕСЕНИНА

Было всё – и ничего не стало.
И метель упала на крыло.
Замела тропу на полустанок,
Замела дорогу на село.

Ни души!.. Метель промчалась мимо.
Как метель, полжизни пронеслось.
Думал утром свидеться с любимой, –
С нелюбимой свидеться пришлось.

А казалось – всё навек забыто.
Оказалось – помнится сполна.
Обвалилась зеркалом разбитым
В тишь и стынь полынная луна.

Только свет безумный и бесплодный,
Только уголь полночи в окне,
Только угол, где паук голодный…
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?!


* * *
Звени, Божественный глагол!
Все несчастливые – счастливы…
Водою талой полон дол,
В воде почти по пояс ивы.

И сны любви в дыму Весны
Уносят вздыбленные льдины.
Мы врозь для счастья не нужны,
Но надобны, когда едины.

Искрится старое вино,
Не меркнет время молодое.
Небытие – всегда одно,
А бытие – всегда двойное.

Любовь у каждого своя!
Но всем спастись одной любовью…
И в раздвоенье бытия
Жизнь обратится вечной новью.

Водою талой полон дол.
В дыму серебряные ивы…
Звени Божественный глагол!
Все несчастливые – счастливы…

ГОГОЛЕВСКИЙ МОТИВ

     Так как-то всё…
        Н. В. Гоголь

Всё, брат, не так! Всё как-то так…
Поёт эфир во тьме тревожной.
Дорога. Родина. Бардак.
И это всё во длани Божьей.

И всё, как будто не своё,
В глуши вселенского провала…
Но как-то остаётся всё,
Когда, казалось, всё пропало.

И нечего Судьбу винить,
И проклинать во тьме дорогу…
Ведь ничего не изменить!..
И слава Богу… Слава Богу!

* * *
Где-то там за разлукой грядущей,
        Под звездою незримой Полынь,
Обращается тьмой безвоздушной
        Свет сгоревших небесных пустынь.

Где-то там за грядущею встречей,
        У закатной речной полыньи,
Где в ничто обращается вечность –
       Мы спасёмся в последней любви.

Где-то там, где-то там!.. Где-то, где-то…
        Где расстанутся все навсегда,
Мы возникнем, как пламя – из света,
        И уже не сгорим никогда!..

НА КРАСНЫЙ СВЕТ

Я шёл, потупив в землю взгляд,
Томясь надеждою несмелой.
И шёл по небу снегопад
В распахнутой рубахе белой.

По-волчьи взвыли тормоза,
И смрадным дыхом потянуло.
И я взглянул Судьбе в глаза,
И мне в глаза Судьба взглянула.

И чьё-то время в этот миг
Преобразилось в антивечность.
И сочинитель тайных книг
Помножил ноль на бесконечность.

И я на миг забыл слова
И тень Числа прозрел в тревоге,
И взмыла мёрзлая листва
Над тенью бешеной дороги.

Но вся в надежде неземной,
Душа не понимала страха.
И снегопад передо мной
Рвал на груди своей рубаху.

И надрывалось вороньё,
И память тяжело знобило:
Как будто было это всё,
Но всё чуть-чуть иначе было…

* * *

Всё тяжелей земная высь,
     Всё выше Божий Свет.
И нет цены верней, чем жизнь
     Цены вернее нет.

Всё круче жизни круговерть,
     Всё тяжелее сны.
И нет цены верней, чем смерть,
     Вернее нет цены.

* * *

Плачу о том, что прошли мои лучшие годы…
                Николай Рубцов

Лучшие годы!.. О, где они нынче, родные?!
Страшные годы!.. Да вот они здесь – под рукой!
Лица пустые. Угрюмые сны ледяные.
И за рекой исчезающий светлый покой.

Лучшие годы в дыму одинокой тревоги
Не вспоминаю, до страшного часа таю…
И не жалею себя на осенней дороге,
И не жалею родную дорогу свою.

И забываясь в безумье последней свободы,
И прозревая остатние сны и года,
Плачу о том, что прошли мои страшные годы,
Плачу о том, что они не пройдут никогда…


ТРЕТЬЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ

Всё умчалось с талою водою,
И дорога к дому далека.
Облака над рощей молодою,
И над старым лесом облака.

Пусть таится время за холмами
Со змеиным прахом в кулаке.
Я один иду под облаками, –
Выхожу к невидимой реке.

И молчу у бездны на примете,
Как с ребёнком малым на руках…
Но не молкнет гул тысячелетий
В колокольных, белых облаках.

Тайна бездны за семью замками,
И дороги к небу далеки.
Я иду один под облаками,
Будто вдоль невидимой реки.

Но любовь за вечность не в ответе!
Гад ползучий корчится в пыли…
И летучий прах тысячелетий
Облака уносит от Земли.

И душа полна одной тобою,
И любовь, как никогда, близка!
Облака над рощей молодою
И над старым лесом – облака…


ЯБЛОКО

Ты утром ни о чём меня не спросишь,
И заспешишь неведомо куда.
И яблоко надкушенное бросишь
В тарелку, – и исчезнешь навсегда.

Всё это – в безответном и далёком,
В том мире, где не помнят ничего…
А  яблоко ещё исходит соком
От лёгкого надкуса твоего…


НОВОРУССКОЕ

Тяжёлое небо. Печаль и пустые поля.
О, русская небыль! Да холм кособокий Кремля.

Вся жизнь, как поминки. Страданья, мечтанья и дым
На тёмном суглинке, над тайным разломом земным.

И поиски сути, и ватный обломовский сон
В снегах и распутье над вечным обвалом времён.

Тоска униженья. Пустая гордыня Москвы.
И свет пробужденья с тоской непроросшей травы.

Ни края, ни меры! И горечь седая в крови.
И горькая вера в бессмертье последней любви.

Пасхальные вербы. И даль, уходящая вширь.
О, русская небыль. О, вечная русская быль.

ТЁМНЫЕ ДЕРЕВЬЯ

Памяти близких

Деревья тёмные качались,
Качалась вся Земля во мгле…
И где-то там во тьме прощались,
Прощались с жизнью на Земле.
Прощались все, кто сердцу дорог,
Кто близок до конца душе.
И черный свет летел на город,
И не хватало слов уже –
Сказать о главном на прощанье…
И оставалось лишь молчать,
Молчать о Божьем оправданье,
Молчать, забыв про состраданье,
О тайне вечного молчанья, –

И ничего не обещать…

ПОПЫТКА

Быть может, я – себя ещё спасу!
И обойдусь всего одной попыткой…
И пламень обратится вдруг – в росу,
И камень вдруг окажется – улиткой.

Но всё не то! И эта жизнь – не та…
И тьма в глаза в оврагах полнолунья.
И этот мир спасёт не красота,
А торжество последнего безумья.

ИУДА

Для Бога нет невозможного,
и Он  настолько всемогущ, что
может не только стать смертным,
но и может вообще не быть.

Этот мир повредился в уме,
Этот мир, как бессрочно распятый.
И молчу я в мерцающей тьме –
Ни за что – и за всё виноватый.

Бог повсюду – ни там и ни здесь,
И безумен не верящий в чудо…
И прозрев светоносную весть,
Сам себя распинает Иуда…




21.          Михаил Кочетков

Кочетков Михаил Николаевич родился весной 1961 года в московских Черемушках в многонациональной, многодетной семье. Воспитанием до школы занимался дед Захар Самуилович, влюбленный в А.Н.Вертинского и цирк, и считавший, что начале 60-х лучшая профессия – клоун. К чему ненавязчиво готовил внука.
В 78-м году окончил спортивную школу олимпийского резерва с приличными достижениями в плавании и водном поло. В том же году поступил в МВТУ имени Н.Э. Баумана, где разочаровался в оптическом приборостроении и через год поступил на кафедру геокриологии (мерзлотоведения) Геологического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова. После окончания работал на крайнем Севере (полуостров Ямал).
В 1987 году был приглашен Юрием Лоресом в «Театр авторской песни». Работал с яркими представителями жанра В. Луферовым, В. Бережковым, А. Мирзаяном, А. Смогулом, Н. Сосновской, А. Анипиловым и В. Капгером. Через год тем же составом без Ю. Лореса было создано творческое объединение «Первый круг», активно существовавшее до 91-го года и существующее до сих пор.
С 91-го по 98-й работал ведущим авторских программ «Утро неделового человека», «Гнездо Глухаря» и «Домашний концерт».
С 98-го года по настоящее время пишет стих и песни и гастролирует в России и за рубежом.
Песни сочиняет с 1978-го года. Выпустил восемь авторских дисков и издал три сборника стихов.

* * *
 
Почему-то все гении –
Странноватые люди.
Трусоват был Тургенев
И Чайковский причуден.
Был незрячим Гомер,
Глуховатым Бетховен.
Ну, а я, например, -
Офигенно духовен.
 
Я духовен во всём:
Например, в этой вирше.
Бездуховный козел
Так навряд ли напишет.
 
 
 
 
 
           СОН (фантазия).
 
В сон погружаюсь, как в подвал сырой и чадный,
Чахоточной свечою стены осветив.
Там, как большие совы, бражники скучают,
Больные головы на руки уронив.
 
Безбожно кашляя от горькой папиросы,
Больной студент в шинельке прячется от тифа.
Напротив философ цитирует Спинозу,
Купаясь в музыке словесных логарифмов.
 
Слова горбаты. Философия банальна.
И, как положено во сне, всё матерьяльно:
Слова, как мыши, расползаются по щелям,
Тень философа на стене висит Кощеем.
 
Я дальше шествую, свечою осветив
Слепца-шарманщика и фикус на треноге.
В шарманке-мясорубке крутится мотив,
И пятачок, сверкнув орлом, летит под ноги.
 
Но с пятака слетит орёл и лёгкой павой
Над головами проплывёт слегка двуглавый.
Ему репрессии, аресты нипочём,
И он, присев слепцу на левое плечо,
 
Моторным басом под жужжание шарманки
Споёт куплеты о безверии и вере.
Шарманщик спрячет его бережно в карман и
Растворится с ним в табачной атмосфере.
 
А дальше длинные тоннели коридоров,
Ведущие в гробницы сталинских строений,
В мир новостроек и разрушенных соборов,
В мир пятилеток и ушедших настроений.
 
А впрочем, нет - те коридоры бесконечны,
И раз вошедший в них останется навеки,
Ведь потеряется в пути огарок свечки,
И темнота, как мертвецу, закроет веки.
 
Так попадаемся цыганке на приманку,
Так бесполезно торговаться с палачом,
Так заспиртованная мышь в литровой банке
От жизни намертво залита сургучом.
 
Так еженощные подвалы сновидений,
Плутания по коридорам бесконечным.
А утром – серое похмелье пробуждений
С больною головой и обгоревшей свечкой.
 
 
 
  БАЛЛАДА СОБАЧЬЕЙ СЛОБОДЫ.
 
Вот и дворы Собачей слободы,
Обязанной своим названьем сворам
Бездомных псов  и сучек подзаборных,
Таскающих пустые животы.
По пустырям окрестным и за город
Сбегающих весной от живодёрок
До ближних дач на Старые пруды
Всем табором подальше от беды…
 
Но это в прошлом. Ныне Живодёр
На пенсии лишь изредка припомнит
Минувшие баталии и бойни,
И, как, конечно, истинный актёр,
В антракте между пивом и «козлом»,
Припоминая в лучшем свете драки,
В пылу рукою машет, как веслом,
Плывя по морю бесконечной враки.
 
 
Его безумный пафос и дискант
Пугает одинокую сороку,
И с крыши довоенного барокко
Она взлетает, выбросив «десант»
Оратору на лысую макушку,
И наутёк, как заяц, лихо скачет
По воздуху. А ей вослед собачий
Палач пускает матом, как из пушки!
 
На эту жизнь глядящий Обыватель
Глаза спросонья чешет кулаком
И, запивая сахар кипятком,
Выводит в ученической тетради:
«Вам пишет аноним-доброжелатель.
Прошу покорно разобраться в факте.
Сегодня утром гражданин Голицын
Обматерил беспомощную птицу.
Сегодня – птицу, завтра – человека.
Потом, глядишь, чего-нибудь и свистнет.
Как полномочный представитель ЖЭКа
Прошу его арестовать и выслать!»
 
В кругу семьи Инспектор делит тортик,
С улыбкой вспоминая этот опус,
Покуда под столом пыхтящий отпрыск
Из анонимки крутит самолётик.
Ещё не знает он, что, как нарочно,
Донос нырнёт собачнику в окошко,
Что разъярённый Живодёр, уснувши,
В прекрасном сне доносчика задушит!..
 
Ирония – невыгодный художник.
Но в век прогресса как-то не до чувств.
Приходится крутиться и кручусь,
Чтобы в глазах читательской таможни
Не выглядеть ослом и динозавром,
Наследником слезливого Бальмонта,
В стихи, как специй, добавляю понта,
Жаргона новостроек и базара.
 
 
Смакуя жизнь, как сахарную вишню,
Счастливый от того, что безработный,
Сижу и сочиняю эти вирши,
Хихикая над каждою находкой.
 
И скачет сердце – сумасшедший мячик
По подворотням слободы Собачей,
Ныряя в пасть дворняге, чья порода
Дала названье этим огородам.
 
 
 
 
ДОМОВОЙ.
 
А по ночам ко мне приходит Домовой.
приносит виски и вонючие сигары.
Я узнаю его всегда по перегару
и аромату старой тряпки половой.
Кряхтя как ёжик, на высокий табурет
он забирается с ногами по-турецки
и бакенбарды растопырив, как дворецкий,
он начинает свой нехитрый этикет.
 
Сначала первый - со свиданьицем "За встречу!"
И сразу видно, что ему уже полегче,
а значит сразу за здоровье по второй.
И вдруг, откуда ни возьмись, возьмутся свечи.
И сам собою пропадает геморрой...
 
А по утру на кухню хмурая, как черт,
и неминуемая, как допрос в Гестапо,
жена заходит под шуршанье старых тапок.
И от предчувствия внутри чего-то - щелк!
Кто хоть однажды это чувство испытал
не упрекнёт меня, пожалуй, в малодушье.
Хоть я не то что б не чужой, а вроде муж ей,
я предвкушаю в лучшем случае скандал.
 
А между тем промямлив тихо - "Засиделся",
мой Домовой куда-то сам собою делся.
признаться, тот ещё стеснительный герой
и как-то так "тик-так" не в такт стучится сердце...
и возвращается обратно геморрой.
 
Так, словно море, то прилив, а то отлив
дурной недуг уходит ночью безвозвратно,
но каждым утром возвращается обратно,
как бывший муж, про то, что бывший позабыв.
Так раздражает всех паршивая овца.
А вот, расстаться с ней, признаться, очень трудно.
Так возвращается, наверное, сын блудный
В объятья старого разбитого отца.
 
И  никуда мне, как отцу, уже не деться,
Ведь наградила меня мама добрым сердцем.
Вот и придётся с ним до смерти куковать.
Стучит оно во мне, как в колокол свой Герцен,
Не уставая  милость к падшим призывать.
 
А по ночам опять приходит Домовой
И начинается ночной мой геморрой…
 
 
 
 
 
 
    ДВА АЛКОГОЛИКА НА ДАЧЕ.
                П.Дацько
 
 
 ( Посвящается невеликой русской традиции прятать спиртное, когда приходят  гости.)               
 
Когда-нибудь от жизни спятив,
Поняв, что дальше скучно жить,
Он примостится на кровати
Скучать и в потолок курить.
 
Тогда останется одно:
Сняв захудалый домик где-то,
Дни напролет давить вино
Из перегнившего ранета.
 
И с забулдыгою-соседом
Глушить тот уксус вечерами,
Ведя невнятные беседы
И незаметно умирая…
 
                *  *  *
 
Два алкоголика на даче
Сидели третюю неделю
И, не закусывая, пили,
О судьбах Родины судача.
 
Один их них – покорный ваш,
Второй – покойный ныне Гоголь
С вороной черной, словно уголь,
Стоящей при дверях, как страж.
                И, кстати, не зря.
 
Ведь, пожелав жене «Адью»,
Уже спешит очкарик Чехов,
Не знаю, как и где прочухав,
Что без него на даче пьют.
 
Но зря спешит наш санитар,
Мороз и вьюгу кроя матом.
Его в окне едва заметив,
Ворона скажет: «Братцы, кар!»
 
 
И мы, под стол бутылки спрятав,
Достанем толстый самовар,
Переведя свой разговор
На тему редьки и шпината.
 
И вот войдёт великий классик.
Мы скажем: «Ба, какие гости!
Хотите, выпьем чаю вместе,
Или подать велите квасик?»
 
И он сквозь мутное пенсне
Увидит, как он прокололся,
Что он сюда напрасно рвался
Через пургу и мокрый снег,
 
И скажет: «Да пошли вы в жопу
С прокисшим квасом и заваркой!»
И в ночь отбудет к санитарке,
Как Бонапарт в свою Европу…
 
 
А алкоголики опять
Достанут мутные бутылки
И под чесание в затылке
Начнут о родине пенять.
 
 
И, убиваясь по Отчизне,
В далёком доме у реки
Они сидят, как дураки,
Вот так всю жизнь…
                И после жизни.
 
 
 
 
 
                А. А.
 
                *  *  *
 
Давай мы жен с детьми отправим в Сочи.
И, чокаясь в хрустальный колокольчик,
Мы будем молча пить и улыбаться,
Как два глухонемые иностранца.
 
Мы продадим еврею-букинисту
Какого-нибудь Маркса или Смита
И купим трёхлитровую канистру
Чистейшего этилового спирта.
 
Мы будем пить за вечер и за утро,
За холостых, женатых, разведённых,
За всех, из «нетто» перешедших в «брутто»,
Мы молча будем пить неразведенный,
 
Чтобы уснуть за рюмкой на рассвете
Под шум гудков рабочего квартала,
И сны, какие сняться только детям,
Накроют нас табачным одеялом.
 
Мы будем спать, упав на бутерброды,
С дурацкими улыбками на лицах.
И дай нам Бог проспать плохие годы
И, в лучшие проснувшись, похмелиться…




22.        Сергей Красавцев


Член МГО СП России, член Художественного Совета ТЦ "Облака вдохновения", лауреат общественно литературных премий имени Островского и "Серебряный крест".




О ЧУДЕ.

Поскольку, чудес не бывает,
Обходимся без, так вот - без...
Циклон облака нагоняет.
Трезор под крылечко залез.

Сосед накрывает брезентом
Сухую поленницу дров.
И всё, соразмерно моменту,
Без резких эмоций и слов.

Куда-то очки подевались,
Возможно к тому, чтоб уснуть,
Расслабившись самую малость,
На самую эту... чуть-чуть...

Заброшен на отдых. Гуляю:
Цветочки, горшочки, земля...
Июньский циклон утоляет
Иссохшие в мае поля.

О, Чудо, я больше не буду!
Коснись, оглянись, задержись...
Я помню, как было повсюду,
Питая фантазией жизнь!..

Очки отыщу, дверь поправлю,
Соседу махну:"Лепота!.."
Но в поле высокие травы
Грустят в ожиданье скота.

Но в небе высокие птицы
Уже голосят с хрипотцой,
И прошлому не возвратиться...
И прошлому не возвратиться.

* * *

Слейте на руки мне, умоюсь,
Не печалясь, что люди - врут...
Смою всё, что пришло зимою,
Смою грусть в потеплевший грунт.

Профильтруется, распадётся
На молекулы бытия,
И вернётся вода в колодцы,
И рассеется боль моя.

Да, сливали меня, сливали
Под циничное "трали-вали".
Да, травили меня и злили,
Только вот, до конца не слили.

Я, вдыхая апрельский воздух,
Подставляю лицо рассвету...
Никогда не бывает поздно,
Даже, если надежды нету.

* * *

Я теряю нюх на стихотворенье
(Есть у каждого стиха аромат).
Закопавшись, как щегол, в оперенье,
Чаще голос подаю невпопад.

Хорошо, что это, сам понимая,
Превратилось в то, что чаще молчу.
Пахнет терпким удивительным маем,
Но в слова его мельчить не хочу.

Пусть он будет, как тогда, обречённым
На высокое кипенье земли.
Пусть он будет молодым и зелёным,
И поправит всё, что мы не учли...

НОВОГОДНИЙ ФЕЙЕРВЕРК.

Валентине

Пусть чирикают синицы
Пожелания весне!
Пусть земле до марта снится
Свет в холодной тишине.

Кто-то – летний, кто-то – зимний,
Нам – без разницы с тобой.
Пусть развеет ветер синий
Грусть-печаль над головой!

С днем рожденья! С днем рожденья!
Мы с тобою в эти дни!
Мы поём, и наше пенье
Ты с улыбкой оцени.

В завихреньях зимних буден
Искры глаз не потуши!
И дари подольше людям
Фейерверк своей души!


23.          Михаил Кукулевич

Кукулевич Михаил Анатольевич. Родился 11.11.1939 в Ленинграде. Перенес блокаду. В 1957 году окончил школу, в 1963 – Ленинградский Педиатрический Медицинский Институт. Работал на Сахалине, плавал корабельным врачом.  С 1967 по 1981 года работает в Ленинграде  врачом реаниматологом, заведующим созданной им детской реанимационной подстанции скорой помощи. С 1981 года живет в Подмосковье, работает заведующим детским отделением, детской поликлиникой. С 1991 года на журналистской работе – спецкор газеты «Больница». С 2006 по настоящее время (по 2014) –преподаватель истории поэзии в школе № 1666 г. Москвы.
Член союза писателей Москвы с 2007 года. Автор 7 сборников стихов и 3 книжек прозы. Пишет песни на свои стихи и стихи поэтов 18-21 вв (около 500 песен). Выпущено несколько аудиодисков с песнями. Ведёт активную концертную деятельность.

Римскому патрицию, удалившемуся на покой,
Гул далёкой империи слышен уже не слишком
Он когда-то его бодрил, а теперь он ему на кой?
Смотрит он свысока на мелкие  те делишки.

Сейчас его привлекают иные совсем дела:
Глядит, как ползёт улитка по виноградным листьям,
Как отлетает бабочка, непостижимо бела.
Как созревают на солнце лучами нагретые кисти.

Как затепляет служанка свечи в пустом дому,
Как разжигает камин, как ложатся тени
На квадраты полов, как хочется самому
В тень превратиться, слиться  навеки с  тенью.

Чтобы как можно дальше от человеческой суеты,
Чтоб никакой политики, только дыханье моря,
Чтобы узнали боги: ты это только ты
И что давно  живёшь ,с ними уже не споря
27 июня 2015
***
Корпуса на Морском и на узком проспекте Динамо
Посносили давно. И зачем им, убогим, стоять?
Просто жизнь подлинней оказалась, и, знамо
Попрочнее, чем их довоенная, хрупкая стать.

Жалко? Может и жалко, а может – не слишком:
Время мчится вперед, нам его нипочём не догнать.
А ему не до дел наших важных, не дор наших неважных делишек,
На его равнодушие нам бесполезно пенять.

Хорошо,– здесь хоть что-то осталось, чтоб памятью нашей
Неподробной мы могли зацепиться за утлое наше житьё.
Видишь, кто-то знакомый в окошко снесённого дома нам машет?
Патефон хрипловатый нам старую песню поёт

Февраль 2015
***
На Крестовском не ходят трамваи:
Сняты рельсы, умолкли звонки.
Жизнь здесь важная нынче, иная,
И принять нам её не с руки.
Но мне чудится всё же в тумане
Разноцветье сигнальных огней
И проспект Константиновский странным
И пустынным является мне.
Так, как будто за искрой трамвайной
Отлетела вся прошлая жизнь,
Оказавшись ненужной, случайной
На земле, что под ветром дрожит.
18.09.2015.
***
Сегодня вспомнил об отце
И с ужасом понял,
Как же много я о нём не знаю
И совершенно некого
Об этом спросить.
Проклятая война!
Мне не было и трех лет,
Когда его не стало.
И вот он смотрит на меня
С фотографии и улыбается.
А я смотрю на него и понимаю,
Что почти в три раза старше.
А ещё я понимаю, отчётливо,
До дрожи, что живу свою жизнь
За него.
Что живу его интересами,
Его мыслями,
Делаю дело, которым он был бы
Доволен.
Делаю в меру своего таланта,
Который бесконечно слабее отцовского.
Но тут уж что поделаешь, -
ничего.
Надо продолжать. Больше некому.
 10 августа 2015
***
Терпенье даётся страданьем –
Кто выстрадал, тот терпелив.
Ложится на хмурые зданья
Небесный свинцовый отлив.

Кто выстрадал, больше не будет
Заботиться о мелочах,
И в жизненном гаме и  гуде
Он будет держать на плечах

Всю тяжесть недоброго мира,
Всё зло и коварство его,
Чтоб теплилось в старой квартире
Людской доброты волшебство.
6 сентября 2015
***
Зелёный свет ночного семафора
Горит зловещей, чем туманным днем
Мне дал Господь для  этой жизни фору,
Она сгорела медленным огнём

Сгорела так, как догорает спичка,
Но был ли  в том самосожженье прок?
Свистит в окне пустая электричка,
Горит, горит зелёный огонёк.

Ложится снег привычно и спокойно
На землю, его ждущую с утра
Скрывая всё, что скрытым быть достойно
От  взгляда, слуха, сердца и пера.
26 ноября 2015

24.               Евгений Лесин

Родился в Москве в 1965 году. Учился в Московском институте стали и сплавов, служил в Советской армии, работал инженером-технологом и химиком в котельной. В 1990-м поступил в Литературный институт имени Горького. После окончания института, с 1995 года служил в газете «Книжное обозрение». С 2002-го в «Независимой газете», в книжном приложении «НГ– Ex Libris». Автор книг «Записки из похмелья» (М.: Academia, 2000), «Русские вопли» (М.: Ракета, 2005), «По кабакам и мирам» (совместно с Ольгой Лукас, М.: Гаятри, 2007), «Легенды и мифы Древней Греции» (СПб.: Красный матрос, 2009) и др.



Идет по улице прохожий.
Он либо горец, либо пьян.
Из трех домов один заброшен,
Зато четвертый – ресторан,

Где к юбилейному стриптизу
Готовы подиум и шест.
Идет Россия по карнизу
И больше нет свободных мест.

* * *
Стоит Воровский, Феликса уж нет.
«Девятка» тихо катит по Лубянке.
Здесь вся Москва бросается под танки.
В чекистских окнах - негасимый свет.

Здесь каждый непременно командир.
Особенно когда под ручку с дамой.
Угрюмо закрывается рекламой
Корабль-призрак - бывший «Детский мир».

Москва гудит, а под Москвою ад
Забытых рек и метрополитена.
Мечтают реки вырваться из плена.
Когда-нибудь они нам отомстят.

О НЕВИННО ЗАКЛЮЧЕННЫХ ПОД ЗЕМЛЮ РЕКАХ

А реки протекают под Москвой.
Под Яузой, под грязной мостовой.
Под сказочной кремлевскою стеной.
Под радостной столичною толпой.
Такой вот со святыми упокой.

Когда-нибудь, а может, никогда
Из подземелий вырвется беда,
Сметая все, как раньше дембеля, -
Высотки, тюрьмы, свиту, короля,
Гуляя без руля и от рубля
И бешенством Россию веселя.
И рухнут стены старого Кремля,
И рухнут стены кладбища-Кремля,
И рухнут стены, и придет вода.


* * *
Я знаю, не спасти мою столицу.
Насытилась детьми, Россия-мать?
И поздно закрывать уже границу.
И нечего, боюсь, оберегать.

Сидите и не рыпайтесь, не надо.
Когда нет слез, остался только смех.
Какие Иудея и Эллада?
Какой бордель для сказочных утех?

