Литературное прочтение.
Имя Владимира Ващалкина получило популярность не сегодня. Ему есть опыт. Он подтвержден уникальной целостностью сборника «Избранная лирика», опубликованного Издательским Домом Саранска в 2014 году.
Каждая строка поэтической книги выстрадана и просеяна через сито авторского долготерпения.
Ответственная работа. Безупречная образность. Поэзия подобного рода приобретает значение «проповеди самоуглубления». Она сопоставима с художественными образцами классического реализма. Представляет вечную загадку, дилемму борьбы единства и противоположности: Человека и Природы.
Эта взаимосвязь открыта размышлениям художника и является задушевным разговором с читателем. В стремлении автора быть услышанным, он традиционно опирается на школу русского поэтического слова, последовательно памятуя стилистику письма в обращении с образами.
Годами, наблюдая обширные заливные луга тихой Мокши, воды которой неспешно текут в Оку, автор сборника насыщался изумительными по ясности впечатлениями. Творил поэтические «Времена года». Его стихи с избытком дозированы природой. И потому в них чувство Родины всегда главное и необходимое условие творчества.
Неслучайно, Константин Паустовский восклицал, что чувство природы – одна из основ патриотизма.
Природа Ващалкина одновременно и храм, и мастерская. Она видится ему в совершенном ключе созидания, приложения творческих сил.
Тождественность мироощущения сближает поэта с мастерами слова подобно художникам, рисующим мир натуры. И здесь не надо впадать в искушение сравнительных характеристик и штампов. Схожесть стилей возможна, но Владимир Ващалкин как личность самостоятельного жанра, творит в литературном поле своих иллюзий и воспоминаний.
Он, конечно, узнаваем схожестью отдельных мотивов, но уж очень самобытны его рифмы…
Не знаю, свою ли ловлю я жар-птицу,
И в сани свои ли придётся мне сесть…
И как проверяют на всхожесть пшеницу,
Проверить бы время на добрую весть.
Художественное восприятие темы идёт через колорит красок, многоголосие « лесного шума» и стихийный ресурс природы. Вселенная как тайна непредсказуема - «пронизана ветрами». Она единый организм мироздания. Образ метели «поёт в оконной раме», соединяясь с живой душой. Душе уютно - «здравствует в тепле»- обобщает автор, противопоставляя стихию снежного ненастья, покою любви и постоянству жизни.
Тема врачевания души у Владимира Ващалкина искомая, главная составляющая! Творческий задел и путь к совершенству.
Вселенная пронизана ветрами,
Небесприютно только на Земле.
Когда метель поёт в оконной раме,
Душа живая здравствует в тепле.
Поэзия, слагаемая из созерцательности жизни, способна дать толчок к разбегу,
парить в пространстве, в вышине и быть реальностью и смыслом этого полёта.
И зачастую, как груз преодоления страстей предугадывает поэт свою миссию: « и перед вечностью не преклониться, не относив тернового венца…»
Владимир Ващалкин по определению минималист: говорит кратко, емко, по существу. Иногда единственное четверостишие раскрывает динамику образа. Это безусловное дарование, сильная сторона его творчества. Кроме, тяготения к малой форме Ващалкину присуща предметная точность эпитетов. Внятность языка, в котором смысловые и эмоциональные оттенки едины в гармонии строфы.
В нем развита возрастная способность наблюдателя, выделять мельчайшие детали прожитых лет. Дальнозоркость и масштабность восприятия природных явлений.
Во многом этот взгляд традиционен как обретение смысла жизни через творческое искание: «Хотя бы с посмертной вернуться повинной к милой до боли родной стороне»!
Болевая точка автора, близкая его сердцу проблема - тема исчезающей российской глубинки. Грусть по уходящему укладу, в котором пытливая память сохраняет былое счастливое время. Своего рода панацея от забвения.
Можно предположить, что Владимиру Ващалкину применимо определение « я - последний поэт деревни!» Почти эпическое… и в этом больше правды, чем вымысла.
Внутренняя собранность коренится в непреложности идеи трагизма русского пути. Через обретение истины, он пытается ответить на вечный вопрос человеческого существования.
Среда обитания, напоённая красотой окружающего мира, панорама природы, исключительный материал творческого собирательства. Лирические зарисовки предельно просты. В них слышатся: есенинская задушевность, рубцовское тихое марево и философия Тютчева.
« Не то, что мните, вы, природа!»
Владимир Ващалкин - искусный творец пейзажа.
