Ты знаешь ли, что я ещё ни разу
В те реки не вошла, тебя боясь?
И женские души моей алмазы
В сухую глину втаптывал, как грязь.
Не лью я тщетных слёз, они святыня...
Но сердце раскрывает тишина,
Земля без кожи, жадная пустыня,
В пустотах почв беде отражена,
Где язвы неба тишь не растревожит,
Зелёно-жёлтый, мутный хризолит;
В ней нет ключей -- и утонуть не может,
Как печь, не сердце -- грея, не болит.
Безмолвие, безлюдия, громада,
Бездонные, как солнца свет, пески...
Я вижу, знаешь: всё это неправда,
И душу рвут до крови мне тиски.
И не такою болью разрывали
На части грудь, как будто дорожа...
И знаю я, чем эта боль прочней,
Тем ласка моя крепче и сочней;
Как блеск кинжала из дамасской стали,
Восходит новой сильная душа.
Как рана свежая -- острее; чуть дыша.