Какие гопота и печенеги?
Колонка на дворе, бери ведро.
В 70-х ездили телеги.
Паслись коровы чуть не у метро.

Точней, напротив. Для многоэтажек
Закапывали яблоневый сад.
Но весь не закопали. Мой овражек,
И мостик мой, и узенькая МКАД.

А в гости как идти, так с чемоданом,
В котором, разумеется, альбом:
«Вот бабушка тут шарит по карманам,
Вот дедушка работает ментом.

Прадедушку пасли городовые.
Россию не смогли тогда спасти…»
Давно забыты ручки перьевые.
И МКАД уже пешком не перейти.

* * *
Татаро-монгольская лига,
Татаро-монгольское эго,
Татаро-монгольская клика,
Татаро-монгольское эхо,
Татаро-монгольская Рига,
Татаро-монгольская нега,
Татаро-монгольская фига,
Где Яго читает Рат-Вега.
Татаро-монгольская фуга,
Татаро-монгольская фура.
Подруга, где город Калуга?
Все прочее – прокуратура.
Какие такие индиго?
Давно уже нет ничего.
Татаро-монгольское иго,
Бибикай свое иго-го-го.

* * *
Мы их делим на хороших и плохих.
А они нас на хороших и живых.

* * *
Они не уходят на сторону зла.
Они остаются такими, как были.
Без шума и пыли Урал переплыли.
А мы, как охотник Дерсу Узала,

Идем по бескрайней московской тайге,
Где всюду салоны, парковки и банки,
Где тошно и страшно, где глухо, как в танке,
Как в танке, подбитом на Курской дуге.

* * *
Не поможет и скорая помощь,
Людоеды повсюду с ворьем.
Мы вполне человечную сволочь
Называем зачем-то зверьем.

Под шумок милицейского свиста
И разбойник уже – соловей.
Разве только четыре танкиста.
И собака немецких кровей.

Имена их, похоже, забыли.
Вы сейчас не поверите мне:
Вместе с Ярошем Саакашвили
Был за наших тогда на войне.

Издевается ангел-губитель,
Инженер человеческих душ.
Инженер, как известно, вредитель,
И предатель, объевшийся груш.

Говорят, есть провинция где-то.
Там помедленней сходят с ума.
А у нас только вечное лето
И короткая очень зима.

Продавщица дымит за киоском
И автобусы спят на ходу.
Снег летит над моим Красногорском.
Утки ходят по тонкому льду.




25.           Владимир  Лория


Владимир Лория (1946г.р.), поэт, член союза писателей России, лауреат литературной премии им. Ярослава Смелякова «2010г», лауреат Лермонтовской премии «Герой нашего времени 2011г», лауреат областной литературной премии им. Е.Зубова, победитель поэтического фестиваля «Трудовая Россия» в номинации – «В этом яростном мире». Кавалер золотой Есенинской, серебряных Гумилевской, Смеляковской медалей, и ордена М.Ю. Лермонтова. Автор двух поэтических сборников «Шпага командора» и «Монастырь Бетания». Его первые стихи были опубликованы в газетах «За медицинские кадры», «Молодой ленинец», «Ставропольская правда», «Молодежь Грузии». В дальнейшем, стихи Владимира Лория публиковались в газетах «Сельская жизнь», «Московия литературная», «Московский литератор», «Литературная газета», в журналах «Здоровье», «Поэзия», «Серебряный дождь», «Наш современник» в альманахе «Золотая строка Московии» и в других печатных изданиях.

***

ДУРА

Кобыла по прозвищу Дура,
Каурая с проседью масть.
– Ты этим безжалостным утром
Не дай мне навеки пропасть!
Трещали, как выстрелы, сучья,
Стонал на ветру сухостой.
И с рубленной раной поручик
Прижался к загривку щекой.
Шептал он, теряя сознанье,
Впадая в предсмертную тьму.
– Ты, Дура – моё упованье…
И лошадь внимала ему.
И вынесла с честью героя,
Поручик вернулся к своим.
В раскатах последнего боя
Растаял, как облачко, Крым.
Привычка – вторая натура,
На фронте писал и в бистр;…
Кобыла по прозвищу Дура
Спасла золотое перо.

***

БУНИНСКАЯ НОЧЬ

Не совладать и нету мочи,
О, этот мерный звук часов,
Бессонница и горечь ночи
Вдали от милых берегов.
И в этом мороке бессонном,
Что ищут в темноте глаза?
А за стеклом, дождём краплёным,
Скрестились чьи-то голоса.
Недвижный свет уходит в глуби,
Шумит неровно водосток…
Не уж то Русь Господь не любит
И промысел Его жесток?


***

ВЕЧЕРНИЙ ЗВОН

«Вечерний звон, вечерний звон,
Как много дум наводит он».
Так написал слепой певец.
На сон грядущий пел отец,
Припоминая отчий край,
А за окном был месяц май.
Дышала с трепетом сирень,
Свирели птиц венчали день,
И чувств весенних перегрев
Не охлаждал отца напев,
Его унылый баритон:
«Вечерний звон, вечерний звон».
И мир, где пчёл весёлый гуд,
Где звёзд жасминовых салют,
Где вечный мнится карнавал,
Слепого стих не принимал.
Отцу же слышался сквозь сон
Тбилисских храмов перезвон.
Больное сердце невпопад
В ночной стучало циферблат.
Хотел беспомощный старик
Замедлить время хоть на миг.
Оно спешило… Бытиё
Уже без радостей моё.
Давно на свете нет отца,
И грустным мыслям несть конца.
Той песни сокровенный смысл
Так внятен мне, и глядя ввысь,
Теперь и я пою, как он:
«Вечерний звон, вечерний звон».

***

МИРАНДА

Ходит в разбуженном море
Пенистых гребней аркан.
Нежно объял плоскогорье
Синий подвижный туман.
Дикая удаль и ярость:
Молнии ловит иглу,
Чей-то отчаянный парус,
В ночь зарываясь и мглу.
Волны в свирепом азарте
Прут на подветренный борт.
Дремлет жеманная Ялта,
Некогда знатный курорт.
Женщину звали Миранда,
Шлейф её тонких духов
Помнит ночная веранда –
Утлый ковчег моих снов.
Сердце вдруг рыбой летучей
То в глубину, то на взлёт…
Не было женщины лучше
В тот приснопамятный год.


***

БЕЛЛА ЧАО
(9 мая 1962 г.)

Я был подростком, под свод духана,
Старик мой дядя, его друзья,
Собрались вместе, им – ветеранам –
Был дорог каждый миг бытия.
Вино струилось, вино играло.
А после здравиц звучал хорал
Во славу павших, кто пожил мало,
Кто безымянным навеки пал.
Стол поминальный, как некий остров
Для тех счастливцев, кто уцелел;
И тамада наш, он вместо тоста,
Забыв каноны, хмельной запел.
Не на грузинском и не на русском,
Но ясно было, что про любовь.
Смешались в песне тревога с грустью,
Решимость юных ввязаться в бой.
Он пел сурово и величаво,
Гарибальдиец — могучий лев.
Мы повторяли: «О, белла чао».
Как рокот моря, его напев.
Я пел с восторгом: «О, белла чао».
Коснулся кожи моей мороз…
И песни этой, и ныне, чары
Волнуют душу мою до слёз.



***

ПАРАМАРИБО

Мой друг детства и юности Колян (Костьянов)
внешне был удивительно похож на актера Булдакова.


С лицом актера Булдакова,
С открытой, детскою душой
Друг пел загадочное слово…
И где такое он нашел?
Метели шевелилась грива,
Звенели нежно снегири…
Он с чувством пел: Парамарибо,
Мой город утренней зари!
И было все в напеве ново.
Я песней был заворожен:
В ней трепет жаркий босоновы,
И вздохи пенистые волн.
Кораллов хрусткие осколки,
Зыбучий огненный песок,
И шорох юбки у креолки,
Ёе дразнящий голосок.
В лагунах радужные рыбы…
А здесь в прудах лишь пескари.
А он все пел: Парамарибо,
Мой город утренней зари!
Он мир до серости тоскливый
Хотел оставить и уплыть
В простор далекого мотива,
Но засосал российский быт.
Не отзвучала жизни рында,
А смерть с косою у двери.
Он пьяным пел: Парамарибо,
Мой город утренней зари!
С простецким видом Булдакова,
С широкой, царственно, душой
Он счастья детского подкову
В короткой жизни не нашёл.
В венке душистом розмарина
Душа его досель парит,
А там внизу Парамарибо
Сияет в яхонтах зари.



МЭТР

Хрестоматийная наивность,
Когда мир ясен был и прост:
Тюльпанов жёлтых диких дивность,
Разрушенный немецкий мост.
Гуденье пчёл над цветом сливы,
Полынью дышащий простор,
Степей ленивые разливы,
Далёкие алмазы гор.
И жаворонка песнь в зените,
Внезапный пароксизм дождя…
Таких красот я и на Крите
Не видел много лет спустя.
И как не вспомнить это чудо,
В прошествии полсотни лет.
Мальчишки были на этюдах,
Сопровождал нас старый мэтр.
С рябым лицом, суровым, строгим,
Со шрамом грозным на щеке,
Он помнил ратные дороги,
Он кисть держал, как штык в руке.
В раздумии, присев на щебень,
В окрестность вглядывался он,
А после штрих его волшебный
Преображал пустой картон.
Он зачарованною кистью
Сумел мне исподволь сказать,
Что власть – одну из низких истин –
С отчизной надо различать.


Немецкий мост – развалины железнодорожного моста в живописных окрестностях г. Ставрополя. Мост был спроектирован немецким инженером незадолго до большевистского переворота.


***

Он стар был учитель мой, беден и худ.
Такие, как он за собою зовут,
По утренним травам, по первой росе,
К познанию мира, в Господней красе.
И вот я нашел его поздний приют.
Сновал одержимый бесмыслицей люд…
Вошел повзрослевший я в юности град,
Он встрече со мной бесконечно был рад.
Вином кисловатым наполнил стакан,
А я посвятил его в жизненный план.
Достоинство свято хранивший средь бед,
Он мне молодому промолвил во след —
«Запомни сынок, ведь философы врут,
Себя не находят — себя создают!»


***

Запорожскую рубаху
Сшила мать сама отцу.
Удальцу из Саджевахо*,
Как была она к лицу.
И осталась мне в наследство;
Я нашёл её, одел –
В зеркалах мелькнуло детство:
Дрозд неистово запел,
А в саду глухом, заросшем
Плыл меж веток махаон…
Всё, что будет – станет прошлым,–
Бытия таков закон.
Ведь об этом фуги Баха,
Грусть Пьяцоллы наконец…
Я прижал к губам рубаху
И заплакал, как юнец.


*Саджевахо – городок в Западной Грузии


***

Гроздь запотелая, заиндевелая,
В листьях нарядная, гроздь виноградная.
Утром в давильне брызнешь ты соком
И заиграешь под солнечным оком.
Сил наберёшься в огромном кувшине,
Будешь вином кахетинским отныне.
Ну, и наполнишь рог Диониса
В старом духане где-то в Тбилиси.
За чередою застольных приветствий,
Ты воскресишь задушевное детство.
Но и напомнишь, рубином играя,
Движется всё, да и облик меняет.
Будешь мне в старости терпкой отрадою –
Гроздь запотелая, гроздь виноградная.


***

ОСЕННИЙ ШУМ

Осенний шум, я в нём услышал
Давно минувшие года:
Вот паровоз у стрелки дышит,
И надвигается беда.
Железный хохот пулемёта,
Хлопков ружейных трескотня,
Далёкое «Ура» пехоты,
И очумелый храп коня.
И люди в панике, как овцы
От волка, рвутся на вокзал,
Где горсть отчаянных дроздовцев*
Готова встретить красных вал.
И лишь на Бога упаванье,
Пришлёт ли с неба легион?
Мятежным временем изранен
Последний колокольный звон.
Свисток пронзительный, и поршень
Сдвигает сонмище колёс…
Земля родная, нету горше
Твоих невыплаканных слёз.


***

Париж беспечен был в тридцатых:
Мосты в гирляндах и дома,
Лихой Чапаев на плакате –
Спешат французы в синема.
А на подмостках пляшет клоун
И кеглей валится на бок…
Чужою музыкой окован,
Он в душном зале одинок.
И участи иной достоин,
Изгой в изношенном пальто.
Он офицер, он бывший воин,
А ныне лишь шофёр авто.
Вот гаснут медленные лампы,
Замолк двусмысленный канкан.
И русской бойни, страшной, залпы
Являет вспыхнувший экран.
И кульминация картины –
В зубах сигара, в пальцах трость –
С отвагой редкостной мужчины
Идут в атаку в полный рост.
Вдруг он кричит, вставая грузно,
Он в зал кричит, как на войне:
«Смотрите, господа, французы,
какими были мы в огне!».
Как будто вновь он в бой идущий –
Парижу дерзостный пример –
Шофёр авто, рабочий, грузчик,
Последний русский офицер!


***

ПЕРЕДЕЛКИНО

Льву Котюкову

Как снега заголубели,
Подойди к окну, взгляни!
Ах, куда вы улетели
Детства медленные дни.
В вечной сутолоке жизни,
Сквозь мороза бред и мглу,
Прислонись к жемчужной призме,
Лбом к холодному стеклу.
Обожжет слегка межбровье
И в студеный этот день
Будет здесь, в твоем зимовье
Жить поэзия как тень.

***

ПОЭТ

Памяти народного поэта Кахетии А.И. Бегашвили

Я над ним не видел нимба, молод был я, счастлив.
У души его был символ – стриж в лучах парящий.
Он метафоры-былинки собирал, как птица.
Милый, добрый, чуть с грустинкой, влажные ресницы.
Он носил с собой в кармане россыпь слов-диковин.
Был он бедный горожанин, лучшего достоин.
Но судьбу свою не мучил справедливым иском…
Он в народе был из лучших, колхо-иберийском.
Видел многое он в малом, а в душистых строчках –
Мотыльки седых развалин трепетали ночью.
Зацветал миндаль до срока белоснежным утром.
Под пером летели строки, ясно, тихо, мудро.
«Жизнь без рифмы – вот нелепость»,– думал старый мастер…
Он спешил, светильня неба незаметно гасла.
Стриж-душа его взлетела на свиданье с Богом.
Оболочка же истлела на погосте в Бодбе.



***

Мне снятся порою полынные дали,
Где юные ветры ковыль волновали,
Цветущий лазорик, адонис, чабрец,
Где грозы весною пугали овец,
Кузнечиков первых чуть слышные трели,
Томящая нежная зелень апреля…
В хмельных ароматах волна бытия—
В ушедшей волне той — улыбка твоя.
***

КРЕПОСТЬ

Утро постепенно просыпалось,
Наряжаясь в яркие цвета,
А в ущелье пряталась и кралась
По крутому склону темнота.
Неба рассекая непорочность,
Тучка одинокая плыла.
Подымалась мрачно в час урочный
Из пространства чёрная скала.
На скале, взметнувшаяся в небо,
Башнями пронзая облака,
Славою овеянная крепость
Верная Иисусу навека.
Охраняла пастбища и веси,
Всё живоё мирное окрест.
Не сумел здесь ярый полумесяц
Сокрушить и выкорчевать крест.

***


ЛЕЙТЕНАНТ

Как дразнила кокетством маня
И разрезом двусмысленным юбки.
В пестроте того летнего дня,
В колыханье кренящейся шлюпки,
И под сенью тенистой ольхи,
И под сенью развесистой вербы,
Он читал ей, наивный, стихи,
Весь на крыльях воздушных гипербол.
Шлюпка днищем ударилась в ил,
Отстранив с холодком лейтенанта –
Он на Пруста лицом походил,
Не лишённый ума и таланта.
И пошла эта женщина прочь,
И навеки забыла мальчишку…
Он погиб в ту июньскую ночь,
Не успев написать свою книжку.

***

Как светел город был тобой —
Звонкоголосый майский улей...
Во тьме осиротелых улиц,
Теперь, брожу ночной порой.
Мелькнёт случайный свет авто.
Безмолвье. Ночь. Часа четыре.
И не подскажет мне никто,
Где ты сегодня в новом мире.
В тебе и в памяти тону.
Он был тобой — безмерно дорог,
Опустошённый ныне город,
Весь погружённый в тишину.


РОЗА

Памяти Наты Вачнадзе

Громыхали вешние грозы,
И впервые в этом году
Богоматери символ – роза
Распускалась с росой в саду.
Как тогда – колыханье грома,
Соловьиная ночью трель.
Родилась она в этом доме,
В этой церкви её купель.
Ну, а после, звезда экрана –
Мирового звезда кино…
Кахетинским немного пьяный,
Я на розу смотрю в окно.
Над платаном, плющом увитым,
Небосвода густеет мёд.
Обреченно, метеоритом,
Падал наземь её самолёт.
Средь обломков, горящих, в коме,
Полыхнула сквозь чёрный бред
Роза алая в тихом доме –
Подсознанья последний след.
Был ли это природы сговор
Иль недобрых глаз ворожба?
На Риони есть древний город,
Где настигла её судьба.
Вот и всё. Цветет тубероза.
По дощатым ступеням сойду.
Богоматери символ – роза
Пламенеет в её саду.

***

СЕНТ-ЖЕНЕВЬЕВ-ДЕ-БУА
ОКТЯБРЬ 2008

Замер над розою бражник.
Чуть побурела трава.
Сколько здесь наших сограждан –
Сент-Женевьев-де-Буа!
Мимо известных надгробий
С тихою грустью пройдусь.
Сколько Господних подобий
Ты здесь оставила, Русь?
Через замшелые плиты
Тянется дым от костра.
Под Перекопом разбиты,
Прокляты и позабыты,
В Галии спят юнкера.







***

СЕРДЦЕБИЕНИЕ


Я наземь лег. Средь разнотравья
Летали бабочки, шмели.
И я услышал, Боже правый,
Сердцебиение земли.
И непрерывной рефлексии
Горел в душе моей огонь.
Сердцебиение России
Коснулось слуха моего.
Я, в ритме тяжком, перебои,
Как врач, с тревогой, различал
А жадных насекомых рои
Цветы кромсали сотней жал.
И наваждение от гула
Куда-то разом вдруг ушло.
Душа в смятении очнулась,
Ее как будто обожгло
И трели жаворонка, где-то,
Звучали в горней глубине,
Как песня истинная лета…
А гул земной лишь снился мне.


 ***

Темнеет в низких небесах.
По-зимнему уже прохладно.
Старик, закашлявшись надсадно,
Подтянет гири на часах.
Потом уставится в окно,
Где мимо проплывёт телега.
И в ожиданье скором снега,
Достанет серое сукно,
То есть шинель свою достанет.
Он помнит, как её тепло,
Его когда-то сберегло,
Когда в снегах чужих был ранен



***

То лист, то былинка вздрогнет,
То рябью ощерятся воды,
На древней, седой дороге
Цедил я упругий воздух.
А туч череда сизокрылых
Стелилась низко над морем.
Исхлёстано небо было
Бичами далёких молний.
Носил ветерок, играя,
Растений усопших семя,
А в сумерках памяти тая,
У ног расступалось время.
Я нёс каменистым пляжем,
Ступая на створки мидий,
Тревожную мысли тяжесть –
Себя опознавший в мире.


***

Там за стеной еле слышима музыка,
Губы мои горячи и сухи…
Я представлял тебя, нежную – музою,
Ночь в упоенье читал я стихи.
Ты же богиня с атласною кожею,
Тихо, на миг, забывалась во сне.
Как ты была на других непохожая,
Так, молодому, мерещилось мне.
Я всё читал своим горлом измученным
Драму о жизни и смерти Шенье.
Где-то звучала из Генделя музыка.
Сердце моё трепетало в огне.
А за окном нарастало свечение,–
Ты, словно солнце, вошла в мою кровь.
Что это было – игра? Увлечение?
Может, и было всё это любовь.

***


С годами все ближе, дороже,
И видятся в сумерках грез
Сады, где ветвятся дорожки,
Лужайки с куртинами роз.
И бабочек рой эфемерных
И марлевый желтый сачок…
Влюбленность и клятва на верность —
И радость нечаянных строк.
***


По краю леса вьётся колея.
На грунт лиловый бабочки садятся.
Чарующая плавность бытия –
К остаткам влаги крыльями прижаться.
За лакомством нектара вновь взлететь,
Как конфетти, кружить над ковылями,
Но где теперь та девственная степь?
Давным-давно её перепахали.
Ах, старость подошедшая моя –
Несбыточность надежд, невозвратимость…
Чарующая плавность бытия,
Ты, как мираж, во мне лишь сохранилась.
 

***

ПОЭТ

Памяти народного поэта Кахетии А.И. Бегашвили

Я над ним не видел нимба,
Молод был я, счастлив.
У души его был символ –
Стриж в лучах парящий.
Он метафоры-былинки
Собирал, как птица.
Милый, добрый, чуть с грустинкой,
Влажные ресницы.
Он носил с собой в кармане
Россыпь слов-диковин.
Был он бедный горожанин,
Лучшего достоин.
Но судьбу свою не мучил
Справедливым иском…
Он в народе был из лучших,
Колхо-иберийском.
Видел многое он в малом.
А в душистых строчках
Мотыльки седых развалин
Трепетали ночью.
Зацветал миндаль до срока
Белоснежным утром.
Под пером летели строки,
Ясно, тихо, мудро.
Жизнь без рифмы – вот нелепость, –
Думал старый мастер…
Он спешил, светильня неба
Незаметно гасла.
Стриж-душа его взлетела
На свиданье с Богом.
Оболочка же истлела
На погосте в Бодбе .
Мужчина столько стоит, сколько весит его авторитет  в семье.

***

В магазинах все есть. Да за какие деньги все это съесть?

***
Была газета «Правда», полная неправды. А теперь не знаешь, где она сосредоточена.

***

О ветрах перемен не надо мечтать – неизвестно откуда они подуют.

*****
Тамбовец- русский чеченец



27.   Наталия Максимова

Наталия Максимова (г.Москва) - автор  музыкально-поэтических  композиций,   член   Союза   писателей  России, лауреат московского международного литературно-музыкального конкурса 2Награждена  Советом Федерации РФ медалью   "В память  о        700-летии   со   дня   рождения преподобного Сергия  Радонежского»;  Союзом писателей России Золотой медалью  Твардовского А.Т.
Продолжительность авторской деятельности -18 лет.  В  творческой картотеке - композиции  разнообразного жанра. С 2012 г. по настоящее время выпущено 3 музыкальных авторских диска.
Авторские композиции Наталии Максимовой  звучат в телевизионных передачах, на радиостанциях, концертных площадках  Москвы, Московской и других областях  в исполнении молодых талантливых певцов и вокальных групп. В настоящее время работает над стихами к новым песням
В настоящее время работает над стихами к новым песням.


           ВО СЛАВУ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ






    Как склонилось красно солнышко
    За Донскою стороной,
    И уснуло Куликово полюшко
    Под серебряной луной.
    Но ударил грозно колокол,
    Возвещая о беде!
    И созвал небесным голосом
    Храбрых воинов к борьбе!
                Ах, ты- Русская Земля просыпайся!!!
                Ты за Русь святую вся поднимайся!!!
                Защищай ты свой родимый дом,
                Ждёт тебя священный долг!

    И собралось войско ратное
    Под знамёнами Христа!
    И с молитвой старца праведной
    Князь Димитрий вышел на врага!
    А навстречу храбрым воинам
    Вышли с Дона казаки!
    С ликом светлой Богородицы
    Встали с русским воинством в ряды!
                Ах, ты, Русская Земля не сдавайся!
                Ты с молитвою Христовой сражайся!
                И Небесная Святая Рать
                Встала Русь земную защищать!

   Содрогнулось поле русское,
   Застонала горько вся Земля!
   В бой вступили в схватке яростной
   Силы вечные добра и зла!
   Звуки труб воззвали воинов
   К сокрушительной борьбе!
   И в кровавой битве войско славное
   Нанесло удар по злой орде!
                Ах, ты, Русская Земля, ты верой свята!
                Победила ты врага супостата!
                Не склонилась перед злом и тьмой!
                Долг исполнила священный свой !

    Всё свершилось с волей Божьею!
    И наложена на зло печать!
    А Образ Светлой Богородицы
    Стали все Донскою называть!!!




          
          НАТЕЛЬНЫЙ  КРЕСТ         


    Уходил казак на войну,
     Обнимал он невесту свою!
     А конь буланый подковой звеня,
     В дальний путь торопил казака!

     Ах, ты казак, казак удалой
     Возвращайся скорее домой!
     Будет мать горевать и молить-
     Сыну жизни у Бога просить!!!

     И вскочил тут казак на коня,
     Да умчался в чужие края!
     Будет сердце на горькой войне
     Тосковать о родной стороне!               

    Пули  лихо свистели кругом,
    Взрывом вдруг опрокинулся  конь!
    Пуля в грудь попав казака,
    В крест нательный вонзилась она!!!
               
    Возвратился казак с той войны,
    Стал он белым, белым как дым!
    А на месте, где пуля прошла-
    Очертанья  Святого креста!!!

  МАТУШКИ   ЗАВЕТ   (БЛАГОСЛОВЕНИЕ  СЫНУ)

  Над  книгой  жизни  не спеша
       Склонилась детская душа.
       И светлый взор в тот миг затих
       Пред неизвестностью страниц.
       Но материнская  рука
       Вдруг на чело его легла,
       И тёплой мудростью  согрев,
       Сказала мама свой  завет:
             
        "Матушки заветные слова
        Ты, сынок, запомни навсегда!
        Пусть они над жизненной рекой
        Будут путеводною звездой!
        Матушки заветные слова-
        Словно свет негаснущий  добра!
        Словно родниковая вода-
        Ты, сынок, испей её до дна!!!"

       Свой  путь  как  с  чистого листа
       Открой,  за   жизнь благодаря!
   И твердой поступью шагни
       Ты к  испытаниям  судьбы!
       И пусть  порою труден  путь-
       Про честь, сынок, не позабудь!
       Ты с верой  по нему иди-
       И  чистой  душу  сохрани!   
            
       А жизнь, как матушка,  одна!!!
       Живи, сынок, не помни зла!
       Через судьбу ты пронеси
       Любовь,  как свет своей души!
            И к людям на своём пути
       Добро и милость прояви!
       Да будет счастлив весь твой род!
       Благослови  тебя,  Господь!!!



                СОЛДАТ

       Шёл солдат с войны далёкой домой
  Шёл солдат с уже седой головой.
  Шёл родными местами до слёз
  Мимо русских берёз.
  И вела дорога вновь по полям,
  Вдоль реки и по родным берегам,
  За которые там далеко
  Бился насмерть с врагом!

  Солдат - твоё сердце набат!
  За всех погибших русских ребят!
  И вновь готов он всем повторять:
  Что"Нет к войне пути назад!"

            Шёл солдат, из глаз катилась слеза,
            Что такой ценой Победа дана.
            Что погибшим друзьям никогда
            Не увидеть родные места.
            И плывут по небу вновь облака,
            За рекой шумят как прежде леса,
            Будто слышатся издалека  всех друзей голоса.

            Шли года, бежало время вперёд,
            И другой солдат дорогой идёт.
            Но  войны отголоски слышны
            На пряди русской земли!
            Боль потерь и снова холод в груди,
            Сколько их лежать осталось вдали,
            Но когда ж мир увидит земля!
            Ведь война никому не нужна!!!


           ЛЮБИМЫЙ КРАЙ             
            По вечерам в окошках месяц светится,
      На небе словно звёздный хоровод.
И все луга туманом белым стелятся,
Плывёт вдали куда-то пароход.

