Куда-то ушла, и не знаю я, где ты.
И стали кровавыми эти рассветы.
Один за рекой я встречаю закаты.
Мы оба ни в чём были не виноваты.
Не надо винить эти ссоры пустые.
В прошлом остались дни золотые,
Когда не могли уже друг без друга.
Об этом поёт мне январская вьюга.
А я пью вино, песни слушаю злые.
И снегом засыпало клятвы пустые.
Так снегом дороги зима заметает.
Тоскливо на сердце: тоже бывает.
Мы думали: всё сказали друг другу?
А как переждать январскую вьюгу?
А как пережить этот холод, морозы?
Как позабыть в глазах твоих слёзы?
Последние капли вылил с бутылки.
Уже надоело сидеть, как в бутырке:
В валенках, шапке и в телогрейке.
Пойду, посижу на нашей скамейке.
Мне одиночество давит на плечи.
А как без вина коротать этот вечер?
На этой скамейке с тобой мы сидели.
И не страшны были: холод, метели.
Нам все эти ночи короткие были.
Господи, как мы друг друга любили!
Всё пролетело, замёрз в телогрейке.
И кто-то уселся на нашей скамейке.
Себя подвергает холодной угрозе.
А так и замёрзнет совсем на морозе.
Нахохлился, как воробей на снегу.
Эй! Парень, слышишь? Давай помогу.
А давай отведу тебя прямо домой.
Нельзя на морозе сидеть тут зимой.
Но поднял мальчишка глаза на меня,
И сел я на снег, всё на свете кляня.
Бывает такое в сказках и книжках.
Была это ты, а совсем не мальчишка.
Я, словно дурак, всё сижу на снегу.
И сдвинуться с места никак не могу.
Мы больше разлуки уже не хотели.
И напрочь забыли с тобой о метели.
Ты, встав, протянула мне зябкую руку.
Дыханием согрел, прогоняя разлуку.
И я молча одел на тебя телогрейку.
Мы побежали, забыв про скамейку.
А дома я печку сильней растопил.
Вино, что купил, по бокалам разлил.
Мы пили вино и шутили, смеялись.
И снова с тобой расстаться боялись.
И снова с тобой держались за руки.
И не было шанса совсем у разлуки.
Теперь мы знаем, как трудно бывает.
И пускай все дороги зима заметает.
И пускай за окошками холод и вьюга.
Но мы не сможем уже друг без друга.