ЧЁРНОЕ СОЛНЦЕ НАД ГВИНЕЙСКИМ ЗАЛИВОМ
Живыми свидетелями иного случая стали тоже клайпедские моряки, но уже в восточной части Атлантики, в Гвинейском заливе. В тропических водах ни пингвины, ни морские слоны, ни блювалы не водятся. Здесь свой подводный мир и тоже прекрасный. Представители прибрежных вод Африки порой всплывают на поверхность и демонстрируют свои чудеса эквилибристики. Черепахи, акулы, скаты... Из скатов преобладает морской дьявол, или рогач, или, по-латыни manta. Так его и зовут – манта. Изредка манта попадается в кошельковый невод. Существо абсолютно безобидное, но, обладая огромной силой, может повредить рыболовную снасть.. Манту стараются освободить и выпустить на волю. Промыслового интереса для наших рыбаков она никогда не представляла.
В поперечнике манта иногда достигает шести метров, а вес – четырёх тонн. Перед взорами наших рыбаков демонстрировали феноменальные способности манты меньших размеров. Удивительно наблюдать, когда она выпрыгивает из воды, на долю секунды зависает и, падая, с треском вздымает фонтаны брызг. Сказано – зависает... Зависает, словно ковбойская шляпа, с лихо выгнутыми по краям полями – изгиб боковых, вдоль всего тела, плавников. Плавники – сплошные с обоих боков, как оборка подола дамского платья. Взлетает на несколько метров над заливом. Обычно выполняет манта серию взлётов – от двух до четырёх, иногда больше. Каскад прыжков! Виртуозно, динамично, легко – даже не верится, что вес манты такой уж большой. Своеобразное фигурное катание над гладью воды.
О причинах выпрыгиваний бытуют различные суждения. Одни говорят, что таким способом манта глушит мелкую рыбёшку, пригодную к употреблению. Другие считают, что манта избавляется от паразитов и прилипал, но прилипалы паразитируют на теле манты и уничтожают мелких паразитов. Так что первое предпочтение правдоподобнее. Суждения разные, но, может быть, манта этак выражает восторг полёта? Возможно. Манту не спросишь.
Случаются дни, когда манта не расположена к акробатическим сольным номерам, и тогда она просто плавает, приподнимая над поверхНостью штилевой воды то левый, то правый, то одновремённо оба блестящих плавника, тёмные сверху, белые снизу.
Именно таким спокойным поведением отличалась манта в разгар календарного лета в в 1978 году. Наш спасательный буксир «Стремительный» стоял пришвартованным к левому борту транспортного рефрижератора (ТР) «Финский залив» и принимал бункер дизельного топлива на предстоящий переход до порта Клайпеда.
Африканское солнце висело в зените. Вода, похожая на Ртуть, слегка колыхалась – далёкая атлантическая зыбь достигала пределов Гвинейского залива. Плавники нескольких мант временами прочерчивали водную гладь, но к судам близко не подходили, за исключением одной. Эта одиночка кружила под самой кормой «Финского залива» в ожидание, когда официантка большого судна выбросит за борт остатки обеденного человеческого пиршества. На кормовой палубе рефрижератора толпились любопытные, в среде которых нашлись озорники, с высокого борта судна бросавшие в манту разные предметы. «Я в неё – ломиком, а ломик от неё отскочил, как от резины», – заливался один морячишка. Второй мариман решил повторить эксперимент и тоже бросил ломик – как бросают нож в цель. Ломик вонзился манте в спину...
Обычно манта, если чего-то пугается, уходит вглубь, но на сей раз, не подозревая коварства, настолько растерялась и опешила, что не сообразила даже о необходимости скрыться. Под бахвальство «героя»: «Смотри, попал, попал! Смотри, торчит!» – манта двинулась вдоль борта «Стремительного», стоявшего ошвартованным у борта рефрижераторного судна. Она словно отгораживалась корпусом нашего судна от обидчиков.
Точно в шоковом состоянии, манта проплывала медленно, у самой поверхности, вплотную с бортом нашего судна. Ржавый деформированный ломик, с наклоном от нас, укором человеку торчал из спины беззащитного морского дьявола, названного так только потому, что у него, по прихоти живой природы, растут не усики, а рожки. На снимке эти рожки видны, чётко вырисовываются присосавшиеся к манте прилипалы, а за прилипалами обвиняющий человека – ломик.
Манта медленно скользила у борта и так близко, словно взывала о помощи. Моряки «Стремительного» – не зря они спасатели! – моментально отреагировали на ситуацию. Почти без слов, ограничились одним словом: «Багор!». Матросы-спасатели решили освободить манту от опасной ноши. Завели за ломик багор. Уже подтащили манту к самому-самому борту. Один из долговязых моряков свесился за борт, двое других держали его за ноги – чтобы длиннорукий ухватился за ломик руками, чтобы вытащить ломик. Увы. Ломик спружинил и выскользнул. Манта, видимо, не поняла, чего ещё хотят от неё люди.
Гигантская рыба-скат ушла под воду и больше не всплывала. Хотелось надеяться, что ломик, может быть, вошёл не слишком глубоко, и тело манты отторгнет инородное произведение ума человеческого. А если не отторгнет?..
Ослепительно чёрное солнце, казалось, ушло бы за тучу, чтоб скрыться от стыда. Но туч не было. Стыдом должны были гореть люди. Моряки ТР, меж тем, по-прежнему, по инерции продолжали бахвалиться, хотя подсознательно они уже понимали, что совершена беспричинная и неоправданная жестокость.
Заканчивая рассказ, ума не приложу, как сгладить тягостное впечатление. Сказать, что случай из рук вон выходящий, исключительный? Да, конечно, подобное – редкость. Однако нет-нет, да и проявляются негативы бездушия. Даже среди моряков. В нашем случае не повезло манте по причине, что на ютовой палубе ТР рядом не оказалось никого разумного и сильного добротой.