Бежит река, как  жизни нитка длинная,
И детство манит ярким маячком.
И память вновь, как плёнка лет  старинная
Нас  возвращает сердцем в отчий дом.

Поля узором ярким, редким вышиты
И взор ласкает радуга цветов.
И вдалеке гармошки звуки слышатся,
И переливы звонких голосов.

Тут  жизнь моя, навек душе здесь молодо!
И  очарован  я твоей  красой!               
Любимый край, как много сердцу дорого
В твоём  величье  ярком  и простом!

28.            Ирина Маркова

 Член Союза писателей России, автор одиннадцати поэтических сборников, соавтор многих литературных журналов и альманахов, лауреат ряда литературных конкурсов, награждена медалями А.С. Грибоедова, М.Ю. Лермонтова, Андрея Белого, серебряным  крестом за книгу «Благовещенье», орденом «За вклад в просвещение», Заслуженный поэт Подмосковья.



КРЕСТЫ И ПОГОСТЫ

Осенью серой падают тихо
В золото дней листы,
В мире и в душах неразбериха,
А на церквях кресты.

Падает небо в летние зори,
В жизни горят мосты,
А на погостах плавает горе,
Но восстают кресты...

Там, на погостах, близкие бродят
Средь голубиных стай.
Те, что ушли, и те, что уходят
К Господу прямо в Рай.

Нет без погостов завтрашней жизни,
Да и вчерашней нет.
На панихидах, да и на тризне
Новый живёт Завет.

Осенью серой в небо стремится
Крест среди бурь и стрел,
Если б могли мы Богу молиться,
Как нам Господь велел.

Жили бы люди, Г;спода слыша,
Не были б дни пусты,
В небо летели бы выше и выше
Голуби и кресты.


***
Не бывает случайных встреч,
Понапрасну судьбу не мучай –
Встречи надо в душе беречь,
Лишь в разлуках виновен случай…

Не бывает случайных тех,
Кто ближайшими станут вскоре,
Лишь бывает случайным грех,
Что возникнет в невольной ссоре.

Спотыкаемся, и не раз,
На углах непростых стезей.
Нет случайных друзей у нас,
Если Бог нам послал друзей.

Если б каждый постигнуть смог,
Что случайностей в мире нет,
Что ведёт нас по жизни Бог,
Чтоб в тоннеле явился свет…

Не руби с плеча, подожди,
Чтобы стало в душе светлей,
Чтобы осени злой дожди
Не застали в глуши аллей.

Не бывает случайных встреч,
Встречи пишут судьбы главу,
Чтоб мы ближних могли сберечь,
Словно ангелов, наяву.


БЫЛОЕ С БЫЛЫМ

Когда убегает на фоне рассвета
Состав, уносящий слова на восток,
Когда в подворотне затеплится лето,
И к небу стремится зелёный росток,

Когда растворится прохлада в ненастье,
Сплетёт одуванчик венок вековой,
И тучи дождливого лета во власти
Рассыплют прозрачный хрусталь над травой,

Умчится состав, измеряющий вечность,
То днями, то сутками – здесь на земле,
Растают минуты – времён скоротечность –
В прохладной, росистой предутренней мгле.

И тихо умчатся в прошедшие годы
Незримо, неслышно времён поезда,
… И только роняют небесные своды
Дожди, уносящие дни и года.

А лето вдали как туман заклубится,
Сирень закружит фиолетовый дым,
И формула жизни в дожде растворится,
Смешав напоследок былое с былым.


АТАМАН
(Над станицей Крыловской)

Затянул туман просторы
Расплескавшейся тоской.
Выйдет месяц в небо скоро
Над станицей Крыловской,

Засияет в небосклоне
Вслед за месяцем заря.
… Атаману снятся кони,
А любовь приснилась зря.

Не сложившаяся песня
О несбывшейся любви.
… Атаману интересней
Бой на шашках и крови.

Встанет завтра утром рано,
Соберёт лихую рать,
За Россию атаману
То ли пить, то ль умирать,

То ли петь про степь без края,
На лихом коне паря.
Вспыхнет, тихо догорая,
Над станицею заря.

Кони выскочат сторонкой
За степной предел земли –
То казачьи песни звонко
Вдоль дороги пролегли.

Стук копыт зарю разбудит,
Что над степью пролилась.
… Атаман навек забудет
Про любовь, что не сбылась.

Засияет месяц тонко
Над станицей Крыловской –
То казачьи песни звонко
Пронесутся над рекой.

… Мчатся кони, мчатся рьяно,
Атаману ли грустить?
Пусть не вечно атаману
На земном пути гостить.

Петь не вечно атаману
О несбыточной любви –
Завтра в бой с рассветом рано,
В бой за Спаса на Крови,

За Россию, за державу,
Не впервой же воевать!
Не пристало, Боже Правый,
Атаману тосковать.

Стук копыт, как сердце, бьётся,
Навсегда забыт покой.
… Лунный свет, как песня, льётся
Над станицей Крыловской.


БАБУШКА

Поклевали на окне
Птицы хлеба крошку.
… Протянула мне во сне
Бабушка ладошку.

Бабушки давно уж нет,
Только по рассвету
Всё бежит знакомый след
Тонкой тропкой к лету.

Снова бабушка моя
Сядет у окошка,
Тянет из небытия
Смуглую ладошку.

Я ей руку протяну,
Дам воды напиться
И помчусь навстречу сну
В детство и в станицу.

Вспомню домик у реки
С красною черешней,
Вижу, смыслу вопреки,
День, во сне воскресший.

Вижу бабушку мою,
Всё, что так знакомо –
Дом у жизни на краю,
Жизнь у края дома,

Бархат неба, южный край,
Звёзды у окошка.
… Протянула в Божий Рай
Бабушка ладошку.


ПАМЯТИ МАМЫ
 
День отразился и исчез,
Как свет с креста Святого Храма,
И молит обо мне с небес
Опять моя земная мама.

Земные скорби в тишине
Она несла и в дождь, и в грозы
Со Господом, что обо мне
И обо всех роняет слёзы.

Пусть Матерь Божия теперь
Ведёт её, всю скорбь обрушив,
С Петром Святым в Святую дверь,
Где ждёт Господь людские души.

Вновь светит солнце в ранний час,
Ведь молят Господа сегодня
Земные матери о нас
С Небесной Матерью Господней.


ДОРОГА В ДЕТСТВО

Школьный дворик дремлет, неба лоскуток,
Клевер и дорога,
Окна класса строго смотрят на восток –
Как учитель, строго.

Кружат годы плавно в музыке весны
Выпускного бала,
А из окон детства – купола видны
Как начал начало.

Солнца зайчик ловко прыгнул на паркет –
Скачет непрерывно.
… А звонок к уроку сквозь потоки лет
Вновь звучит призывно.

И прозрачно время, как в реке вода –
Жду и цепенею
У закрытой двери в школьные года,
А войти не смею.

То ли жду урока, то ли жду звонка –
В окнах по соседству
Небо отразилось, синь и облака,
И дорога в детство.

Будто до дороги лишь рукой подать,
Лишь пройти немного –
И опять наступит тишь и благодать.
Только где дорога?

Купола, как прежде, смотрят на восток –
Им не насмотреться,
Среди многих-многих жизненных дорог
Нет дороги в детство.

РОДНИК

Прохладный ветер вновь колышет
У тихой заводи тростник,
Дорожкой звёздной вечер вышит,
И бьёт без устали родник.

Родник Россию умывает
У древних стен монастыря,
И птичьи стаи созывает
Ко сну вечерняя заря.

От ясной зорьки прямо к Богу
Путь пролегает сквозь века,
С ним монастырская дорога
Пересеклась у родника.

Зари лампадное свеченье,
Молитвы в птичьих голосах,
Земных дорог пересеченье
ОТРАЖЕНО НА НЕБЕСАХ

Родник живёт, родник струится,
Смывая слёзы и тоску.
… Россия подошла напиться
Воды небесной к роднику.


ПРОСЕЛОЧНАЯ РУСЬ

За просёлочной дорогой
Даль прозрачная видна –
Охраняемая Богом,
Спит России сторона.

Дремлют веси и посёлки,
Мчит маршрутное такси,
Бродят древние просёлки
По Есенинской Руси.

Звездопад царит как вечность –
За звездой летит звезда,
Над Россией в бесконечность
Звёзды падали всегда.

Мчались вечные просёлки,
Быстрый ветер сбился с ног,
Хоровод водили ёлки
С колокольней у дорог.

Да и нынче неизменно,
Как в былые времена,
Затерявшись во Вселенной,
Спит России сторона.

На церквушке старой фрески,
Словно капельки с небес,
Мчат просёлки в перелески,
Убегает время в лес.

Колокольни контур строгий,
Да звонят колокола,
Редкий путник у дороги
Никому не помнит зла.

Всхлипнул колокол степенно,
Зла не помня в мире слёз.
Век уходит постепенно,
Замирая средь берёз.

По просёлкам издалёка
Ускользает в небо рай…
Русь Есенина и Блока –
Тишина да Божий край…


29.        Денис Минаев

Денис Викторович Минаев, родился 19 июля 1977 года.
Проживает в подмосковном городе Коломна.
Его стихи и рассказы публиковались на страницах журналов и газет в Рязанской, Кемеровской и Московской областях. А также вошли в полсотни коллективных сборников.
Автор пяти книг: "Моя родная" (стихи, рассказы. 2009); "Поэт и осень" (стихи. 2010); "Мне бы в юность" (стихи, рассказы. 2013); книжка-раскраска для детей "Одуванчик" (стихи. 2013); "Стихи разных лет" (стихи. 2015).
Член Союза писателей России.
С 2013 года генеральный директор издательства "Серебро Слов".
Награждён Золотой медалью им. С. Есенина, Большой Серебряной медалью им. Н. Гумилёва, медалями им. М. Лермонтова и И. Бунина от Союза писателей России.


МНЕ БЫ В ЮНОСТЬ…

Шумным городом душу изранив,
Жизнь тащу, закусив удила.
Мне бы в юность…
                Да в русскую баню,
Чтобы с паром духмяным была.
 
А ещё бы ворваться с разгону
В бой кулачный село на село.
И под вечер, давясь самогоном,
Обсуждать: где кому повезло…

Ночью сдаться объятиям жарким,
Смять с девчонкой траву на лугах.
И в напарниках с месяцем ярким
От отца её скрыться в бегах…
 
А потом с рассветающим небом,
Искупавшись в холодной реке,
Влезть в окошко домой
                И без хлеба
Захлебнуться в парном молоке.






                СТАРИК

                А он шепчет во сне - "Мила!
                Потерпи там...
                Чуть-чуть осталось..."
                Катя Селюк
Утро…
     Собаки взрыхляют нехоженый снег.
Как бесподобны, наверное, их ощущенья…
Где-то в сторонке идёт пожилой человек.
Он незаметен.
         Безмолвен.
               Придавлен забвеньем.

Нетороплив. Он давно никуда не спешит.
В память о юности славной – лишь пара медалей.
Все остальные награды зятья-алкаши
За самогонки пол-литра с похмелья продали.

Дочки, которым он всю свою жизнь посвятил,
Не забывают – в дни пенсий приходят исправно,
Но ненадолго – нет времени, нервов и сил, –
Так что не стоит их помощи ждать и подавно.

Мог ли подумать в войну боевой офицер,
Что он заслужит такую «счастливую» старость?
Мог ли представить, фашиста беря на прицел,
Что благодарность ему будет меньше, чем малость?

В драповом, пахнущем дурно, потёртом пальто
Бродит старик, стеклотару с земли поднимая.
Около мусорных баков не видит никто
Тусклого взгляда героя победного мая.

Вечером дома дешёвую сварит лапшу.
Съест безразлично.
                Один.
                И нахлынет усталость.
Скажет, на фото супруги смотря:
                «Я спешу…
Ты потерпи
           там,
               родная…
                Недолго осталось…»


* * *
                По плодам их узнАете их.
                (из Нагорной проповеди Иисуса Христа)

(вместо пролога)
Злюсь…
      Душа моя не на месте…
Пребываю я в шоке полном…
Покупал незнакомец крестик.
Молвил: «Дайте с гимнастом голым»…
………………………………………………………

Представляется нам хорошим
Всё, что делаем на планете.
Даже вдруг окажись мы в прошлом –
Эдак двадцать назад…
                столетий, –
Нам бы не было стыдно, плохо.
Мы б смотрели, как представленье:
Человек… один!.. на Голгофу
Крест…
      наш!..
          тащит…
               во искупленье…
Мы бы начали делать ставки:
«Упадёт…
      Донесёт…
            Всё. Браво!!!»
«Ой, смотрите, кого-то в давке
Затоптали»…
        Аншлаг!!!
             Забава!!!

А потом, позабыв о каре,
Предались бы мы снова блуду.
И, нажравшись, в хмельном угаре
Стали все обнимать Иуду –
Лицедея бессмертной драмы,
Что поставлена гениально.
Показушно всплакнули б… дамы,
Привлекая самцов брутальных…

А в ближайшее воскресенье
Побежали б мы ставить свечи.
Просто так…
           3аодно со всеми…
И не каялись…
           «Нам же не в чем, –
Ведь не мы «мужика» прибили
К кипарисовым деревяшкам.
Сам избрал свою не по силе
                Ношу.
Ведал, что будет тяжко»…
…………………………………………………….

(вместо эпилога)
О Господь, Ты прости заблудших,
Научи соблюдать заветы,
Изничтожь бесовщину в душах,
Помоги обратиться к Свету.




ГРУСТЬ НА ПОРОГЕ ЗИМЫ

Полусонные мухи сказали, что скоро зима.
Скоро влезу в носки шерстяные в угоду погоде
И уйду в заточенье.
                Пригреет квартира-тюрьма.
Здесь тепло и уютно, и даже спокойно мне вроде.

Заоконный экран заведёт затяжной сериал
О заснеженной серости будней, где дом и работа.
И со мной разделять вечера будет только бокал –
В нём сухое вино или вяжущий чай с бергамотом.

Будет душу мою согревать кем-то брошенный кот 
В дни, когда полуснег,
                полудождь,
                полудохлое солнце.
Мне останется лишь ожидать, что всё скоро пройдёт,
И весна,
      как блудница домой,
                непременно вернётся…    




ГАДАЛКА
                По мотивам рассказа
                Екатерины Горбуновой-Мосиной
                «Переписывающая судьбы»
1.
Добрый день…
Проходи, дорогая.
Кто сказал обо мне?
Ах, подруга.
Да, конечно, сейчас погадаю.
Ну, давай-ка, красавица, руку.

Что ж, готовься всю правду послушать.
Вруньей я не была и в помине…
Как зовут-то тебя?
Как?
Надюша…
Очень славное русское имя…

Вижу, что в детском доме росла ты,
Ласки маминой сроду не знала…
Много трудишься, но не богата…
И от жизни тяжёлой устала…
В одиночестве дни коротая,
Ты рыдаешь о дЕвичьем горе…
Видишь, линия жизни какая?..
Вот любовь.
Всё изменится вскоре…
Жениха вижу…
Умный, красивый.
На хорошем счету на работе.
Ты сыночка родишь ему в зиму.
Назовёшь малыша Димой, вроде…
Будет муж твой хорошим и верным.
Проживёте вы счАстливо, долго…
И ребёнок ваш станет примерным,
Не забудет сыновнего долга…

Вот и всё, что хотела сказать я
О тебе и твоей жизни личной.
За «подарок» спасибо…
Да…
Хватит…
Ну, беги…
Верь, всё будет отлично…

2.
Что ты, Мурзик, так смотришь?
С упрёком!
Обманула…
А как же иначе?
Не смогла сироте одинокой
Рассказать, что все годы проплачет…
Что судьбу ей сломают однажды:
Нападут на неё негодяи,
Изобьют. Изнасилует каждый…
И вдобавок она вдруг узнает,
Что не кончена страшная пытка
И брюхата она от подонков…
Будут самоубийства попытки…
Но в итоге родится мальчонка.
Жаль, но сын её станет скотиной,
Как отец, подлецом и пропойцей…
И в угаре воткнёт нож ей в спину
В день, когда из тюряги вернётся…

Что, Мурлыка, вот эту мне правду
Нужно девушке было поведать?
Соврала…
Но она теперь рада…
(Да и нам есть на что пообедать…)
Видел глазки её? Ярче солнца…
И впервые за год улыбнулась…
Помолюсь – и авось обойдётся.
Я надеюсь, что я обманулась…         

3.
Добрый день…
Проходи, дорогая.
Кто сказал обо мне?
Ах, Надюша…
Год назад здесь была…
Вспоминаю…
Ну, и как там она?
Стало лучше?!..
После встречи со мной замуж вышла?!..
Парень умный, высокий, красивый?!..
В их семье появился сынишка?!..
Как назвали?
Не слышу!..
Ах…
Дима…





*  *  *
Люблю российские леса…
Когда багряные рассветы
Рождают всюду чудеса,
И рассыпают самоцветы.

Они ложатся на траву
Хрустальной чистою росою.
Мне радостно, что я живу,
Любуюсь сказочной красою.

Берёзки водят хоровод,
И пташка утро воспевает.
Опять грибов смешной народ
В корзинку лезть не успевает.

Умоюсь я из ручейка
Водой прозрачной и холодной…
Пускай Россия на века
Красивой будет и… свободной!


ПРОГУЛКА В ЛЕСУ

Тёплый дождь по земле лупит хлёстко…
Я с любимой по лесу иду.
Глянь, вальсируют клён и берёзка
У сосновой толпы на виду.
 
Им, как нам, наплевать на косые
И завистные взгляды дерев.
Мы гуляем с тобою босые,
От июльского дня одурев.

Обнажает шикарное тело
Сарафан твой –
            До нитки промок.
Сердце бьётся моё оголтело
И стучится морзянкой в висок.

Страсть совсем переполнила душу.
Хмель и счастье в моей голове…
Никому не расскажет опушка
О безумной любви на траве…



ХЛЕБНОЕ ПОЛЕ

Сяду я на лихого коня
И – стрелою – по хлебному полю.
Нет, никто не отыщет меня,
Не отнимет раздолье и волю.
 
А потом, отпустив жеребца,
Я без сил упаду, словно пьяный.
Буду жадно вдыхать без конца
Запах жаркого лета духмяный.

Все хлебА, как один колосок,
Наклонились к земле, даже слишком.
Хоть уже серебрёный висок,
Здесь я – тот же курносый мальчишка.

Здесь я – тот же повеса и плут,
Стану снова Героем античным,
Или спрячусь, иначе – побьют
За куренье с дружком закадычным.

Золотые мои колоски,
Возвратите мне золото в волос…
Ладно…
     Хватит рвать душу в куски…
Не дрожи, мой «уверенный» голос…




             СЕРДЦЕ

«Врут о сердце поэты упорно…
Мол, пылает, когда влюблено…
Сердце – мышца.
                И это – бесспорно!
Медициной определено!

Это – некий мотор организма,
Продвигающий к органам кровь.
Не изведать ему романтизма.
Не живут в нём ни страсть, ни любовь.

Все желанья и прочие чувства –
Просто импульсы в нашем мозгу.
И поэтому людям искусства
Я поверить совсем не могу», –

Так студентка одна молодая
Мне внушала науку свою.
Как же ей показать, что страдаю
И всем СЕРДЦЕМ дурёху люблю?




ЛЕС

Мне б сейчас по лесу погулять.
Скинуть напрочь груз дорог столичных.
И сосну обнять, как в детстве мать,
Позабыв о неудачах личных.
 
Выйти на поляну босиком.
Опьянеть от аромата хвои –
Этот запах сызмальства знаком,
Обжигает лёгкие до боли.

Лес, родной мой!..
          Друг мой дорогой!..
Только ты мои излечишь раны.
Лишь к тебе с душой своей нагой
Заявиться можно и незваным.

Лишь тебе пожаловаться я
На судьбу свою могу, как раньше.
И в кристальность юного ручья
Без стыда поплакаться,
                без фальши.

А когда, очистившись сполна,
Я пойму, что жизнь моя – награда,
Буду вновь готов испить до дна
Сотни порций будничного яда…



30.         Григорий Осипов



Григорий Борисович Осипов
     Известный поэт и общественный деятель. Автор пяти поэтических сборников.   
Родился 11 февраля 1945 года в селе Кесьма Весьегонского района Тверской области.
    Секретарь Правления, председатель Высшего творческого совета Московской областной организации Союза писателей России,  действительный член, главный учёный секретарь Академии Российской словесности, заместитель генерального секретаря  профсоюза журналистов России. Лауреат всероссийских премий имени А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова. Ф.И.Тютчева, И.А.Бунина, Н.С.Гумилёва, Н.М.Рубцова, премии "Золотое перо Московии", кавалер золотых медалей А.С Пушкина "Ревнителю просвещения", Ф.И.Тютчева, С.А.Есенина, Н.С.Гумилёва.



*   *   *

Я знаю, зачем я родился
И в чём состоит мой удел:
Чтоб чьей-то душе пригодился
И чью-то мечту обогрел.

Чтоб сердце сияло и пело
И был я доволен судьбой,
Чтоб лучшую женщину смело
По жизни повёл за собой.

Чтоб верил мечте, не остынув.
И вычерпал сердце до дна,
Чтоб вырастил дочку и сына,
Им русские дав имена.

Чтоб светлые чувства не прятал,
Ступая на отчий порог,
Чтоб помнил, что было когда-то,
Что в давние дни не берёг.

Чтоб сердцу доверяясь всецело,
Я жил, отторгаем молвой…
Чтоб дерево жизни шумело,
Меня укрывая листвой.


*   *   *

Вдали от родного порога
Я вновь свою жизнь торопил…
Летела навстречу дорога,
Клубилась вселенская пыль.

Летело нетленное время
Быстрей, чем земные года,
И грезилась встреча со всеми,
Кого потерял навсегда.

Со всеми, кто канул с рассветом
За далью неведомых дней.
С мечтой, затерявшейся где-то,
И новой судьбою моей.

И новые чувства мерцали,
И свет возрождался в душе,
И дивные звёздные дали
Мечту поджидали уже.

И ветер забытой дороги
Вздымал над равниною пыль,
Скрывая земные пороги,
Где пряталась отчая быль.

И мчался к земному пределу,
И звал меня вслед за собой,
Вселяя последнюю веру,
Что встречусь с бессмертной судьбой.


*   *   *

                Одинокая бродит гармонь.
                Михаил Исаковский

Вновь вспоминаю жизнь земную.
Смотрю на звёздные огни.
Верни мне, время, жизнь былую,
Любовь забытую верни.

На берегу былой разлуки
Застынь призывною звездой.
Пусть до рассвета смокнут звуки
Над неподвижною водой.

Над миром прежним, отшумевшим
Взмахни крылом моей судьбы
И протяни земные межи
К огням родительской избы.

Где день восходит у порога,
Где сладок дым печной трубы,
Где бесконечная дорога
Летит на зов моей судьбы.

Верни тот звёздный мир далёкий,
Где у серебряных ворот
Гуляет парень кареокий
И спать гармошка не даёт.

Где угасаю все печали
И тает след былых утрат,
Где не страшат земные дали,
Откуда нет пути назад.


*   *   *

Вновь наплывает вечер,
Как будто в полусне
На голову, на плечи
Ложится ранний снег.

Безмолвствует природа
Над крепью бытия,
С которой год от года
Тесней сливаюсь я.

Вновь тихий час предзимья
Повис над головой
Заботами своими,
Прохладой неживой.

И старость затаилась
За дальней кромкой дня,
Ещё являя милость,
Ещё храня меня.




*   *   *

Вновь с надеждой жду во тьме ответа.
Вновь из тьмы пронзает душу свет.
Но домой давно возврата нету,
Но былой любви в помине нет.

Странницей -  душа моя ютится.
Внемлет наступающему дню,
Голосу пророческому птицы,
Вещему небесному огню.

Эху вечной жизни над равниной,
Гулу водопада на реке
И печали тайной журавлиной
В бесприютном, мерзлом ивняке.


*   *   *

Всё явственней в час предзакатный
Вселенская тихая стынь
И берег речушки покатый
С надбровьем из тонких осин.

Замшелые серые кровли
И мёртвого поля жнивьё –
В далёкой сторонке укромной,
Где сердце осталось моё.

Где веет печаль и смиренье,
И горечь от жизни былой
Над дико цветущей сиренью,
Под низкой ущербной луной.

Где бренная жизнь скоротечна
И морок глядит из угла,
И люди не знают, что вечность
Стоит на отшибе села.


*   *  *

Доберусь по тропе неширокой
До родной родниковой реки,
Где не спится луне одинокой,
Где не спят под луной рыбаки.

Как всегда, на заветной лужайке
Восседают на кочках их мха,
Травят крепко-солёные байки,
Проверяют, крепка ли уха.

Посижу, помолчу, как бывало,
Подивлюсь их рыбацким делам,
Нахлебаюсь ухи до отвала,
Пропущу стержневые сто грамм.

Унесёт ветер дальние звуки,
Будет рыба идти в невода,
И горючая песня разлуки
Улетит от меня навсегда.

*   *   *

Завидую дворнику Паше,
Прощаю любые грехи.
Живёт – не сеет, не пашет,
А всё-таки пишет стихи.

В округе все знают об этом,
Одни лишь младенцы не в счёт.
Дворовое званье поэта
Он поднял до звёздных высот.

Похож отдалённо на Блока.
Устав от житей1ских невзгод,
О нашей российской мороке
Поэмы строчит круглый год.

Я сам не пашу и не сею.
Как Паша, впадаю в грехи,
И так же, как Паша трезвею,
Пишу о России стихи.

Пишу, но похвастаться нечем,
И годы уже не вернёшь.
Но всё же талант мой замечен,
Не очень замечен, но всё ж…


*   *   *

Заплещется холодный свет зари,
И зверь пугливый выйдет к водопою.
Возьму звезду Судьбы в поводыри
И вместе с ней вернусь к родному полю.

Откроется неведомый простор
Душе, которой многого не надо,
И запоёт небесный птичий хор,
И оживут речные водопады.


И вздрогнут сиротливые цветы
Незримых звёзд над позднею судьбою.
И тайный свет потерянной мечты
Наполнит сердце радостью и болью.


*   *   *

Зачем иду по кромке поля
К не народившейся звезде
Тропою узкой и слепою,
К слепой, мерцающей воде?!

Зачем ловлю косые ливни
И ничего не узнаю
В краю далёком сиротливом,
Где повстречал любовь свою?...

И меркнет день, и гаснут дали,
И стынет вещая звезда,
И тает горький дым печали, -
И не растает никогда.


    ЗВЕЗДА СУДЬБЫ

Темнели облака сторожевые,
И стал заметней грозной тучи крен.
И стыли мысли, словно неживые,
В преддверии недобрых перемен.

Молчали птицы над речной протокой,
Молчало время у земных оград,
А в тишине холодной и далёкой,
Мерцал неузнаваемый закат.

Но где-то там, у Божьего причала,
У той черты, где мир безбрежно тих,
Звезда Судьбы предвечная сияла
Над горечью тревожных дум моих.

Сияла над потерянной дорогой
В каком и сам не ведаю, краю,
Тревожа мир печалью одинокой,
Спасая душу грешную мою.



*   *   *

Когда устану я творить добро
И горевать над бедами чужими,
Моей судьбы померкнет серебро
А я забуду собственное имя.

Взметнётся чёрный вихрь над головой,
И чёрной птицей улетит дорога.
И день последний, тяжкий, неживой
В мой дом войдёт и рухнет у порога.


*   *   *

Летит дорога, обгоняя взгляд,
Летит быстрее самой быстрой птицы
Туда, где озаряет звездопад
Былой любви забытые страницы.

