В детстве я очень любила гостить у своей бабушки в деревне. Помню, как считала дни до каникул, с нетерпением ожидая очередную поездку. Всё мне, маленькой девочке, в том другом, далёком для городского жителя мире, казалось таинственным. Будто бы я ненадолго очутилась в своей персональной сказке.
Высокие, достающие до неба, как мне тогда казалось,огромные дубы повидали многое и хранили в себе тайны вселенной.
Даже время здесь текло по- другому.
В городе было очень сложно просыпаться по утрам в школу, а здесь я с удовольствием поднималась с первыми петухами и выбегала на улицу. Я бежала босиком по холодной росе на луг, смотреть, как над лесом медленно просыпается солнце, роняя на блестящую, словно от слез, землю свои багровые лучи.
Мое маленькое сердце переполнялось восторгом и трепетом.
I. Однажды в один из зимних вечеров, когда я снова гостила у бабушки, за окном разыгралась настоящая буря. Ветер дул с такой силой, что казалось хотел снести наш маленький домик. Он неистово стучал калиткой, чего – то настойчиво требуя от людей, а иногда даже, будто с разбега, ударялся об оконное стекло. Мне было немного страшновато, поэтому я, отойдя от окна, уселась на старенький диван, крепко вцепившись в огромного рыжего кота Тимофея. Он недовольно фырчал, пытаясь высвободиться из моих крепких объятий, но я, в страхе, прижимала его все сильнее.
Вообще, он никогда не был ласковым. Тимофей не относился к той категории котов, которые целыми днями лежали на пуховых подушках и дари людям свое внимание. Нет. Это был настоящий воин. Весь в боевых шрамах от выигранных сражений, Тимофей был настоящей грозой своего района. Точнее своей империи. Никто из местных собак даже не смеял залаять, когда он шел по улице, что говорить о молодых котах. Свой авторитет " рыжий император" завоевывал годами. А сейчас бедное животное из последних сил терпело такое невежественные отношения от какой-то маленькой девочки. Он громко фырчал и одной лапой пускал когти в обивку дивана.
Вдруг, после очередного резкого порыва ветра в комнате что-то щелкнуло, и погас свет. Я от неожиданности и страха вскрикнула и, прижав кота ещё сильнее к себе, спрятала лицо в его густую шерсть.
В этот момент дверь в чулане заскрипела, и вскоре в комнату вошла бабушка.
-Ты посмотри, какой ветер на улице разыгрался, – говорила она, ставя на пол какое-то ведро,- Теперь все ночь света не будет. Провода оборвало. У соседей тоже света нет.
Она , наощупь нашла в старом комоде свечи и зажгла их. Бабушка долго хлопотала по хозяйству , а я ,с верным Тимофеем на руках, перебралась поближе к огню.
Я долго сидела и смотрела на танцующее пламя свечи, пытаясь разглядеть в нём таинственные очертания. Вскоре бабушка подсела ко мне.
- Расскажи мне что-нибудь, – попросила её я, взглянув на сидящую за столом напротив меня, старушку.
-Что тебе рассказать? – с недоумением спросила женщина, морщинистой рукой поправляй свой пестрый платочек.
-Не знаю, – ответила я,- Что-нибудь, сказку.
-Сказку?- промолвила бабушка, - Ну, тогда слушай.
Не знаю, правда ли это или вымысел, только мне мать моя рассказывала, что в нашей деревне жил парень. Звали его Матвей. Красивый юноша был, все девушки из деревни по нему вздыхали, и добрый, и трудолюбивый, и хозяйственный.
Жили они на краю села, недалеко от леса вместе с матерью. Отец умер давно, так что растила юношу только мать. Да и парень был не промах. На все руки мастер.
Однажды у них лошадь с цепи сорвалась и убежала в лес. Пошёл Матвей её искать. Долго бродил он по лесу. Уж и звал он коня, и кричал, так и нет нигде. Вскоре стемнело совсем. Делать нечего - придётся в лесу ночевать. Вдруг смотрит в даль лесную и видит, огонёк загорелся. Как от свечи. Пошел Матвей к этому огоньку. Идёт он, идёт только замечает, что лес другой совсем становится, незнакомый. И деревья диковинные, и листья на них как- будто колючие.Шел Матвей, шел и вдруг оказался на опушке леса и видит - изба стоит, а в окне свет горит. "Ну,- думает, попрошусь на ночлег , это лучше, чем в лесу ночевать." Подошел Матвей к избушке и постучался в дверь. Никто не ответил. "Странно, – подумал юноша, – Свет горит, а никто не открывает." Он постучался ещё раз.