При всей публичной закрытости он добился признания читателей, создав литературный, верный язык.
«Сколько ни размышляйте о концах и началах…» Всё они приводят в область изучения слова, его происхождения и предназначения. Ведь в ходе творческого процесса происходят удивительные вещи. Трудно объяснимые …
Казалось речь, используемая в обиходе повторяемостью смыслов и значений, вполне приземленная, неожиданным образом преобразуясь, становится откровением.
Какая-то тайна тайн. Загадка!..
Открывая природу, национальная культура открывает свою самобытность. Смысл этого термина требует кавычек, ограждающих от буквального понимания.
Слово «открытие», скорее, термин в определении поэта. Он, безусловно, масштабнее и предполагает « не слепок, и бездушный лик», а душу, свободу, любовь и язык …
Поэтический мир Владимира Ващалкина находится в плоскости измерения одного целого: движения природы в контексте с поведением лирического героя. Неизменный, психологический портрет. Живое слово органики и любви…
Лишь художник, творец и мечтатель способен оживить пейзаж. Профессионально, поэтическими приемами. Интонации слов, способные передать невидимые лучи света, отзвуки лесной грусти, неотделимы от существа материального мира. И этот мир высокий и одухотворенный, напоён воздухом Тютчева.
Прекрасные образы прямого значения, без переносов и обратных смыслов. Ясные и предельно простые. В них кроется ответ, блистательная разгадка «тайны тайн»!
«Июльский зной»- «настоем густ», а « шалый шмель, плетень, штурмуя, в ромашки валится без чувств».
Справедливо замечено Борисом Пастернаком: « В искусстве человек смолкает и заговаривает образ. И оказывается: только образ поспевает за успехами природы».
Бесспорно, поэт создает свой язык. Это то, что Анна Ахматова называла «гнездами постоянно повторяющихся образов». В них «таится личность автора и дух его поэзии».
Александр Блок более категоричен. Он признавал за поэзией неотъемлемое право - отнимать « аромат у живого цветка».
В музыкальной терминологии - это наличие абсолютного слуха! В живописи – мастерство « вышитой листвы»… В одном случае способность попадать в ноты без помарок, в другом - подняться в изобразительном мастерстве до высот фрагмента, детали которого повторяют суть оригинала. Шеллинг предпочтительно называл это навыком - «реальности в глазу наблюдателя».
Владимир Ващалкин- поэт с множеством схожих качеств. Его дар безупречен: слышать голоса в многообразии эха. Мы верим ему и знаем, что в его воображении, обязательно солнечный луч прорвется сквозь пелену тумана, и каждый лист лесной опушки сверкнет живым зеленым серебром. И будет день… и солнце улыбнется.
Пейзаж, «где каждый изумрудный лист пригож до изумленья» воплощен в поэтику зеленого шума, завораживает лиризмом. Рассуждения о вечности представлены рассказом человека, подглядевшего изнанку Мира. Подобно, взгляду в глубь колодца, на дне которого плывёт, мерцая, полуденная звезда, неведомо откуда отразившаяся в нём!..
Он обладатель тонального языка. Его стихи написаны в манере музыкальной певучести. Отсюда совершенные рифмы, понятный слог. Завидная точность, изысканное чередование звуков в прямой зависимости от ритма. Идеальная фонетика.Он не подвержен экспериментам над словом.
Его не окольцевали цепи метафорических оборотов, уводящих смыслы в мир абсурда и издевательской насмешки. Нет ни ёрничества, ни метафизической глубокомысленности. Принципиально чужды неологизмы, небрежный синтаксис. Чехарда со знаками препинания.
Умение в точности расставить каждое слово в нужном месте строки - титанический труд. Они звучат без фальши, откровенно и нежно. Тексты совпадают в смысловых и ритмических ударениях. Такая удача слышать и понимать это!
Неожиданным образом раскрывается лирический герой Владимира Ващалкина.
Невольное обретение состояния «невесомости», даёт счастливую возможность парить «на ромашковом солнечном поле». Преимущество иллюзии полёта, в котором реальность присутствия человека «света и воли», очевидна. Потому и слышится удивительные голоса - «зазвенела поляна», зазвучала « разноцветных букашек капелла».
Мир поэта Ващалкина музыкален! Полифония звуков – естественная, из недр окружающего мира.
Лирические мотивы перекликаются с есенинской напевностью. Схожая открытость очевидна – «опьянел я от запаха трав…» Здесь каждая строка напоминает его звучащий голос.
