Новая книга петербургского поэта раскрывает Галину Тычину прежде всего как тонкого лирика, способного передать в стихах полутона, нюансы человеческой натуры и окружающего мира. Авторский голос интересен и узнаваем, произведения чувственны и одновременно философичны - будь то пейзажные зарисовки, стихи о любви или впечатления от путешествий по европейским странам. Темы прошлого и современности звучат в поэзии Галины Тычины не злободневно, однако мысли автора актуальны в контексте вечных ценностей бытия и сердца.
При свете лунной ворожбы,
Блуждая средь деревьев сонных,
Ищу знамения судьбы
По звёздам в космосе бездонном...
Петербург
Слышу в сумраке тусклых огней
Бой старинных усталых часов,
Позолоченный шпиль, как Персей,
Охраняет собор от врагов.
Пахнет влагой Юсуповский сад.
Я иду по тропинке к пруду,
За которым пророк-листопад
Подведёт мне незримо черту.
Петербург город северных грёз,
Весь изрезан морщинами рек.
И таится в просветах берёз
Незабытый Серебряный век.
В концертном зале
Вот флейта жалобно с валторной
Играет Баха менуэт,
И такт за тактом, флейте вторя,
Рыдают скрипки и кларнет.
Изведав радости и муки
Сближаюсь с праведным венцом,
Где сам Господь в мажорном звуке
Являет звёздное лицо.
Звучит мелодия повсюду,
Приоткрывая мне Врата,
И сожалеющий Иуда
Прощенья просит у Христа.
*****
Живу в отеле. Шум прибоя
Мне не даёт уснуть в ночи.
Мятежный ветер, с морем споря,
То стонет глухо, то ворчит.
Распахивая настежь окна,
Вдыхаю прошлого печаль,
Где туч лохматые волокна
Уходят в сумрачную даль.
Пурпурной шалью мгла одета
Над скатертью унылых вод,
Но ранняя полоска света
Откроет радостный восход.
Кипр
Непраздная Венеция
Скользит гондола чёрная, как ночь,
Навстречу дню по улицам журчащим.
Гоню, гоню пустые мысли прочь,
Когда поёт мне песнь далёкий пращур.
Сливаюсь я с аркадами дворцов,
Плывут их отраженья вдоль кварталов.
Непраздный мир Венеции суров,
Невнятный всплеск звучит
в тиши каналов.
Беспечные века так далеки!
Ушла весёлость будней быстролётных.
На брошенных домах висят замки...
И омуты сомкнулись в подворотнях.
Италия
*****
Полон звуками дом деревянный:
Скрип ступеней тревожит в тиши,
Мышь скребётся в углу под диваном...
В заоконной тоске — ни души.
Кроток трепет горящей лампады -
Тень дрожит в полумраке ночном.
И в мерцании лунного сада
Дремлет лето под каждым кустом.
Мне не спится в родительском доме,
В жаркой печке поленья поют.
До рассвета лежу в полудрёме -
Так отраден забытый уют.
Январь
Все царит снегопад на дворе —
В мягкий саван одеты долины.
Стекленеет январь на коре.
Я сливаюсь с пургой воедино.
В снежном вихре пугливой глуши
Слышен шёпот взлохмаченных елей.
Вновь затишье. Вокруг ни души,
Только лист заблудился в метели.
Колкий снег обжигает лицо.
На ветвях затихают синицы.
И смыкаются белым кольцом
Недописанной жизни страницы.
Музыкальный плен
Чуть дрожит в полутёмных кварталах
Свет чугунно-резных фонарей.
В парке выцветшем шепчет устало
День, угасший средь тихих аллей.
Опускается ласковый вечер,
Растревожив былую печаль.
Льётся тонущим звуком навстречу
Из глубин подсознания вальс.
В городском лабиринте нетленно
Стынет память на пыльной стене,
И мелодии нотного плена
Раскрывают объятия мне.
Сумерки
Запуталась в небесной паутине
Безмолвная Полярная звезда.
Ютится дрёма на густой рябине,
Пылится у дороги лебеда.
На синем горизонте лес лохматый
Нестройным рядом убегает в даль,
Лиловой полутьмой
закат скрывает хаты,
Повсюду спит кукушечья печаль...
*****
В лесу прохладно раннею порою.
Трещит валежник глухо под ногою,
Там песен не слыхать из деревень.
Не видно в полутьме следов звериных,
Берёзовых серёжек на ветвях.
Цепляет куст завистливой малины
Стыдливую калину вгорячах.
Вплетаются вершины старых сосен
Ажурной вязью в синеву небес.
И жухлый лист кружится — видно,
осень
Приходит снова в молчаливый лес.
*****
Иду с горящею свечою
На обветшалое крыльцо,
Увидев над резной избою
Луны поблекшее лицо.
Сквозь сумрак слышу вздохи сада,
Шуршание зверька в кустах.
В небесном своде туч громада
Плывёт у ветра на плечах.
В безгрешные просторы неба
Смотрю, не отрывая глаз,
Златую колесницу Феба
Предчувствую в рассветный час.
Шар Монтсеррат
Светлы вершины молчаливых гор,
Где эху тесно в глубине ущелий.
Над тишью монастырской слышу хор
Из детских голосов и птичьих трелей.
По выжженным ступеням поутру
Паломники идут, клонясь устало.
Далёк и труден путь к монастырю,
Приветствует заря их светом алым.
Достигнув цели, у священных врат
Стоят пред храмом, затаив дыханье,
Спешат коснуться шара Монтсеррат
И обрести спасенье от страданья.
Испания
*****
Покрылись льдом озера, реки.
Взъерошен иней на плетнях.
Рассвета тяжелеют веки,
И явь недвижна в белых снах.
Летит в санях по скользкой горке
Девчонка в юбочке с оборкой.
Снежинки кружат на ветру
И осыпают детвору.
Невдалеке за детским садом
Стоит огромный снеговик,
С ним рядом пёс по кличке Дик.
