Люди делают больно словами.
Неуклюжими, неправильными, пьяными. Я заливаю в себе это.
Безразличие. Хладнокровие нетрезвое. Или защитную реакцию. Открывая двери в новую жизнь, ржавыми, и совсем не подходящими ключами, пытаюсь вытащить себя из темноты, достать со дна или из бездны.
Честно.
Я изо всех сил стараюсь быть правильной, и непохожей на остальных.
Я изо всех сил стараюсь защитить тебя от чужих.
Несмотря на мили, несмотря на море между нашей жизнью, несмотря на границу, я стараюсь быть ближе, я пытаюсь сохранить тебя в этих беспомощных лицах, которые просят у меня смирения. Спокойствия. Тепла из космоса.
А я смотрю на них, и вижу лишь только знакомые черты любимого образа.
Я вижу тебя.
Я храню в них тебя, через время. Через пространство. А сама утопаю в себе, как будто в фрустрации.
Кидаешь меня. Убиваешь меня. Шепчешь на ухо, что соскучился.
— держись там, смотри по силам, все, как получится. И не мучайся.
Что говоришь? Не страдать? Не предаваться памяти? Да как же так, если меня уже всем этим до смерти ранили? О жалости не прошу. Если молчишь, то молчи красиво. Но говорить о громких словах не стоит. Я у Бога о боли своей никогда не просила, а если и заикнулась, то все, что он дал мне — давно остыло. А то, чего не было — до сих пор ноет.
Пусть за полночь. Я испишу все листы. И это не любовь. Не твое. Вдохновение шепчет, тебе ли не знать, когда хочется закричать соседу по комнате о том, что внутри у тебя гниет.
Давай помолчим. Я подожду. Мой учитель сказал, что время статично. Смешно. Ну правда, смешно же? Экзамен сдала на отлично. Последний в нашей совместной жизни. Хочешь о личном? Давай о личном.
Я может, и твержу тебе, о том, что было с нами — так ненавижу. Что больше "себя, меня, нас" - ты никогда уже не услышишь. И то, что я больше не выйду из этой машины, не обняв тебя, по утру. Я может и говорю об этом, и не раз еще повторю. Но запомни, что бы там ни было дальше, истина в том, что я тебе просто лгу.
А правды ты и не ищешь.
Но я ее берегу.