Летит дорога, вечный путь домой, -
Её не остановит мысль о смерти,
О том, что день, давно забытый мной,
Не отыскать в безумной круговерти.

Летит дорога по следам судьбы,
Где от былой судьбы остались вехи,
Где брезжат путеводные столбы
И в лунных рощах умирает эхо.


Где тишина ложится на траву,
Где отчий дом ютится на пригорке,
Где дым Отечества восходит наяву
И тает в небе радостно и горько.

*   *   *

Любовь возвратится ко мне
Усталым свеченьем заката.
В пустой неживой тишине
Коснётся души виновато.

Последней зари тишина
Встревожит просторы ночные.
Я вычерпал душу до дна,
Изведал тревоги земные.

Любовь возвратится ко мне
Дыханием вечного неба
В забытой моей стороне,
Где быль обращается в небыль.

Где новая песня души
Летит от земного причала
И тает в рассветной тиши,
Где нет ни конца, ни начала.

Где стынет седая звезда
Над тихой речною излукой.
Где веют былые года
Свиданьем и вечной разлукой.


НЕЗНАКОМЕЦ

Догнал Незнакомец, по виду чудак,
В руках нёс терновую ветку.
Он вымолвил тихо: «Живёшь ты не так,
Как надобно жить человеку».

Все мысли смешались в моей голове.
Откуда он взялся, откуда?
Не видно следов на песке, на траве,
Не слышно шагов. Что за чудо?

Дохнули просторы прохладой земной,
Хоть не было ветра в помине.
Повёл разговор Незнакомец со мной,
Назвал невзначай моё имя.

Раздвинул рассвет потаённую даль.
Укрылись туманы в болоте…
Вздохнув, Незнакомец печально сказал:
- Радей о душе, не о плоти.

В друг капнула кровь с воспалённого лба,
Высокого лба Незнакомца,
И спрятала тень путевого столба
Лучи восходящего солнца.

Вдруг ветер подул от речных берегов…
И с тихой печалью во взоре
Исчез Незнакомец – не слышно шагов
В безмолвном тревожном просторе.


*   *   *

Не осталось в душе, не осталось
Ничего, что когда-то берёг.
Поздней жизни земную усталость
Незаметно впустил за порог.

Внял свеченью звезды запоздалой,
Неживой и холодной, как лёд,
Одинокой, печальной, усталой,
Завершающей поздний полёт.

Не нашёл на Земле опустевшей,
На отжившей шершавой стерне,
На дороге, средь пыли осевшей,
След любви, что спешила ко мне.

Не увидел на поле разлуки
Тайный свет невозвратных очей.
Лебединые тонкие руки
Растворились в забвенье ночей.

Не услышал взволнованной речи
В потаённой родной стороне:
И не вышел никто мне навстречу,
И не вспомнил никто обо мне.

Не осталось в душе, не осталось
Ничего от любви молодой,
Ничего, что извечным казалось,
Но, как вечность, осталось со мной.


*   *   *

 Ни о чём не жалей, ни о чём,
Что ушло, то ушло безвозвратно.
Лишь сверкнуло нездешним лучом,
Лишь коснулось судьбы... Ну и ладно!

Индевеют в предзимье дома,
И вдоль берега движется стужа,
А на сердце сгущается тьма
От того, что себе ты не нужен.

И живёшь с горькой мукой тщеты
В ожидании жизни нетленной.
И комет ледяные цветы
Всё огромней в пространствах Вселенной.



*   *   *

Осенняя птица кричала
О чём-то печальном своём
Над поздним огнём краснотала,
Над тёмным, пугливым ручьём.

Кричала печальная птица,
Свой крик устремляя ко мне,
Как будто хотела забыться
Навек в неразгаданном сне.

Над вечным огнём краснотала
В рассветной загадочной мгле
Забытая птица кричала
На всеми забытой Земле.

Летел её крик над осокой,
Над светом, застывшим в меже,
К  далёкой душе одинокой,
Ко всеми забытой душе.



*   *   *

Открой врата земного рая,
Судьба-владычица моя,
Чтоб путь чужой, не повторяя,
Своим мечтам был верен я.

Чтоб мать моя вздыхала реже
И до преклонных лет жила,
Чтоб свет звезды предвечной брезжил
Над тишью отчего села.

И чтоб душе моей ранимой
Стремился кто-нибудь помочь,
А очи женщины любимой
Светили мне и день и ночь.

И чтоб друзья мои явились,
Чья жизнь померкла в скорбный час,
А их сердца, как прежде, бились
Струился свет любви из глас.

Чтоб верил дружбе настоящей
И не жалел для дружбы сил,
И годы жизни предстоящей
О снисхожденьи не просил.



*   *   *

Погода хороша.
Сияет высь сквозная.
О чём грустишь, душа,
Душа моя живая?

Откуда грусть берёшь,
Когда в разгаре лето
И ты в тиши берёз
Гуляешь до рассвета?

Где твой задорный смех,
Улыбка молодая?
Какой же тяжкий грех
Несёшь, душа родная?

Любовь твоя жива,
Друзья с тобою рядом.
Зачем хранишь слова,
Наполненные ядом?

Зачем мечты свои
С тревогой отвергаешь
И в призрачной дали
Неторопливо таешь?

Во сне и наяву
Витает дух разлада.
Неужто я живу
Совсем не так, как надо?!

*   *   *

Пускай на сердце давят годы,
Я буду петь, пока живой,
Под обновлённым небосводом,
Под вешней, волглою листвой.

Я буду петь об отчем крае,
Где сны хранит зацвётший сад,
О перелётной птичьей стае,
Что возвращается назад.

О материнском старом доме,
Где тишина грустит внутри,
О звёздах, что в речном затоне
Спят молчаливо до зари.

О ветре, что гуляет в поле
Близ одинокого села,
О бесприютной русской доле,
Что и меня в полон взяла.

Я буду петь, и песнь печали
Помчится в звёздной вышине,
И песнь мою услышат дали,
Ещё неведомые мне.
  ТАМ ЗА РЕКОЙ

Там за рекой, где золотое поле
Внимает предрассветной тишине,
Живёт мечта моя о лучшей доле
В сердцах людей, что помнят обо мне.

Там за рекой, куда уносит ветер
Лихое время юности моей,
Живое пламя раннего рассвета
Тревожит память невозвратных дней.

Там за рекой, где тают в поднебесье
Дымы и думы дальнего села,
Душа моя летит над редколесьем
Навстречу жизни, что давно прошла.

Там, за рекой, где веет грусть забвенья,
Где я торил когда-то первый след,
Встаёт рассвет у тихого селенья,
И тает в дымке вечный лунный свет.

Встаёт рассвет в пустом седом просторе
Там, за рекой, у отчего огня,
Где ветры века о грядущем спорят,
Где грусть берёз, как прежде, ждёт меня.



*   *   *

Я буду жить под небом юных звёзд,
На берегу любви неповторимой,
В живой тени таинственных берёз,
Что тают в небе серебристым дымом.

Я буду вечно жить среди родни
С роднёю от рассвета до заката,
В родном селе, где прячутся в тени
В палящий полдень старенькие хаты.

Я буду жить теплом живых сердец,
Своё тепло Вселенной отдавая.
И будет петь невидимый скворец –
И откликаться бездна мировая.




31.         Иван Переверзин

Иван Иванович Переверзин родился в семье сельского учителя в посёлке Жатай, Якутская АССР, ныне — Республика Саха (Якутия). Предки писателя оказались на Севере в результате Столыпинских реформ. Закончил Хабаровский лесотехнический техникум, Российскую Экономическую академию им. Плеханова, Высшие Литературные курсы Литературного института имени А. М. Горького, (семинар Юрия Кузнецова). Десять лет трудился рабочим в совхозе «Нюйский» и леспромхозе Ленского района, шесть лет — директором совхоза. Затем стал начальником управления сельского хозяйства и заместителем главы администрации Ленского района.Серьезно стихи начал писать в 32 года. Первая книга «Откровение дней» вышла в Якутске в 1991 году. С этого же времени стал активно печататься в центральных московских литературных журналах и газетах — «Москва», «Наш современник», «Смена», «Юность», «Литературная Россия», «Завтра», «Литературная газета». В 1994 году принят в Союз писателей России.
Лауреат Всероссийских литературных премий «Традиция» и «Полярная Звезда». Основные поэтические книги — «Утренняя птица» (1994), «Снежные ливни» (1996). В 2004 издал избранное — «Стихотворения».
В 1999 году Иван Иванович переезжает в Москву на постоянное место жительства. С 2000 возглавляет Литературный фонд России. Председатель Исполкома Международного Сообщества Писательских Союзов (МСПС)[1]. В 2009 году создал печатный орган Международного Сообщества Писательских Союзов (МСПС) — «Общеписательская Литературная газета»
***
Свист синиц со всех сторон,
словно колокольный звон,
оглашает –  близь и дали...
Но впервые, может быть,
не хочу кутить и пить,
и отчаянно скандалить.

Милая, ну где ты, где?!
Столько лет я жил в беде – 
и бесспорно ласк достоин...
Или лишь тому с душой
ты отдашься в час ночной,
кто в любви отважной воин?

Да мне воевать, как петь, – 
Любо – дорого – смотреть,
что мой недруг уничтожен,
Только не молчи, скажи,
что так важно для души,
я ведь не провидец всё же!

Только лишь синичий свист,
в воздухе, который чист
и прохладен, ясно слышу.
Но в смятенье, как в вино,
не бросаюсь – всё равно.
Будто я – любви превыше...

***
Так повелось: и радость, и печаль –
все тридцать лет мы поровну делили, –
и не было летящей жизни жаль,
как чувств, что не святыми были.

Но или к старости мы сделались глупей,
или друг к другу точно охладели,
но стали из-за горьких мелочей
браниться чересчур на самом деле.

Обидно! И, по крайней мере, мне
всё чаще за себя бывает стыдно...
Как будто только по моей вине
жизнь рушится – и радости не видно.

И остается вновь и вновь жалеть,
что существует точка невозврата
к любви, в которой можно умереть,
к надежде, что сбываемостью свята.


СЧАСТЛИВЫЕ ЛЮДИ

Ах, любовь, ах, любовь моя милая,
ты была бы и в смерти счастливая,
только, чтобы ни сталось, поверь, –
нам за верность невиданной страсти
впрок даровано Божию властью – 
пережить боль и горечь потерь!

Так и хочется крикнуть счастливо:
«Жизнь во веки веков справедлива!»
Но сдержусь пред судьбой, чёрт возьми,
ибо нами, любовь, с первой встречи
столько пролито слёз человечьих,
что мы чудом – остались людьми.


***
Задело! Значит не по делу
вновь обожгла твоя обида.
И всё-таки замечу смело,
что я любил, а ненавидел.

Впрок не пытаюсь оправдаться,
тем боле незачем от века.
Но я хочу навек остаться
завидно честным человеком.

Кто в жизни умер, в смерти выжил,
и в вечность заглянул без страха, – 
по светлому веленью свыше, – 
с душой певучей, словно птаха.

А ты в невиданной гордыне – 
на что без смысла тратишь силы?!
Живи и дальше, как в пустыне, – 
в себя влюбляясь до могилы.

Все нипочём в порыве гнева
иль жгучей ревности – и только!
Ещё не раз, душою с неба
срываясь, порыдаешь горько.

Но это будет справедливо,
что там ни говори в печали.
И нечего смотреть тоскливо –
В мои глаза – они завяли…

***
Мы молоды, но духом, а не телом,
и это, – что ни говори, – печаль.
Как будто речка напрочь обмелела –
и про неё – навек забыла даль...

И осень сердце хлещет листобоем,
и время быстрым соколом летит...
Но всё же нас, родная, нынче двое –
и наш закат вдвойне сильней горит!

***
В жизни печально угрюмой,
в смерти невиданно злой, – 
знаешь, я даже не думал,
что буду счастлив с тобой.

Сколько их было да сплыло –
женщин красивых весьма...
Но ты одна взгляд пленила,
лишь от тебя – без ума!

Что мне безумье?! Я верю
в страсть озарившую кровь.
Верю, – что вечные двери
жизнь распахнет вновь и вновь.

Но каждый раз возвращаться
буду в твой дивный рассвет,
и нам не надо прощаться,
сколько б ни прожито лет...

Знать это – быть человеком
даже в кругу – нелюдей,
душу спасать с первым снегом,
чистой красой – лебедей!

Пусть зреет слово литое, –   
хватит в душе – серебра...
Пусть в жизни нету покоя!
         Пусть в смерти нету добра!..

***
На светоносном, вечном рубеже,
где горе горькое  – не редко,
вдруг что-то дрогнуло в душе
и обломилось, словно ветка.

А был всего-то нежный взгляд,
но прямо в сердце обращённый!
Вернуть бы враз его назад, – 
и дальше жизнь ковать прощено.

Но нет сполна на это сил,
и на любовь мне не ответить,
но счастье я не раз хранил
всей честной памятью поэта.

А мне она кричит: «Не смей
забыть, предать или отторгнуть
всё то, чем в звонком беге дней
взрывало душу до восторга!..»

Что будет дальше, не известно...
Но, остро ощущая грусть,
и сам себя я даже в песне,
ну хоть убей меня, – боюсь...


***
Меня не забыть, со мной не расстаться...
К чему же тогда твоё – ненавижу!
Сам не пойму! И могу лишь пугаться,
что снова ненастное слово слышу.

Впрочем, – надежда умрёт последней...
И ты злое слово навек забудешь, – 
ведь любишь меня душой всё заветней,
         всё полней, всё солнечней любишь!..
***
Ответь, тебе смерть моя в радость?.. 
А, впрочем, – излишен вопрос, – 
ведь мною из рая он задан,
где нет ни печали, ни слёз.

И я очень скоро воскресну,
как будто карт-бланш получу – 
на страсть, на признанье, на песню –
и так лишь, – как в смерти хочу...



ВЕРА И ЛЮБОВЬ

Помню, помню – нежность и любовь,
помню, помню – ненависть и злобу, – 
потому восстал я духом вновь
из забытой жизни, как из гроба!

Злобу мне, конечно, не убить,
ненависть не обратить в любезность.
Но смогу всем сердцем вновь любить –
так, что вечной станет моя нежность!


***
В башке звенит от недосыпа,
как проводов морозный стон.
И грустно опадает липа,
не досмотрев осенний сон.

Я чёртом буду, гадом буду, – 
когда предам свою любовь.
Но никогда не позабуду
напрасно пролитую кровь.

Не позабуду после смерти, – ¬
ведь вдохновенно бытие.
И всё моё на этой тверди
и там, за небом, – всё моё...
***
И снова ссора – сдуру злая... 
О, как же – надоело мне
жить, ничего не понимая
не – наяву и не – во сне...

Но вновь я дико виноватый!
А в чём? Увы, не говоришь!
Упрямо вскользь глядишь куда-то,
всё равнодушнее глядишь.

Я говорю, но ты – не слышишь...
Не хочешь слышать, Боже мой!
Эй, кто-нибудь! – ну помоги же
вернуть надежду и покой...

О, как бы нам в любви остаться, –   
¬забыв – про злые языки?..
А если вдруг навек прощаться,
давай простимся по-людски...


КОЛЕЧКО


Дождь зарядил на день, другой...
Но – до него мне нету дела...
Всё выше в роще травостой,
и птицы свищут очумело.

И ты вновь постучишь в окно,
чтобы открыл – и я отрою!
Пусть льётся критское вино
в бокалы с золотой каймою...

В такую слякоть грех, друг мой,
не выпить нам вина на счастье,
но главное, – со всей душой, – 
безудержно отдаться страсти!

По крыше барабанит дождь,
сбегает ручейками – к речке.
Но если, если не придёшь, – 
заброшу в дождь твоё колечко...

***
За то, что смог тебя обидеть 
я тыщу раз уже, поверь,
себя нещадно ненавидел, – 
и ненавижу, будто зверь.

Но знай без всякого сомненья,
что в наступающем пути – 
мне важно не твоё прощенье,
а твёрдое моё – прости!


ЗОВ КРОВИ

Твои глаза – в мои глаза
проникли да последней сути,
когда молчать уже нельзя,
иначе нас Господь осудит...

И говорим друг другу вновь, –   
мы о любви в ночи бессветной,
и слышим крови жаркий зов –
и на него спешим заветно...

И забываем смертный страх, – 
в друг друга прорастая плотью,
и в наших искренних словах – 
живёт молчание Господне...


В СЕРДЦЕ ДНЯ

Ах, какая любовь, ах, какая – 
всласть звенящая ярко так,
что душа в свете позднего мая
распускается вновь,
словно мак!

И ласкаю любовь я заветно,
чтобы страсть осеняла меня!
Ну а там – лишь горячие ветры,
сердце мчащее –¬
в сердце дня!



32.           Валентина Попова

Член Союза Писателей Москвы.

СТИХИ О КЛИНСКО-ДМИРОВСКОЙ ГРЯДЕ.

По шоссе ль, по бездорожью,
Хоть зови, хоть не зови,
К твоему несу подножью
Объяснение в любви.

Знаю степь, и море знаю,
Гор заоблачных ряды,
Только нет милее края -
Клинско - Дмитровской гряды.

Здесь усвоила давно я:
Суть не в почве, не в воде,
Здесь такое все родное,
Здесь я дома, как нигде.

Здесь по речкам невеликим
Краснотал на берегу,
Цвет волшебный - волчье лыко
В не растаявшем снегу.

мне не труд - путем неблизким
Прошагать в любой конец.
Встали в селах обелиски -
Под одним и мой отец.

Пал солдатом неизвестным
У какой-то высоты.
Но о нем поются песни,
И ему несут цветы.


* * *

Осень. Съежились ромашки,
Молча, стынет мокрый луг…
- Чьи стираешь ты рубашки?
Ведь скончался твой супруг?

Для кого ж рубашки эти –
Он ведь умер по весне?
- А сегодня на рассвете
Он ко мне пришел во сне.

Сел он, добрый и нестрашный,
На диване на краю.
«Постирай, - сказал рубашку
Мне любимую мою».

Для чего ему – не знаю,
Только мне ж не привыкать.
С удовольствием стираю:
Может, он придет опять…

ПИАНИНО МОЕГО ДЕТСТВА

Невеселого детства картинки
Своенравная память ведет:
В коридоре горят керосинки,
В чистый ведрах – нетающий лед.

А в сарае дрова отсырели,
Только дым, а тепла – ни на грош.
По утрам не вставать бы с постели,
Но куда ж тут деваться: встаешь,…

Снег лежит синеватой периной,
Разрисовано стужей окно.
Громоздится в углу пианино –
Почему и откуда оно?

В этой жизни, нескладной и скудной,
Отовсюду глядит нищета –
И зачем инструмент многострунный –
Воплощенная чья-то мечта?

Разве тут ему надо стоять бы? –
Но планида его такова:
Был спасен из горящей усадьбы
И едва не пошел на дрова.
 
По утратил он блеск перламутра,
Не сверкает немецкой резьбой,
Но живет величаво и мудро.
И не спорит с убогой судьбой.

Да в его ли характере споры?
Пусть бы он несозвучным нашел,
Что солистка церковного хора,
Побежала вступать в комсомол.

У нее голосок серебристый,
И собой хороша без затей.
Посмеялась судьба над солисткой,
Подарила ей кучу детей.

У детей – скарлатины да свинки,
Что ж, певунья, справляйся одна.
В коридоре горят керосинки,
А людей убивает война.

Кое-как перешита рванина.
А соседки с подсказкой своей:
«Продала бы давно пианино,
Приодела б хоть как-то детей».

Но лечили от мыслей унылых,
Помогали справляться с тоской
Руки детские – в цыпках, в чернилах –
И аккордов чарующий строй.

Пусть во многом бывала повинна.
Но сумела в тяжелые дни
Для детей сохранить пианино,
Чтобы с музыкой жили они.

 РОССИЙСКИЕ ПРОСЕЛКИ

              «Кострома с Ярославлем опять
               Налегают на «О», что есть силы…»
               Маргарита Ногтева

Ах, Москва, Москва-столица,
Я – земли твоей росток.
А душа порой стремится
Не на запад – на восток.

Необычную планету
Открывает мне вокзал:
«Ровнем-гладнем на полсвета», -
Верно Гоголь написал.

Рельсы льются звонкой синью,
И стоят леса стеной.
О, срединная Россия,
Край заветный, край родной!

Речь тут слаще арф и гуслей:
Что там Моцарт, что там Бах,
Если местная бабуся
Пропоет: «НЯ стой в двЯрЯх!»

Вот она внучонка учит,
А ему годочка три:
«Энтот, гля, пЯтух клЯвучий –
Ин, за хвост-от не дЯри!»

Склад речей в столетьях вызрел
Дивным кладом жизни всей,
Тут кино да телевизор –
Вроде дождика с гусей.

Ах, проселки областные,
Радость ясная моя!..
Не стесняйся – пой, Россия.
Где – на «О», а где – на «Я»!


33.         Борис Прахов

Член МГО СП России, лауреат общественно-литературных премий, член художественного совета ТЦ «Облака вдохновения».

ХОДИКИ

Мне, как прежде, уже не куражится -
Знать, что было отпущено, выпито...
"Неизбежности" дату, мне кажется,
У судьбы не купить и не выпытать...

А во времени реку дано ли нам
Вновь войти молодыми и сильными?
Быть ли вместе нам в месте намоленном,
Целоваться ль под летними ливнями?

Растранжирил со временем силы я,
Год от года всё ближе я к посоху...
Мне бы взять тебя на руки, милая,
Да назад! По воде... "аки по суху"!

Только спорить со временем - глупости!
Нет над ним ни богов, ни правителей,
В нём ни щедрости нет и ни скупости,
Нет наград на отглаженном кителе...

Эта жизнь, как мгновение, прожита
От времён, где из печки оладушки,
Где касались волос моих ёжика
Узловатые пальцы прабабушки...

Где смеёмся и плачем иначе мы,
Где смородина ждёт в огородике,
Где со стенки глазами кошачьими
Ищут мальчика бабкины ходики...


ЗАСЕНТЯБРИЛО....

В саду промокшем пахнет черноплодкою,
Сентябрь и август развели мосты.
Въезжает Осень пушкинской пролёткою
И поджигает летние холсты...

Не сосчитаешь спичек, ей оброненных,
И с нею спорить - тратить время зря...
Она творит, и красок этих огненных
Не погасить дождям до ноября...

То в лес заманит с тайною тропинкою,
Объятый охрой с головы до пят,
Чтоб похвалиться тонкой паутинкою
На шляпках в щель забившихся опят...

То тучкой оттенит глазищи томные,
То листья сложит строчками в тетрадь,
Даруя альманахи многотомные
Всем тем, кто почерк может разобрать...

Подарит мне, весь в рыженьких подпалинах,
Пяток грибов подросший березняк,
Где разминулись двое "слишком правильных",
Не разобравшись, кто из них "дурак"...


ПО НОЧНОЙ МОЕЙ МОСКВЕ....

Я по ночной Москве брожу, её фанатиком рождённый,
В её влюблённый этажи вблизи Садового кольца...
Вот я опять сейчас сверну с Большой Никитской к Малой Бронной
И сквозь Тверскую на Страстной неспешной поступью слепца...

И мне не нужен поводырь в ночном московском лабиринте -
Москвой с рождения дышу, её певец , её поэт...
Я по Кузнецкому Мосту спущусь с Рождественки к Неглинке,
Где Юргенсон* мне подмигнёт, узнав знакомый силуэт...

Когда неласковый рассвет сорвёт с мостов огней мониста
И на Бульварном "пироге" задует свечи фонарей,
Я сигаретку попрошу у заплутавшего таксиста,
Что к нам приехал порулить от немосковских "пустырей"...

Он мне напомнит Душанбе, в горах Варзобское ущелье,
Путовский рынок, где я был лет тридцать пять тому назад...
Я подскажу ему маршрут и, отхлебнув из фляжки "зелья",
Уйду в безмолвие дворов, в родной московский листопад...

Я ШАГАЮ ПО МОСКВЕ....
Москворечье стократно пройдено,
Как давно я родился здесь...
Это "малая мама-Родина"!
Я её - без остатка, весь!

Пятиглавых церквушек бусины
Закатились цветным драже
С колоколен с глазами грустными
В переулки "без этажей".

От меня им в Москве не спрятаться
Под прохладою лип хмельных -
По старушкам в неярких платьицах
Я найду их, моих родных...

**********************************
С Воробьёвых уйду к Хамовникам,
А потом через всю Москву
На Мясницкую с чайным домиком,
К чистопрудному "колдовству"...

Кистью марево августОвское,
До Покровских дойдя "дверей",
Мне раскрасит зарю московскую
Краснопёростью снегирей,

Речку серую краской синею
И на яузском витраже
Фонарей обозначит линию
С филигранностью Фаберже...
**********************************
Очарован Москвы безбрежностью,
Обожаю по ней кружить...
С внутривенной сыновней нежностью...
Мне... подольше бы в ней пожить!

Всё ближе осень к Покрову...
Всё ближе осень к ПокровУ...
От переменчивого лета,
Где стелет август синеву
На золотых шаров моря,
Покинув душную Москву,
Ушла куда-то неодета,
Оставив рыжую листву
На тротуарах сентября...

Всего лишь несколько недель,
И до весны остынет солнце,
Осыпав шляпки георгин.
И разноцветий полевых,
Где деревенский журавель
С тоскою смотрит у колодца
На удаляющийся клин
Крылатых родичей своих...

Всё ближе осень к ПокровУ,
Всё больше красок чёрно-белых...
Но это будет позже чуть,
Когда замедлятся часы...
А сливы падают в траву,
Лбов не жалея переспелых,
Желая щёки окунуть
В прохладу утренней росы....


34.        Александр Ралот

Петренко Александр Викторович
(псевдоним – Александр Ралот),
краснодарский прозаик, публицист и краевед.

По специальности и по профессии - мельник, всю жизнь имеет дело с зерном.
Автор хочет, чтобы молодежь изучала историю не в рамках школьной программы, а как подскажет сердце и душа.

Его исторические загадки, рассказы и повести регулярно публикуются в альманахах «Великоросс» и «Снежный ком». Автор пятнадцати электронных книг, и десяти бумажных. Все они озвучены профессиональными артистами различных театров СНГ.  Член Союза писателей МОО, член Южно-Российского творческого объединения «Серебро Слов». Победитель краевого конкурса «Венок Победы» (второе место). Награжден медалями им. И. Бунина и им. М.Ю. Лермонтова.


  Сказ  о самом заслуженном  солдате.

