Февраль варил рассыпчатую кашу
из хлопьев снежных, света фонарей,
деревья кутал в белые рубашки
с макушек и до кончиков ветвей,
Посвистывая, дул нарочно в щели
рассохшегося старого окна,
как будто звал нырнуть в поток метели,
как будто знал, что я совсем одна.
Он обещал хрустальную ледышку,
крахмальную снежинку на щеке,
серебряную звёздочку над крышей
и золотистый свет в чужом окне.
Я вышла в это буйство тьмы и снега,
вдохнула воздух - был хмельным глоток,
вокруг меня нахальный ветер бегал,
толкался, хулиган, сбивая с ног,
швырял в лицо то снег холодной горстью,
то волосы, то шарфа бахрому,
а я смеялась, я была не против,
сама не понимая почему.
Что ты ушёл, мне стало вдруг неважно,
что не придёшь - ни капельки не жаль…
Касался лба своей ладошкой влажной
и обещал весну шальной февраль.