Рук не согреть об остывшее кофе,
Она уходила молча и грустно.
В коробке отливом спешило море,
Но не было сердца, где стало бы пусто.
И мир не заметил сернистое горе,
Топившее душу блювотно и густо.
Вздох предпоследний и смех на устах,
На вечные муки в изгнанье одна.