Звенит зима морозным ладом,
Спешит народ под Новый год
За ёлкой в праздничный поход
Буря
Швыряло судно вверх и вниз
Ревущею стеною,
Обрушен сверху адский свист
Разгневанной волною.
Морская бездна чёрным ртом
Нас проглотить стремилась,
Секла по лайнеру кнутом
Во тьме забыв про милость.
Звенели цепи якорей
Набатом жуткой ночи,
Бог Посейдон — гроза морей
Тревожный путь пророчил.
Хельсинки
*****
Весна торопит. Хор капели,
Тревожа бесприютный лес,
Как истончённый звук свирели,
Похож на птичий зов с небес.
В овраг потоком вод бурливых
Срывает с треском ветви ивы.
В проталине трепещет след,
На просеках теплеет свет.
Ольховые воскресли почки.
Смолист еловый липкий сок,
От летних дней на волосок.
Поэзии всплывают строчки.
Цветёт, поёт весна вокруг,
И ждёт страды забытый плуг.
*****
Не спится в доме белыми ночами.
Калитки скрип мешает видеть сны.
И нити света, стиснуты тенями,
Плывут по ткани крашеной стены.
Бездомная луна средь туч ленивых
Блуждает в лабиринтах бледных звёзд.
И поздний мотылёк неторопливо
Ползёт по веткам потускневших роз.
Здесь прошлого я вижу очертанья
Под кровлею отцовского крыльца,
И всюду тишина, её дыханье
Струится без начала и конца.
Остров Родос
Земля потрескалась от зноя,
Томится в бархатной пыли,
И всплеск эгейского прибоя
С зарёй играет на мели.
Вдали на взгорье одиноко
Акрополь в предрассветном сне
Античной графикой высокой
Влечёт к бездонной вышине.
Колосса тени-пилигримы
Толпой проходят предо мной,
И время воплотилось зримо
В дожди и ветры, соль и зной.
*****
Весенним паводком полна земля.
Цветут подснежники, красуясь
на пригорке.
Далёкий крик я слышу журавля,
Вороны сгрудились у леса на закорках.
Горячий воздух с южных берегов
Несёт тепло ко мне, медовый
запах лета.
Плетенья полусонных пауков
Дрожат, поблескивая сталью
в бликах света.
Переступаю за порог весны,
Где нет в душе оцепенения былого.
И, растворяясь в красках новизны,
Целую лист зелёный мира векового.
*****
В ненастной паутине тонет город.
Сверкают капли на цветном стекле.
Вдали стоят задумчивые горы,
Туман плывёт на облачном крыле.
С рассветом выхожу к высоким храмам,
Касаясь арок древней седины.
Светлеет от дождей холодный мрамор,
Прожилки жизней прошлых в нём видны.
Распахиваю двери колыбели —
Сокровищницы старых мастеров:
Боккаччо, Рафаэля, Боттичелли,
Послания безвестных мудрецов.
Обрывки нитей мыслей быстротечных,
Всё не дают покоя обрести.
Мне каждая эпоха дарит вечность,
Крылатый дух великого пути.
Италия
*****
Прикасаясь к весенней струне,
Извлекаю певучие звуки,
По соседству с луной в полусне
Загрустив о любимом в разлуке.
Все нежнее минорный аккорд
Проплывает по зарослям сада,
Где наивный невидимый хор
Суть раскроет любовной отрады.
Посылаю в заснеженный край
Стаи писем на крыльях зарницы,
Где серебряный горностай
На хрустальном распадке искрится.
*****
Весёлым криком полон лес зубчатый.
Ручьями растекается весна.
Цветут в деревне сгорбленные хаты.
Воздушных струй дрожит голубизна.
Над влажной чащей кружатся стрекозы.
Играют в прятки бабочки в лугах.
Подснежник одинокий льнёт к берёзе
и ждёт любви в прохладных вечерах.
Густою прелью дышит сад вишневый.
В листве увядшей прячется трава.
Закат над лесом теплится багровый.
Весна пришла —
и не нужны слова
*****
Шторм. Парусник в солёной дымке
Летит по морю с волнами в родстве.
И чайки с бурею в обнимку
Вдаль улетают, тая в хмурой синеве.
Грузнеет небо. Тьма влажнеет.
Не видно месяца в заоблачной сурьме.
Нещадный ветер всё сильнее
Крутой волной полощет вымпел
на корме.
А вечность в скалы меткой вмёрзла.
Обрывки судеб я читаю на камнях.
Тоску обманчивого моря
Несут мне волны на плечах
ТУМАН
Белёсо пенилась вода
Сплелись тумана рваные волокна,
Слоилось небо, как слюда,
В просветах выси — голубые окна.
Сжимал туман со всех сторон,
Мешая лодке к берегу причалить.
И туч нависших балахон,
Скрывая свет, смыкался над лучами.
Качаясь в лодке на волнах,
Мы дальше уплывали в плен бесцветный.
Кричали чайки в облаках —
Незримой и тревожащей приметой.
*****
На снежных улицах Стокгольма
Фонарный свет, пронзая мглу,
Плывёт со звоном колокольным,
Рождая Господу хвалу.
Срывая света паутину
С резных готических церквей,
Всплывает контур властелина
Ушедших призрачных теней.
На стенах, выжженных веками,
Морщины мудрости видны,
И дни неровными шагами
Плетут узоры новизны.
РОЖДЕНИЕ ВЕСНЫ
Не хочет отступать зима,
Под лёд прозрачный пряча лужи,
Царит повсюду кутерьма,
И хмурый дождь со снегом кружит.
На тонкой ветке воробей
Чирикает, сбиваясь с ритма,
Но перламутровость полей
Весны дарует мне палитру.
Ещё в еловой западне
Считает дни осколок льдины,
А на дряхлеющем плетне
Скворцы справляют именины.
*****
Беззвучие таит пора ночная,
Не слышно грая птиц
в задумчивых лесах.
Далёкая луна, мечтам внимая,
Блуждает странницей, теряясь в небесах.
Незримыми становятся тропинки,
Размытой тенью в чаще
проплывает мрак.
