Седые сумерки – таинственный рубеж,
Час, когда свет и тьма играют в прятки.
Я мысленно прореживаю грядки
Воспоминаний, знаний и надежд.
Пытаюсь вызвать из небытия
Минувшее, его черты и лица,
И города, куда не возвратиться
Ни мне, ни той, носившей имя «я»
Когда-то и оставленной. Увы,
Мы оставляем то, что нам дороже
Всего, как змеи оставляют кожу
Мертветь среди испуганной травы.
Как ярок наш узорный переплёт –
Черновики, рисунки, письма, фото
И адреса в потрёпанных блокнотах
Тех мест, где нас давно никто не ждёт.
A если ждут, то, в сущности, не те,
С кем мы когда-то были земляками
В стране экспериментов и исканий,
В пространстве идеалов и идей.
Оно зовётся юностью, его
Мы навещаем, памятью ведомы,
Спешим к нему и как тепла бездомный
В нём ищем утешенья от невзгод.
Там живы близкие, и цел снесённый дом,
С крыльцом, усыпанным берёзовой трухою –
Не будь его, и я была б другою,
Другое находя в пережитом.
Но в индивидуальный лабиринт
Нет входа посторонним, что досадно –
Ты сам себе Тезей и Ариадна,
И Минотавр, и даже остров Крит.
В твоих руках спасительная нить –
Фрагмент замысловатой паутины,
Что вьётся, расходясь от пуповины,
Стремясь в свою орбиту заманить
Всё, что по праву чувствуешь своим,
Что вмиг опознано и разом взято,
Что временами то смешно, то свято,
Но навсегда останется родным.
Ведь нам, увы, до срока не узнать –
Возьмём с собой иль здесь навек оставим…
И я ищу разгадку этой тайны,
В белёсых сумерках высматривая знак.