– Хозяева, – закричал он,- Кто дома есть?
Матвей слегка коснулся дверной ручки и тут же очутился в комнате.
-Дома есть кто-нибудь? – спросил юноша чуть тише, рассматривая помещение.
Ему никто не ответил. Вся избушка представляла собой одну большую, тускло освещенную единственной свечой, стоящей на большом дубовом столе, комнату.
По периметру стояли широкие лавки, устланные звериными шкурами, а на бревенчатых стенах висели вкусно пахнущие пучки сухих трав.
Везде были разбросаны глиняные горшки и деревянные тарелки. Почти половину комнаты занимала огромное печка, на которой также стояла посуда, и висели какие-то травы.
Матвей медленно подошел печке, и, положив руку на камни, вскрикнул.Они были очень горячими.
" Странно, – подумал он, – Где же хозяева? Печь истоплена, свеча горит, а никого нет. "
Парень обернулся и случайно задел ногой стоящий за печкой мешок. Мешок всхлипнул.
Матвей вздрогнул от неожиданности. Опустившись на колени, юноша слегка коснулся рукой тёмного мешка. Вдруг в углу что-то вздрогнуло и спряталось дальше за печку. Матвей, схватив почти сгоревший огарок свечи со стола, ринулся к непонятному существу. Он осветил дальний закуток,и увидел, сидящую на земляном полу, укутанную в старую рыболовную сеть, девушку. Ее тело тряслось от всхлипываний, а истёртые в кровь руки пытались заслонить лицо от яркого света . Девушка была страшно напугана.
- Не бойся меня, – сказал Матвей, рассматривая девицу, – Я тебя не обижу.
Взгляд юноши остановился на месте, в котором она сидела. Это был закуток длинной около двух метров и шириной чуть больше метра. На земляном полу стояли многочисленные пложки с какой-то травой, которую девушка, по всей видимости,до этого измельчала.
– Кто ты? – Спросил Матвей, снова освещая испуганное лицо девушки.
Вдруг за дверью что-то громко хрустнуло. Девушка вздрогнула.
– Уходи! – крикнула она, - Быстрее.
– Что случилось? – с недоумением спросил Матвей.
В одно мгновение девушка сняла с себя сеть и накинула её на его плечи.
-Что ты делаешь? – спросил он недовольно, пытаясь высвободиться.
Девушка одним прыжком покинула свое убежище.
-Тихо!- прошипела она, - Сиди здесь и , чтобы ни случилось, не выходи отсюда.
- Но...
-Тише!
В этот момент дверь скрипнула, и на пороге появился огромный волк. Его глаза горели красным огнем , а из спасти текла слюна, перемешанная с кровью. Он рычал и поскуливал, хромая на правую лапу. Как только зверь переступил порог жилища, в комнате уже стоял старик, одетый в волчью шкуру.
– Марья! - прошипел он,- Марья, где ты бродишь все время? Бестолочь окаянная! Неси мазь скорее и травы.
Девушка схватила со стены пучок ароматной травы и побежала к старику. Тем временем он скинул с себя волчью шкуру и Матвей увидел, что правая рука старика вся в крови.
" Оборотень!" - подумал Матвей.
- Вечно тебя не дождёшься! – кричал колдун, -Воды неси из тёмного колодца, чтобы кровь остановить.
Марья бегала вокруг старика, промывая ему раны. Дрожащими пальцами она рвала траву на истерзанную кожу и смазывала ее мазью.
- Ай! - вскрикнул старик от боли,- Что же ты, разиня, ничего не умеешь! Только зря тебя кормлю! - закричал старик и ударил девушку наотмашь.
От сильного удара она отлетела противоположному концу комнаты. Ударившись о стену, её тело медленно опустилось на земляной пол.
- Как ты можешь! - закричал Матвей, поднимаясь из своего укрытия.