Лишь света изредка видны искринки,
Звучит ручьём невидимый овраг.
Бессильна тьма пред мудростью рассвета,
Безмолвная звезда бледнеет в вышине.
И время день за днём уходит в Лету,
Оставив этот мир в тревожной тишине.
*****
Палитры выцветших соцветий
Живут в «полотнах» древних стен.
Штрихи прославленных столетий
Меня захватывают в плен.
Из прорезей небесных кружев
Посланцем вечных облаков
Стучится дождь по рваным лужам,
Как демон призрачных веков.
Вплетаясь в нити совершенства,
Касаюсь взглядом фресок я,
В минуты тайного блаженства,
Забыв о мире бытия.
Дрезден
НОЧЬ У ПРИЧАЛА
В проулки городских кварталов
Вели цепочки фонарей.
Гитарный звук летел с причала,
В безлюдный час, звуча острей.
Луна багрово-красным оком
Качалась сонно на волне.
На выцветших карнизах окон
Теснились голуби во сне.
Поры рассветной отсвет алый
Скользил по зыбким берегам,
И освещал подход к причалу,
Даря лобзание волнам.
*****
Последний снег слоится под ногами,
Рассыпаны иголки у сосны.
Отвесный луч блуждает меж ветвями,
И звуками весны леса полны.
Под солнцем млеет старая осина,
Уставшая от стужи зимних вьюг.
Среди стволов трепещет паутина,
И наготы стыдится голый луг.
*****
Заря рассыпала монисто
И тонет в глубине морской,
И поцелуй её неистов,
Сметает прочь ночной покой.
Ртом иссушённым ловит брызги
Пляж на озябшем берегу,
Ты, как попутный ветер, близко,
Как моря непрерывный гул.
Не знаю день и час ухода
Из жизни бренной непростой...
Мертво любое время года,
Когда в разлуке я с тобой.
ПОМПЕЯ
По стёртым булыжникам древних
веков —
Иду мимо старых развалин.
Видны на камнях отпечатки следов
Тяжёлых колёс и сандалий.
Пять метров истории —
пепельный слой —
Везувия месть и расплата.
Не пылью веков, но горячей золой
Живая долина объята.
Печальной страницей ушла навсегда
Загадка погибшей Помпеи...
Я вновь возвращаюсь душою туда,
Ладонью касаясь камеи.
*****
Тоскует день в осенней позолоте.
Поникшие кусты туманно смотрят вдаль.
И стонут, стонут на минорной ноте
Забытая любовь и терпкая печаль.
Кружится над тропою лист линялый,
Найти убежища не может меж ветвей,
И первый снег в лощинах,
чуть подталый,
Лежит в забвении, чернея от дождей.
ТОННЕЛЬ
(Экскурсия. Греция)
По узкому тоннелю босиком
Идём в воде студеной друг за другом.
Навстречу веет зябким холодком,
И раздаётся эхо гулким звуком.
Ждёт неизвестность в замкнутой тиши,
И чувства наши снова на пределе.
Ступаем в темноте — и ни души
Не повстречаем в давящем тоннеле.
Вода щекочет щиколотки ног.
В пути сопровождает запах тлена.
И мысленно веду я монолог
О том, что неприкаянно и бренно.
*****
Вновь время чавкать сапогами По грязи.
В тучах небеса.
Глумится ветер над стогами.
В подмёрзших пролежнях леса.
Из полутьмы приходит стужа,
И тонет рано крик пичужий
В прощальном шёпоте осин.
Поник на клумбе георгин.
Все реже распевает кочет
О тёплых зернах на гумне.
В оцепенелом полусне
Ручей вдали едва бормочет.
Ненастной осени печаль
Слезливым оком смотрит вдаль.
*****
Предо мною дворцов череда
Тонет в белой ночи городской.
И дрожит мелкой рябью вода
На Неве под Полярной звездой.
На приколе грустят катера
У гранитной высокой стены.
Где безликая тьма до утра
Воскрешает забытые сны.
Медный всадник на чёрном коне
В новый мир «прорубает окно».
Здесь корвет рвётся в бой на волне,
Разорвав серой мглы полотно.
Исчезают иллюзий штрихи.
Ветер знаний, как свежий рассвет
Растворяет людские грехи
Над Сенатской потоками лет.
*****
Слышен колокольный звон церковный
Где-то вдалеке.
Мотыльковой дымкой вечер скован
В блёклом тростнике.
Вольный ветер тёплыми волнами
Сбрасывает с плеч
Мне косынку с рыжими краями —
Память давних встреч.
Осень разноцветною листвою
Сыплет на яру,
Где когда-то позднею весною
В росах мы купались поутру.
ВЬЮГА
Злится вьюга не на шутку,
Поднимая снег столбом.
Треплет полы новой шубки
И хохочет белым ртом.
Тучи сталкивает лбами —
Недоступна жалость ей,
Семимильными шагами
Ходит в сумраке полей.
Раны осени присыпав,
Усмиряет боль, хандру,
Средь сугробов, сев со всхлипом,
Притомившись ввечеру.
СИЕНА
Сиена словно спит под
неподвижной мглой.
Гнездится пыль по трещинам порталов.
Прошедшие века встают передо мной
И увлекают в глубину кварталов.
На узких улицах давно забытых дней
Мне в спину шепчет дух противоречий.
Здесь стены помнят всё:
звон рыцарских мечей
И взмыленных коней
в победный вечер.
Серебряный собор в лучах златой луны
Готически прирос к ночному небу,
Читаю на пути страницы старины —
Истории замысловатый ребус.
Италия
ОСЕНЬ
Летит осенняя метель,
Стремясь навстречу зимней стуже.
Пришла ненастья канитель,
В объятьях ночи зябнут лужи.
Сквозит прощанье в нитях дня.
Туманом вышит лес косматый,
Но,душу летнюю храня,
Ель не приемлет смерти злата.
За непроглядной пеленой
Не видно голубой долины,
Лишь изредка в дали земной
Я слышу голос журавлиный.
УХОД В ПРОШЛОЕ
В усталом шёпоте ветров,
Как фреска, проступает время.
