Ни света, ни тьмы.
Февральская склянка
водою полна до сбитых краев.
Ранняя ночь - лёгкая ранка!
Сожгите Трою, чтоб не было слов…
Лишь сухощавый оттенок зари
подмалёвком на грубом холсте,
и то - иногда.
Жажды моей обугленный крик
хватают сбежавшие в рай поезда.
Я думал - пустяк!
Небесная Правда
для синей утробы лунных лесов.
Опять что-то судорожно надо
от горести звёзд и трепета снов.
Желток фонаря и снег лазорев.
Подвенечной улицы в сумерках лилия.
Знаешь, к сердцу подходит море.
Безмерно солёная линия.
За нею душа - оборванец и шут.
Робинзон и ныряльщик,
забывший про вдох и выдох.
Вечер сплетает из тысячи смут
глянец синюшных видов.
Лиловая оттепель выжимает сок
из улиц, чьи радости греет забвенье.
И каждая лампочка метит в висок,
где плавает стихотворенье.
Рисунок автора "Сон удода"