Тихо роса пригорюнилась вновь,
Будто опара в деревянной кадушке,
Что поднялась от хмельных слов,
Сказанных в зимней тёплой избушке.
Чисто земля потревожила суть
Пройденной именем чаши спасенья,
Что удалось пригубить, отдохнув
В звуках пречистого ангела пенья.