В судне утлом, безнадежно старом
яростные волны всё клокочут.
Пусть бегут на помощь санитары,
смельчаки же в омуте хохочут.
Наплевав на срамные границы,
парус распустив над бренной койкой,
поверяя карт размытые страницы,
курс в пучину кормчий держит стойко.
Разума убогая лучина
не осветит доли мирозданья.
Отраженный свет для пилигрима -
изначальный камень всех страданий.