Следы египетских жрецов,
Пеласгов вымершее племя.
Оставив тени на ветвях
Затерянных тысячелетий,
На топких нильских берегах
Переплелись былого сети.
В причудливой картине дня
Летят мгновенья жизни быстро,
Закатным всполохом огня
Перебирая ворох мыслей.
БЕЗЛИКИЙ ДЕНЬ
Безликий день дрожит в густом тумане.
Листвой шуршит ненастье на дворе.
Промозглый холод ёжится в бурьяне.
Искрится иней на коре.
Смешалась грязь с осенними слезами.
Озябший ворон хохлится во сне.
Повсюду осень шаркает ногами
И спать мешает тишине.
Смеркается. День клонится к закату.
Фонарный свет блуждает в полумгле,
И отблеск дня крадётся виновато,
Печаль оставив на стекле.
ПРИЗРАК
Море дышит лёгким бризом,
Разрывая пелену,
Приукрасив белым фризом
Слёз солёную волну.
Здесь над бездной обнажённой
Призрак вьётся при луне,
То «Голландец» утомлённый —
Что сказать он хочет мне?
Растревоженная сказкой,
К тайне вспененной стремлюсь.
В нерастраченную ласку,
Подмешав сомнений грусть.
Вязнут стопы в мягком иле
Под вечернею звездой,
Подчиняясь топкой силе
Неизбежности земной.
*****
Минувшее встаёт передо мной —
Внезапно воскресающий некрополь.
Рабы с тяжелой ношей за спиной
Безропотно бредут по горным тропам.
Великий Цезарь на коне верхом
Рим защищает от набегов галлов,
И маленький Вергилий над холмом
Любуется закатом светло-алым.
И в сердце — по Империи тоска,
В предчувствии печального изгнанья...
Расколотые готами века
Руинами лежат на подсознанье.
Италия
*****
Безмолвен лес на зыбкой грани.
Скучает осень на дворе.
Прохлада топчется в бурьяне
С тоской о светлом сентябре.
Горюет в поле спелый колос,
Поникло всё, не слышен голос
Скворца на мёрзлых проводах.
Печаль томится на прудах.
Лишь только ветер в поле стонет,
И дождь, уныньем поглощён,
Шуршит желтеющим плющом.
В ненастье лист червлёный тонет.
День осени насквозь продрог.
Зимы приходит белый срок.
ФОНТАН
Звенел фонтан серебряной струёй
На фоне неба бледно-голубого,
Играя в свете солнца, как живой,
Взмывал над суетой и падал снова.
Фонтан шептал мне мудрые слова:
О длительном пути столетий давних,
Из тёплых дней сплетая кружева —
Времён былых пропущенные главы.
Хрустально-синей лентою спадал,
Дробясь на вереницы водопадов.
И омывал задумчивый портал,
Даря земле желанную прохладу.
Петродворец
*****
Царит гармония кругом.
Теченье вод ласкает скалы.
От пирса веет холодком,
Клубком свернулся плющ усталый.
Темнеют склоны диких гор,
Густеет сумрак меж кустами,
Заката пламенный костёр
Дрожит на ветках лоскутами.
Чернеет винограда плеть,
Стоят, как свечи, кипарисы...
Но южной ночи не согреть
Меня на одиноком мысе.
Кипр
*****
В прогалине под старой елью
Корабликом всплывает лист.
Весенний воздух пахнет прелью,
И землю будит птичий свист.
В бору сосновом средь хвоинок
Ползёт упрямый муравей,
А рядом в церкви кроткий инок
Творит молитву для людей.
Над тёмной далью горизонта
Не видно ни одной звезды.
И лишь огни широким зонтом
Дробятся в глубине воды.
*****
Грустят берёзы стайкой за окном,
Природа дышит ладаном осенним,
По вечерам читая о былом,
Сливаюсь я с бесформенною тенью.
Мистерий тайных средь шершавых стен
Встают виденья под покровом ночи.
Повсюду ощущаю душный тлен,
Где бездыханность в полусне бормочет.
Среди шедевров канувших веков
Церквей мерцанье нежной поволокой
Над черепицей древних городов
Сливается в божественном потоке...
Сквозит печаль в небесном и земном,
Прозрачен воздух в радуге созвездий.
И сыплет осень в стылый водоём
Охапки отцветающих гортензий.
*****
Вечер в тенистых заплатах
В плащ одевает меня.
Тонут забытые хаты
В тканях потухшего дня.
Голос далёкой кукушки
Эхом наводит тоску.
Звонко звучит над опушкой
Вещее птичье «ку-ку».
Под серебристым разливом
Лунных раскосых лучей
Снова встречаю я диво
Россыпей звёздных свечей.
СОН
В глуши заброшенного сада
Капель сплетает кружева.
Издалека дыша прохладой,
Цепляет за подол трава.
Я теплой ночью вдоль забора
Иду на зов белёсой мглы.
Грозят обвалом тучи-горы
Обрывисты и тяжелы.
Дрожит листва на тонкой ветке,
Ей зябко в пустоте немой.
Кидает нимфа шарф из ветра,
Прошитый звёздною каймой.
*****
Стоит прихожанка с котомкой
Под грузом душевных грехов,
Читая молитву негромко —
Канон из библейских стихов.
Здесь лики святые на стенах
В окладах неброских висят.
И вкрадчиво-зыбкие тени
Качаются в свете лампад.
Под купол церковного неба,
Взмывая к истокам своим,
Венчает пасхальный молебен
Заутрени... Выдох — « Аминь!»
*****
Холсты текучих облаков
Закат целует светло-алый,
И раздаётся средь лесов
Кукушкин грустный зов усталый.
Мне слышится в густой ночи
Дыханье сосен, треск берёзы.
Таинственные скрипачи
Играют пьесы Берлиоза.
При свете лунной ворожбы,
Блуждая средь деревьев сонных,
Ищу знамения судьбы
По звёздам в космосе бездонном.
*****
Луч солнца скользит по
ступеням вершин,
Теряясь в слоистом обмане.
