Тарагарщина. часть 29

               

Пока власть делили по темным углам,
Творился в стране настоящий бедлам:
Брожение войск, эпидемия ВИЧ
И энергетический плюс паралич.


Всеобщая стачка как электрошок,
Блокада, инфляции дикий прыжок,
Разгул криминала, волнения масс,
И легкость, с которой оставлен Кавказ.


А следом - парад уходящих прочь спин:
Взялись регионы как грозди с рябин
Гурьбой отпадать от родного ствола.
Не Русь - суверенная куча мала.


          Еще говорили - прочна как капрон...
          А тут что не хутор - субъект, блин, ООН.



---------------------------------------------



Под занавес самый деления сфер
К Захару на встречу записан был Мэр.
Им выбран какой-то весомый предлог,
Ну вроде ремонта кремлевских дорог -


Чтоб растолковать положения смет.
Сам Мэр предложил говорить тет-а-тет.
Захар вздернул плечи: ну что за секрет?
Но гостя провел в свой большой кабинет.


И там на Захара Мэр зыркнул в упор:
“А как же негласный с тобой уговор?
Ты первый, ты главный, ты шишка, ты босс,
А я все еще не Верховный Завхоз”.


          Вопрос безобиден, невинен и мал,
          Но бьет ниже пояса и наповал.





ЗАХАР:    Вожак я. Не босс, не калиф и не хан.
                Какой договор? В этой сфере Пахан
                У нас крупный спец. Начинал не с нуля,
                Курирует он правовые поля.


МЭР:        Легко представлять все минувшее сном.
                Базар был с тобой, вовсе не с Паханом.
                С дорожки сошел я. И ты мне потрафь:
                Обещанный пост, будь так добр, предоставь!

               
ЗАХАР:    Ты пост, что ли, просишь, седой балагур?
                Сам Старец возглавил Отдел Синекур,
                К нему обращайся, он сразу поймет.
                Но запись на встречу на месяц вперед.


                Уж лучше бы было не видеться им:
                Не встреча - беседа немого с глухим.




Его Мэр стыдил, возмущенно корил
(“Во власть путь-дорожку тебе я торил”),
Потом, угрожая, давил на мозоль
(“Проблем захотелось? Устрою, изволь!”).


Но задницей не напугаешь ежа.
Захар улыбнулся, указом шурша:
“На понт напираешь? Забавный сюжет.
Но только на понт у меня рикошет.


Вот бог, вот порог - этот путь проторен...”
Понятно без слов, как был Мэр разъярен.
Ушел по-английски. Дверь хлопнула, аж
Едва не упал стильный  броневитраж.


          Единый закон для врагов, для друзей:
          Не стоит дразнить ни людей, ни гусей.




Вот с этого времени все и пошло:
В Кремле отключают то свет, то тепло.
Но хуже в бреду не придумать беды -
Когда вырубают подачу воды.


Предлог - неуплата, тут не до обид.
Но перед послами позорище. Стыд!
Приемов как тут соблюсти этикет,
Когда засорился в Кремле туалет?


Своим было стыдно, не то что чужим...
А Мэр добавлял коммунальный нажим
(Бездонен вельможного мщенья запас):
Обрезал всю связь, перекрыл даже газ.


          Немало примеров, когда цепь блокад
          Сулила кому-то бесславный закат.



               
Но это цветочек, точнее бутон,
Ведь следущий шаг - как лицом о бетон:
Слегка наш герой припоник и пожух,
Когда по России пополз гнусный слух.


Узнали в Охотске, Смоленске, Ревде,
Что правят страною и нами НЕ ТЕ.
Но: псевдоказак, лжеспортсмен, лжепророк,
Пахан, отмотавший условный лишь срок,


Процентщица жадная, глупый завлаб
И полуфранцуз, русских любящий баб.
А тот, кто затеял всю эту игру,
Совсем не Вожак, а агент ЦРУ!


          Отменное па из политболеро:
          Лей на оппонента помоев ведро.




Достаточно, впрочем, и с четверть ведра,
Чтоб дать ход стихии деленья ядра
Народного гнева. У Мэра был дар -
Умел выпускать накопившийся пар.


Указан источник болячек и бед.
И вот уже стопки бульварных газет,
Срываясь в истерику и хрипоту,
Беснуются в травле: ату их, ату!


Опять поднялась митинговая рать,
Путчистов к ответу желая призвать.
Исписан протестами сто один лист...
А крайний Захар - самый главный путчист.


          Когда зреют тучи больших непогод,
          Скорее отыскивай громоотвод.





Раз звезды горят, кто-то так захотел...
Опять на Руси назревал передел.
И хоть передел для нее не в нове,
Но наши герои уже в меньшинстве.


Спортсмены, банкиры воротят носы,
Враждебно казаки топорщат усы,
Не служат попы прославляющих месс,
Сходняк паханов осудил ТНС.

               
Чтоб как-то сытожить кредит и дебет,
Транснациональный был созван Совет.
Повестки вопрос жёсток, хоть староват,
Исконно российский он: КТО ВИНОВАТ?


          Коль через края льет природная злость,
          То стае бросается жирная кость.





Кому ж поручить незавидную роль?
Считаться да жребий тянуть? Нет, уволь!
Гримасы судьбы не для этих людей,
Зачем усложнять, раз есть свой лицедей?


Мим небесталанный, актер, клоун, шут.
Отдать - пусть припомнят ему парашют,
Прораба паденье, Премьера пике
И то, что прожил столько лет вдалеке.


Народ - он незрячей двухдневных котят,
Отдать - и пусть делают с ним, что хотят:
В святые возводят, с горчицей едят...
А время выиграв, военный отряд


          В столицу ввести. Всех, кто к бунтам охоч
          Повыдергать с корнем за вечер, за ночь.




         Что до кандидата - давно он готов:
          Захар (он Джабар и Степан Иванов).


                (продолжение следует)