В кабак стекался понемногу
Непритязательный народ
С печатью братии убогой
И развесёлый, в свой черёд.
Барыга, всем на удивленье,
Не подливал им, как всегда,
А был исполнен противленья
И непонятного стыда.
Знай пришепётывал им тихо,
Тесня от бражного ведра:
Не пейте, братцы,
это лихо
Не доведёт вас до добра».
Усовещал Пахомыч слёзно
Тех, кто изутра попривык
Возвеселяться непреложно,
Плеснув себе за воротник.
«Когда б ты рюмочку, дружок,
Себе позволил — это ладно...
И для семейства не накладно,
И для здоровья смак и прок.
Но ты ведь, удержу не зная,
Сожрать ведрище норовишь,
А там (с судьбой не пошалишь)
Тебя планида ждёт иная:
В часть сволокут
и под рубаху
Лозанов выдадут с пол-ста.
Спроста натерпишься ты страху
И обмишуришься спроста.
Но и на этом, бати-светы,
Не минут горести твои...
Мне-дураку несёшь монеты,
Кус отрывая от семьи.»