Над пропастью грозной завис исполин,
И снежные дремлют барханы.
Под грудой разбросанных
скальных камней
Таится безмолвная вечность,
Откуда потоком томительных дней
Спешит время жизни навстречу.
Скрывает туман бездорожья следы
Под сонмом ушедших столетий,
Где в белых заносах людские мечты
Кочуют среди междометий.
*****
Бреду по выжженной Помпеи —
Алеют угли, как рубин.
Потоки лавы, словно змеи,
Вползают в трещины руин.
Здесь время топчется печально,
Застряв эпохой меж камней.
И стонет мессой погребальной
Тоскливый отзвук судных дней.
Лохмотья пепла жуткой тогой
Дымятся на людских плечах.
Судьбы истец, по воле Бога
Везувий сеет смерть и страх.
*****
Ложится сумрак на простор лесов.
Дрожит листва на согнутой осине.
Затерянные островки цветов
Блаженно млеют в изумрудной тине.
Весёлый гомон перелётных птиц
Стихает в зарослях зелёной чащи.
Душистый запах нежных медуниц
Вдыхаю я, как позабытый пращур.
В нависшей тишине среди ветвей
Жемчужный дождь,
обняв меня за плечи,
Уводит в глубь, подальше от страстей
Туда,где дышит красотою вечность...
К Сикстинской Мадонне
Ступая робкими шагами
По невесомым облакам,
Мадонна с влажными глазами
Несёт младенца на руках.
Пред ней коленопреклоненный
Сикст * не скрывает свой восторг.
И вся в смирении блаженном
Варвара** притупляет взор.
По складкам платья льются тени,
Покой не могут обрести.
Из царства света божий гений
Ведёт её, чтоб мир спасти...
Дрезден
*Папа СИКСТ II, принявший мученическую смерть в 258 г. н.э.
и причисленный к лику святых.
** ВАРВАРА — святая великомученица
*****
Померкло все в ночи белёсой.
И страшен гром среди ветвей.
Волна качает чёлн на плёсе,
Тревожа сонных лебедей.
В провалах туч лилово-синих
Не видно Млечного Пути,
И только ярость ярких линий —
Изломы молний впереди.
Примчался дождь из рощи дальней
И заблудился в небесах.
Лоскутья осени начальной
Мелькают в скошенных лугах.
*****
Танцуют под лучами солнца
Ромашки в знойный летний день.
И неба синее оконце
В кругу ветвей дрожит, как тень.
На кромке заводи лягушки
В рассветный час поют частушки.
Черники полный кузовок
На мшистом камне греет бок.
И пчёлки жёлтая тельняшка
Мелькает в розовом кусте,
В июньской чаще о мечте
Поёт невидимая пташка.
Смеркается, скрывает тьма
Ночной рубашкою дома.
КАРНАВАЛ
Вокруг меня мелькают маски —
Вот Коломбина, Арлекин,
И карнавал меняет краски,
Как в день осенний — георгин.
Интриги здесь плетёт патриций,
Влюблён в служанку старый дож.
Пьеро слагает небылицы
В кругу напыщенных вельмож.
Комедианты в масках пёстрых
Игрой приводят люд в восторг,
И снисходительно и жёстко
Взирает на веселье лорд.
Венеция
*****
Стрельцы в нахлобученных шапках
Хмельные сидят за столом,
Ругая загадочный запад,
Где пахнет сырым табаком.
Эпохе грозя кулаками
За новые нравы Руси,
И «тешат» народ батогами,
Прощения не испросив.
Объятые гневом и страхом,
Держась за Вселенский Собор.
Готовы ложится на плаху
Петровских жестоких реформ.
В ПЕЩЕРЕ
Зовёт пещера в лаз сырой
Там бродят призрачные тени.
И затаился мир иной,
Рисунки выплеснув на стены.
Живёт во мраке горный дух,
Играя с вечной ночью в прятки.
Боюсь его задеть я слух,
Во тьме блуждая без оглядки.
Вдали я слышу капель стук
И вижу тень летучей мыши.
И падает фонарь из рук,
Внезапно обрывая мысли.
Лучом подсвечивая свод,
Рождаю блик осколком света.
Скорей спешу идти вперёд,
Чтоб снова окунуться в лето.
СТОКГОЛЬМ
Город выцветших, древних поверий
И готических строгих церквей.
Берегут незакрытые двери
Связь минувших и будущих дней.
Тонут парки в расплывчатых тенях
Волны рябью в каналах дрожат.
И томится в безделье и лени
Катеров многочисленный ряд.
Прохожу мимо Ратуши красной,
Время вязнет в житейской смоле.
И зовёт голос прошлого властно,
Как звучанье органа во мгле.
ГРОЗА
Сонный берег в дождливых накрапах
Прячет ночью ручных лебедей.
Гром вдали раздаётся внезапно,
Разрывая сплетенье ветвей.
Рассекает чернильное небо
Фосфористая нить над рекой,
Обнажая рассыпанный щебень
И причал над ворчливой волной.
Сильный ливень завесою сизой
Застилает просветы небес,
Одевая в прозрачную ризу
За песчаной косой тёмный лес.
Дождь стекает по каменным склонам,
Хлещет жёстко по листьям лозы,
Я стою на крыльце, как ребёнок,
В оглушительном свете грозы.
Финляндия
*****
В белёсой мгле озябшего квартала
Луны струился в окна тусклый свет.
Зима по веткам льдинки разбросала,
Сложив в хрустально-радужный букет.
Мелодия текла из ресторана
И обнимала звуком тишину.
Среди руин житейского обмана
Душа томилась в призрачном плену.
Ночные храмы опустили взоры,
Мерцали звёзды инеем впотьмах...
И свыше Ангел над святым притвором
Явился мне с улыбкой на устах.
ПРОГУЛКИ ПО ФЛОРЕНЦИИ
Вальяжно день уходит в полумглу,
Безлюден флорентийский вечер.
Где строки Данте ворошат золу
Судьбою смешанных наречий.
