ПОКОРЕНИЕ ИРБИТКИ
В предпоследний военный год в сельских районах Урала вспыхнула строительная горячка. Почти все уральские колхозы, предвидя близкую победу, начали строить электростанции. Крупные колхозы ставили свои небольшие, а колхозы поменьше устраивали «складчины» и начинали строительство больших ГЭС.
С маленькими установками было легче. Но там, где собирались строить ГЭС на весь район, дело обстояло труднее. Секретарь Зайковского райкома партии настойчиво звонил во все областные организации, требовал, умолял:
— Дайте мне инженера-строителя!..
— Где взять? — отвечали ему.
— Тогда хоть техника... Знаете, наша речка беспокойная.
— На Урале, брат, все реки беспокойные. —
И обещали: — Если подвернётся такой случай, пошлём.
И вот однажды в «Сельэлектро» вошла высокая, худощавая женщина.
— Моя фамилия Позднякова, — сказала она в «Сельэлектро». — Я инженер. Была на фронте, теперь по болезни освобождена. Дайте мне работу хоть тут, в тылу.
Она не поняла, почему так обрадовались ей. Зазвонили телефоны, начались переговоры, и вскоре ей вручили направление:
— В Зайково... К Верилову, Александру Семёновичу.
В колхозах она никогда не бывала.
Секретарь был молод — чуть-чуть за тридцать, — но он хорошо знал людей. Объяснять задачу не стал, а повёз её на колхозные работы: посмотрит, поймёт сама.
Машина остановилась перед складом колхоза «Путь вперёд». Пахло свежим зерном. Женщины и несколько стариков работали у ветрянок. Видя, как сорокалетняя женщина крутит ручку веялки-ветрянки, смахивая концами платка пот, Александра Васильевна Позднякова спросила:
— Тяжело?
— Мы привычны, — ответила женщина и улыбнулась.
В дальнем углу склада стоял запылённый триер.Огромный и неподвижный, он напоминал мамонта, выставленного в зале музея. На его металлических боках осели клочья пыли.
— Такая хорошая машина — и стоит! — с сожалением сказал секретарь.
— Нашими руками не совладать с ним, Александр Семёнович, — сумрачно пожаловались женщины.
В других колхозах картина была не лучше. На мельнице, где остановились на несколько минут, Позднякова увидела: бывший фронтовик по крутому трапу тащил мешок пшеницы. Мешок соскальзывал со спины, его нужно было поддержать правой
рукой, но рукав был пуст. На этот раз Александра Васильевна не сказала ничего. Только мысленно представила себе мягкий транспортёр, по которому электричество поднимет эти ёмкие мешки на второй этаж мельницы.
...Возвращались в Зайково вечером. Над тёмной гривой соснового бора всходила луна, отражаясь в глубоких заводях Ирбитки. У колхоза «Путь вперёд» река вывела сложную геометрическую фигуру и пошла дальше, теряясь в зарослях.
Машина остановилась у обрыва. Позднякова сошла: решила заночевать в колхозе — предполагалось, что именно Речкаловка будет основной базой строительства.
— Мне всё ясно, Александр Семёнович, — сказала Позднякова, прощаясь с Вериловым.
Когда машина, прощупывая фарами дорогу, скрылась в темноте, Александра Васильевна осталась один на один с рекой. Река катилась смиренно, но в ласковом шелесте волн было что-то предостерегающее. Так ведут себя реки, слишком уверенные в своей силе. С берега на тусклую речную гладь вместе с Поздняковой глядели подслеповато мигающие окошки домов.
* * *
...В трёх километрах от села, между двумя поворотами реки, появились первые постройки — бревенчатая конторка и огромный сарай-склад, сбитый из свежего тёса. В тесной конторе шло обсуждение проекта. Здесь были автор проекта Влас Семёнович Гвоздев, инженер строительства Позднякова, секретарь райкома, ставший кроме того парторгом стройки, и председатель самого большого колхоза «Путь вперёд» Иван Васильевич Ваганов. Председатели остальных колхозов собирались прибыть с
первыми подводами леса и строительными бригадами.
На грубо сколоченном столе лежала толстая книга чертежей.
Позднякова развернула общий план ГЭС.
На Ирбитских вершинах три озера: Ирбитское, Шайтанское и Красногвардейское. Озёра соединены двумя каналами, прорытыми ещё в начале прошлого века. Ирбитка брала начало из Красногвардейского. Плотина, согласно проекту, поднимала
воду на четыре метра.
