Вдохнешь, а воздух-то - чистый спирт,
шагаешь - визгливый снег.
Не человек, кто-то больший спит
и видит тебя во сне,
и сам он тоже почти замёрз.
Два месяца как пора
увидеть что-нибудь кроме звёзд
изнанки его шатра.
Пусть лунный край надрезает ткань
застывшего бытия -
сквозь мрак шатрового потолка
хоть что-то начнёт сиять.
Бессмертный зодчий земной судьбы
едва ли осознаёт
зачем, а главное, кем здесь быть -
метель, темнота и лёд.
И холод, холод такой родной,
как будто он был всегда.
Дни не меняются, ты в одном
идёшь по своим следам,
одни и те же несёшь слова
за пазухой до листа.
Проверь, легко ли тебя сломать,
захочешь ли перестать
толкать ту тварь под замшелый бок,
проснётся - и ты умрёшь.
Толкай, чем более сон глубок,
тем менее он хорош.
Ходи от смерти на волосок,
во взгляде её держи -
ветра невидимых голосов
тогда лишь поют про жизнь.