Грудью полною воздух вобрав
На просторе и света, и воли,
Опьянел я от запаха трав
На ромашковом солнечном поле.
Словно я в невесомости… Чу!-
Зазвенела поляна, запела.
Подпевает шмелю-трубачу
Разноцветных букашек капелла.
Как же радостно мне, хоть ты плачь!
Свет небес, как улыбка ребенка.
И душа моя носится вскачь
Озорным стригунком - жеребёнком.
Практически банальными средствами Ващалкин добивается признания и успеха. Его стилистика- пример блестящей работы и путь к совершенству. Всякая условность неприемлема. Он реалист натуры. «Уходит в глубь лесного гула колёс тележных колея».
Автор исключает из своих поэтических текстов городские сюжеты. Он уводит читателя в воображаемый мир, умиротворенного сельского пейзажа, в деревню, в глушь, где чистый свет не мрачен и не затуманен цивилизацией.
Исповедальная лирика поэта привечает землю детства. Отсюда, это вчерашнее, родное - «бродить и на детство своё любоваться»… Тонкая чувствительность Ващалкина ощущается в каждой строке. Определенно не хватает космической масштабности, но ведь и присуща она немногим. Скорее Федору Тютчеву, в миниатюрах которого сконцентрированы великие глубины русского мира. Поэтические образцы Владимира Ващалкина вызывают одобрительные пожелания!..
В полях опять синеет снег
И талою водой сочится.
На вербы дымчатый побег
Любовно тенькает синица.
Седые тают облака,
И тают горечь и невзгоды
И вскоре вскроется река,
И разольётся дух свободы.
Ощущение природы в полноценности натуры. Слышится, как «любовно тенькает синица». Предчувствие весны. Свободный жест, как штрих, дополненный деталью «вербы дымчатой». Стихия ледохода - символ обновления жизни. И в том, как вскроется река «и разольется дух свободы» слышится её торжественный гул. Художественный прием, неоднократно используемый в искусстве до сих пор, действует безотказно. Предчувствие времени и необратимое движение стихии. Настрой пейзажный, через «мазок акварели с живым растёком» . Метафорическая составляющая, фишка поэта.
Отдавая должное письму Владимира Ващалкина, можно без оговорок, признать даровитость этих строк.
Сам он - «последний из могикан» безупречности русского слога!
Поэт хорошо освоился в среде стихийных явлений: грома, ливня, неожиданной «громады дождевой». Его описания соперничают с лучшими стихотворными эпизодами.
Ударил, взорвался раскатистый гром.
Громада встаёт дождевая.
Листва встрепенулась, блеснув серебром,
Прохладой дыша, оживая.
Как не было зноя! И в полную грудь
Вся сельская дышит округа.
И ливень кромешный, и молнии жуть,
И радость - превыше испуга.
После лихорадочных лет отпущенной на свободу литературы, русский язык трансформировался в иное, не лучшее качество. Приобщился к модернистскому блеску, в котором нищета образа стала притчей во языцех. Образ как его имитация. Всё это претит русскому сердцу.
Лишь стихия родной земли связывает прочными нитями народной традиции русского человека.
Осовремененная поэзия как виртуальная компьютерная игра принимается на веру. Через «раскрутку», моду и пиар.Пусть будет плюрализм течений и стилей.
Но давайте, отделим поэта от стихотворца, как имел смелость это сделать Иван Бунин.
Он столетием ранее не мог скрыть своего раздражения по поводу новых течений в искусстве:
«Исчезли драгоценнейшие черты русской литературы: глубина, серьезность, простота, непосредственность, благородство, прямота - и морем разлилась вульгарность, надуманность, лукавство, хвастовство, фатовство, дурной тон, напыщенный и неизменно фальшивый. Испорчен русский язык (в тесном содружестве писателя и газеты), утрачено чутье к ритму и органическим особенностям русской прозаической речи…»
Владимир Ващалкин в контексте исследования берет на себя смелость подтвердить, высказанное классиком. Особенно в части преумножения традиций литературного слова.
Его поэтический сборник - это беседа с памятью. Общение с читателем на уровне исповедального терпения.
Сегодняшнее обращение к творчеству Ващалкина новое открытие, в котором глубина поэтического чувства представлена образно и рельефно. Преимущественно красотой пейзажа. И здесь без родословных корней и чувства Родины – ни шагу!
