Отложив в сторонку пахнущую свежей типографской краской брошюру “Маленькие трагедии”, Пушкин решил: “После этой вещицы надо вступать в Союз писателей России”, – и решительно направился по улице Анатолия к “Дому писателя”.
Войдя в ветхий деревянный двухэтажный домик с подслеповатыми окнами, поднялся на второй этаж, где висели портреты местных писателей, поэтов в золочёных рамках и вошёл в кабинет с табличкой “Ответсекретарь”.
Упитанный мужчина листал книгу с названием “Полная обойма” из серии “современный детектив”, разглядывая изображения пистолетов и пуль, застрявших в конечностях людей, истекающих малиновой кровью. Ответсекретарь, не отрываясь от просмотра своей книги, спросил:
– Что хотел, Александр Сергеевич?
– Решил вступить в Союз писателей России.
– Похвально, – прохрипел ответсекретарь.
Как только Пушкин вышел из кабинета, упитанный мужчина обзвонил всех членов Союза писателей России и пригласил их в свой кабинет.
Собрались за каких-нибудь полчаса. Только седовласый поэт пришёл с опозданием и сразу бросил раздраженно:
– Чего отрываешь от работы?
– Что, новый роман пишете? – поинтересовался моложавый прозаик.
– Да, уже четыреста страниц накатал, а конца и края не видать. Зачем собрались-то?
– Понимаете... – откашливаясь начал ответсекретарь, – ко мне обратился Александр Сергеевич.
– Пушкин, что ли? – поинтересовался поэт-фронтовик.
– Собственной персоной и просит принять его в наш Союз. Кто даст ему рекомендацию?
Со всех сторон послышалось: “Я. Я. Я... Я, Я и Я...”
Все присутствующие кроме моложавого прозаика изъявили желание написать рекомендацию для вступления в Союз Александру Сергеевичу Пушкину.
– Но я ему сказал, что надо три рекомендации и назвал вас, – указывая на седовласого поэта, прохрипел ответсекретарь, – И вас, – добавил упитанный, показывая пальцем на поэта-фронтовика, – И вас. – переведя палец на поэта с картавинкой, закончил упитанный мужчина.
– А как же остальные?! – выкрикнул поэт в тельняшке.
– Хорошо, тогда поступим так, пишите все рекомендации.
– Кроме меня, – съязвил моложавый прозаик.
– Почему? – угрожающе прохрипел ответсекретарь.
– Я никому рекомендации не даю.
Пушкин вначале обратился к седовласому поэту, который в каждом выступлении подчёркивал, что всегда учится писательскому мастерству у Пушкина. И потому пишет не только стихи, но и романы, и пьесы, и трагедии, и не брезгует, как и Александр Сергеевич, написать эпиграмму.
Седовласый поэт, не вставая из-за стола, сказал: “Кому, кому, а вам, Александр Сергеевич, я прямо сейчас и напишу рекомендацию“.
За второй рекомендацией Пушкин отправился к поэту с картавинкой, выпустившему к двухсотлетию Пушкина сборник своих статей, публиковавшихся в местной газете.
На просьбу Пушкина он сказал: “Александр Сергеевич, я обязательно напишу рекомендацию, вот только очередную книжку статей о вас сдам в типографию в печать и напишу”.
За третьей рекомендацией Пушкин направился к поэту-фронтовику. Тот встретил Пушкина на пороге и, не приглашая пройти, спросил:
– Какими судьбами, Александр Сергеевич?
– Да мне бы рекомендацию в Союз писателей России.
– Я скажу честно, Александр Сергеевич, Михаилу Юрьевичу тоже надо бы вступить в наш Союз, а то он без него будет не полным.
– Лермонтов попозже придёт, как только исполнится ему двести лет, непременно придёт.
Собрав рекомендации, Пушкин принёс их в “Дом писателя” и отдал ответсекретарю, который всё так и перелистывал собственную книгу “Полная обойма”, разглядывая кровавые иллюстрации; поздоровавшись, с порога сказал:
– Вот, как вы говорили, три рекомендации.
– Александр Сергеевич, надо ещё собственноручно написать заявление.
– Бумага и перо есть?
– Пожалуйста.
Ответсекретарь достал шариковую ручку и положил её на чистый листок, лежавший перед Пушкиным.
Тот быстро написал заявление и протянул ответсекретарю.
Писатель, прочитав заявление, наставительно изрёк:
– Александр Сергеевич, надо указать, какое образование.
Пушкин непонимающе посмотрел на ответсекретаря...
– Что вы закончили?
– “Маленькие трагедии”.
– Да читал я ваши “Ма-аленькие трагедии”, раздраженно прохрипел ответсекретарь, – Ну, где учились, в каком институте?
– Лицей зокончил.
– Значит, образование среднее! – утвердительно заключил ответсекретарь.