Охвачен дрожью золотистый свет
В поблекших сумерках кварталов.
Средневековье дышит сотни лет
Предвечной глубиной порталов.
Закат едва трепещет у стены,
Смолкают всполохи каприччо.
Всплывают из тумана будто сны
Две тени: Данте, Беатриче.
ДОЖДЬ
Тоскливый дождь стучит по ветхой
крыше.
Читаю пред иконою псалом.
Ненастье даль туманную колышет,
бросая лист осины в бурелом.
Стекают по стволу берёзы белой
блестящие дождинки чутких снов,
и гроздьями калины перезрелой
алеет грусть под сенью вечеров.
То стихнет дождь, то мощным
водопадом
опять тревожит пашни и леса.
Сквозь мокрый шёлк мерцающего сада
как будто слышу предков голоса.
*****
Тихомир Йорданов
(перевод с болгарского)
Один сижу в ненастный вечер,
Готовлю ужин — что найду.
И вспоминаю наши встречи,
Свиданья поздние в саду.
В душе надежду возродило
Письмо, что прислано тобой.
Ты в нём обмолвилась так мило
Забытым словом: «дорогой».
АЛЬПИЙСКИЕ ГОРЫ
Сметает ветер снег с угрюмых гор.
Слегка дрожит кустарник у подножья.
Закат. Лучей причудливый узор
Дробится на уступах бездорожья.
Придавлена лавиной пелена,
Лишь изредка тревожит птичий клёкот.
В расщелинах клубится седина,
Туманом приглушён звенящий рокот.
Суровый край застыл во власти снов,
Заносов снежных, ледников подталых.
Нестройный хор охрипших голосов
Срывается на скользких перевалах.
Италия
*****
Растворилось чумазое детство.
В тёмных сумерках тают леса.
Нет во мне озорного кокетства,
Суета осушила глаза.
Лист кленовый, как детской ладошкой,
Чуть касается смуглой щеки.
Вспоминаю деревню, сторожку,
Берег дальний усталой реки.
Вижу девочку в платье коротком,
Маму рядом с корзиной цветов,
На скамейке сидим у колодца
Под навесом витых облаков...
Поздней осенью, в час непогоды,
Дарит сон незабвенные дни,
Звон ручья и лесные походы,
Где блуждали мы с нею одни.
МАМИНЫ ГЛАЗА
Метелица скулит в лощинах леса.
Ей вторит стон берёзы на юру.
Понурых туч лиловая завеса
Вдали дрожит над лесом поутру.
Еще сильней ворчит и плачет вьюга.
По лабиринту жизненных дорог.
И мечется душа моя по кругу,
Теряя высоту в кольце тревог.
Виднеется погост на косогоре.
Во мгле промозглой тонут образа.
И давит на больное сердце горе:
Я не увижу мамины глаза...
ГОРОД УСОПШИХ ГЛАЗАМИ СТРАННИКА
Спит город усопших в тиши тополей,
Гранитным крестам от свечей не теплей.
Царит здесь нирвана
над тихой землёй,
И души беседу ведут меж собой.
Сплетённые тени подобны клубкам,
Парчовою шалью скользят по венкам,
В удушливом склепе в замшелой пыли
Сокрыты останки под слоем земли.
Предчувствую день в суете городской,
Когда обрету нерушимый покой.
*****
Льёт рябиновое солнце
В след звенящей тишине
Сквозь ветвистое оконце
Свет по колющей стерне.
На тропинке незнакомой,
Потянувшись не спеша,
Осень сладостной истомой
Замирает не дыша,
И с неведомой печалью
Над озёрною волной
Кружит лист златой спиралью
В отрешенности немой.
РАССВЕТ
Тихо. Ночь плывет к рассвету,
Разрывая путы мглы.
В перелеске млеет лето
Под жужжание пчелы.
Вышит нитью луг зелёный
Цветом огненной зари,
И над веткою червлёной
Нависают сизари.
Смотрит вечными глазами
Бог на мир земных страстей,
И виденья образами
Проступают меж ветвей.
ОСЕННИЙ НОКТЮРН
Легко кружится лист кленовый.
Всё дышит осенью златой.
Окаймлена тесьмой багровой
Плеяда туч над головой.
На клумбах мёрзнут иммортели,
На отдых статуям пора,
И опустевшие качели
Грустят, вздыхая до утра.
Всё выше с облаком эфира
В раздумьях поднимаюсь я.
Ласкает душу голос лиры,
Стремясь к истокам бытия.
Где Русь, обманутая жизнью,
На сломе роковых времён
Справляла горестные тризны
Под колокольный перезвон.
*****
Дремлет локон русый на подушке.
Веткою стучит сирень в стекло,
Ночь в лесной бревенчатой избушке
Коротать уютно и тепло.
По утрам встречаю ясны зори.
За водой бегу к живой реке.
Помнить не хочу о нашей ссоре
В этом заповедном уголке.
На душе уже не ноет рана,
Равнодушно тикают часы...
Рада видеть сосны средь тумана,
Грустный ландыш в капельках росы.
*****
Лязг угрюмо звенящих цепей
Словно отзвук эпохи заклятой,
Проплывающий ворох теней
Оставляет во мгле бесноватой.
Проводили кандальники дни
За надежды и думы благие.
В узких камерах с горем одни,
Под печальные сны ностальгии.
На прогулке, в тюремных тисках,
Жизнь смыкалась здесь в общей утрате,
Груз бессилья влача на плечах
День за днём в крепостном каземате.
О свободе напрасны мечты.
Поутру, перед хмурым рассветом,
Ускользают ушедших черты,
И не слышно железных браслетов.
*****
Медуницы, васильки, люпины.
Озера задумчивая гладь.
Ранней грустью в летние картины
Пролилась лесная благодать.
Под шатром ветвистым мир видений,
Навевают встречи под луной.
Утопаю в непонятной лени.
Вновь хочу увидеться с тобой.
Шлейфом проплывает поволока,
Предвечерний застилая путь.
...Так в душе бывает одиноко,
Светлый образ не даёт уснуть.