Это как у Владислава Старикана: //Река. Кусты смородины.//Луга. Холмы. Леса.//У русского две родины- // Земля и Небеса.//
Великолепие природы дано не каждому понять. Не под силу равнодушному сердцу. Это чувство присуще человеку с особым зрением. В душевной потаённости, которого рождается смысл и значение русского величия. Открыть – познать «певучесть русской речи», врачующей души. Крепость молитвы блюсти на пути к Богу! Такова авторская позиция. В смелом обращении к людям, он предлагает вглядеться в уклад русской жизни. И запомнить навсегда её величие!
Спасти от рыночного прагматизма. Судьба русской провинции -это Вселенская беда России. Хотя умеренный оптимизм оставляет автору надежду на возрождение - «не погибает русский дух». Но …«Беды набат покой душевный рушит…»
Не погибает русский дух
В травой заросших сёлах,
Где день-деньской кричит петух,
Горластый и весёлый.
И немудрёный сельский быт
С пахучим жаром печи
В неспешных говорах хранит
Певучесть русской речи.
И пусть порой беды набат
Покой душевный рушит-
Огонь лампад и Божий взгляд
Ещё врачует души.
Смысл творчества определяется серьезность темы. Определенный взгляд автора на художественный образ. «Мудрая доброта». Позиция провозглашения истины и правды!
Что может быть мудрее доброты,
Когда сердечность людям даришь ты?!
Простота и задушевность лирики Ващалкина - признак индивидуального мастерства.Она чудесным образом живет в безупречности ритма и стихотворного размера. Нет неправильных звуков, гласные и согласные чередуются по законам Великого и Могучего. Автор всецело погружает читателя в гармонию звуков.
Таким творцам подвластна пластика природы. Он, птицелов, ценитель трелей соловья. Он слышит болтовню сойки и воркование сизаря. И вся эта фототека звуков звучит откровением стиха! В масштабе её певучести знакомый «Зеленый шум» Михаила Пришвина, судьба которого имеет неоспоримую доказательную силу, что «человек должен всегда стремиться жить по призванию».
Не воркуй, сизарь, не кружись.
Я грущу отчаянно-
Я прожил нечаянно
Свою жизнь…
Ох, не знаю, что говорю-
Говорю с обидою.
Ах,зачем завидую
Сизарю?
Богатство увиденного автор перекладывает на мелкие детали, но в них сотая доля того, что суждено увидеть читателю.
«Кладовая солнца»… «Напоен ручьём» её свет и воздух…Листва ропщет и тихо колышется от дуновения ветра. Округу оглашает певчий посвист.
У поэта Ващалкина бережное отношение к птицам. По- особому, трогательное, задушевное. Пернатые питомцы сопровождают его на всем пути высокой песни, «одаривая чудесным свистом». Они невольные свидетели и первые голоса далекой Мокши.
Ах, как поют перепела,
Одаривая чудным свистом,
И высь в сиянии лучистом,
И дали - в мареве тепла!
Поэт мало откровенен, но что-то удалось подглядеть в переписке автора с читателем. Это сокровенное, как исповедь…
«Побудительным толчком к творчеству стала моя малая родина. Я её очень люблю, хотя в реальности её уже давно нет. Не только потому, что Мокша обмелела, а луга распахали. Нет тех людей, которых я любил»,- говорит поэт.
Умыта ливнем роща,
Напоена ручьем.
Листва чуть слышно ропщет,
Вздыхая ни о чём.
И краток посвист птичий
В раздумчивой тиши.
Судьбу кукушка кличет
Из лиственной глуши.
В обращении автора к оппонентам чувствуется интеллигентная извинительность, мягкость и душевная простота: то грусть за прожитое нечаянно, то тоска. Императив вызова, которым страдает нынешний поэт, это не о Ващалкине. Его мечты приземлены, окутаны аурой доброты и порядочности, воплощены «в блаженной неге лета». Он слышит и передает нам одушевлённое пение ангелов. Совершенная простота сельской дрёмы. Уровень стиха высок. «Одного довольно взгляда, чтобы он тебя увлёк…»
Ныне тихо, тихо - тихо.
В небесах и на земле.
Не тревожит сердце лихо,
Мир покоится в тепле.
Одного довольно взгляда,
Чтобы он тебя увлёк
В дрёму сладостную сада,
Где порхает мотылёк.
Где в блаженной неге лета,
Славя гнёзд своих уют,
В золотой теплыне света
Словно ангелы поют.
Непосредственность образа выделяет способность автора зорко подмечать, воспроизводить трепетные детали, нюансы увиденного. Владимир Ващалкин не просто лирический поэт, он творец реальной жизни. Художник, работающий с натурой. Потому его пейзажная лирика тонка и певуча. В ней присутствует гармония живой природы, её дыхание. Детали скрупулезно отшлифованы и доведены до совершенства.