 Хочу поведать вам  дорогие мои читатели, на сей раз не об очередном царе - батюшке и даже  не о заслуженном генерале или полководце. Расскажу я вам сегодня о простом русском солдате.  Имя, которого за давностью лет все  позабыли, а если честно, то и не помнили вовсе.
Сколько таких солдат было в русской армии, разве всех упомнишь.
Его назвали солдатом трех императоров, а все потому, что мундир этого человека  был совершенно уникальным. На его погонах причудливо переплелись вензеля трех русских государей. Именно стольким  помазанникам божьим присягал этот солдат.
Судьба отмерила служаке удивительно долгую жизнь, ходил он по грешной земле целых  107 лет, из которых более 60 лет состоял на действительной военной службе в  самом почетном звании солдата.  Рукава его выцветшего и потертого   мундира  украшали поблекшие от времени, но все еще переливающиеся на солнышке,  восемь рядов  золотых и серебряных нашивок. В те стародавние времена,  таким образом, отмечалась  выслуга лет и отличия в боевых действиях. Имелось у него так же, едва умещавшиеся на впалой груди  23 креста и медали.
Родился солдат в Симбирской губернии Курмышского уезда в конце восемнадцатого века, а именно  1785 году. Был он из семьи  из кантонистов, то есть по-простому по-нашему - солдатский сын. Эти самые  кантонисты, кто не знает,  со дня рождения числились в списках военного ведомства. За год до начала войны с Бонапартом, он был определен в полк в должности  музыканта. Однако вместо парадных маршей,  солдат прошел с боями  от начала до конца всю Отечественную войну. Был зачислен в  состав лейб-гвардии Павловского полка. С этим полком  пошел, дрался с турками в войне 1828—1829 годов.
 В 1836 году,  солдат выслужил  положенные ему по закону 25 лет.  Однако  из армии уходить не решился. В 1843 году в возрасте 58-лет старый вояка был направлен воевать на Кавказ. Что удивительно солдат при этом получил персональное задание, а именно - используя незаурядный военный опыт, всемерно  учить молодое поколение  наводить, укреплять и разводить понтонные мосты на «быстрых  местных реках». По прибытии на театр военных действий, наш герой попал в  прославленный  Нижегородский драгунский полк. Вместо обучения  новобранцев в спокойных, дальних гарнизонах, он вместе со своим полком попал в самое, что ни есть пекло. Был трижды ранен: дважды в обе ноги и в шею навылет. Тяжело раненого и , не способного двигаться, горцы его  пленили. Однако, чуть оклемавшись, он убежал из плена. Ясное дело, что за простого  солдата, выкупа предложить было некому.  Ему  исполнилось 64 года, наш герой сдает необходимые экзамены и по их результатом  получает самый малый офицерский чин. Но менять свой  потертый солдатский мундир на офицерский старый вояка категорически отказался. Не стал даже нашивать и полагающиеся ему эполеты. Заявив во всеуслышание, что, ему более самой жизни дороги  солдатские погоны. Командиры этого поступка не поняли.
 И  через два года  спровадили солдата-офицера в отставку, заявив, что  40 лет действительной службы, более чем достаточно, да и  возраст 66 лет, знаете ли.
    Прошло совсем немного времени, и Россия вступила в  Крымскую войну.
И что же вы думаете, отставной солдат тут же оказался в рядах Казанского егерского полка. Участвовал в боях  на Корниловском бастионе, в самом пекле Севастопольской обороны. Здесь его в очередной раз ранило разорвавшейся бомбой.
По личному указу императора Николая,  после излечения  его перевели в гвардию.
Прошло еще  десять лет. Наш заслуженный ветеран подает прошение на высочайшее имя с просьбой соизволения государя отправляться на очередную войну. На этот раз,  в  действующую армию в Туркестанской конноартиллерийскую  бригаду.  В должности  фейерверкера первого класса. Солдату  шел 78-й год. Целых двенадцать лет  служил фейерверкер в Средней Азии, участвовал в боях за Туркестан и Самарканд.  В составе отряда под командой генерал-адъютанта Кауфмана, совершил тяжелейший марш через пустыню, на Хиву. Закончилась война в Средней Азии, пошел воевать против турецкого ига помогая братьям славянам восставшим  Сербии и Черногории. Не успел закончиться этот поход, как  грянула русско-турецкая война 1877—1878 годов. 93-летний солдат оказался  на знаменитой  горе  Шипке в составе 19-й конноартиллерийской бригады. Именно здесь  от взрыва бомбы он лишился левой ноги, но выжил и еще послужил в лейб-гвардии конноартиллерийской бригады и дожил до 107 лет.  Василий Николаевич Кочетков умер-то, как  и подобает русскому солдату  «в походе», будучи проездом в городе Белозерске Новгородской губернии, 30 мая 1892 года, увы не от пули или вражеской сабли, а от  от паралича сердца. Разбирая немногое  вещи ветерана, нашли копию приказа об увольнении в отставку с перечислением всех чинов, наград и походов. Этот список вместе с уважительным некрологом, в котором наш герой  был назван самым заслуженным ветераном русской армии, был опубликован на страницах «Правительственного вестника».
Не помним  мы  простых героев земли русской, а без их  беззаветного служения матушке -Родине не было бы и нас нынешних!





35.         Ольга Росинская

Член Союза писателей России, пишет стихи, адресованные маме, детям и внукам, родной кавказской земле, восхищаясь ее историей и природой, даря строчкам стихов слова своей души.
Ею изданы 4 сборника стихов: «Есть что-то выше облаков»;
«Кавказ священный»; «Философия души»; «В садах души моей». Особенностью сборников является иллюстрация стихов авторскими фотографиями, запечатлевшими чудесные виды Кавказа.



****************************
За станицей старою на казачьем круге
Вспоминали братцы о погибшем друге...
Землю защищая и свою любаву,
Он в бою женился на казачьей славе...
Голуби летают у реки Кубани,
Кружат у березы на крутом кургане,
Вольного казака ищет в поле ветер,
А он захоронен во далекой степи,
У березы белой на родной Кубани
Голубок воркует на крутом кургане
Гладят перья белые зеленую траву -
Душенька казачья там нашла любаву...
А под тою травою сырая могыла,
Там уснула милая казака дивчина,
Немцами замучена красота-девица,
Да взлетела душенька в небо белой птицей...
В поле буйный ветер песню пел казакам
Про зэмлю Кубани, и родную хату...
За станицей старою на казачьем круге
Вспоминали братцы о погибшем друге...
****************************
На Кавказе осень...
Золото набросив,
Нарядились горы у реки,
Между тучек просинь,
На ветвях у сосен
Листьев разноцветных мотыльки...
У горянки-речки
Замерло сердечко,
Травам косы треплет ветерок,
Звездочки, как свечки,
Зажигает вечер -
Лету попрощаться вышел срок...
Ветерок-повеса
Дождик-плащ навесил
Омывая золото листвы,
На макушке леса
Буркою черкеса
Нарядились горные хребты.
А душа запела -
Осень прилетела
В колеснице сказочных коней,
Гор макушки белым
Рисовала мелом
И картинке юности моей...
**********************************
Зова предков моих родниковая чистая память
На вершинах седых, где на ветрах плывут облака,
Мне напомнила детства счастливую тихую заводь,
И речушку Юцу, к нам бежавшую издалека.
Баргустанский хребет, и Машук, и красавиц Бештау -
Эти милые сердцу картинки безоблачных дней.
Я у памяти жизни сегодня странички листаю,
Находя утешенье в минутках затерянных дней.
Мое детство далекое мне вспоминается снова,
Где чернели барашки в пурпурной цветастой траве,
Там бабуля и дед были счастливы, живы, здоровы,
И Эльбрус бриллиантом искрился в раскрытым окне…
***********************************
Нежилось в тумане
Утро на Кубани
Отдыхала матушка земля,
А на небе просинь
Украшала Осень,
Золото дарила тополям,
...Тучи скрыли просинь,
Ветер листья носит,
И грозится снежная Зима,
И совсем не странно,
Что в рассвет туманный
Оказалась Осень влюблена…
Вчера утром ранним
В розовом тумане
Доброю волшебницей была
Ветреная Осень,
А сегодня просит
Подарить ей капельку тепла.
Ничего, что тучи,
Ветерок колючий -
Солнце улыбается в листве,
Потому что Осень
Счастье в гости просит,
Полыхая красками в траве...
Нежится в тумане
Утро на Кубани
Отдыхает матушка земля,
Сердце счастья просит,
Как на праздник, Осень
Золотом покрыла тополя...
***********************************
Ты, моя дочурка, птичка,
А у птички два крыла,
Расплела свои косички,
Двух сыночков родила...
Пусть они летят по жизни,
Словно крылышки твои,
Став опорою Отчизны,
Божьей капелькой любви...
...Пролетают дни и ночи.
Сокращая жизнь мою,
Помни, доченька, я очень
Вас жалею и люблю!..
Мое Солнышко, Кровинка,
Птичка - девочка моя,
Тайна спрятала тропинки,
Что искала к счастью я.
Жизнь раскрыла тайну эту.
Счастье нам с тобой дано,
Это счастье - наши дети!
(Мои взрослые давно)...
И твоим судьба когда-то
"Становиться на крыло",
Только мы не знаем даты,
Когда это суждено...
Пусть сынишки не забудут,
Что сплоченная семья
Обретает счастье всюду
(По законам бытия...)
Крылья больше - небо выше,
Посмотри на гордых птиц,
Белый клин летит неслышно-
Ни преград им, ни границ...
Пусть побольше будет стая
И счастливее семья!
Будь любимой, дорогая
Лебедь белая моя...

ПЕНЗЕНСКИЕ СЮЖЕТЫ
...Дождь, фонарики, дорога,
В лужах искры-изумруд,
Осень тихой недотрогой
Забрела на пять минут,
Нарядила Пензу Осень
Ярким платьицем до пят,
Белым шарфиком набросив
Облаков кудрявых ряд,
Солнце в тучки окунулось
В поднебесной синеве,
А потом тайком вернулось,
Прячась золотом в листве,
Притаился синей птицей
Город огненной реки,
Ветер гонит вереницей
Ярких листьев мотыльки...
На Суре, в века летящей,
Спит на тихих берегах
На пяти холмах стоящий
Старый город в изразцах.
…Улыбался лучик солнца,
Догорал осенний день,
Загорался свет в оконцах
У притихших деревень.
...Ночь, обратная дорога,
Долгий путь на Юг, домой,
Но признаюсь перед Богом -
Пенза стала мне родной...
****************************
Город мой укутался туманом,
Задремав на утренней заре,
А с лучами солнца утром рано
Оказался в белом серебре…
Здравствуй, город с тихим парком,
С тихой речкой в унисон,
Стал по жизни мне подарком
Лет моих счастливый сон -
Угасает ясный вечер,
Солнце дремлет на ветвях,
А уже готовит свечи
Страж ночной на небесах;
Над железною дорогой
Слышен жалобный гудок,
Он прощается, как плачет,
Покидая городок...
Гулким стоном отозвался
Станционный стук колес,
Где, как памятник, остался
Самый первый паровоз...
Снег лежит на лапах елей,
Старый парк лениво спит,
Белоснежные аллеи
Ночь пришедшая хранит...
Будь хранима вечно Богом,
Тихорецкая земля,
Моя долгая дорога,
Песня нежная моя...
36.              Евгений Семенов
Майор в отставке Семёнов Евгений Михайлович, 1949 года рождения Участвовал в войне в Афганистане с 1981 по 1990 годы.
 Выпустил книгу стихов «Эхо» издательством «Труд»
 в Ташкенте в 1999 году, которая увидела свет через семь лет.
 Живёт в Геленджике. Вырастил двоих сыновей.
В настоящее время занимается стихами и прозой.

                ВЗЛЕТ
   
  Вверху синеет небосвод.
  И грузно мы идем на взлет.
  И над торцом* в упор заламываем крен.
  Набора скорость так мала.
  Жара. Расплавлена смола.
  И в крылья воздух бьется, зноем раскален.

  Как щепку, самолет крутя,
  Спиралью вертится струя
  И рог штурвала вырывается из рук.
  Нам курс подрезал вертолет,
  Но "Ариана"** в лоб плывет,
  И лицезреть земных красот здесь недосуг.

  Верчу юлою головой.
  В наушниках гвалт, треск и вой.
  К спине прилип "комбез"*** и парашют.
  Внизу светлеет полоса.
  Прохладой манят небеса.
  Мы между ними: то ль столкнут, то ли собьют.

  Как ас, как бог, как херувим
  Предельный берегу режим.
  А наш радист творит за нами фейерверк.
  Мол: если "дух" "Ред Ай"**** метнет
  За фейерверком тот пойдет.
  И с "Арианы " нас заметить сможет клерк.

  Так крутимся, который год.
  Нам чеки платят за полет
  И говорят, что наша помощь им нужна.
  Они зовут нас "шурави",*****
  Но жаждут нашенской крови.
  В такой я помощи не вижу ни рожна.

  Я не боюсь в жару летать.
  И мне на чеки наплевать,-
  Я бескорыстно свой исполню правый долг.
  Мне б только знать, что наш полет
  Любовь и мир Земле поет
  И в наших жертвах есть и смысл, и честь, и толк!
   
  *Торец (разг.) - начало взлётно-посадочной полосы
  .**Ариана - самолёт республики Афганистан.
  *** Комбез (разг.) - комбинезон
  ****Ред Ай - Ракета Земля-Воздух
  *****Шурави (тадж.) - советский
  Творить фейерверк - отстрел тепловых ракет с самолета
  Клерк - (франц. clerc) - духовное лицо, служащий.


     НАД ВЗЛЕТНОЙ ПОЛОСОЙ
   
  Раскаленные скалы взирали на нас.
  И ловил в перекрестие вражеский глаз.
  И солдат-наблюдатель на вышке следил,
  Как наш борт над бетонкой спиралью ходил.
   
  А из глиняных гнезд, из расщелин и скал,
  Выражая испуг или злобный оскал,
  Выражая тревогу, живой интерес
  Сотня, тыща очей наблюдали наш рейс.
   
  И, чертя вопросительный свой пируэт,
  Залпы серий ракет отмечали наш след.
  И кружили вертушки, *стволами водя,
  За возможной стрельбою душманов следя.
   
  Так встречал-провожал нас: Кабул и Шиндант,**
  Гепатитный Кундуз, знойный Джелалабад,
  Кандагар и Баграм, Хост, Мазари-Шариф...
  Но крылом нам махал лишь орел или гриф!
   
  *Вертушки (разговорн.) - вертолеты.
  **Кабул, Шиндант и т.д. - города Афганистана
 


За жизнь алаверды

                Лицом к лицу
                Лица не увидать.
                Сергей Есенин
                к 25-летию вывода войск из Афганистана
Не до войны мне было на войне.
Я толком рассмотреть её не мог.
Как и увидеть истину в вине,
В него пытливо погружая мозг.
 
Со мной была удача, да и рок
Не дал подножку, в пропасть не толкал.
Но в торжестве, за павших в битве рог,
Всегда я третьим тостом поднимал.
 
Как правило, никто не ожидал,
Что жизнь его легко вдруг оборвать.
Бравадничал, не хитро  рисковал,
Не понимал: что значит воевать?!
 
Летя 'за речку' в боевой полёт,
Ленясь, оружье экипаж не брал.
Переживая каждый день аврал,
С похмелья командир ушёл на взлёт.
 
Под облака снижались и скала
Фатально притянула самолёт.
Жене радиста позже я сказал:
Парашютиста мастерство спасёт.
 
Другой борт, на опасной высоте
Манёвром дерзким лег на курс домой.
Поймал ракету. Лишь останки тел
На родину вернулись на покой.
 
Не помогли отвага, мастерство.
Войну прошёл и выжил - кто берёгся.
Кто на примере павших так обжёгся,
Что с мудрой смелостью вступил в родство.
 
Тех пацанов, что я в Афган возил,
Подвыпивших, в предчувствии беды,
В 'тюльпане чёрном'* многих развозил
Родителям. За жизнь алаверды**.

И бомботарой их ковчег с окошком
Ждал вылета у взлётной полосы,
А в отчем доме на крылечке кошка
Слюнявой лапкой гладила усы.
 
Я видел матерей, сирот и вдов,
Их боль и скорбь собравшихся людей.
Осиротевший без кормильца кров,
Нелепость государственных идей.
 
Всё это результаты бойни той,
Которую живописать не смог.
Но празднуя, всегда, пока живой,
За всех погибших поднимаю рог!

             15.02.14

* чёрный тюльпан - самолет, развозивший погибших в Афганистане

**алаверды - араб.турецк. Аллах верди - бог дал,

в переносном смысле "ответный подарок" или "ответное действие".



            ТАЙНА

Поболтаем-ка немножко.
Ты опять, как та матрешка,
Словно человек в квадрате
Или в кубе (дай-то бог!).
Хоть и выглядишь все также,
Мыслишь, делаешь все то же,
Но захочешь, вдруг некстати,
Соль, иль сахар, иль  пирог...

Да задумаешься томно,
Да послушаешь интимно:
Кто-то что-то колобродит
И внутри тебя творит.
Знаешь, что ты с ним едина
И пока неразделима.
Но наш плод свой путь находит
И своим огнем горит.

С каждым днем смелей, сильнее
Твой квадрат (иль куб) резвеет, -
То надавит, то забьётся,
То пугающе замрёт.
Ты полнеешь, хорошеешь,
И от грез чудесных млеешь.
Тайна над тобою вьётся
И тебе о чем-то врёт.
                И Я  ХОЧУ
Чем я мудрей, а дети старше,
Тем ты мне ближе и милей.
Как будто возраст твой на марше
К нетленной юности твоей,
Как будто каждый день моложе
Задорней твой прекрасный лик,
А тело линиями строже
И близок страстной встречи миг.
 
И я хочу тебя коснуться,
Вдруг, оробевшею рукой
И с головою окунуться
В прелестный, нежный образ твой!

                17.01.07г.
37.           Сергей Сретенский
Сретенский Сергей Георгиевич родился в 1952 г г. Юрга Кемеровской обл. Четырежды разведён. Учился на биофаке УрГУ г Свердловск. в котором живет почти всю жизнь. Стихи и прозу пишет недавно.
ПИЛАТ

Пилат был болен.
Кровь Христа в песке,
Венец терновый высох на задворки.
Тяжёлый жезл, в слабеющей руке,
И привкус смерти
Гнилостный и горький.

Он руки мыл и вытирал лицо-
-стирал печать безволия и власти.
И гнал, и бил наглеющих льстецов,
Вгонявших гвозди в Божии запястья.

Пилат страдал
Он требовал венец
-Как исполнение последней воли
Узнал наместник Рима наконец
Что может быть больнее боли


1812г ВТОРЖЕНИЕ

Париж захмелел от блестящей победы
Французские флаги и кружки с бордосским
Толпа веселилась, носились кареты
С балконов бросали уланам букеты,
Звенели недавней войны отголоски

Виват император! Виват Бонапарту!-
Кварталы кипели и славы просили
Побита тузом европейская карта
А сам император в порыве азарта
Забыл, что его на Руси не крестили

12й год. Марсельеза. В походе.
Гарцуют драгуны, кирасы сияют.
Надменно, парадом по странам проходят,
Одетые все по французской погоде;
И эта лавина в Россию вползает

Темна и туманна, скалою холодной
Нависла Держава над войском французским.
Смоленская яма для стаи голодной.
Пожары и дым над землёю бесплодной,
Обозы - обуза и встречи по-русски

И грозный Арес, разоритель Европы
Узнал свой финал, после первой же драки;
Что графов колами встречали холопы
Дороги и тракты, звериные тропы
И понял значение слова КАЗАКИ

Он жаждал симфоний и лирики пушек
Великих сражений, Большую победу
Обозы отборных российских лягушек
А видел лишь слёзы несчастных старушек
И страшных казаков, идущих по следу

Москва куполами и медью сверкала.
Корона России- французскому волку!
"Наследника Мира" гордыня сжигала
С холма он глядел как Москва догорала,
Срывались кресты и...
 ОН СНЯЛ ТРЕУГОЛКУ!

Bataille de la Moskova БОРОДИНО

«Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой.
 Французы в нём показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми…
 Из пятидесяти сражений, мною данных, в битве под Москвой выказано [французами] наиболее доблести и одержан наименьший успех»
                Наполеон Бонапарт

Война страшнее поражения.
В ней ужас, боль, азарт убийства
Стояла осень без движения
Светло и первозданно чисто

На поле, Бородинским утром,
Плыла мелодия флейтиста,
Как откровенье фаталиста,
и рассыпалась по редутам.

Здесь каждый набожно-отважен.
В строю шутили и смеялись,
Что над пехотой возвышались
Усы и кивера с плюмажем.

Всё взорвалось на мирном поле
Над пасторальной красотою:
Огонь мортир, картечь по строю,
И хрип коней и крики боли

Полки в крови и полном блеске.
Качались полковые стяги.
Редуты - редки, а Раевский
Строчил депеши на бумаге.

И скрип зубов Багратионе,
С глазами мутными от боли,
И сдержанность и холод Толли,
И миро на святой иконе.

Сцепились люди в рукопашных,
Неслись и падали драгуны,
И кони бесшабашно павших
Топтали рыцарей Фортуны.

Полки, расправив крылья- плечи
Шли в штыковую-ножевую.
Во чреве вспоротом, живую,
Там сапогом давили печень.

В былом - блестящие мундиры,
И кони ставшие кониной:
Всё, перемешанное с глиной:
Тела и кровь и рвань и дыры.

Раскаты пушечных симфоний
Ласкали слух Наполеона.
Он видел павшие знамёна,
И смерть, и тысячи агоний.

Как холоден и мрачен в страсти,
Гигант походного покроя!
Он бог войны на поле боя
И принял жертвенность для власти.

Открылся путь, а дальше - бездна.
 Таков сражения итог.
Он только для Европы - бог.
С Россией спорить бесполезно!!!

9 МАЯ

Всё дальше уходят свинцовые годы.
В огромном роддоме войны
Рождались младенцы особой породы -
Совсем не такие как мы.
Нас грубые руки в подвалах  не грели.
Глотнув молока из соска,
Мы мирно сопели в своих колыбелях
В рубашках и тёплых носках.
Мы - те поколения послевоенных,
Живущие как куркули:
Не мы поднимали подачки от пленных:
Конфеты и сахар с земли.

9 Мая – стена между миром
И этой ушедшей войной
И нам, не голодным, не голым не сирым,
Рождённым за этой стеной,
Упасть на колени, да вместо салютов
У ног стариков дорогих
И гладить их грубые руки, как будто
Мы грелись в подвалах от них!


ВЕСНА – МИР - ВОЙНА
Над окопами вновь тишина
И костром озарён капонир
Не свобода, не мир не война,
а весна наступает на Мир

Мириады травинок в строю,
Эскадрильи птичьи летят,
Им привычно в весеннем бою
Наступать, наступать, наступать.

Ветер гонит дорожную пыль
На сырые участки фронтов
Ново призванный юный ковыль,
Не мужая, седеть не готов.

Новобранцев зелёная рать
Пусть развеет коричневый прах
В бой идти - значит переступать
Через твердь через боль, через страх

Мир - отъявленный милитарист
С холодами  до лета - война,
И под гром ледохода и свист
За свободу воюет весна

Эй, бойцы за свободу листвы
Не воюйте с листвой молодой
Не стреляйте в таких же как вы,
Уходите солдаты домой!

Уходите солдаты домой!
Дома плачет жена, или мать
Их весна окатила войной
От войны - отступать, отступать !
38.          Максим Сибирко
Сибирко Максим Сергеевич родился 5 июня 1982 года в селе Водораздел Курсавского района Ставропольского края в казачьей семье являющейся потомками Запорожцев и Слабожанцев , влившихся в Терское Казачество. Дедушка и бабушка научили главному в жизни каждого казака - любить Родную Землю и Веру Православную . В детстве Максим был чабаном, чем горд и сейчас. Многие чабаны были старыми казаками прошедшие Великую Отечественную Войну, много рассказывали  о военном ремесле .  Как и все мальчишки того времени Максим Сибирко учился в школе занимался спортом .Закончил Водораздельную среднюю школу, а, затем,  Александровский сельскохозяйственный колледж по специальности зоотехника .
Служил в армии в подразделении Военной Разведки и в Военной Контрразведки . Принимал участие в контр террористической Операции на территории Северного Кавказа в одном из силовых подразделений.
. Стихи начал писать с 2007 года. Основные темы Максима:  лирика,  казачий сказ , но основная часть - Патриотического стихи о любви к Родине . Имеет чин подъесаула .

РУССКИЙ МОНОЛИТ
Русь моя , великая , тебя одну люблю,
За тебя головушку буйную сложу,
Шашку свою острую подточу еще,
Карабин подмажу , да кину за плечо .
Не один я стану, за тебя горой ,
Русский воин в поле и один герой,
А когда героев целый полк стоит -
это вот стена " Русский Монолит ".
За свою за землю и славянский люд
Казаки суровые головушку кладут ,
Не жалеют жизни собственной своей ,
В ополчение стали против нечистей.
Ох уж разгулялась бедова орда ,
Будет им расплата отдана сполна .
Всем кто землю русскую хочет погубить ,
Выроем им ямки , да будем хоронить.
Так казак умеет родину любить ...
А враги пусть помнят , нас не победить !...


Мне ненужно ни славы ни злата!
Свой , я памятник в строки вложил,
И душа моя с сердцем богаты!
Той Отчизной, где я жизнь прожил ...

ПРАВОСЛАВНЫЙ ВОИН
Я иду Православный Воин,
Помолиться перед боем ,
Окропиться Святой водицей ,
И к иконам приложиться ,

Обрести души покой ,
Чтоб пойти на смертный бой ,
За Отчизну за родную,
Русь любимую Святую ,

Кровь готов всегда пролить ,
Чтоб потомки могли жить.
И ненужно мне богатство ,
Мне бы к Раю подобраться ,

Может быть не доберусь ,
Но я , Богу помолюсь ,
И свой крест тяжелый очень ,
С плеч не скину не за что ,

Моя ноша мне не тяжка ,
Так порой , лишь плечи жмет ,
Бог дает нам испытанья ,
Да не каждый их пройдет ,

Может быть и я сломаюсь,
Испытанье не пройду ,
И пред Богом лишь покаюсь,
За свою вину , Ему ,

Может быть любил я мало ,
Русь Великую свою ,
Но одно лишь знаю точно ,
Я за Русь всегда умру ,

Испытаний много очень ,
Дай Господь и их пройду ,
Жизни мало очень , очень ,
Мне еще раз на войну ,

Мне война подругой стала ,
Вот на ней свой крест сложу !
Крест поставят деревянный,
На каком ни будь бугру.

ПРИКАЗ

Идет Спецназ и горы все стоят в огне ,
Кто кроме нас, задачи выполнит везде,
Приказ был дан и отступать нам права нет,
Ведь « В Службе Честь! »,нам за Отчизну
умереть,
И пусть враги, угрозу Родине несут ,
Но только смерть они у нас свою найдут,
Жизнь коротка, она как рукопашный бой,
Быть может там, мы встретим свой
последний бой,
На перевал, идем мы группой штурмовой,
Что нас там ждет, быть может вечный наш
покой,
Приказ был дан, взять высоту любой ценой ,
Нас ночь укрыла , своею черной пеленой ,
Да враг в могиле , приказ исполнили мы
свой ,
И триколор он вьется прям над той горой,
Победа есть но а какой далась ценой ,
Отчизне жизнь , а Честь останется с собой .
На небесах , нас Бог осудит ,может быть,
Но только вот мы будем Родину любить,
С небес смотреть ,как продолжают люди
жить ,
И как мальчишки в войну играют во дворе ,
Не дай им Бог, с войной столкнуться на
земле ,
Ты дай им Бог , Отчизну в сердце и душе ...

ВОЛЬНИЦА
Ой, ты, вольница, моя воля-вольная,
Да стосковался по тебе край родной,
Мать стоит и все ждет на околице,
Только сын не идет все домой,
По щекам ее слезы катятся,
И старик отец рядом с ней стоит,
И закат давно к заре катится,
Уж колокольный звон разливается,
И тоска в душе да на сердце боль,
Мать все сына ждет не прекаится,
Да сынок ее на чужой земле,
Во чужом краю все скитается,
Завели пути в края дальние,
Где тайга вокруг да болот полно,
Нету гор родных и друзей лихих,
Лишь зверье одно, вокруг водится,
И куда не глянь чащи темные,
С неба солнышко да не видно там,
И спасается молодой Казак,
Верой в Бога , да крестом своим,
Богу молится душа крепиться,
Пусть враги его дожидаются,
Придет времечко сабли скрестятся,
Да Господь один будет всем Судья...


