В глухие ночи память правит бал
И мёртвой тишиною дом пропитан.
Угрюма тень фонарного столба
Со вьющейся вокруг снежинок свитой.
Бессонными глазами обведя
Квадраты стен, икону над кроватью,
Ныряю без оглядки вглубь себя –
Былое оглушит и в плен захватит.
То липкой паутиной обовьёт
Из прошлой жизни горькая обида,
То с подленькой ухмылочкой кольнёт
Грешок, давно казавшийся забытым.
И ёжусь я тогда под простынёй,
Шепчу от страха: это было, дескать,
В Успение, а может, Введеньё –
Когда-то по неопытности детской…
И горло обдерёт, как сухарём,
И стыдно, и до заболи заноет.
Всё то, что мирно дремлет белым днём,
Припомнится – паскудное, дрянное.
Глаза открою и, себя кляня,
Верчусь всю ночь, как чёрт на сковородке.
Святой безвестный с седенькой бородкой
С иконы строго смотрит на меня.