*****
Живу во снах, как наяву,
Я в них играю чьи-то роли
И прячусь бабочкой в траву
На васильковом светлом поле,
Я разнолика в каждом сне:
Косатка в море... И жар-птица,
Лежу ракушкою на дне,
Слыву в Египте первой жрицей.
В бурливой плаваю реке,
Преодолев её пороги,
Держу планету на руке,
Ищу заветные дороги.
*****
Лиловый свет струится
надо мною
и уплывает вглубь густых ветвей.
Соприкасаясь взглядом со звездою,
тону в тиши оливковых аллей.
Нависших скал резные изваянья
стоят на страже вечной немоты.
Шлифованные зноем очертанья
похожи на виденья из мечты.
Не охватить ночную
бренность мира,
живым шатром окутывает мгла.
Меж диких гор
поёт мне песню лира
стихом любви и возгласом орла.
*****
Осенний дождь царапает панель
И оставляет след глубокой раны,
А я иду сквозь городской тоннель
По линии постылой диаграммы.
Бегут машины цепью вдоль дорог,
Разбрасывая брызги на прохожих,
Потоки слёз от горя и тревог
Струятся по лицу и щиплют кожу.
Ненастной предвечернею порой
Смотрю во мглу бессонного вокзала.
Страницы жизни вижу пред собой
И не хочу их пережить сначала.
*****
Скользит по выщербленным рамам
Черёмухи живой рассвет,
Зовёт в леса порою ранней
Под сень зелёных эполет.
Тропинки залиты багрянцем
Вдоль живописных берегов.
И ветер трепетным посланцем
Тревожит сонных мотыльков.
В страну мелодии венчальной
С журчаньем тихого ручья
Стремлюсь наперекор печали
Внимать руладам соловья.
БЕДА
Бьётся снег в закопченные стены,
Мироздания тайну храня.
Проплывают белёсые тени
За рассветом тяжелого дня.
В белой дымке бродяга убогий,
Ищет след, словно брошенный пёс,
Измождён беспросветной дорогой,
Вековечный решая вопрос...
*****
Скулят за окошком метели.
Телега скучает в снегу.
Объятья раскидистых елей
Домашний уют берегут.
Безмолвна печаль голубая.
Лишь изредка, людям на страх,
Застонет, в леса зазывая,
Протяжное эхо впотьмах.
Сквозь кружево тонкой гардины
Слежу за луной.В полумгле
Лохматое пламя камина
Алеет зарёй на стекле.
ДВОЕ
Шепчут сосны в янтарной купели.
Пожням скучно под сонной травой.
Мы от ласки с тобой захмелели,
позабыв о тропинке домой.
Вечерело. Узоры заката
сквозь вершины краснели в бору.
Всё сильнее лесные палаты
заводили двойную игру.
Вольный ветер трепал полы платья.
Песнь любви согревала меня.
Мы тонули в осенних объятьях,
в грустный час угасания дня...
*****
Тусклый фонарь освещает лениво
Улочку узкую, окна домов.
Блики сползают в проулки игриво,
Прячутся в тёмных
просторах дворов.
Вверх поднимаюсь к замшелым ступеням,
Стоптанным временем давности лет.
Глажу рукою шершавые стены —
В камне безмолвном
истории след.
ЧУМА
Под сводом древности суровой
Стою средь дышащих теней,
И давят тяжкие оковы
Разгулом давних чёрных дней.
Чума! Крадётся в маске смерти,
Сметает жизни на пути,
И запах тленья духом мерзким
По небу скорбному летит.
Чума везде!Рукою властной
Несёт погибель, сеет прах,
Сечёт безжалостно, бесстрастно,
Сжигая жертвы на кострах.
УСТАЛОЕ СОЛНЦЕ
... И солнце устало от знойного дня,
Горячим дыханьем лаская меня,
В реке отражалось багряной звездой
И вдаль уплывало незримой тропой.
В чащобе глухой, средь заросших
прудов,
Русалки мечтали, не ведая снов.
За тёмным бугром прозвучал крик совы,
Нарушив покой задремавшей листвы.
Усталого солнца исчез яркий блик,
Во тьме заблудился, как старец, поник.
Я долго смотрела в тень прожитых лет,
Ища в подсознанье затерянный след.
СТАРЫЙ ТООМАС
Эти древние улицы Таллина
Возвращают в квартал старины.
Скрипка звуки роняет печальные
В тёмной нише замшелой стены.
Возвышаются шпили над городом,
Зацепившись за край облаков,
И слетаются стаями вороны,
Будто призраки давних веков.
Старый Тоомас, ветрами пронизанный,
Город свой бережёт от беды,
И туманы полотнами сизыми
Укрывают былого следы.
Таллин
НИРВАНА
В белёсой зыбкости тумана,
С печалью дремлющей сосны,
Повсюду царствует Нирвана
Под шёпот древней седины.
Не видно сини поднебесной
В краю безликой простоты,
Дух просветлённо-бестелесный
Взирает на мои черты.
ПУСТЫНЯ
Теряюсь я в песках пустыни знойной,
От жажды не укроешься в пути:
Не отдохнуть в тени берёзы стройной,
И северной прохлады не найти.
Безлюдный край похож на горы злата —
Блестит слюдой от солнечных лучей.
И в проблесках кровавого заката
Не видно ни тумана, ни дождей.
Безводные и зыбкие просторы
Меня тревожат странной пустотой,
И кажется: вдали безлюдный город
Стоит, как призрак, нагий и немой.
*****
Твоя душа, как лёгкий мотылек,
Дрожала над горящею свечою.
И скрипки звук, стремительный поток,
Летел над всеми сказочной волною.
Смычком касалась золотистых струн,
Прелюдию играя Паганини.
Живыми письменами нотных рун
Являла мир неведомый доныне.
Игрой своей тревожила сердца,
Вплетая соло в многозвучность лиры.
И с образом единого Творца
Сама вливалась в таинство эфира.
*****
У входа в храм в потрёпанном пальто
Сидит старик с поникшей головою
И милостыню просит.Но никто
Не радует монетою простою.