НА МОИХ ПЕТЛИЦАХ

Над моей станицей вьется триколор,
На моих петлицах Царский наш орел,
И душа Казачья, Богу предана
Не могу иначе, клятва мной дана,
За Царя! За Веру! За Отчизну Мать!
Будем мы Казаки братцы воевать,
Сколько крови нашей в мире пролилось,
И еще прольется за Святую Русь!
Сколько нам саквамов предстоит собрать,
И коней в дорогах, разных поменять,
И земля- землица всем она одна,
Богом нашим Вечным, людям отдана,
И убьют укроют рыхлую землей,
Всем конец единый, ты хоть волком вой,
Все под Богом ходим, на одной земле,
За поступки наши мы ответим все...

ПОШЛИ НАМ, ГОСПОДИ, СПАСЕНИЕ!

Молитвами спасение находим,
С молитвами уходим к небесам,
И дай нам, Господи, свое терпение,
Какое ты испытывал к врагам,
В покорности ты дай нам утешение,
Молитвы наши ты услышь,
России дай свое спасение,
Царя на трон земли верни .
Прости все наши прегрешения,
Твои мы верные сыны,
Дедов прости ты отречение,
Что клятву предали они ,
Царя отдали на мучение
Увидеть смерть своей семьи,
Пошли всем, Господи, спасение,
Не закрывай врата свои !
Народу дай ты просветление,
В свои объятия возьми !


ДЕТСТВО

Белым цветом акация пышно цветет ,
Будто в белое платье невесты одета ,
Ну , а пчелки вокруг ведут хоровод ,
Все жужжат и летают с места на место ,
По утру соловей свои трели заводит ,
И с мелодией дивной идет аромат ,
Как хочу я вернуться в любимое детство ,
Где когда-то все было именно так ,
По утру мать разбудит , нальет молока ,
Соберет мне с собою продуктов ,
Свой арапник, ярыгу - шест пастуха ,
Прихвачу я с собою в дорогу ,
Да подпругу поправлю на верном коне ,
Стремена под себя подтяну ,
Вокруг дома на Орлике рысью пройду ,
И рвану на кошару галопом ,
Там отара заждалась на выгон пора ,
Да Звонок мой безудержно лает ,
Ворота открывают отара пошла ,
Мои псы пастушки ее подгоняют ,
Я верхом на коне вокруг горы мои ,
Крест на церкви с рассветом сияет ,
Как люблю в своей жизни эти все дни ,
Мне до боли их всех не хватает ,
Каждый день вспоминаю рассветы свои ,
Вот что истинно было мне Раем ...

39. Андрей Скаржинский

Скаржинский Андрей Иванович, родился 28 сентября 1954 года в г. Киеве. Национальность: русский.
1955-1959г.г – жил по месту работы родителей в Китае (Пекин, Гуанджоу и др.)
1959-1967г.г. – жил и учился по месту работы родителей в Праге, в Чехии, в школе-интернате (ныне: Прага, ул.5 мая, д.71) при МИД СССР.
Зав. Аспирантурой Института Современной Экономики при Правительстве РФ.
Зав. Лабораторией (Вед. Инженер кафедры «Танцевального спорта» РГУФКСиТ, лектор предметов по «Спортивной медицине»)
Образование: Высшее:
1. МИНХ им. Плеханова (1971 – 1976). Инженер-технолог общественного питания.
2. Московский медицинский стоматологический институт (1980 – 1987). Заочное отделение. Специальность: лечебное дело. Квалификация: врач.
3. ГИТИС (1988 – 1994). Режиссёр.

Служба:
1. В рядах СА с 05.1977 по 11.1978, сержант, ст. вычислитель артполка, в\ч 06004, г.Семипалатинск.
2. Старший лейтенант ВМФ с 09.1980 по 09.1987, Зам. Комроты по политчасти, Русский остров, в\ч 36067,
г. Владивосток

Член Союза писателей России, член Союза журналистов России.
Награждён государственными и общественными наградами.
        Заслуженный работник культуры России, Ветеран труда.

СУДЬБА СОЛДАТА

1
Куда спешишь ты,
          с большой душой, -
Солдат – мальчишка
          войны чужой.
Куда вернуться
          тебе с войны?!
Ну нет на небе
          твоей вины!

Под гром небес
         и огонь Чечни
Сгорают годы,
         сгорают дни.
И нет возмездья!
Лишь, как всегда,
Осколком рваным
         кричит беда.


Упало солнце
          на города.
А там – война,
          а там – беда.
И светлый день,
          как чёрный снег,
И жизнь и смерть –
          одна на всех.

И свод небесный
          низко пал!
Солдат – мальчишка
          в огне пропал.
И застилает
          даль слеза.
И в сердце –
          мёртвые глаза.



                *     *     *
Там, где взорван Блокпост,
Где броня БэТэЭров, -
Пуля ищет погост,
Рвёт сердца офицеров.

Был мне больше, чем брат,
Друг в окопе горящем.
Он – московский солдат –
Стал в Чечне настоящим.

Где «вертушки» горят
В облаках над «зелёнкой»,
В полный рост встал солдат
Заслоняя ребёнка.

Я иду по войне,
Как отец по Берлину.
Смерть молчит в тишине,
Злобно целится в спину.

И, вот-вот, по утру
Небо ахнет снарядом,
Если надо – умру,
Но вернусь, если надо!


                *     *     *
Моя судьба – строка, снега,
Года, как гончие бега.
Огни. Причалы. Города
Вновь, високосный дождь с утра.
Не ждёшь ни завтра, ни вчера –
И не дождёшься никогда…
И вновь, печальная Луна
Кладёт свой круг на пол-окна.

Скрипит за окнами зима,
Стирает силуэты тьма.
И звёзды сыплются в глаза.
Гремит военная гроза, -
Дрожит в огне твоя слеза.
Осталось только полчаса,
Летят мгновенья в небеса.
И как в предчувствие конца,
Не видно твоего лица.

Грядёт весенняя пора.
Но доживём ли до утра?
Перрон качается слегка,
Крылом летит твоя рука.
И не покрыта голова.
И повторяются слова.
Уходит прочь моя весна.
И снится счастье и война.
И снится слово – Н-И-К-О-Г-Д-А!

И прижимается беда
К ногам, как кошка у окна.
И нет дыхания у сна.
И задыхаются ветра.
И нет ни завтра, ни вчера…
Но ты, возьми и напиши
Как жизнь скрывается в тиши.



        ИЗ ЧЕЧЕНСКОЙ ТЕТРАДИ
                (Ханкала – Северный (Грозный),
                Червлёное – Шаурское – Ханкала)

                *     *     *
Любовь оставив на «потом», -
Над опалёнными горами,
Над гордо дышащим хребтом,
Я преклоняюсь перед вами.

Я ваше «нет» сменю на «да»,
Ведь что-то между нами было?
Но наша юная мечта
О нас мечтающих забыла.

И отдаляясь от Москвы,
Паря на крыльях серебристых,
Вновь долечу до синевы
И затеряюсь в грозах чистых.

Я таю на твоих губах
Как новый день, как утро таю,
И на простреленных ветрах,
В любовь из смерти улетаю!..



                *     *     *
Небесный прах
     в кровавом небе,
Солдат на солнце
     мёртвых не был!
Горит солдат,
     взывает тело:
«Кому до нас
     какое дело?»


                *     *     *
Пора поверить нам
Небесным, вечным снам.
Всё время на войне,
В затишье и во сне.

Пророк задул свечу,
Отдавшись палачу.
И тьму с бессонных глаз
Согнать я не могу.

Утешит небо нас, -
За ангелом лечу.
Пою я: «Отче наш…»
И вновь за смерть плачу.

Плачу за ложь твою
Погибнув на краю,
Над бездной на мосту,
Спасая красоту.

Сжигаю берег зла,
И в золотой тиши
Почти сгорел дотла
Приют твоей души.

Горят твои следы
На папертях планет.
И нет моей звезды,
И света больше нет.

Твой берег так далёк…
Мерцает, как звезда.
Мерцает уголёк
И тает без следа.

Но если верить снам, -
Назначит встречу нам
Господь на небесах,
Где вечность на часах.


                *     *     *
Я иду по Москве,
По полям тротуаров.
Тлеет день в синеве
От Чеченских пожаров.



                ЗАБЫТАЯ ВЕСНА

Вновь небо воскреснет со мною
И почкой взорвётся весна,
Земля обойдёт стороною.
А мне-то зачем ты нужна?

И маются люди, как в мае,
И лысый блестит как блесна.
Врезаются рельсы в трамваи.
А мне-то зачем ты нужна?

Машины ползут, будто танки,
Трамваям дорога тесна.
Стреляются сдуру подранки,
А мне-то зачем ты нужна?

Дрожат небеса подо мною,
И ветер сгорает дотла.
Пока ты не стала судьбою,
Ну что ж говори, коль пришла…


                Другу Леониду Ефремову
                *   *   *

                Нас убивали до конца,
                Стреляли в Сирии в сердца,
                Но мы срослись с тобой корнями,
                Мы знали, что Москва - за нами!

                Мы кровью окропили страны,
                Теперь, мы снова Атаманы,
                Ты был в Афгане, я - в Чечне,
                Но оба на одной войне!



40.         Елена Степура

  Член Московской Областной Организации Союза писателей России. Член Южно-Российского Творческого Объединения «Серебро Слов».
 Публикации:
 В  газетах  “Кубанский писатель”,«Рассвет», «Золотая лестница»;
 В журналах “Здравствуйте”, «Невский альманах», «Краснодар  литературный»,  «Восхождение», «Юг Руси»;
 Во многих поэтических сборниках.
 Лауреат  различных  конкурсов. Участник литературных встреч и семинаров. Автор двух сборников стихов: «Прикосновение», 2011 год, и «Лунный сторож», 2015 год. Автор стихов в сборнике песен «Золотая грусть».
Дипломант  IX  Православного фестиваля «Величай душе моя» в номинации «Поэзия».

***

Люблю тебя, казачий край!
Медвяный дух, красу лесов…
Цветеньем лип меня встречай
И звоном птичьих голосов,
Лебяжьим пухом тополей,
Прозрачной синью родников…
Нет на земле таких полей
С пшеничным златом колосков!

КУБАНСКИЕ РАССВЕТЫ

Россия – матушка, Кубань – красавица,
Поля бескрайние, просторы вольные…
Хлебами добрыми, садами славится
И песни русские поёт раздольные.

Люблю травиночки весною раннею
И васильков люблю поляны синие…
В ромашках нежиться горю желанием,
Обнять берёзоньку руками сильными.

Сердечко радуют рассветы ясные,
Закаты алые взлетают чувствами…
Россия милая, земля прекрасная,
Казачья вольница с сердцами русскими.

ОДА РОССИИ

Я пришла в мир земной,
Чтобы сердцем с Отчизною слиться,
Стать травинкой живой
На  кубанской бескрайней землице,

Чтобы ранней весной
Удивляться зелёной сорочке,
И в простор полевой
Прятать грусть и стихов моих строчки.

Я пришла в этот мир,
Чтоб делиться восторгом с рассветом,
И любви эликсир
Пить глотками зимою и летом,

И струною души
Отзываться на грома раскаты –
Словом беды крушить,
Мир беречь от завистников свято.

Я пою, словно дочь,
Оды матери милой, России,
Чтоб родимой помочь
Стать уверенной, гордой и сильной.


РАННЯЯ ПОЕЗДКА

Разбрызгала осень молочный туман на поляны,
Кусты и деревья укрыла воздушной сорочкой,
На узкой дороге сгустила туман, как сметану
И фары горят у автобуса, словно две точки.

Неспешно штурмуют колёса незримую трассу.
 Светлеет небес глубина. Просыпается  утро…
Я вижу, как солнце пронзает туманную массу
И тает она, задержавшись в полях на минуту.

И звёздными каплями травы сверкают,  играя,
 И тянутся к свету дерев золотистые  косы,
И, дрёму последнюю с дальних лугов изгоняя,
 Горячее солнце ласкает продрогшие росы.

И хочется крикнуть: «Привет, златокудрое утро!»
И в росах молочных купаться, как в детстве в купели…
Но мчится автобус и осень приветствует мудро
Лучей золотистую россыпь в туманной постели.

КРЕЩЕНИЕ

Обряд крещения суров.
Реки дугой излучина…
Для отпущения грехов
Не сыщешь лучше случая!

А ночь темна. Мороз сильней.
И прорубь в пар укутана.
Какая тайна скрыта в ней?
Какие силы впутаны?

Твой Ангел рядом. Окунись!
Сбрось прегрешений тяжести!
Другой, очищенный вернись –
И боль в душе уляжется.

Иисус крещён в такую ночь
И шар земной всё вертится.
И Ангелы уносят прочь
Грехи – нам в это верится.

Но мало в прорубь с головой –
Должно быть сердце чистое.
Вначале суд с самим собой,
 Потом и в реку быструю.

ТАМАНЬ

О! Как люблю я этот край
Ветров бушующих свободных,
Холмов и сопок благородных
И виноградниковый рай!

Прохладный бриз в окно проник,
Взлохматил чёлку мне случайно
И я уже бегу к причалу,
Где чаек поднебесный крик

Морской лазури зачерпнуть,
Поднять руками выше волны…
А мимо скачет всадник вольный,
Улыбка озаряет путь.

Он придержал уздой коня,
Но боязно в прохладу моря
И  стук копыт, с волною споря,
Всё дальше, дальше от меня.

41.      Даниил  Сулес

44 года. Живет в городе Железнодорожный Московской области. Пишет стихи, прозу, эссе.


ВОПРОСО ЦЕНЕ И ЦЕННОСТЯХ

Есть ценности. Которые ни купить. Ни продать.
Хоть со сцены, Хоть с Жизни. Хоть через антенну
Да хоть за кулисами. Хоть лбом. Хоть чем хочешь  о стену
Их ценней или обесцененей не передать.
Они такие - какие есть-
Они - бесценные.

Ну нет таких драгоценностей,
Чтоб их купить. А затем обменять.
А потом "благородно Обратно на волю" выкупить,
Чтоб ещё хотя бы четырежды перепродать...
Слава богу, что Нет таких драгоценностей.

Ну тогда... Раз они такие неразменные. Остаётся
Разве что только их прЕдать. Чтоб абсолютно
Законно предАть рынку, свалке и
Только потом Суду.

-Ваша "честь". Как-же так???
Они же безвестны!!! Без цвета. Без запаха...
Они уже почти без живого места. Без крови. Без Тени!!!
Как же??? Они даже без кожуры и без шелухи.
Они даже без роду-имени-племени.
И всё равно им нет цены...

Хоть почти без единого живого
Не истерзанного, не надруганного места.
Хоть прямиком - со свалки и из небытия.
Почти без кожуры. Почти без имени. Почти без тени...
А всё равно. Нет им цены

ВЕЧЕР

Из-за свалившегося на голову...
(Как и положено снегу)
- всё кругом белым бело...

За ворота и за воротник
Неумело, но впечатляюще,
Завывающе, свежО и смело,
Аж смелО
Бесшабашно... Ох как намело.

Буд-то днём светел вечер.
Осени и лета стало всё
Былым-было вокруг.
Может вечер так решил
Нахрапом взять нас на испуг?

Смолкли всхлипы петель.
Никто не вечен...
Даже осенний вечер.
И даже тот зимний ветер,
По прозвищу метель.

Даже тот одинокий
Редчайший прохожий
По меткому прозвищу
Зверь.

ЦИРК

Глядя на клоунов- весёлого рыжего,
И того, грустного и не бритого,
Худющего и дюже ребристого,
Рыжим паяцем отважно побитого...
Плачет навзрыд  мальчик серебристый.
Как ему жаль того невесёлого.
Так смешно битого. И что,
От шапито осталась - только афиша.
Какой-то очень умелый
Очень не добрый иллюзионист
Спрятал от ребёнка счастье.
Украл. Уехал цирк.

С РОЖДЕСТВОМ!

С Рождеством друзья
С Рождеством подруги.
С Рождеством.
Даже если из князей
Разжалованы вы в слуги.
Даже если вам ваш Аллах
Говорит - "вах... вам нельзя"
Даже вас. С Рождеством.
Даже если дело - полный швах.
Если весь в бинтах и швах...
Если весь в дугу,
Если весь в недугах.
И вас - с Рождеством.
Даже если вы когда-то...
Где-то... медвежью
Оказали мне услугу.
Даже вас. С рождеством.
Даже если вы мои враги
Или просто - недруги...
Даже если - вы мои заклятые
Да хоть треклятые и прОклятые...
Даже вас. С Рождеством.

ПЯТИСТЕНОК ГОРИТ

Пятистенок горит –
Видно издалека.
Скрежет стен и их стоны
Слышно пока.
Их агония – как штыковая
Предсмертная русская речь.
А к утру - гора пепла и русская печь,
Сравнявшаяся в стойкости с той,
Без купола церковью,
Видной, аж из самого из далека,
И уже подпиравшей дымовою балкой,
Угоревшее, на грани обморока, небо.
Что осталось без единого облака.
Не до жИву. Не до облика...
Не до жиру. Не до облака...
Из той церкви, в своё смутное время,
Получилась отличная русская печь.
Отправившая в запасники небесной Третьяковки
Безо всякой комиссии. Всё что есть.
Рассудив справедливо, что ТАМ...
Там найдётся, кому всё это стеречь...
Только вот... Обгорелая русская печь
Прихожан собрала не счесть. А та,
Видная аж из самого из далека,
Затерялась в крапиве и светлой памяти
Умирающего старика.

НАМ ВСТРЕТЯТСЯ ЛИЦА ЗНАКОМЫЕ

Нам встретятся лица знакомые,
И вспомнятся лица забытые.
Подготовим стаканы к распитию,
И извлечём на свет пойло искомое.
В старый ночной переулочек,
Заглянем, посидим, пошепчемся.
Возьмём с собой пару удочек,
И у той самой реки отметимся.
Пообещаем, не раз ещё встретиться.
Те, что вспомнили - помнить лица.
И на этой торжественной клятве,
Покурив, побредём расходиться.
А прощаясь, проглотим оскомину,
Признаюсь, что больше нашего,
Всех нас помнит собака Колина,
И помнила бабуля Сашина.



42. Владимир  Федоров

Федоров Владимир Николаевич родился 31 марта 1951 года в маленьком селе Тас-Тумус на слиянии рек Лены и Вилюя, где среди рыбаков и охотников и прошло его таёжное детство. После школы закончил геологический факультет, что дало будущему писателю возможность не раз оказаться в самых далёких, труднодоступных местах Крайнего Севера и впоследствии написать об этом в своих стихах, повестях, романах и пьесах.   
Владимир Фёдоров – автор около двадцати книг и более десяти пьес, поставленных на сценах Сибири, Москвы и Санкт-Петербурга, лауреат Большой литературной премии России, действительный член Академии духовности, Академии российской литературы, член-корреспондент Академии поэзии, лауреат Государственной премии Якутии, заслуженный работник культуры. Награждён Президентом России медалью А.С.Пушкина, а Президентом Якутии – знаком отличия «Гражданская доблесть». Почётный есаул Якутского казачьего полка, за участие в парусных походах и создание произведений о казаках-землепроходцах награждён несколькими казачьими медалями и крестом. За сборник стихов «Такова судьба гусарская» награждён Грамотой Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и медалью Русской Православной церкви в память 200-летия Отечественной войны 1812 года. Эта же книга стала победителем VI Всероссийского конкурса Вооруженных Сил РФ «Твои, Россия, сыновья».
В настоящее время живет и работает в Москве.

Рождение
Там, где мыс золотой до камушка,      
Где серебрены гривы трав,
Приняла меня Лена-бабушка*,
Повитухой моею став.

И подвесила, лунолицая,
У вселенной всей на виду
Колыбель мою лёгкой птицею
За Полярную, за звезду.

Приголубила вьюгой-песнею,
Синеву вдохнув мне в глаза.
И качался с ней в поднебесье я –
Сто веков вперед, сто назад.

И плыла внизу осиянная,
Молодая, как вечный пир, 
Свет-земля моя восьмигранная,
Мой желанный Срединный мир.

И летел мой смех в обе стороны,
И росла со мной коновязь,               
И цвели на ней в полдень вороны,
В ясных соколов обратясь.
_______________________
*Якуты уважительно называют реку Лену «Бабушкой»
Чёрная смородина

Я сошёл с небес в твой далёкий лес,
Здравствуй, моя родина…
Только больше нет здесь твоих примет,
Даже огонька,
И, не зная рук, разрослась вокруг
Чёрная смородина.
Как она горька,
Как она горька,
Как она горька!

Сколько разных стран сквозь чужой туман
Было мною пройдено.
Сколько громких слов,
Сколько лишних строф
Вывела рука.
А вот тут дрожит в немоте обид               
Чёрная смородина.
Как она горька,
Как она горька,
Как она горька!

Как же это вдруг твой замкнулся круг,
Что с тобою, родина?!
В чёрный крутояр, в мёртвый окоём
Плещется река.
Как следы от пуль, на крыльце моём – 
Чёрная смородина.
Как она горька,
Как она горька,
Как она горька…

ДОМОВЫЕ
 
За Чёрным мысом, где клубятся ели,
И смотрят звёзды в чёрный окоём,
Они устало у костра сидели
И что-то пели грустно о своём.

От песни этой сумрачной и древней
Сникали травы в тишине лесной,
И только где-то призраки деревни
Дрожали миражами за спиной.

И только где-то на погосте старом,
Сокрытые годами и листвой,
Вставали тени белые по парам
И горько в такт кивали головой.

Их голоса кружил по долу ветер
Среди деревьев тёмных и чужих…
Нет ничего печальнее на свете,
Чем песня трёх бездомных домовых.

РОДИНА

Она ушла на дно, как Атлантида, –
В зелёные и жёлтые моря.
И плачет зря российская Исида,
Над травами бездонными паря.

Не разорвать ни вестом, ни норд-остом
Терновых пут над родиной моей,
И лишь кресты качает над погостом,
Как мачты затонувших кораблей.

В пучинах трав былое утопает,
И где-то там, на равнодушном дне
Оно бессильно к памяти взывает
На недоступной людям глубине.

Я на закате этот зов услышу,
Но не увижу рати за спиной.
И как на копья, упаду на крышу,
Пронзённую безжалостной травой.

Померкнет сон, как старая икона,
Но в полночь вспыхнет, словно наяву:
Очнулся я,
Отбил косу до звона,
Перекрестился
И шагнул в траву…


ЛЮБО!

Как венцы золотого сруба
Осияют казачий двор,
Поплюю я в ладони: «Любо!»
И в навершье вонжу топор.

Ветер в волны ударит чуба,
Колыхнёт надо мной звезду,
Я откликнусь стихиям: «Любо!»
И с небес на ладью сойду.

Опалят ненасытно губы,
Самым крепким связав узлом.
Задохнусь я от счастья: «Любо...»,
Но наутро взмахну веслом.

Пусть архангелы дуют в трубы,
Разорвав на куски восход,
Прокричу я в ответ им: «Любо!»
И в великий уйду поход.

***
Нас в последнем бою
Не оставили силы Господни,
И не дрогнули мы
Перед целым полком кирасир.
Пусть мы все полегли,
Только долго в своей преисподней
Будут помнить они,
Что такое российский мундир.

Мы не сразу умчим,
Мы три круга проскачем под тучей,
Чтоб последних дождать,
Прокричав с высоты: «Догоняй!»
Эскадрон наш не зря
Называли при жизни летучим:
Нам сегодня лететь
Прямо к Богу в сияющий рай.

Мы своих лошадей
На прощание вскинем покруче,
Дружно бросив в аллюр
Над небесной живою рекой,
Где срастается вновь
Рассеченный по пояс поручик
И безрукий корнет
Снова радостно машет рукой.

Где звенят от копыт
Вековечные звёздные дали,
И в лихих киверах
Занебесные ветры гудят.
Где кресты, что ещё
На Земле нам посмертно не дали,
На гусарской груди
Горделивой эмалью горят.

Мы кордоны промчим,
Где неделями держат кого-то,
Нам архангелы честь
Отдадут возле райских границ.
Зазевается Петр, –
Мы, пожалуй, и выбьем ворота.
Ну, а выйдет Господь,
Мы, конечно, поклонимся ниц.

И, конечно, тот миг
Оживятся все райские девы
И, как там, на Земле,
На постой станут нас разбирать.
И безгрешно целить
Будут нас их любовь и напевы…
А пока всё быстрей
Мчится к Богу гусарская рать.

А пока, не предав
Ни Отчизны, ни Веры, ни Трона,
И свой строй не сломав
Даже в самом смертельном огне,
Между звёзд и комет
Мы летим в небесах эскадроном,
И лихой командир
Впереди на горячем коне.

БЕЛАЯ ЭЛЕГИЯ

В море уходил белый пароход,
Белый.
В бездну уносил гвардии оплот
Белой.
Я глядел назад, вытирал глаза
Неумело.
И по небу плыл лебединый клин
Белый.

А последний бой, он всегда со мной
Будет.
Как это понять, как это принять,
Люди?
Поднимал я взвод, я кричал: «Вперёд,
За Россию!»
И навстречу – взвод. И кричит: «Вперёд,
За Россию!»

Русь в атаку шла, Русь у нас была
Разной.
Только кровь у нас, как у них цвела
Красным.
Русь навстречу шла, красный флаг несла,
Пела.
Только полегла, как и мы, в снегах
Белых…

Лебединый клин из чужих долин
Возвратится.
Белый пароход к дому приплывет
Белой птицей.
Только белый клин, наш разбитый клин
Не вернётся,
Посреди чужбин горечью судьбин
Обернётся.

***
Из распадка наплывает туман,
Не указ ему кайла и скала.
Но этапом гонит на Магадан
Осень хмурая остатки тепла.

Но этапом гонят семьдесят душ
Серафимы под ружьём на восток,
И в осколках переломленных луж
Отражается растерянный Бог.

Серафимы от похмелья черны,
И от злобы их белеют глаза,
Но доверие великой страны
В их шинели дует, как в паруса.

Помогает им то мат, то приклад,
Чтоб шагали мы с тобой веселей.
И беременный свинцом автомат
Так и просит разродиться скорей.

Так и смотрят исподлобья леса
На никчёмный человеческий сор.
И воткнуты, как штыки, в небеса
Силуэты ощетиненных гор.

В этом мире упразднен Божий суд,
И в объятья беззаконья и зла
Наши души к Магадану бредут,
Оставляя по дороге тела.


***
Я забыл слова людей, но зато нашёл другие,
Те, упавшие росой в полнолуние с небес.
И сложились песни вдруг очень странные такие,
Что запев их разобрал лишь один дремучий лес.

Повторить за мной не мог их ни конный и ни пеший,
Но вот тополь выводил побледневшею листвой.
И когда я их шептал, выходил из чащи леший
И задумчиво кивал в такт зелёной головой.

Мне б и дальше так же жить – вызывать с рассветом духа,
Строить пение дриад, править добрые дела…
Но стальная стрекоза, распахнув ловушку брюха,
Заманила внутрь меня да и к людям унесла.

Я вернулся в сладкий плен, я глядел в глаза родные,
Что вставали миражом из таёжного огня.
Вспомнил я слова людей, но зато забыл другие,
И огромный тайный мир отвернулся от меня.
Так давно известно людям это,
Что не надо спрашивать волхвов:
Чем на свете хуже для поэта, 
Тем и лучше для его стихов.

Такова поэту Божья воля,
Чтоб платил он кровью за слова,
Чтоб росли стихи из чистой боли,
Всуе не плетясь, как кружева.

Чтоб его не баловали грёзы:
К звездам вознося, бросали ниц.
И чтоб многоточия, как слезы,
Прожигали всполохи страниц.

И чтоб лишь в последнюю дорогу,
Из-под сердца вынув горстку слов,
Дал Господ их, радостных, немного
Лучшему из избранных сынов.