-А это еще кто?- воскликнул колдун, поднимаясь с лавки, - Человек? В моем доме!
- Не смей бить ее!
В одно мгновение старик схватил здоровой рукой кинжал,висевший у него на поясе.
Матвей стал оглядываться комнату в поисках оружия. Вдруг его взгляд наткнулся на волчью шкуру, которую скинул с себя колдун. Матвей быстро поднял её с пола.
Глаза старика округлились.
- Не трогай шкуру! –закричал он.
- А то, что? - спросил Матвей, наблюдая за реакцией старика.
Колдун сделал шаг вперёд, пытаясь наброситься на парня, но юноша оказался ловок и в две секунды очутился возле печки. Он открыл заслонку, и пламя огня сверкнуло в полутьме, щедро осыпая искрами от догорающих полений комнату. Мелкие искры проснулись шкуры. Старик дико закричал от боли.
- Подожди! Умоляю! - завопил он,- Все, что хочешь для тебя сделаю! Только отдай шкуру!
- Отпусти ее! - сказал Матвей, указывая на сидящую в углу Марью.
- Не могу, - ответил колдун.
Матвей снова приблизил шкуру к огню.
Колдун страшно взвыл.
- Я все, что хочешь для тебя сделаю! Хочешь, золотом осыплю, а хочешь власть тебе дам великую, будешь над всеми людьми править!
- Не нужно мне ничего! - воскликнул Матвей.
Оборотень заревел от злости и собственного бессилия.
- Ты сам сделал свой выбор, - сказал юноша и бросил шкуру в огонь.
Дикий вой пронесся по округе. Старик кружился по комнате, окутанный языками пламени. На какое-то мгновение он остановился. Его бешеные от нестерпимой боли глаза устремились на Матвея, а рот застыл в жуткой полу- улыбке.
- Ты сделал свой выбор!- прошипел он,- Тебе не долго осталось! Сгоришь и ты! - сказал колдун и разлетелся на сотни пылинок.
А на месте, где он стоял, осталась лишь горстка черного пепла.
Марья поведала Матвею свою историю. Сказал, как ее мать, очень сварливая баба, взругнула ребёнка, пожелала чтоб дитя леший забрал. В эту же ночь девочку и выкрал колдун. С тех пор она жила в лесу. Работала, по хозяйству помогала, травы собирала и снадобья разные готовила. Если что не так, терпела побои.
- А почему ты не сбежала?- спросил Матвей, слушая рассказ Марьи.
- Я не могу сбежать,-ответила девушка,- Мне некуда. Нет меня среди живых. После проклятия матери, я уже отдана злым силам. Я не могу жить среди людей.
- А почему он не хотел отпускать тебя?
- Он жил за счёт меня, мною питался. Пока я рядом - он живет. Потеряв меня, колдун лишился бы своей силы.
- Поэтому он предпочел смерть,- ответил Матвей.
-Если бы он отпустил меня, то умирал бы еще мучительнее.
Матвей наконец-то смог разглядеть девушку. Черты её лица были прекрасны, только истерзанны тяжелой работой и постоянными побоями.
Большие голубые глаза под длинными чёрными ресницами привыкали к яркому свету. Длинные тёмно-русые волосы были слегка растрёпанны и касались её светлого, никогда не видевшего солнца, лица.
Он смотрел на неё и его сердце дало ответ. Она та- которую он искал всю жизнь.
***
Много ли , мало ли времени прошло только жили Матвей и Марья в лесу счастливо.
Вдруг однажды снится Матвею сон. Видит он, что матушка его присмерти, и Бога просит лишь бы только сына увидеть напоследок. Матвей проснулся сам не свой.
Поутру, собрав вещи, юноша отправился в путь.
- Матвей, - окрикнула его Марья у двери.
Парень обернулся.
- Матвей, пообещай, что вернешься,- попросила она, посмотрев в его глаза потухшим взглядом.
- Обязательно!- ответил он, прижав девушку к своей груди,- Я обязательно вернусь, вот увидишь. Только матушку проведаю и вернусь. Обещаю.
- Матвей, если как только взойдет третья полная луна, ты не вернешься, я...
- Я вернусь !, - перебил он ее, убирая со лба выбившуюся прядь волос.