Свет заката над тихой долиной.
Тишина и душевный покой…
И чуть слышной звучит мандолиной
Ручеёк за недальней рекой.
Убегает к закату дорога.
Но не едет никто, не идёт.
Только бродит бурёнка по логу
И желтеет на поле омёт.
Благородная прямота- свойство русской души. Она в генах лирического героя. Предмет осмысления жизни, передаваемый через опыт странника. Он, безусловно, если не пилигрим российских дорог, то стоической её наблюдатель.
Глубоко драматичны мотивы одиночества. Не безысходность жизни и судьбы, а философское понимание ограниченности земного существования. Размышления подобного рода, предубежденность и стремление – познать, что после нас!.. Обретение себя, символической частицей небес, многократно соединяя любовь и боль, душой предсказанная вечность!
А, может, я – небес частица,
И с ней бессчётно много раз
С любовью боль соединится,
Чтоб свет небесный не погас?..
Ващалкин, человек, рожденный с чувством Родины. Оно, это чувство важнее любого состояния.
Секретарь правления писателей России, председатель правления Союза писателей Республики Мордовия А.М. Доронин пишет:
«В современную поэзию вошли удивительные по своей искренности и сердечности стихи замечательного русского поэта с мордовскими корнями Владимира Ващалкина. С невольным волнением читаются и перечитываются сборники его стихов, потому что он обладает бесценным для поэта чувством Родины. Потому что его лирические стихи наполнены теплыми, проникновенными, порой пронзительными словами любви к родному Примокшанью».
В лучших традициях русской поэзии Владимир Ващалкин остается, верен мировоззренческим принципам, определяющим любовь к родине как трагическое чувство одиночества и поиска смысла жизни. И «странность» этого чувства доказана поколениями поэтических авторов. От Михаила Лермонтова до Николая Рубцова.
Но в тоже время ему понятна, глубоко прочувственная мысль Ивана Ильина -«люди без родины становятся исторической пылью».
Порою мир Владимира Ващалкина воспринимается как редкое, навсегда ушедшее счастье. Его воспоминания приземлены желанием вернуться в ту «застойность», которая бесследно растворилась, ушла в небытие, осталась детской сказкой. Без права выбора, ибо камень- указатель альтернативы не предлагает.
Ведь в сознании русского человека идти «прямой» дорогой, это по определению –мимо счастья…
И получается, что «родина как путь в горе, мимо всех счастий…»
В поэзии Ващалкина чувство всевидящей боли выражено не предубеждением времени и судьбы, а «ознобом души». Авторская интонация глубока памятью мгновений. В ней пережитая даль уходящих дорог. Свет горизонта. Ночь костра. Окрыленная мечта - «ощущение полёта и просмыслительность души…»
Конкретно место- малая родина поэта. Узнаваема описанием дорог. Сродни переживаниям, детально встроена в сюжет: клён у плетня, дом « с частоколом дворовым и садом и резным с кружевами фасадом ». Всегда несбыточное воспоминание как отзыв «сердца и руки»… Но горделив дом у реки и по-особому величествен. Он олицетворен с понятием « моя родина»!
Моя родина - дом у реки
С частоколом дворовым и садом
И резным с кружевами фасадом,
Всем домам городским вопреки.
Моя родина – клён у плетня
В полонённом травой палисаде.
На котором сидел я в засаде,
Созерцая мгновения дня.
Моя родина ныне вдали,
Но на памятный запах и звуки
Отзываются сердце и руки
Ощущением тёплой земли.
Творческий путь поэта складывается из наличия конкретной темы. Исключительной трактовкой сюжетов. У Ващалкина неизменно - «тихая заводь, зелёная гладь, чащи кувшинок, покой, благодать». Прорывается в неожиданность вечернего, плывущего в высоком небе, звона… «и протяжный, и певучий долгожданный благовест». Всё – это охранила «незлопамятная Русь»! И жизнь по совести, в ладу, по долгу и святости - кредо автора и постоянной поиск нравственных критериев.
И не шутки ради,
И всерьёз не очень…
Но со всеми ладить
Дал бы Бог мне мочи.
Поэзия Ващалкина есть противопоставление ханжеству и вульгарности.
Попытка обнаружения политической подоплёки, мало вероятна. Кажется, что он вне социальных рамок. Ни грамма, ни малюсенького штриха, подчеркивающего зависимость автора от «моральных» и иных кодексов. Он остаётся, чист перед народной молвой. Ни призывов к покаянию, ни дифирамбов либералам!