За столом оживлённо разговаривали, когда в конторку вбежал вихрастый мальчишка — первый доброволец стройки.
— Едут! Едут! — радостно закричал он и бросился обратно.
Все вышли за дверь. По обрывистому берегу двигалась длинная вереница подвод, гружённых лесом для первых свай.
— Мои катят, — гордо сказал Ваганов.
— Название обязывает: «Путь вперёд»! — пошутил кто-то.
Скоро пространство между изгибами стало заполняться подводами и других колхозов. Вместе с ними прибывали строительные бригады, больше из женщин.
— Девоньки! — озорно кричала белокурая девушка в мужском пиджачке. — Пусть тётя Груня садится в речку — вот и запруда! — Глаза её, большие и серые, искрились смехом. Плотная тётя Груня смеялась сама:
— Одной не сдюжить!..
Берег звенел смехом и шутками.
Многие лица женщин были знакомы Александре Васильевне по частым поездкам в колхозы. К Поздняковой подошла та сероглазая, что подшучивала над добродушной тётей Груней.
— Серафима Мочалова, — представилась она, протянув руку. — Послали бригадиром.
Серафима всё ещё не могла настроиться на серьёзный тон. Говорила шутливо:
— Наша деревня называется Притыкой: приткнулась к другой. Мы, комсомольцы, решили изменить название, а мужики говорят: к перемене, дескать, нет никаких оснований. Скажите, ГЭС даст нам основания?
— Даст! Непременно даст! — обняла её Позднякова.
— Тогда, девчата, пошли работать!
С каждым днём на стройку приходило людей всё больше и больше. Работа кипела. Люди возили лес, сплавляли балки и тёс со Сквородумовского лесопункта, пилили и строгали сваи на берегу. Многие работали в воде.
Государственных фондов стройка не «имела. Помогали шефы, рабочие двух заводов — Ирбитского и Красногвардейского.
* * *
В марте 1946 года установили первую турбину. В ближайших колхозах зажёгся свет. На фермах появились автопоилки, автодойка, на складах — транспортёры, элеваторы, в мастерских — станки, приводимые в движение мотором. Мотор вращал
сложные молотилки, а транспортёры, установленные на подаче снопов, освободили почти половину женских рук, занятых подачей снопов от кладей.
ГЭС готовилась к пуску второй очереди. Незадолго перед пуском Верилов заехал к Поздняковой, усадил её в машину: проехаться по колхозам. Как пять лет назад, машина подкатила к зерновому складу колхоза «Путь вперёд». На складе стоял гул
очистительных машин. Под деревянными фермами скользили приводные ремни. Три ветрянки, стоявшие рядком, работали от одного мотора. Пять лет назад у каждой ветрянки стояло семь женщин.
Теперь стояло по две. Очищенное зерно по элеватору поднималось на крышу, там его прогревали на солнце. Огромный триер (тот, что стоял тогда без работы) весело гудел, поблёскивая отчищенными боками.
Около одной из машин работала колхозница Мария Кротова. Заметив, как та дважды включала и выключала мотор кнопочкой на столбе, Позднякова спросила:
— Не трудно справляться с моторами?
— Мы привычны, — ответила Кротова.
Александра Васильевна взволнованно переглянулась с Вериловым: те же слова, что и пять лёт назад. Но какая разница в смысле!
* * *
На ГЭС имени дважды Героя Советского Союза Григория Речкалова шли последние приготовления. Пуск второй очереди предстоял особенно торжественный. Это событие совпало с решением колхозов — строителей ГЭС — объединиться в крупное хозяйство. Большую роль в этом сыграла сама ГЭС.
— У нас есть своя энергетическая база, — говорили инициаторы объединения. — Крупное хозяйство сумеет по-настоящему использовать её неограниченную силу.
...И торжественный час наступил. Павел Бронников, инженер по эксплуатации, дал знак к пуску второй турбины. Река беспокойно шумела. Не раз и не два разрушала она плоды тяжёлого человеческого труда, в паводки грозила не законченной ещё
плотине. Но люди одолели её. Она была покорена.
Свердловская область.
ВАСИЛИЙ ФЁДОРОВ
Журнал "Крестьянка" №10. - 1950. - с. 27-28