- Я умру...- тихо добавила Марья.
- Я приду еще раньше,- сказал он улыбнувшись, и вышел за дверь.
***
Проснулся Матвей в своей кровати, а над ним стояла матушка.
- Что случилось? - спросил он, поднимая голову,-Что со мной произошло?
Матушка поведала о том, что не было Матвей три дня, что конь сам пришел домой, а его самого нашли только через три дня без сознания на опушке леса. Сам Матвей ничего не помнил. Ни того, как ощутился там, ни того зачем в лес пошел.
Шло время. День сменял в ночь,а тьма уступала место свету.
Минула одна полная луна. Матвей смотрел на её безмолвный лик и что-то пытался вспомнить.Что-то очень важное не давало ему покоя.
Вообще после своего похода, юноша очень изменился. Когда- то весёлый и беззаботной, сейчас он превратился в угрюмого молчуна, вечно погруженного в свои мысли.
- Матвей!- окрикнула его мать.
- Что, матушка? - спросил он, не отрывая глаз от чернеющего вдали леса.
- Матвей, стара я стала. Внуков повидать перед смертью хочу. Жениться тебе нужно.
- Ага, - ответил, не слыша.
- Я и невесту уже приглядела. Соседка наша, Глаша, у нее дочка красавица и рукодельница.
- Ага, - ответил Матвей, словно в полудреме.
Село готовилось к свадьбе, и вот уже приближалась третье полнолуние.
День всеобщего торжества Матвей не находил себе места.Он метался по дому, словно зверь в клетке, не зная, что с ним творится.
И вот, уже в конце застолья, юноша внезапно выскочил на улицу. Все гости в изумлении последовали за ним.
– Матвей! Куда же ты? Вернись! – кричала мать, но его было не догнать.
Он бежал в сторону леса. Над ним медленно поднималась кроваво-красная луна.Она была третьей. Тут Матвей понял, что тревожило его все это время. Юноша закричал, и его крик эхом отозвался по округе. Он бежал по полю в сторону леса, навстречу своей любимой, но ноги не слушались его.
– Я вернусь! Я успею! – шептал он, но уже было поздно.
Матвей взглянул на холодный лик луны и на мгновение увидел очертания Марьи. Она, его любимая, смотрела с неба и улыбалась. Он не смог! Он обманул! Не уберёг! Матвей дико взвыл, глядя на луну. Но она не ответила ему, а только лишь злобно ухмылялась лицом старика- оборотня.
Дикий ветер, в перемешку с громким хохотом раздался по округе. Казалось, что дрожала земля, и в каждом сантиметре пространства слышались слова: " Сгоришь и ты!"
Все вокруг смотрели в сторону Матвея, только его уже не было.
Его руки превратились в крылья, и вот уже маленький мотылек, превозмогая порывы ветра, полетел в сторону леса.
Впорхнув в избушку, он не нашел там никого, только одинокий огарок свечи стоял на столе.Его пламя манило и звало:
- Матвей! Матвей, я здесь.
И он летел к этому пламени. Это была она – его Марья. Она вздрагивала от порывов ветра и от взмахов его крыльев, и, вздыхая, тихо роняла слёзы, стекающие воском по свече.
– Я здесь! Я вернулся! – кричал он, а Марья тихо плакала.
Подлетев к ней, он крепко обнял свою возлюбленную.
- Я всегда буду любить тебя,- шептал он Марье,- Даже если из-за этой любви мне придется умереть!
Его крылья полыхали, но он все крепче обнимал возлюбленную, пока от него не осталась лишь горстка тёмного пепла.
А Мария долго плакала,глядя, как умирает любимый, пока не горела дотла.
II.
В комнате повисла тишина, только шум ветра за окном нарушал молчание.
– Что ж это я, – воскликнул бабушка, – Пироги мои теперь совсем сгорели!
Она принялась хлопотать возле печки, пытаясь спасти пироги, а я ещё долго смотрела на пламя догорающей свечи. В его переливах мне виделся силуэт Марьи. Свеча горела, и от жара пламени воск, словно горячие слёзы, стекал на поверхность стола. То были слёзы Марьи по Матвею.
Я смотрела и не могла оторваться, мечтая встретить такую же любовь, ради которой не страшно было бы умереть.