Это истинное свойство души - остаться над схваткой, в которой победителей нет. Ему дано понять, что вся эта шелуха, не более, чем суета сует, неблагородное занятие. Потому «в суете своих дел, как он кроток и светел».
Ващалкин не был бы диалектиком, если бы ни понимал влияние социума на пределы общества. Он расширил творческие горизонты, вырвался из оков обыденности и стал «властелином собственной судьбы». Слова поэта обрели торжественное звучание иного статуса. Он говорит с природой, памятуя о том, что она не только безгранична, но осязаема индивидуальностью метафорических изысков, в которой «дух древесный, тук капели - рай для раненой души»:
Я вошёл в лесную чащу,
В шёпот листьев дождевой
И, как пёс сторожевой,
В полумрак глаза таращу.
В чаще шорохи и тени,
Но не страхом я объят,
Ненароком бросив взгляд
В сокровенный мир растений.
Дух древесный, тук капели-
Рай для раненой души.
Замер я в его тиши,
Слезы сдерживая еле.
Ващалкин не ограничивает себя пейзажными зарисовками. Он - автор глубокого стиха о дружбе. В нём, навеянном грустью и одиночеством «дождь, струящийся на крышу и крики птиц, стремящихся на юг». Минорное настроение лирического героя подчеркнуто метафорой строки «среди немой и стылой красоты». Предопределенность в ожидании счастья. Особенно удаются заключительные строки.
Прости меня, нескладного, прости,
Что долго ждешь сердечного привета.
Но если мы ещё дождёмся лета.
Хотя бы летом, милый, не грусти.
Многие споры о певцах «чистого искусства» так же не состоятельны, как и определение пределов этого искусства. На деле мотивы социальных проблем не обойти и не спрятать за чистотой рифмы. Ведь жизнь сравнима с медалью, с её оборотной стороной. Образы этой стороны жизни бывают не столько грустными, сколько трагическими. И возникающие из будней, созданные персонажи печально узнаваемы в реальности сегодняшнего дня. Это люди нашего времени, обобщенные поведенческой близостью с читателем.
В стихотворении «Фронтовичкой величают…» - запечатлен образ участницы войны. «Величают» – речевой анахронизм. Такое обращение сохранилось в российской глубинке. И хотя сюжет повествования предсказуем: «она курит папиросу и задумчиво глядит», автор наделяет её «красотой девичьих лет», усиливая финал тенью «тяжелых костылей»:
Ей бы в танце закружиться
С тем, кто ей всего милей.
Но у ног её ложится
Тень от тяжких костылей.
Нищий инвалид, поющий «в рядах торговых бойкого базара». Живой персонаж. В нём, боль трагической судьбы.
Недавнее Рождественское выступление главного пастыря церкви больно кольнуло слух. Оказывается, Россия должна победить не бедность, а нищету. До чего докатилась страна…
Получается, что после стольких лет реформ, нет «приклона одинокому нищеброду» на Руси. Давая уничижительное определение, Владимир Личутин, в повести «Человек ниоткуда», пишет о потерях либеральной цивилизации, о её убийственном цинизме, равнодушии и омертвении души! Для нынешних - нравственная формула «дороже денег каждая слеза» - не работает. И эти строки как укор, что за высокими оградами своих особняков, они давно « далеки от народа». И очень не любят, когда им народ начинает напоминать об этом, грозя кулаком и расправой.
А он всё пел. Закатывал глаза,
На костыли наваливался тяжко…
Дороже денег каждая слеза,
Что капала в дырявую фуражку.
Критик Василий Дёмин, автор предисловия поэтического сборника, точно расставил акценты в авторской позиции Владимира Ващалкина.
«К утверждению любой истины он идёт через глубокие размышления и раздумья, на основе напряженной работы мысли, которая у него всегда эмоционально окрашена, а чувство - осмысленно».
И даже если бы я вечно жил на свете,
Иной отрады мне не отыскать-
Как только плыть и плыть,
Храня просторы эти.
В которых век души не расплескать.
Владимир Алексеевич Ващалкин родился 26 июля 1949 в Мордовии. Окончил отделение истории Мордовского университета имени Н.П. Огарёва, патентоведческое отделение Федерального института промышленной собственности в Москве. Работал учителем, журналистом. Начал писать стихи 1962 году. Член Союза писателей России. Автор нескольких поэтических сборников.