43.                Николай Федоров

Федоров Николай Юрьевич родился 30 сентября 1968 году в селе Еруслан Саратовской области. В  1985 году окончил Ерусланскую среднюю школу. Служил в пограничных войсках. Женат, воспитал двух дочерей.

Публиковать свои стихи начал в 2000 году в районной газете "Вперед" и по сей день активно сотрудничает с ней.  В 2013 году выпустил сборник стихов "Первые капли"
С 2008 года работает и проживает в Москве.


***
Прости меня, мама, прости,
Что в ту роковую минуту
Не смог я тебя спасти,
И мир твой внезапно рухнул.
Я верю, что ты в раю,
И ангелы рядом с тобой,
За трудную жизнь твою,
Они сейчас дарят покой.
Но как же тебя не хватает
Среди этой всей кутерьмы,
Безумно тоскливо бывает,
Лишь вспомню глаза твои.
И взгляд этот я ощущаю,
Когда у иконы стою,
Ты рядом всегда, я знаю,
Спасибо за помощь твою.


                ***
(Посвящается ребятам – афганцам)
В этот день закончилась война,
Кто был на ней, тот получил сполна:
Кто рану с рваными краями,
Кто шрам на сердце, кровоточащий
                годами.
Один медалью награждён страной,
Другому  звёздочка да холмик небольшой,
То время никогда уж не забыть,
Им бы девчонок молодых любить,
Не с автоматом лазить по горам,
А помогать по дому матерям.
Не видеть по ночам чужое небо,
Песок, скрипящий на горбушке хлеба,
Луну огромную, висящую в горах,
Да в 18 лет не ведать страх.
Не по мишеням нужно им стрелять,
Глотая слёзы с потом, приходилось
                Убивать,
А так хотелось утром улыбнуться,
Забыв про всё, домой живым вернуться!


Однажды я Пегаса оседлал,
Что выйдет, я тогда совсем не знал,
Но, кажется, что дружба получилась,
Хоть голова вначале всё-таки кружилась.
Ах, разве конь, мой добрый друг
                крылатый,
В минуты трудные всегда меня спасал ты,
Крылом от стрел, бывало, укрывал,
А надо было, так и на дыбы вставал.
Упрям ты был, что ж, этого не скрою,
Не мог заставить сделать шаг тебя порою,
А иногда не мог твой пыл я погасить,
Безумный бег не мог остановить.
Спасибо тебе, верный мой товарищ,
За то, что время на меня немало тратишь,
За то, что сделал мир мой шире и богаче,
И стал на жизнь смотреть я несколько иначе!


В Панджшере, Кандагаре и Кабуле
Рвались снаряды и свистели пули,
А по Союзу в тот же самый миг
Гробы везли, запаянные в цинк.
И запрещалось на надгробиях писать,
Что смог солдат в Афгане смерть принять,
И разрывалось сердце матерей,
Терявших на войне своих детей.
За что? Застыл в глазах один вопрос,
Зачем родился в это время он и рос?
За что та пуля выбрала его?
За что он воевал и за кого?
               
                ***
Треугольные письма с войны,
К адресатам спешили они,
«Жив, здоров и врага крепко бьём»,-
Что ещё написать в родной дом?
Написать, как лютует зима,
Иль о том, как земляк старшина,
Что вчера на гармошке играл,
Утром пулей сражённый упал?
Как седой, пожилой уж майор
Взвод в атаку под вечер повёл,
Да споткнулся, а встать уж не мог,
И на красном сугробе без ног
С бурой пеной у губ он шептал,
Всё команду «Вперёд» отдавал.
А безусый, «зелёный» студент,
Восемнадцати от роду лет,
Не куривший ещё папиросы,
Отвечал на любые вопросы,
Совсем мальчиком был он тогда,
В рукопашной погиб от штыка.
Нет, домой не писали об этом,
Было: «Скоро приеду с победой,
Не волнуйся, родная, и жди,
Да детишек, смотри, береги».
Замирал в ожидании дом
Коль в калитку входил почтальон.
Треугольные письма с войны,
С похоронкой так схожи они…
               

                ***
И звёзды стали ярче
В то утро над страной,
Когда советский парень
Поднялся над землёй.
Стал человеком первым,
Кто космос покорил
И облетел в ракете
Над шаром голубым.
С открытою улыбкой
И сам тогда не знал,
Что в тот момент великий
Для всех легендой стал.
Обычным сельским парнем,
Как все мальчишки был,
Но детскую мечту
В реальность воплотил.
И звёзды стали ярче,
И космос ближе стал,
Когда Гагарин Юрий
«Поехали» - сказал!


                ***
Пришло Крещение, усилился мороз,
У печки кошка лапой греет нос,
Бродяга-ветер воет за окном,
Лохматым инеем укутывая дом.
Потушен свет, чуть теплится свеча,
Сидят кружком девчата, не дыша,
Льют в воду воск, в стакан
                кольцо бросают,
На суженого своего гадают.
Но утомляет быстро это всех,
Итог гадания – весёлый, громкий смех.
На свечку дунули, лишь тлеет фитилёк,
Да чуть заметный тянется дымок,
А во дворе уж ветер затихает,
Девчат как будто выйти приглашает.
И вот они, толкаясь, на перегонки,
Надели шубы, варежки, шарфы.
Где милый будет жить, чтобы узнать,
Встав у сугроба, стали валенки бросать,
Затем по снегу, на одной ноге,
Их отыскать пытались в темноте.
Домой вернулись, аж глаза блестят,
Носы и щеки как огонь горят,
Святой водой помыли руки, лица,
Попили чай да стали расходиться.
Промчались святки, всю неделю
От Рождества все веселились, пели.
Как хорошо, что помнят на Руси
Традиции старинные свои!

                ***
Метро московское, по сути – муравейник,
Куда-то все торопятся, спешат,
Друг - другу каждый тут соперник,
Чтоб не упасть, под ноги лишь глядят.
Через минуту поезда подходят,
Перрон пуст не бывает никогда.
Я удивляюсь, как с ума не сводит
Ежесекундная вся эта суета.
Гул постоянный, слов не разобрать,
И станций красота уж не прельщает,
Да головную боль уж не унять,
Как хорошо, что время быстро пролетает.
На эскалаторе, как хвост змеи огромной,
Непрерываемый людской поток,
И я, вливаясь в эту длинную колонну,
Спешу наверх, чтоб сделать воздуха  глоток.


    ****
Мы так боимся что – то в жизни поменять,               
Плывем , как правило , неспешно по течению,               
Не можем замкнутый круг резко разорвать               
И поменять свои привычки, увлечения.               
Так постепенно наша жизнь – река               
Сбавляя скорость, превращается в болото ,               
Ко дну все тянет,  и теперь , наверняка ,               
Уж не включить обратного нам хода.               
И, возлегая в жиже средь коряг,               
Вполне довольны мы таким существованием,          
Нет неудобств, проблем и передряг,               
Не беспокоим никого своим молчанием.               
А ураганы, бури и шторма               
Пускай кого-нибудь другого беспокоят…               
Ну что ж мы делаем ?! Ведь жизнь всего одна,               
Она так быстро, безвозвратно вдаль уходит.               
Встать во весь рост , воспрянуть бы однажды,          
От клочьев паутины отряхнуться .               
Раскрыть глаза, вперед шагнуть отважно,               
И, не стесняясь, новой жизни улыбнуться !

               
Жеребёнок скачет на лугу,
Приминая свежую траву,
Взбрыкивает ножкой неумело
И на мир глядит довольно смело.
Взгляд кобыла не отводит от него,
Смотрит нежно на ребёнка своего,
А  в глазах её такая теплота,
И от счастья в уголке дрожит слеза.
Оглянитесь, люди, посмотрите,
В мире много горького, поймите,
Только допускать никак нельзя,
Чтоб грустили детские глаза.
Пусть смеются дети, веселятся,
В души к ним добро должно вселяться,
Дети – это нежные цветы,
Радость наша, счастье и мечты.
Тусклый мир без радужных тонов,
Без весёлых звонких голосов…
В поле выйдите, постойте на лугу,
Не пугайте жеребёнка, я прошу.

*** 
 На цепи тяжёлой, толстой,
Пес лежал и тосковал.
О судьбе своей несносной
Поздней ночью горевал.
«Эх, сейчас бы снять ошейник,
Да по улице бегом,
По кустам, через репейник,
Где гулял еще щенком.
Погонять котов ленивых,
Развалившихся в саду,
Посмотреть на рыбок дивных,
Тех, что плещутся в пруду.
И подкрасться незаметно,
К бабочке или шмелю,
Иль к вороне этой вредной,
Каркающей по утру.
Принесёт потом хозяин
Самую большую кость,
«Только что-то не достану,
Запах лишь щекочет нос»
Пёс рванул, от счастья взвизгнул,
Цепь - как толстая струна.
Он проснулся, зубы стиснул,
Знать такая уж судьба.
Эх, «дворянская порода»,
Хоть полаять от души,
Потому,  что вся свобода
Лишь в длине его цепи.

                ***
Танцевала молодёжь вечером у дома,
Громко музыка лилась из магнитофона,
А на лавочке в рядок бабушки сидели,
И сквозь музыку и шум о своём галдели.
Ноют руки, сил уж нет, разболелась печень,
А в аптеке за лекарство заплатить уж нечем.
Ноги не хотят ходить, спина не разгибается
Да и слишком быстро вся пенсия кончается.
И вот так под звуки рока женсовет сидел,
А в окошко, улыбаясь, старичок глядел,
Попыхтел он папиросой, поводил усами
И, как будто вспомнив что-то
Вдруг блеснул глазами.
Не прошло и двух минут, во дворе был он,
А в руках его сиял старый патефон,
Мимо бабушек прошел, скрыв горящий взгляд,
И поставил на траву свой антиквариат.
Гордо ручку покрутил, повернул иглу,
И на бабушек направил медную трубу,
Покрутил усы игриво он, и, наконец,
Зазвучал знакомый голос Ольги Воронец.
Встрепенулись тут бабульки, спины распрямив,
И преобразился сразу весь их коллектив:
Вмиг разгладились морщинки, появилась стать,
И, забыв про все болезни, вышли танцевать.
Плавно пары закружились, тапками шурша,
От воспоминаний давних дрогнула душа,
Чем-то свежим и веселым веяло от них,
Как они похожи стали на внучат своих!
               
***
Да, я богатый человек,
Сказав такое, не боюсь усмешек,
Бывает, что в достатке денег нет,
Но, все же путь мой жизненный успешен.
Пусть на пути ухабы иногда,
Что ж, не всегда бывает ровною дорога,
Надеюсь, что с таких дорог беда
Слетит в кювет, и не подкатится к порогу.
Богатство для меня — мой дом родной,
Моя семья, моя жена и дети,
И я уверен, что другой семьи такой
Не отыскать на всем огромном белом свете!


Быть может Фёдоров Иван
Был мой прапрапрапрадед?
Он книгу первую издал,
Нам передав через века привет.
В далёкие те времена
И сам, наверное, не знал,
Что не из букв сложил слова,
А новый мир нам открывал,
Мир, без которого сейчас
Нам невозможно жить,
Ведь книга учит жизни нас,
Читать, писать, считать, творить
Пусть авторов сейчас полно,
Книг на земле не счесть,
Но в каждой книге всё равно
Частичка Фёдорова есть!

Я – Фёдоров, я не Сергей Есенин,
И мне чужая слава не нужна,
Но, о себе, однажды, ясным днём весенним,
Я заявлю, и вы узнаете тогда,
Что я – поэт, и в списке не последний,
Что есть в запасе у меня слова
О том, как наша Русь прекрасна,
И что душа моя безумно широка.
В ней хватит места для любви и ласки,
Для нежных слов и жаркого огня,
Для непокорности и пьяного бунтарства,
И вы таким полюбите меня!



44.          Наталия Филатова

Член МГО СП России, член художественного совета ТЦ «Облака вдохновения», лауреат литературной премии «Серебряный крест», лауреат литературно-общественной премии имени Островского, лауреат международного конкурса имени Дюка Ришелье-2015.


МАРФО – МАРФИНСКАЯ ОБИТЕЛЬ
Вдыхаю благость, милость и покой.
В обители свободу ощущаю.
Как - будто кто-то ласковой рукой
провел по волосам и вмиг растаял.

Синей февральских сумерек цветок,
нежней прикосновения тумана!
Струится от земли весенний ток,-
неповторимо, тихо, долгожданно...

Воркуют почки, дунуло костром.
И ждет дождя тюльпановая стрелка...
Сквозь стены роспись чувствую нутром,
как видит боль усердная сиделка!

ПРОСТЫЕ МОСКОВСКИЕ ГОЛУБИ
Понурый идешь и квёлый,
но выше поднимешь голову,-
воркуют вновь новосёлы,
простые московские голуби.

Как тут у них всё сказочно!
Расписано как узорами!
Не домик – ларец подарочный,
окошки будто со шторами!

Неволя у птиц хлебная.
Хозяин звенит бубенчиком…
Пусть жизнь у людей вредная,
а у голубей - вечная…

КРАЙ, ЧТО ЗОВЕТСЯ ЛАДОЖЬЕМ
Край, что зовется Ладожьем!
Прими и мой поклон.
Полью из тучи радужной
Неурожайный склон.

Какие зерна жгучие!
Кидай, я проращу.
Земля как соль сыпучая,
Но я ее прощу.

Хоть не родить нам малого,
Посадим рожь стеной.
Чтоб путнику усталому
Прилечь в палящий зной.

Чтоб на заре завьюженной
Лепешки печь в печи.
Как у тебя, мой суженый,
Ладони горячи!

ДОЩАТЫЙ ДОМ В КЛИНУ УЖЕ СЛОМАЛИ….
Дощатый дом в Клину теперь сломали...
Но, лишь глаза закрою,- вижу снова:
три сундука с цветами из эмали,
и на одном - старинная подкова.

Что там за книги? Как от них тревожно!
Как радостно и страшно их коснуться!
Ребенком горевала: невозможно
в запретной темной комнате проснуться...

Как пахнет пылью золото тиснений!
И мудрость дремлет на страницах древних...
На них живет былое вдохновенье,
как отблеск дней и солнечных и гневных!

МАЛОЯРОСЛАВЕЦ.1812 ГОД
Он шёл на город мой с войной,
лихой француз весёлый.
Смертельный "юмор" заводной
сражал деревни, сёла.

Враг думал лужа на пути,
а тут, река-могила.
Не перепрыгнуть, не пройти,
такая в речке сила!

И так стремительно текла,
а звали речку Лужей...
Самоотверженно могла
тепло наполнить стужей.

Плотиной сбросила своей
чужую переправу!
Лукавый враг, воды испей!
Она теперь - отрава.

И, изогнувшись и рыча,
река давала сдачу.
Душа у русских горяча,
а русский бой, тем паче!

45.         Эдуард Хандюков

Эдуард Валентинович Хандюков родился в 1940 году в Приазовье, в городе Мариуполе.
Член Союза писателей России. Секретарь правления  Московской областной организации СП России, старший контрольный редактор журнала «Поэзия».
Окончил Ленинградское Высшее инженерное морское училище и Московское Высшее художественно промышленное училище (б. Строгановку).
Действительный член Академии медико-технических наук. Лауреат премии имени А.Л.Чижевского за разработку средств и методов психофизиологической реабилитации и лечения участников природных и техногенных катастроф.
Награждён Золотой Есенинской медалью, медалью «Ревнителю просвещения. В память 200-летия со дня рождения А.С. Пушкина», памятной медалью «А.С. Грибоедов», памятной медалью «100-летие А.Т. Твардовского».
Лауреат Московской областной литературной премии имени Ярослава Смелякова за 2011 год. Лауреат литературно-общественной премии «"Золотая осень" им. С.А. Есенина» за 2015 год.



АНГЕЛУ ХРАНИТЕЛЮ

Чтоб замолить греховные ошибки,
Пусть мне не хватит даже жизни всей.
Лиши меня воспоминаний зыбких,
Не дай мне пережить своих друзей.

Не дай увидеть хаос запустенья,
Когда пойму, что жизнь мне не мила,
Не дай увидеть смерть стихотворенья,
Не дай мне сгинуть в тёмных безднах зла.

Пусть не дано найти Твою обитель,
Пусть в поисках душа избита в кровь,
Но всё ж прошу, судьбы моей Хранитель:
– Не дай мне пережить свою любовь.

НА КРАЮ

Молчи душа, ни слова, ни полслова,
Молчи душа, коль сердце не готово
Понять разлуку и принять её…
  Автор неизвестен


Бестолковая мошкара
Бьётся в стёкла ночных фонарей…
Всем, что было меж нами вчера,
На прощанье меня обогрей!

На осеннем трепещет ветру
Поражения белый флаг…
Я забудусь, коль в сердце сотру
Расставанья прилипчивый страх.

На краю мировых стихий
Горечь слов не вмещает тетрадь…
Что ж так больно писать стихи,
А, тем более, – не писать!

Студят сердце разлуки ветра,
Но не стал мир ни злей, ни добрей…
Очарованная мошкара
Всё летит на огонь фонарей…

* * *

Если в сердце рана?
Если сердцу звёздно?..
Кто сказал, что рано?!
Кто сказал, что поздно?!

Пусть уходит в темень
Дальняя дорога…
Я сегодня в теме –
Под присмотром Бога.

***
Ужели не на тех дрожжах
Всходила молодость страны?
Ужели не при тех вождях
Нет мира без войны?

Ужель, ужель... Сомнений воз, –
Из века в век – транзит...
Меня, наш верный паровоз,
В Коммуну отвези.

Чтоб не слыхать, чтоб не видать
Болтливых, лживых рожь,
Чтоб был, как говорила мать,
Сам на себя похож.
 
Чтоб, даже жизни на краю,
Жить правдой, быть в чести.
Как драгоценность, жизнь свою
Держать в своей горсти.

БАННЫЙ ДЕНЬ


От земли не требую награды,
От берёз не требую чудес.
И вообще мне ничего не надо, –
Я иду полями в дальний лес.

Позабуду этой жизни прозу,
И друзьям стараясь услужить,
Попрошу красавицу-берёзу
Веники для бани одолжить…

Семь потов собьёт моё похмелье,
И тоска развеется в пару…
И легко душе, как в новоселье,
Вместе с телом чистым на миру.

ЧУЖИЕ

Мы здесь непрошенные гости,
Но каждый мнит себя царём.
Здесь после нас – земля в коросте,
Отравлен каждый водоём…

И мы угрюмо привечаем
В бетонных джунглях
жизнь, как смерть…
Мы приучили даже чаек
На свалках городских жиреть.

Мы – инородцы, иноверцы
Для всякой мошки и цветка…
Открытое лишь миру сердце
Полёт отметит мотылька…

Поют лягушки на болоте,
Поют в сиренях соловьи…
Ужели матери-природе,
Чужие – мы, они – свои?!


ГРАФОМАНАМ

Такое часто происходит с вами:
От словоблудия кружится голова…
О, сколько ж вас, играющих словами?
О, сколько ж вас, играющих в слова?

Ещё не всё вы миру доказали –
Словесную чесотку не унять…
Толкаетесь, как будто на вокзале,
Боясь на поезд Славы опоздать.

Но если вы замешкались с билетом,
И, несмотря на ваш протестный крик,
Что люди вы, известные поэтам, –
В вагон не пустит строгий Проводник.


* * *

Мой Свет, дай руку на прощанье,
Но ничего не обещай мне,
И попусту не говори,
Что осень жизни непроглядна,
Что вдоль дороги невозвратной
Стоят слепые фонари…

А помнишь, лето нас ласкало,
И ласки этой было мало
Нам даже в ярый зной двоим,
И светлое твоё молчанье, –
Как под короною венчальной,
Как золотого солнца нимб…

* * *

Не могу различить – наяву иль во сне?
На свиданье спешу в предвкушении счастья…
Пусть остывшее сердце в ознобном огне
Вспоминает осколки былого ненастья.

Я приду на свиданье, лишь ты позови,
Позабуду себя и разлук злые числа…
Пусть босая душа по осколкам любви
Приведёт на свиданье, лишённое смысла.


РЕКВИЕМ
ПО НЕНАПИСАННЫМ
СТИХАМ

На кладбище своих стихов
Ты тенью Гамлета проходишь.
Своих побед, своих грехов
Надгробья жалкие находишь.

Как недоношенных детей,
Стихи с тоской швыряешь в мусор…
Но напряжённо ждёшь вестей
От загулявшей пьяной Музы.

О, эта ветреная дщерь  –
Живёт то ярко, то убого…
Но кто пред ней закроет дверь,
Тому – забвения дорога…

Тому век воли не видать
От графоманских наваждений,
И реквиемы создавать
Для похоронных песнопений…

СЛОВА

Они – общения основа,
И разрушение основ…
Нет ничего прекрасней слова,
Нет ничего страшнее слов.

Со Словом первое свиданье
В чистейший звук перелилось…
Веков животное мычанье
Безумием отозвалось…

В себе словами зверя будим,
Забыв своих отца и мать…
Верни, Господь, способность людям
Без слов друг друга  понимать.

РЫНОК


Ложатся Вечности пылинки,
Дай Бог, и в сердце и в стихи…
Почём тщеславие на Рынке
Страстей и прочей чепухи?..

Почём любовь, почем свобода?
Почём провалы и успех?
Почём признание народа?
Почём признание коллег?

И сколько здесь билетов счастья
Подарит щедрый лохотрон?
Почём в игре глупцов участье?
Почём в игре глупцов урон?

О, этот бесконечный ценник,
Обожествлённый дурачьём!
Ужель и я навеки пленник
Всех этих – сколько и почём?!.


ГЛАЗА КОРОВЫ


Весна, а снега по колено,
И реки спят медвежьим сном.
Не предвещает перемены
Полей унылых окоём.

Ещё тверды зимы покровы,
Тихи леса средь белизны,
Но выдают приход весны
Весёлые глаза коровы.



ПОТЕРИ

Не простофиля-ротозей, –
Я не раскатываю губы…
Теряю зубы, как друзей,
Друзей теряю, словно зубы…

Я не надеюсь на успех,
И не надеюсь на поблажки,
И мой беззубый, грустный смех
Похож на бульканье в баклажке.

Похмелья неуёмный зуд –
Карикатура трезвой  жизни…
Качается последний зуб,
И собутыльники – капризней.


ЧУДО ПАМЯТИ


Ночь напролёт до утренней зари
Пел соловей, подругу охраняя,
Чтоб, не дай Бог, залётные хмыри
Не увели очарованье мая.

Так каждый год, так каждую весну, –
А сколько их ушло за косогоры?
Воспоминанья разве что вернут
Чужих садов сирени и заборы…

Куст бузины разросся над ручьём,
Мой соловей, увы, осип под старость…
О, память обо всём и ни о чём!
О, чудо памяти, что ты во мне осталась!

Наперекор трубящей новизне
Журчит ручей под косогором тихо,
И, кажется, поёт на бузине
Всё тот же соловей
Всё той же соловьихе…

* * *

Гори, полночная звезда,
Гори, звезда дневная…
Себя забуду навсегда,
Когда себя познаю.

Ну, а пока хочу лишь знать,
Перед лицом забвенья:
Как запустить процессы вспять
Кромешного старенья?!






46.           Лариса Черникова


Черникова Лариса Николаевна.
Родилась в селе Покровское, Ярославской обл.                в настоящее время живёт в Москве.
Член МГО СП России, председатель ЛИТО
“Вольный ветер”, Член Коллегии по делам казачества при МОО СП РФ.  Лауреат международных и всероссийских конкурсов. Награждена  СП России: Золотой Есенинской медалью, золотой медалью им. Твардовского, Большой Серебряной медалью Гумилёва. Московской организацией СП России награждена дипломом “Серебряный крест” с вручением наградного знака “Серебряный крест”.
Лауреат литературной премии имени Ярослава Смелякова.
Автор 4-х поэтических сборников. Полковник КВ. Советник Верховного Атамана  ОО РВК Леонида Ефремова по культуре.
На стихи Ларисы Черниковой известными композиторами написаны песни. Выпущено три музыкальных компакт-диска.


АТАМАН

Атаман боевой, я влюбилась в тебя.
Есаул набивается зря мне в мужья.
Но женат ты, и дети, и чуб с сединой.
Но не нужен на свете никто мне другой.
Нет в станице казачки красивей меня
Но ты смотришь мельком, равнодушье храня.
Казаки уважают и любят тебя
Не покроешь позором ни, дом ни себя.
Твоему вороному я ленту несу
И в атласную гриву её я вплету.
Расскажу про любовь вороному коню
Попрошу, чтоб сберёг атамана в бою.
Ночью плачу: ласкаешь жену, не меня
Горячо обнимаешь, целуешь любя!
Есаул набивается зря мне в мужья.
Атаман боевой, я люблю лишь тебя!

ЖИЗНЬ МОЯ КАЗАЧЬЯ

Жизнь моя казачья, с детства на коне!
Как отцы и деды биться на войне.
Только б конь был верен, да жена ждала,
Не страшны тогда мне ратные дела.
Не отдам врагу я Родину свою!
Даже если гибель суждена в бою.
Не отступят в битве казаки-друзья,
Мы навеки вместе, как одна семья.
Вороной любимый, в пекле друг со мной!
С ним дорогой длинной возвращусь домой.
К отчему порогу, отчим образам,
Помолюсь я богу, душу не продам!

ХРУСТАЛЬНЫЙ ЗВОН

Колоколов хрустальный звон
И крики птицы в поднебесье.
Ах, боже мой, всё тот же сон,
Что я с тобой, Россия, вместе.
То в яркой зелени лугов,
А то снегами ты одета.
В душе моей одна любовь,
Она, как песня, не допета.
Услышу Родины я зов,
Вернусь, и будет всё, как прежде.
Мне не прожить без этих снов,
Они мой путь к святой надежде!


МОЙ ДОМ В ВЕСНУШКАХ МАЯ

О тебя я, дом в веснушках мая,
Осень каждую скучаю.
Снится мне сирень в окошко,
На ступеньках дремлет кошка.
Крыльчик, где моя кроватка,
Одеялко сшила бабка.
Тихо всё так и спокойно,
Хоть кругом бушуют войны.
Все приветливы, открыты,
Правда, и не лыком шиты.
Но друг другу все помогут,
Не споткнёшься ты о ногу.
Русь там, Русь моя родная,
Ты теперь совсем другая.
Перемешано всё, свито,
Многое вообще пропито.
Русский дух, красу и стать
Не пора ли поднимать?
Чтоб гордились нами дети,
Мы за всё у них в ответе!

ГРОЗДЬ РЯБИНЫ НА СНЕГУ

Нет печальней дерева рябины,
Хоть алеет в праздных огоньках
Ягоды обманчиво красивы,
Съесть захочешь – горечь на губах.
Я смотрю, в глаза твои не веря
Всё давно родное растерял.
Подошёл, не попрощавшись, к двери
Лишь в саду рябины гроздь сорвал.
Я в окно тебя уже не вижу,
И никак себя мне не понять…
То ль поверить, стать с тобою ближе,
То ль самой рябины гроздь сорвать?
****
Тебя я среди тысяч лиц узнаю,
И снова в сердце позову!
И вспомним оба птичью стаю,
И гроздь рябины на снегу!

ЗАПЛУТАВШАЯ ЛЮБОВЬ

Кто любовь мою заплутал в лесу?
Ни дороги нет, не кричат “ау”,
И грохочет дождь, и смеётся лес,
Ели спутаны до небес.
Из-за облака солнце глянуло,
Осветило путь, тропку давнюю.
Заросла тропа, не пройти одной,
Надо, чтоб помог кто-нибудь другой.
А она сама выбирается,
Сто дорог пройти собирается.
Башмаки латать, посох в руки взять,
И в окно стучать, сердце вновь отдать!
Но зачем страдать?
И ответа ждать.
Не стучи в окно,
Всё прошло давно!