Пушкин, непонимающе глядя на ответсекретаря, произнёс:
– Сперанский говаривал, что Лицей соединяет в себе более видов, чем все наши университеты.
– Первый директор Лицея, что ли? – показывая свою эрудицию, чем спрашивая, отреагировал на слова Пушкина ответсекретарь, бесцветно продолжил: – Собрание по вашему вопросу будет завтра ровно в четырнадцать часов, не опаздывайте, Александр Сергеевич.
Пушкин пришёл в “Дом писателя” без пяти минут четырнадцать, но кроме ответсекретаря там никого не было.
Собрание началось, как обычно, с опозданием почти на сорок минут.
Когда собравшиеся расселись, упитанный мужчина встал, хрипя и часто моргая, начал:
– На повестке дня один вопрос, – приём в члены Союза писателей России Александра Сергеевича Пушкина. Утверждаем. Так, переходим к работе.
Первым встал поэт-фронтовик и торжественно, придавая многозначительность словам, начал:
– Я Александра Сергеевича предупредил, да, Александр Сергеевич? – Пушкин в знак согласия кивнул курчавой головой, – что ведь мы не каждого в Союз принимаем, вон на прошлом собрании молодого поэта, хоть и стихи хорошие, а не приняли, а прозаика с рассказами-анекдотами только на третьем собрании приняли.
– Ближе к делу.
– Мы не молодого поэта принимаем.
– Читай рекомендацию.
Раздавались возгласы из разных углов зала заседаний, который одновременно был и залом прощаний с усопшими членами Союза писателей России.
– Вообщем, что тут говорить, я считаю надо принять Александра Сергеевича в наш Союз, я, конечно, больше, то есть, меня больше за душу берут стихи Михаила Юрьевича, – постепенно садясь, закончил поэт-фронтовик.
Тут же вскочил поэт с картавинкой и сказал: “Александра Сергеевича надо принять в Союз писателей России, – обведя всех не моргающим взором, поэт сел на место.
Седовласый поэт, с ехидцей поглядывая на всех, долго рассуждал о значении творчества Александра Сергеевича Пушкина для воспитания чувства патриотизма у молодежи и любви к Сибири и в конце изрёк: “Александра Сергеевича надо принять и выписать ему членский билет за номером один, как это делают коммунисты-ленинцы на съездах своих партий.
– Ну, причём тут Ленин?! – возмутился ответсекретарь.
Все высказывающиеся хвалили творчество Александра Сергеевича и рекомендовали принять Пушкина в Союз.
Только моложавый прозаик, наморщив лоб, отмалчивался. На кивок головы ответсекретаря, твердо отчеканил:
– Я рекомендаций никому не даю.
– Но это же Александр Сергеевич Пушкин! – возмутился прозаик в преклонных годах.
– Ну и что? У нас и так средний возраст членов под семьдесят лет, а Пушкину уже двести один год стукнуло, нам омолаживаться надо. Я никому рекомендаций не даю.
– Он даже своему другу поэту речнику не дал рекомендацию, а тот вскоре скончался, совесть не мучает?
– Нет, не мучает! Мне самому мало места в Союзе, я, видите, какой большой, и творчество моё огромное, на весь Союз писателей хватит! – почти перейдя на крик, закончил моложавый прозаик и сел на табурет, который заскрипел под ним.
– Переходим к тайному голосованию, – прикашливая, сказал ответсекретарь.
– Надо заслушать, что в своё оправдание скажет нам сам Александр Сергеевич Пушкин, – заметил с места седовласый поэт, отдышавшись, добавил. – На суде преступнику и то дают, дают последнее слово, а у нас собрание. Все повернулись к Александру Сергеевичу.
Пушкин встал и прочитал:
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись,
В день уныния смирись,
День веселья, верь, настанет.
Сердце будущим живет.
Настоящее уныло.
Все мгновенно, все пройдет,
Что пройдет, то будет мило.
Тайное голосование провели довольно быстро.
Ответсекретарь зачитал протокол счётной комиссии:
– При вскрытии урны для тайного голосования бюллетеней оказалось столько, сколько присутствует на собрании, испорченных бюллетеней нет. За то, чтобы принять Александра Сергеевича Пушкина в Союз писателей России – один.
Против были все остальные.
Пушкин подошёл к моложавому прозаику, сидевшему на стуле, поскрипывавшему под ним, и пожал ему руку.
Тем временем ответсекретарь, не обращая внимания на происходившее, всё хрипел: “Собрание по приему Александра Сергеевича Пушкина в Союз писателей России решило Александру Сергеевичу Пушкину в приеме в Союз писателей России отказать!"
Пушкин, медленно поднимаясь, начал быстро исчезать и через мгновение он исчез вовсе, а на стуле лежал листок, на котором рукой Пушкина было написано: “201 год прожил, не будучи членом Союза писателей России, и ещё вечность проживу нечленом Союза писателей России”.