Тоска сквозит во взгляде скорбных глаз,
Рука в пространство тянется устало.
Сидит, не зная времени подчас,
Во снах бессвязных тонет —
время встало.
Он в прошлое глядит, как на огонь,
Не греющий судьбу его ночную.
И лижет пёс холодную ладонь,
Тревожа сказкой про любовь земную.
*****
Пронизаны древностью строгие здания,
Над площадью башня грустит о былом.
И время скрывает предместий предания,
Блуждая в пустом лабиринте ночном.
Ведомая кружевом старого города
Всё дальше бреду по ступеням судьбы.
Под крики кружащих пугающих
воронов —
Свидетелей тайной немой ворожбы.
Здесь «крепость святая»
с гранитными стенами
Взирает изломами прошлых веков,
Плывут чередою любовь и сомнение,
Удары набата и цокот подков.
Обрывки историй уходят в предание,
Забытые книги томятся в пыли.
Всплывают из древности
строгие здания,
Как будто варяжские корабли.
Выборг
*****
Вдали сверкают бледные зарницы.
В просветах тесных заблудился день.
Неторопливой рваной вереницей
Громада туч сгущается, как тень.
Пронизан дрожью хрупкий лист осины.
В сиянье молний цепенеет лес.
Над просекой лоскут завесы синий —
Темнеет грань сапфировых небес.
Укрылось небо серебристой шалью,
И образ просиял в безликой мгле,
Животворящим семенем пасхальным
С дождём густым, даруя жизнь земле.
*****
Восход зари полоской алой
Дрожит на выцветшей стене.
Печальны узкие каналы,
Плывут гондолы в тишине.
Ворота с ржавыми замками
Чуть омываются волной,
Сверкают храмы куполами,
Мосты — резьбою кружевной.
На площади Святого Марка
Волнует колокольный звон.
К дворцу течёт под старой аркой
Толпа зевак со всех сторон.
Струится мрак по волнам улиц,
И оживает мир теней.
Где Карло Гоцци,* чуть сутулясь,
Бредёт куда-то без друзей.
*Карло Гоцци — итальянский драматург
*****
Закат полоской зазеркалья
Целует озеро в уста.
И с нескрываемой печалью
Роняет слёзы береста.
Лес изумрудно-бархатистый
Лучами летними согрет,
И кроны трепетно и чисто
Вбирают августовский свет.
Под сводом шири поднебесной
В прохладе клеверных полей
Мерцает Ангел бестелесный
Всё благодатней и нежней.
У МОРЯ
Ворчит встревоженное море.
Летит от бездны холодок.
Стенают волны вихрю вторя,
Бросая гребни на песок.
За ширмой мглистой солнце скрылось.
Тропа теряется меж скал.
Растратил ветер быстрокрылый,
Свой грозный пыл на перевал.
В сон погрузился мир усталый,
И вольным отсветом зарниц,
Прощальный луч багряно-алый
Расцвёл сквозь сеть моих ресниц.
*****
Мне в подол сыплет шалая осень
Многоцветье листвы золотой.
Блекнут ивы жемчужные косы
От холодных дождей под луной.
Отражается в сонных каналах
Сеть замшелых дубовых ветвей.
Грусть плывёт по воде запоздало
Белоснежной четой лебедей.
Засыпает багряной метелью
Сиротливый осинник сырой.
Средь извечной земной карусели
Замирая осенней порой.
САЙМЕНСКИЙ ВОДОПАД
Бился о голые скалы
Бурный поток водяной,
Смертью рождая начало
Жизни нетленной иной.
Дымка серебряной пыли,
Вечности внемля словам,
Взмыла сверкающей былью
К радужно-синим вратам.
Где, зависая печалью
Смены нелёгкого дня,
Сайменскою пасторалью
Пел водопад для меня.
Иматра
ОРЛЕАНСКАЯ ДЕВА
Виденье. Дева на коне
Судьбе навстречу скачет полем.
Пугают мысли о войне,
И воздух криком громким полон.
Из ткани лёгкой с бахромой
Над головою вьётся знамя.
За хрупкой юною спиной
Краснеет небо, словно пламя.
Охвачен Орлеан кольцом.
В порыве ветра стонут цепи.
В кафтане белом напролом
Стремится Дева к божьей цели.
Раненье, чувствуя в плече,
Не поддаётся слабой воле,
Порыв и гнев в её мече
И в сердце ропот гордой воли.
В неравный бой спешит опять,
Освобождая люд из плена...
Войны уходит время вспять,
Кровь унося ручьями в Сену.
Сквозь призму пламенных веков,
Преодолев всю боль вселенной
Страну очистил от врагов
Порыв её души нетленной.
*****
Бессонница.Шумит морской прибой —
Волна к волне — отсчитывает время.
И Древний Рим я вижу как живой —
Историей пророщенное семя.
Булыжники немеркнущих веков
Ведут к печальным стенам Колизея,
А рядом — Форум, море голосов
Патрициев судило и плебеев.
Хранят следы далёкой старины
Крупицы тайны древних поколений —
Здесь Цезарь по крутой тропе войны
Прошёл до славы тысячу ступеней.
Италия
*****
Вновь встречаемся мы с летом:
С трясогузкой на плетне,
С нежно-розовым рассветом,
Паутинкой на окне.
Бездорожьем пилигрима
Вдаль спешим под сень лесов,
Где пылит неутомимо
Бурной жизни колесо.
Под задумчивою елью,
Скрыв любви волшебный дар,
Дом наш будет светлой кельей
Вдалеке от злобных чар.
*****
Закат уплывает в незримые дали,
Прохладнее стало, скудней.
Бульвары стихают в осенней печали
Дыханьем простуженных дней.
Играют витрины неоновым светом,
Лучами сражаются с тьмой.
Как будто строка неземного поэта
Колдует над тенью ночной.
Сгущается мрак в переулках,
но всё же Нить света дрожит на стекле.
Я в мыслях блуждаю, немного похожа
На странника в призрачной мгле.