***если Вам неприятна мысль о романтических отношениях между мужчинами - пожалуйста, не читайте. Автор предупредил, недовольство не принимается. НЕЦЕНЗУРНАЯ ЛЕКСИКА***
~Фэндом: Моцарт. Рок-опера, Mikelangelo Loconte, Florent Mothe (кроссовер)
~Основные персонажи: Микеле Локонте, Флоран Мот
~Описание:
НЦа в стихах - это по-прежнему достаточно оригинальный жанр © Шэд.
~Посвящение:
- Лохматому и бородатому.
- Конечно же, моему бэту и соавтору. Ибо куда без него.
- Jester Wolf с благодарностью за фееричное видео и посетившую ИДЕЮ!~~
~Примечания автора:
и тут я накрыл, что меня поняло...
^это продолжение чудесного "Наливай, Сальери!" https://ficbook.net/readfic/3848782
Собссно, так и задумывалось. Спасибо Шэду за поддержку, воплощение идеи, соавторство и редактирование текста. И вообще, он молодец.
^я очень хотел сделать это в прозе, честно. Не случилось...
^Автор вдохновился этим видео: https://www.youtube.com/watch?v=cLMXx_wy1oA
---***---***---***---***---***---***---***---
Мы собираемся напиться
Вдвоём в квартире у тебя.
Неделя сложных репетиций
Вконец затрахала меня.
Встречаешь. Крепкие объятья
В руках бутылка вискаря.
«Я так устал, не наливай мне…»
«От виски отказался зря!»
«Не хочется». И снова ложь,
И твой излюбленный приём:
«Что, с натуралами не пьёшь?»
«Я пью. Но ты-то тут причём?» –
Вернул подъёбку, осмеяв
Картинный лоск твоей улыбки.
Что б ты сказал, сейчас узнав:
Границы дружбы очень зыбки…
Не знаешь ты, что опыт мой
Оценивать мне позволяет
Твой шарм, изящный и живой.
Не знаешь. И никто не знает.
Я эту тайну схоронил,
И, лишь тебя увидев в труппе,
Я осознал, что поспешил
Себя «нормальным» счесть. Как глупо!
Я знаю: мне с тобой нельзя,
Хотя никто не запрещает...
Ведь мы же – лучшие друзья!
И перспектива не прельщает
Тебя лишиться навсегда.
А ты, хоть взрослый, но наивный.
Оберегать хочу тебя…
Мы нажираемся в говнину –
Ещё бы, столько коньяку!
Там два пакета было – больше?
Кино смотреть? Мерси боку.
Ах, «Парфюмер»? И это можно.
Но к середине фильма мне
Срывает наглухо кукушку.
Я помню: истина в вине.
И я шепчу тебе на ушко:
«Не бойся, милый мой Микель,
И бровью не веди так хмуро.
Сегодня я – твой парфюмер,
Придётся быть моей Лаурой.»
Волос твоих не трону я:
В них слишком много лака, блеска.
Зачем не слушался меня,
Мой Моцарт? Будь на своём месте!
Тебе я место укажу
(Сальери, помни, враг опасный!)
И, оседлавши, развяжу
Платки на трепетных запястьях.
Ты не сумеешь возразить
Ни словом: хмель ещё не вышел.
Меня ж успело растащить
На атомы. Срываясь ниже,
Срываю ткань одежд с тебя.
Рычишь ты, в ярости прекрасный:
«Ты хули делаешь?» Но я
Заткну тебя внезапной лаской.
«Пусти, урод!» - вдыхаешь ты,
Из-под ресниц свирепо глядя.
Тобой любимые платки
Хватаю - будь они не ладны-
И связываю руки там,
Где кожа нежна вся в шрамах –
Следы терзавших душу ран,
Напоминания о драмах.
Но драму здесь играю я,
Вскрывая лезвием твой запах.
По коже первая струя,
И страх ползёт на липких лапах.
Кричишь. «Спокойно, я сказал!
Ты всё испортишь, Мике, милый…»
Над раной свечку в руки взял,
Чтоб запечатать парафином
Края надреза. Ибо кровь
Твоя должна лишь мне достаться!
Молчишь. Лишь скрежетом зубов
И мелкой дрожью наслаждаться
Пока позволил мне. Но пусть
Тебя надежда не тревожит:
Это приход. Я не уймусь,
Меня сомнение не гложет:
Я заявлю свои права,
Тебя подмяв, в ковёр впечатав,
Чтоб поцелуями прервать
Поток твоих отборных матов
На итальянском. «Caro, да!»
И вот я в рот беру покорно,
Меж тем мой палец, как змея,
В тебя вонзается проворно.
Я буду первым. Ты шипишь.
Тебя растягивать так сладко!
«Ты хочешь вырваться, малыш?
Попробуй. Призом – шоколадка.»
Плевок – пощёчина – удар.
Нет, ты меня с себя не скинешь!
На пальцах кровь – особый дар…
И эта боль не скоро мИнет.
Дрожишь и стонешь. Я смеюсь.
«Фло, сделай это!» Слишком рано!
Я трахнуть Вас не тороплюсь,
Мой Амадей. Дышите рвано,
Вжимаясь в пол от ласк моих.
«Мот, тварь, ты мне за всё ответишь!»
«Отвечу.» Ты покорно стих…
«Мик, будет больно…» – не заметишь,
Как невесомым шёпотком,
В глаза взглянув, прошу прощения.
Но в перехваченных платком
Руках дрожит лишь нетерпение.
Я не вхожу в тебя – врываюсь,
(Ты мечешься, исходишь воплем),
И от восторга задыхаюсь
Во взрыве ядерном коротком.
Вдох – вспышка – грохот пустоты –
В тебе шальное растворение.
И снова тихое «Прости».
И снова молча непрощение.
Ты, обессиленный, упал,
Солёным истекая соком.
«Фло, сука, я ведь доверял!»
«Да, я не стою Вас нисколько».
Но к чёрту пафос, ты уснул.
Я, как ребёнка поднимая,
Тебя к кровати отнесу,
Оставлю, пледом укрывая.
Уже под утро дело, я
Иду на кухню выпить чаю.
Я не уйду, бросив тебя
Наедине с твоим отчаяньем.
***
Проснулся. Входишь в кухню и…
«Я раскрошу тебе ****о!»
«Давай. Я это заслужил»
Шаг – взмах – «Что, сука, больно стало?»
Не закрываюсь: виноват,
Я признаю, прощу прощения.
Ударов звуки наводнят
И слух, и разум. Напряжение
Тебя срывает: ты слабей,
Хотя и старше. Что поделать?
Садишься рядом. Ты всё злей.
Но и у зла свои пределы.
Помедлив, за руку берёшь:
«Флоран, ****ь, Мот, что это было?»
Мой голос рвёт в стокатто дрожь.
«Я. Не. Хотел. Чтоб. Так. Лю. Бимый»
«Какого *** ты молчал,
О****ал, как мог не открыться?»
Я всеми силами искал
Ответ, который бы сгодился
И не нашёл. Лишь прошептал:
«Микеле. Солнце. Мой хороший».
Ты неожиданно обнял
И... "Мне понравилось, мой Флоша...»