Я спрячусь в голом лесу,
Совсем голом, безликом,
Бесстыдном, где,
Раненых иногда везут,
Покрытых их собственным криком,
Опаленным в огне.
Я спрячусь там, где нет
Кустов зеленых, животных,
Свежей травы,
Лишь иногда, примерно в обед,
На телегах везут окровавленных, потных,
Некоторых - без головы,
Солдат, что не спрятались. А зачем?
Всё прозрачно и цвета коры,
Не желающей прятать.
Лучше сразу запрыгнуть в пламя, чем,
После этой жестокой игры
С природой - заплакать
И свалиться без сил.
Возможно ли договориться
С природой, скинувшей одежи?
Я, дрогнув голосом, попросил
Ее хоть слегка во что-нибудь облачиться.
А вдруг поможет.
Я спрятался в голом лесу. В ветвях.
Кто пойдет - увидит за километр.
Разоблачит. Различит,
Как горящее чучело на полях.
Я слышу смеются ветры:
"У тебя" - говорят - "Торчит
И рука, и нога. Всё сразу.
Даже грустно смотреть"
А я думаю - нет, не грустно.
Каждому в мире рассказу
Лес дает шанс не сгореть.
Так появляется искусство.