47.        Людмила Чернышева

Родилась в Нижегородской области. По образованию технолог, по профессии и по призванию Женщина. Журналист. Стихи пишет на различные темы, отдавая предпочтение сатирическим.

          ГРАФОМАНЫ
Как завижу графоманов,
Возникает мысль о том,
Кирпичи пустых романов
Не построят прочный дом.
В неизменности погоды
Не сыскать душе приют.
Мне различные уроды
О величие поют.
Может я не королева?
Хватит вам бездарно врать!
Как же вам не надоело
Каждый день камыш строгать?
Строй бумажных наркоманов.
Порождает словоблудь!
И струится из романов
Пустословие и муть.
Мысли ветер, строки вьюга,
Плачь бездарного стиха.
Хвалят, не скупясь. друг друга
Как кукушка петуха.
До других вам дела мало.
Вашей психики недуг.
Я б строки не написала,
Если б вы замолкли вдруг!

 ЗАЗЕРКАЛЬЕ

Облик в зеркале уродлив,
Хоть всего лишь он кристалл.
Моей жизни иероглиф
Кто-то свыше написал.
Мне пространства многомерность-
Лик луны, оскалы гор.
И к нечетным числам верность
Мне диктует Пифагор.
Сквозь вселенское убранство,
Через долгий путь домой,
Мне эвклидово пространство
Посылает образ мой.
Вот и зеркала отгадка,
Вот сакральности спираль.
И осталась только прядка
В призме зеркала… А, жаль!

  *******
Ну, скажите же: до коле? Боже праведный, прости!
Мне читать о женской доле у бездарностей в сети?!
Что тут нового узнаешь?: Родилась, жила-была...
Спьяну девственность теряешь, после на аборт пошла.
Вышла замуж за дебила, от него дитя вопит.....
Туфли новые купила и проверилась на СПиД.
Порвала опять колготки, да свекруха довела.
Тихо сплетничает тетки:- Кобеля опять нашла!
То зима, то снова лето, то люблю, то не хочу!
Разве тема для поэта «про загасшую свечу»?
Разве этим я страдала, что опять мужик не тот?
То, что денег носит мало, что опять прошел развод?
Что болею и старею, что проблемам нет конца?
Что схватила гонорею от прыщавого юнца?
Что до пенсии не долго, вроде климакс на дворе
Что была когда-то "Волга", а сегодня " Шевроле",
Что горбачусь будто кляча, удобряя огород,
Шестисоточная дача и еще один урод.
После птички, кошки, рыбки, мать природа, помоги!
Уж протезные улыбки.  В варикозе две ноги....
Жизнь прошла, а мне не спится, наряжаюсь, моложусь,
Может, снова мне влюбиться, может я кому сгожусь?...
Вот, такое вот, читаю, день за днем, опять, опять....
А, зачем, сама не знаю! Может, чтоб похохотать?




МОСКОВСКАЯ СИРЕНЬ.

Весна ароматом пьянила,
Чирикали бойкие пташки.
И я куст сирени срубила
Своим штык-ножом от АКашки.
Растущую возле "хрущебы",
Где втоптаны в землю прокладки….
Жильцы бесновались от злобы,
А, в общем, все было в порядке.
Я их языком объяснила:
-Чтоб круче сирень разрасталась,
Я кустик под корень срубила,
Оставила самую малость.
Из окон истошно звучало,
Вопило без меры и грани.
На яблоньке ветром качало
Лохмотья резиновой дряни.
Понятно, что люди не боги.
Я прочь зашагала к лужайке,
Но мчался жилец по дороге
В трусах и в засаленной майке.
Из уст извергая какашки,
Дрожа отложением сала….

Взмахнув штык-ножом от АКашки
Я дальше весной зашагала.

            ВЕДЬМА

Я ведьма! Милый, ты не знал, что я являюсь в тишине?
И, что ночами  отгоняю, всех, кто с тобой мешает мне!
Я насылаю им проклятья, я им запутываю след.
А утром я в твои объятья. И колдовства как будто нет.
У них понос и кривошея, у них желанье влезть в петлю.
Не бойся! Я не ворожея! Да просто я тебя люблю!





48.          Вера Шкодина

Вера Ильинична Шкодина родилась 4 августа 1945 года в поселке Владимировка Кустанайской области. По образованию филолог, преподаватель русского языка и литературы, обладатель президентского гранта «Лучший учитель года». Начала писать стихи и прозу с юношеских лет, являлась членом литературного объединения г.Евпатория под руководством члена Союза Советских писателей В.Бахревского. В данный момент проживает в г.Славянск-на-Кубани, является членом Южно-российского Творческого объединения "Серебро слов"и членом Российского союза писателей, активно участвует в литературных Интернет-конкурсах, является многократным призером конкурсов на сайтах Стихи.ру и Проза.ру.
Имеются публикации в краевых и региональных изданиях, в 2014 году выпустила сборник стихов «Родниковая моя Родина», в 2015 году – сборник повестей и рассказов «Дорога памяти».



РОДНИКОВАЯ ТЫ МОЯ РОДИНА

Что-то сникло во мне, занедужило,
Закрутило, свалило с ног.
Мне глоток бы воды из лужицы
Или ягод лесных туесок….
Я горюю вторую неделю,
Все домой собираюсь лететь.
Мне б холодных твоих апрелей,
Чтобы душу свою согреть.
Скрип колодца в предутренней рани.
И пронзительный зов пастуха.
На далекой сибирской  окраине
Предрассветную трель….  петуха.
Родниковая ты, моя родина!
И  погосты в березняках.
Вновь в лешачьих краях - непогодица,
И седые ветра в ивняках….

ПАМЯТЬ

Мне упрямую память свою
Никогда не избыть
Этот зов потаенный,
Внезапной, стремительной грусти.
И колосьями тропки твои,
Заплетаясь в тугие снопы,
Знаю, свяжут опять,
И уже никуда не отпустят.

Я  приеду к тебе, милый край,
Беспредельный, степной,
Чтоб впитать серебро
Неприветных, ковыльных обочин,
Звон полынного ветра,
Цепенящий, спрессованный зной,
Тень кленовых шатров,
Маяту неприкаянной ночи.

Я  приму эту ласку
Скупых, быстротечных дождей.
В первородное буйство ее окунусь.
С наслажденьем.
И останусь молчать,
Пред загадкой  извечной  степей
Над  пронзительной тайною
Божьего их сотворенья...

РОССИЯ

Метался ветер ошалело,
Предчувствуя приход весны.
И сердце плавилось  и пело
От чистых запахов лесных.
Я помню гул стволов, их холод
И сока капельный поток.
Ловлю губами терпкий солод
И славлю жизни вечный ток!
Во мне твои и боль, и радость,
И незабудковая быль,
И васильковая отрада,
И ковылей седая пыль.
В глазах  моих озера сини,
В крови - твое движенье рек,
И я с тобой, моей Россией,
Расстаться не смогу вовек

БОЛДИНСКАЯ ОСЕНЬ

Листопад в душе моей с утра:
Повторяю пушкинские строки
Про  «багрец и золото» в лесах
И прохладу осени глубокой.

Оборвется сердце, словно лист,
Над неувядаемой строкою.
Юный ветер, гулок и росист,
Вздрогнет над остывшею рекою.

Пусть сентябрь промокший на дворе,
И в потоках захлебнулся ливень,
Все равно в душе, как в октябре,
И твое звучит святое имя.

Запестреют дальние леса
В золотую пушкинскую осень.
Затоскуют птицы в небесах,
На прощанье облетев покосы...

Нет границ для любящей души.
Пламенеет лес красою жгучей.
Осень. Болдино.
Рождаются в тиши
В вечность прозвеневшие созвучья.

РАЗМЕТАЛАСЬ ОСЕНЬ

Факельное шествие природы!
Осени пленительный размах.
Бабье лето! Расписные своды
В шелковых тенистых теремах!
Разметалась осень у порога,
Яркий левитановский пейзаж.
Жаль, тепла убавилось немного,
Холода берут на абордаж.
За окном пылают георгины,
Серебрится паутинок сеть.
А в душе -  весенняя путина
И, как птице, хочется взлететь.
Дремлет вечер у седых обочин.
Опадают листья на ветру.
Гаснут клены. Догорает осень.
И октябрь так  зябок поутру...

МОЯ ЗЕМЛЯ

"В этом мире я только прохожий"
С. Есенин

Звездный дождь, на планете посеявший души,
Был случаен, иль замысел мудрый имел?
Человеку подарены небо и суша
Беспредельность мечты, но и жизни предел.
В этом мире я только прохожий, как странно!
Не меняет природа законов своих.
Над рекой пелена голубого тумана,
Сонный ветер в листве заблудился, притих.
Я люблю одуванчиков теплые стрижки
И травинку, что вновь пробивает бетон.
Донкихотствовать сложно и, может быть, слишком,
Чтобы жизни усвоить жестокий закон.
Дремлют в летнем лесу поседевшем деревья,
Вверх стремятся посланцы небес - светлячки.
Я лишь слабое эхо природы. И древний
Дух земли открывает ночные зрачки.
Но опять над Землей торжествует Светило,
И лучи по ветвям пробегают, звеня,
Я сливаюсь с природой, с бунтующей силой,
С полнозвучным оргАном священного дня!


ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Выстрадало поле
Молодые всходы,
Вспыхнул озареньем
Белопенный сад.
Снова в день Победы
Прожитые годы
Вспомнил седоусый
Пожилой солдат.
Эх, друзья-ребята!
Много ль нас осталось?!
Будто отзвук битвы
Душу всколыхнул!
Парни золотые,
Роковых двадцатых!
Как живете, парни?!
Те, кто дотянул..
Встанем на параде
Нешироким рядом.
На плечах негибких-
Китель в орденах.
Боевая слава-
Лучшая награда!
Подтянись, солдаты!
Тверже шаг!



49.      Евгений Якшин


Якшин Евгений Евгеньевич, родился 23 июля 1969 года. Интересуется русской литературой, поэзией,  начал писать стихи еще в школе. Работал в районе Крайнего Севераю  Там родился цикл стихов, посвященных Северу, его суровой природе. В 2002 году поступил в Ставропольскую Духовную семинарию, которую закончил в 2006 году.В 2004 году был рукоположен в сан священника. Последние 11 лет является настоятелем Свято-Казанского храма ст. Новорождественской Тихорецкого р-на Краснодарского края.

БРАТСТВО ЗабВО
Сколько пройдено было
Разных дорог -
За это судьбу не кляну.
И когда подведем
Жизни итог,
Вспомним, мы вспомним одну.
Память верно хранит
Запах горьких ветров
И монгольского неба затоны,
На широком плацу
Четкий гул сапогов
И солдатские наши погоны.
И пускай это время не близко,
И как будто минули года,
Но юность средь сопок гобийских
Осталась служить навсегда.
Все своим чередом
Пусть идет, как всегда,
Но мы знаем и не понаслышке,
Как в далеких степях
В эти наши года
В мужиков превращались мальчишки.
Что нас ждет впереди,
Иль беда, иль успех,-
Жизнь не знала еще постоянства,
Но я вспомню ребят,
И я выпью за тех,
Кто хранит забайкальское братство.
Видел всполохи неба другого,
Посетил я другие края,
Почему же в Монголию снова
Возвращается память моя.
И пускай это время не близко,
И как будто минули года,
Но юность средь сопок гобийских
Осталась служить навсегда.
Навсегда.

ЖУРАВЛИ
В самом центре Азии,
Там, где нет уж нас,
Только ширь бескрайняя –
Не хватает глаз,
Только пыль лежалую
Гонит ветер вслед,
Да закаты алые
Там, где нас уж нет.
Почему же память опять
Не уймется все, метит вспять.
В самой сердцевине земли –
Журавли мои, журавли.
На печальные груды камней
Опускается стан журавлей.
Где ж вы ныне, былые друзья?
Солдатская юность моя !
Нет, не за наградами
Ехали с тобой,
Были мы солдатами
На земле чужой.
И не успокоится
Сердца жаркий ток,
Долг остался долгом,
Просто вышел срок.
Почему же память опять
Не уймется все, метит вспять.
В самой сердцевине земли –
Журавли мои, журавли.
На печальные груды камней
Опускается стан журавлей.
Где ж вы ныне, былые друзья?
Солдатская юность моя !
Ничего, что в штатском
Ходим мы давно,
Нет погон солдатских –
Это все равно.
Ничего, что ныне
Убелен висок,
Клятвы не остыли,
Просто вышел срок.
И прошу тебя, память, живи,
Все, что было с тобою храни.
И в пределы далеких степей
Посылай же своих журавлей.
Где ж вы ныне, былые друзья?
Солдатская юность моя.
В сердцевине далекой земли
Журавли, журавли, журавли.
КУПОЛА РОССИИ
Под небом синим купола моей России
Плывут по волнам нив, как корабли.
И золота хлебов, и неба сини –
Для всех, на всех насельников земли.
Молитвами моей святой Отчизны
Блаженны непорочные в пути.
И если вдруг иссякла радость жизни,
Войди под купола и всех прости.
Россия, Русь, твои леса и степи
Хранят в себе таинственную грусть.
В чреде уже померкнувших столетий
Ты остаешься той же, ну и пусть!
В серебряную Россь рассветов алых,
В безмолвие притихших вечеров
Вхожу, как в сень, задумчив и усталый
И чувствую молитвенный покров.
Кадят цветы, головками кивая,
Зовет к молитве истовый звонарь.
Моя Россия верою живая –
Земной юдоли жертвенный алтарь.
Но к вечности, по волнам лет летучих,
Куда и я когда-нибудь вернусь,
Крылатым барком, легким и могучим,
Все также мчит моя Святая Русь.
ЕСЛИ Б МОЖНО
Если б можно прожить было жизнь всю сначала,
Все сначала опять испытать и пройти,
Пережить в ней, быть может, иные зачала,
И пройти в ней, быть может, иные пути,-
Я себе не хотел бы друзей легковесней,
Я себя не хотел бы другим для других.
Я хотел бы любить те же самые песни
И рождать в той же муке измученный стих.
Я хочу то же небо – всегда голубое,
И пуская то же детство и в тех же тонах.
Я хочу то же солнце – всегда золотое,
И пускай та же юность и в тех же мечтах.
Я себе не хочу испытаний попроще
И экзаменов легче, покоя не жаль.
Тишине облетающей осенью рощи
Уступает любая на сердце печаль.
Но хочу, но желаю своей только меры.
Как слова неумелы, как фразы грубы.
Только этой любви, только этой же веры,
Не какой-то иной, только этой судьбы.
Я еще не прошел всех своих расстояний,
Как хочу, слишком многих еще не любил.
Даже в омуте жизненных переживаний
Я был счастлив, и значит я жил.
Может быть, есть какое-то большее счастье,
Но его мне не надо, душой не горю.
И за жизнь, и за смерть, и за бурю ненастья,
Я за все, Тебя Господи, благодарю.
* * *
Такая настала погода –
Весна, а снега все идут.
И судя по времени года,
Погоды, случается, врут.
Ветра самого непокоя –
Всегда беспокойная суть.
А мне бы, а мне бы такое,
Чтоб в сердце тоску обмануть.
Мне нравится муть неуюта
За нежность тепличных цветов.
Гвоздики пылают, как будто
Не чувствуют холод ветров.
Букетик цветов, как порука
Душе одинокой. И вновь
На улице та же разлука,
Пусть дома хоть будет любовь.
* * *
Прощались мы, с тобой нас ожидала
Разлука вновь, и скоро дальний путь.
Нечаянно скатилась и упала
Твоя слеза, мне обжигая грудь.
Вернешься ты, но в памяти невольно
Стоят передо мной твои глаза.
И что-то сердцу тяжело и больно,
Наверно, жжет прощальная слеза.
* * *
За счастье, свыше нам данное,
Буду бороться и выстою !
Будущность наша туманная
Станет лазурно-чистою.
О Господи! Так ли пропащее
Мечты моей в жизнь воплощение?!
Любовь моя не уходящая,
И радость ты мне и мучение.
Хочу, чтоб любви нашей истинность
Сильнее была расставания,
Чтоб в сердце была только искренность
И Жизнь, а не существование.
Чтоб в летах, пройдя испытания,
Сберечь то, что свыше даруется.
О будущем наши мечтания,
О Господи, да не отсудятся !
О так ли в сей жизни несбыточно
Любовь пронести обоюдную
С тобой до конца, так ли призрачно –
Чистую и неподкупную ?!
* * *
Снег идет. По улицам безлюдным –
Тишина. В тетрадь ложится слог.
Здесь не место мыслям безрассудным,
И не время скорби и тревог.
Нет, ни что мне сердце не тревожит,
И себя мне не за что не жаль.
Ночь пройдет, как жизнь проходит тоже,
От того, наверно, и печаль.
Скоро снега девственность нарушат,
Кто-то тихо выйдет со двора.
И осталось впитывать и слушать
Тишину лишь только до утра.
* * *
Старая липа покрылась листвой молодою,
Пахнет цветами весенний ночной ветерок.
После дождей как легко мне порою ночною
Думать, в себе разрешая, что раньше не смог.
Легкость весенняя передается невольно
И состоянью души, и порядку вещей.
Хватит уже холодов, и печали довольно!
После зимы так желается теплых лучей!
Вновь все живет. Жизни силу я тоже приемлю.
После дождей как легко мне порою ночной!
Вместе с весною я тоже люблю эту землю!
Старая липа и та вся в листве молодой.
* * *
Золотая звезда среди волн облаков невесомых,
Посеребренных луной, так спокойна в сиянье своем.
Погруженные в мрак, спят дома между улиц бессонных,
Ароматнее липы, омытые летним дождем.
Чувством радости тихой наполнится свежесть ночная;
В благодати дождя так пленительно пахнут цветы!
Ни движенья, ни звука, мерцает звезда золотая,
И во всем торжество небывалой еще чистоты.
* * *
Моя вера в тебя бриллиантом в оправе из сердца
Украшает мой, скрытый от мира, духовный тайник.
Без тебя там был мрак, без тебя мне б во век не согреться
Даже солнцем июля, но вдруг в меня луч твой проник.
Он во мне разбудил, света ждущие, дружные всходы,
Запылали цветы, и я ожил, всем сердцем любя.
Я с тобою познал, что есть жизнь, что есть чувство свободы.
Чем бы был этот мир, чем бы стала вся жизнь без тебя!
* * *
Какая ночь!
Сияют вечностью нетленной
Так радостно и чисто звезды в небесах,
И на душе невольно суеверный страх
Встает пред Разумом, вращающим Вселенной.
Легко волнуется торжественная грудь,
И жутко мне, и хочется взглянуть
В застывший небосвод.
И все вокруг в покое.
И даже через ночь синеет долу твердь.
Мрак ночи побежден луной,-
Сияние ночное
Её на облака свою разлило медь,
Застывшие, как будто бы, навечно
В прозрачности светящегося льда.
И кажется, что радость бесконечно,
И верится, что счастье навсегда.
ТУМАН
Скоро солнце поднимется выше,
И осядет туман на листву.
Тяжелея, жемчужные капли
Будут падать с деревьев в траву.
И рассыплется тысячью искр
Эта сказка. Но завтра, с зари,
Будет утро нетронуто-чистым,-
И туман, и роса, и огни.

50.          Ким Ярушко
Ярушко Ким Антипович – Член Союза Писателей России, Кандидат экономических наук, Родовой Донской Казак, заместитель Атамана Отдельского Казачьего Общества по культуре, офицер запаса, Казачий полковник.
Лауреат Литературных Премий имени М.А. Шолохова, А.А. Фадеева, В.В. Маяковского, С.А Есенина, Международной премии «Литературный Олимп» и др.
Выпустил восемь поэтических сборников по патриотической тематике.

ГИМН РОССИЙСКОГО КАЗАЧЕСТВА

В боях закалялась казачья слава,
Историю нашу нельзя позабыть,
Помнит героев родная Держава,
Память потомки должны сохранить.

За Веру, Свободу, за правое дело,
С Господом в сердце, по зову страны,
Лава казачья к победам водила,
Русь отстояли Отчизны сыны.

Рыцари жизни и Воины Духа
Все к покаянью достойно идут,
Смелость и Честь, Православья наука,
Войска казачьи к свершеньям ведут.

Сегодня реальные цели достигаем,
Вместе сплотимся, и смело пойдем,
Люди, проснитесь, - Россию поднимем,
Родине Доблесть и Славу  вернем!

Припев:

Казачьей вольницы сыны
Честь Родины превыше,
Мы нашей Верою сильны,
Судьба дана нам свыше.
И со времен ушедших лет,
Прожитых прошлых датах,
Казак хранит дедов завет:
Беречь Россию свято!

КРЕСТ

На буланом галопом
Мчусь по вольной траве,
На кургане высоком
Виден крест в сизой мгле.
Он стоит там дозором,
Как казачий разъезд,
Как маяк в синем море,-
Сторожил этих мест.
Спят донские герои
В изумрудных шатрах,
Пчелы кружатся роем
Во степных, во цветах.
Там ковыль на просторе,
Словно тысячи свеч,
Видел радость и горе,
Сабель звон и картечь.
Конь застыл, я молился,
Дал погибшим поклон,
Ветер стих, присмирялся,
Тех казаков чтил ОН.


КАТИЛАСЬ СЛЕЗА ПРОЩАЛЬНАЯ

Катилась слеза прощальная
По небритым казачьим щекам,
Ждала дороженька дальняя
К бывшим своим врагам.
Стаями вороны черные
Кружились, знать быть беде,
Дым облаками темными
Над пристанью, морем, везде.
Разлукою ржал, печалился,
Рвал поводья из рук,
Дончак вороной, отчаянный,
Чувствуя горе разлук.
Ветер холодный гуляет,
Пылью клюет людей,
Никто из них не знает
Удаче быть, иль беде.
Лица казаков строги,
Ушли в отрешенный взгляд,
Пора выбирать дороги,
Грустно – и все молчат.
Дома остались дети,
Воля, родня, да жена,
Знают, на этом свете
Жизнь Богом дана одна.
Кто уплывет за границу
Не вынеся прошлых обид,
Будут их помнить в станицах,
Плакать родные навзрыд.
Другие с Буденным поскачут
Донские песни допеть,
Им ведь нельзя иначе,-
Короткая песнь про смерть.
Счастье казачье правнуки
С новой властью найдут,
Пройдут через ад и муки,
Но песни дедов допоют.

КАЗАЧЬЯ СУДЬБА

Потихонечку тает
Марта снег не бугре,
Плачет степь, замирает
Перелесок во мгле.
Только та тишина
Заблудилась в дыму,
А гражданской войне
Проложила тропу.
Рота красных бойцов
Казаков окружила,
Поливала свинцом
И в снега уложила.
Рвал огнем пулемет,
Смерть дорогу нашла,
Кто убит, кто живет
В этом хаосе зла.
Опускался закат
На придонской земле,
А на брата
Шел брат,
Как в чудовищном сне.
Есаул вдруг узнал
Командира в строю:
Сын, родной, прошептал, -
Скоро буду в раю.
Сгоряча закричал
От обиды земной, -
Свет уже уходил
От него на постой.
А казак молодой
Увидал есаула. –
Тот уже умирал,
Но глаза, как уснули.
Он узнал
В нем отца
По лицу, по мгновенью.
Вспыхнул ярким огнем,
Будто встретил виденье.
Я прошу, ты прости,
Мой родитель родной,
В небесах извести, -
Скоро буду с тобой.
Крест с груди его снял,
На ладонь положил,
Тело батьки обнял
И шинелью прикрыл.
На распутье дорог
Обелиски стоят
Там России сыны,
Подвиг их
Вечно свят.
Потихонечку тает
Марта снег на бугре,
И поют песни вновь
О казачьей судьбе.
 
ДОЛЯ КАЗАЧЬЯ

Ах ты Русь моя родная,
Мой Великий Тихий Дон,
Степь, леса, пруды, овраги,
Колокольный нежный звон.
Все вокруг поет, дурманит,
Словно в сказку всех зовет,
Было время и тревожным,
Помнит все донской народ.
Пять веков стеной стояли,
С верой в Бога шли на бой,
Жизней много положили,
Заслоняли Русь собой.
Но когда пришли советы
Стали волю истреблять,
Их терзали и стреляли,
Нам об этом надо знать.
Эх, за что Господь обидел
Весь казачий наш народ,
Все в немилость вдруг попали,
Да прибавилось сирот.
И напрасно радость ждали,
Все герои полегли,
Власть казаков не щадила,
К туркам многие ушли.
Подошла беда другая, -
Немцы двинулись на Дон,
Покорить донцов хотели,
Слышен был над степью стон.
Те, кто выжил на Гражданской
Воевать ушли с врагом.
Жизнь геройски отдавали,
Как их деды и отцы,
В горьких думах об Отчизне
Уходили в рай бойцы.
Разбросала жизнь земная
Их по всем краям чужим,
Веру в бога не забыли
И молились всем святым.
Край донской сегодня вольный,
Он свободен и цветет,
Верю, что казачья доля
Вновь воскреснет, запоет.



КАЗАЧЬЯ ПАМЯТЬ

Крест стоял на краю у дороги,
Мимо рысью отряд проходил
И щемящее чувство тревоги
Охватило при виде могил.
Наши предки казачьи лежали,
Провожая станичных в поход
И грехи всем казакам прощали,
Только Дон чтоб помнили, род.
И не знает никто, чьи могилы,
Как казачий разъезд на посту,
Придают казакам они силы,
Дух вселяют, аж дрожь по нутру.
Может быть, то погибшие в смуту,
Что тогда за Булавиным шли,
Поступали ведь с ними так круто,-
Правду в жизни найти не смогли.
Может быть при Советской, при власти,
Мимо милость Господня прошла,
Ведь на них было столько напастей,
Много душ жизнь с земли унесла.
Дон дает всей России героев
Несмотря на удары судьбы,
Чести, славы казаки достойны,
Жаль, что власти частенько слепы.
И умчал эскадрон тот наметом
Может быть, в свой последний поход,
Конной лавой летели на дзоты,
Чтоб прославить российский народ.






















                СОДЕРЖАНИЕ.

1. Антипов Сергей
2. Бедная Наталия
3. Берсенев Сергей
4. Бессарабский Валерий
5. Бойко Георгий
6. Бояринов Владимир
7. Воротин Юрий
8. Газин Сергей
9. Гегер Наталия
10. Гордиенко Татьяна
11. Дарин Дмитрий
12. Дик Николай
13. Донченко Светлана
14. Драгунов- Мираж Александр
15. Дудин Леонид
16. Дунская Елена
17. Ефимов Юрий
18. Ефремов Леонид
19. Киселев Владимир
20. Котюков Лев
21. Кочетков Михаил
22. Красавцев Сергей
23. Кукулевич Михаил
24. Лесин Евгений
25. Лория Владимир
26. Лунев Эдуард
27. Максимова Наталия
28. Маркова Ирина
29. Минаев Денис
30. Осипов Григорий
31. Переверзин Иван
32. Попова Валентина
33. Прахов Борис
34. Ралот Александр
35. Росинская Ольга
36. Семенов Евгений
37. Сретенский Сергей
38. Сибирко Максим
39. Скаржинский Андрей
40. Степура Елена
41. Сулес Даниил
42.Федоров Владимир
43.Федоров Николай
44.Филатова Наталия
45.Хандюков Эдуард
46.Черникова Лариса
47.Чернышева Людмила
48.Шкодина Вера
49.Якишин Евгений
50.Ярушко Ким